Совсем не демоническое

Вдох и выдох, вдох и выдох... Свет загораживает что-то высокое и шумное. Шендельзар не открывает глаз; вдох и выдох горячей грудью. Одна чужая рука под лопатки, сминая больные перья, а вторая хватает за колени. Совсем не грубо — нежно. Вдох и выдох; чужая броня каждый шаг рассекает щёку. Рана заживает, и тут же кожа вновь вспарывается. Это совсем не больно, кажется Шендельзар, это почти приятно. Он её из самого ада вытащил и в ад тащит… «Шрам останется, — думает Шендельзар. — От него…» Люциферова походка тяжёлая, уставшая. Вдох и выдох. Шендельзар больше признаков жизни не подаёт: демону и дыхания хватает. Дух проваливается в беспамятство. Сны — череда плевков. Морда Веномансера и полдесятка змей из-под земли. Лёгкие, как из печи, шаг, плевок, ещё шаг, комета — других снов она не видит столько лет… Открывает глаза ещё на чужих руках. — Ты, как солнце, — шепчет Шендельзар мёртвыми от яда губами, — горячий и пахнешь пеплом… Люцифер смеётся от облегчения и подкидывает девушку на руках. Демон сейчас похож на ангела, Шендельзар накрывает тенью больших белых крыльев, и зубастый безгубый его оскал обращается в красивую улыбку. — Бредишь, крылатая, — ласково произнёс демон, удобнее укладывая её в руках. Снова засыпает Шендельзар, смирным топотом копыт убаюканная. К чёрту битву, к чёрту всё, саму себя в руки дьяволу… *** К утру окончательно пробуждается Шендельзар, морозными пальцами обхватывает себя же за плечи. Люцифер подле неё лежит в мрачной зелени, смотрят вверх его безучастные глаза, руки сложены на груди в замок. Шендельзар моргает, и всё расплывается, сфокусировать взгляд удаётся через несколько секунд. Жмётся к демону от холода ли, или от любви, сама уже не знает. Яд будто дыру в сердце прожёг. Чёртов Веномансер… — Он как Даззл… Оба на грани жизни и смерти силой держат… — Шендельзар шипит сиплым смехом. — Мерзость какая. Люцифер хмыкает. Что чувствует к духу, уже и сам не разбирает, то ли жалость его охватила, то ли любовь, всё не то. Этого раньше не было, где любопытство, где интерес к падшей? Когти тянутся к чужим ладоням и охватывают. Дух заходится в кашле. Пора продолжать путь. Демон поднимается в полный рост и протягивает лапу принцессе. Та хватается и почти взлетает. «Она, как пух, невесомая, — замечает демон, — и руки у неё, как снег, холодны…» Утро пылает над вершинами сосен. Холодная пора поздней осени, но что Люциферу дело до температуры? У Шендельзар лапы подкашиваются, и тяжело падает она на колени прямо в иголки. С губ её срывается облачко пара вперемешку со стоном боли. Демон подхватывает её, отряхивает с коленей колючки, прижимает к пылающей броне. — Что бы я без тебя, — вновь вырывается белый пар в морозный воздух. — Что же ты со мной таскаешься, Падший? Демон не жесток, отнюдь. Он не говорит лжи, он не говорит правды, он не говорит пошлостей и грубостей. — Я не знаю, принцесса, — вздохнул Люцифер, горячими пальцами сжимая чужую плоть. — Что стало с тобой, любовь моя? — Вскипает отравленный ум Шендельзар. — Неужели демон вновь в ангела обращается… Люцифер нервно смеётся, твёрдой походкой ступая дальше. «Что ты, крылатая, глупости говоришь? От яда ли, от дури ли?.. С меня кожа кусками отваливается, куда уж там до перьев?.. Бедная Шендельзар, что с тобой сделалось?» Падшая жмётся лбом к доспеху и неровно дышит во сне. *** — Просыпайся, крылатая. Люцифер спускает её на землю ногами, но крепко держит за плечи. Упадёт здесь — не страшно. Под копытами пепел и уголь. — Потерянный рай. Слышала? — Люцифер оборачивает рогатую голову к ней. — Место моего падения. На метры вокруг ни единого живого существа. Шендельзар делает неуверенный шаг и спотыкается. — Раньше тут были ворота в Ад. Раньше… Так давно, — качает головой демон, подтягивая Шендельзар обратно к себе. — Здесь магия убивает любого, кто не находится под моей защитой. Он наклонился к её уху и выдохнул без тени сарказма или нежности: — Ты же не хочешь сгореть заживо? Эти полные серьёзности слова вызывают у Шендельзар шипящий нездоровый смех: — Как ты в своё время? — Убирает с плеч чужие лапы. — Ты не допустишь этого, Падший. Она падает на колени в пепел и копает руками. Роется в облаке чёрной пыли, сама уже чернее ночи. Демон смотрит, ему нравится наблюдать за ней. Она прекрасна даже так, сгорбившись у его ног, с полубезумным выражением лица, со страшной целеустремлённостью… Люциферу больно здесь находится. Жуткое чувство, будто мурашки по коже, зубы сводит… Он нёсся кометой, красной звездой. Он упал, сжёг собой всё вокруг, восстал против воли небес, встал, чтобы править под миром смертных. Чтобы найти среди смертных её. «Боги, как мы похожи, — цокает демон безгубой пастью, — Шендельзар, ангел мой…» Люцифер доходит почти до такого состояния, что хочется плакать на её груди. *** Она находит то, что хотела. Протягивая на измазанной сажей ладони Люциферу короткое чёрное перо, Шендельзар улыбается. Жуткая, как монстр, довольная и грязная. — Мы его обязательно отмоем, и ты увидишь, что оно белее всех перьев на свете, — смеётся дух и вновь позволяет взять себя на руки. — В ад, Падший? Демон ждёт. Ангельская натура, так редко просыпающаяся в нём, отступит вновь. Он уверен. Он почти верит в это. Люцифер не жесток, отнюдь. Ему просто интересно, что произойдёт с Шендельзар в конце.