Забота и нежность — все, что нужно нам

Поездка в Оксфорд оказалась, мягко говоря, неудачной. Метнуться по настоянию Лестрейда к черту на кулички лишь для того, чтобы единственный в мире консультирующий детектив счел дело недостойным своего внимания и устремился домой, в оживленный Лондон. И все это в преотвратнейшую погоду: от пронизывающего ливня невозможно было спастись под зонтом, ведь яростные порывы ветра выворачивали спицы; по причине огромного количества луж обувь и нижняя часть брюк была заляпана грязью, а промокшая куртка от холода вовсе не спасала. Джон Ватсон не был изнеженной благородной девицей: во время службы ему и не так тяжко приходилось. Но Джон Ватсон был зол. Очень зол. И если он все еще не сорвался и не рассорился с Холмсом, то только потому, что его спутник был не в лучшем расположении духа. Поднятый воротник универсального черного пальто никак не мог защитить лицо детектива от ледяных капель, мокрая челка лезла в глаза и мешала видеть, да и простуженное горло беспокоить не переставало. За проезд двух промокших насквозь людей таксист взял огромную доплату, так что день по праву мог считаться испорченным — окончательно и бесповоротно. Точнее, мог бы, если бы не лежащий на ступенях дома 221-Б грязно-бурый дрожащий маленький комочек. С разрешения сердобольной миссис Хадсон Джон решил оставить котенка у себя на то время, пока не найдутся хозяева. Шерлок, никак не прокомментировав находку, переоделся в сухую одежду и, усевшись в кресло, два часа вырывал из скрипки что-то резкое и агрессивное. Его сосед, товарищ и парень за это время успел обсохнуть, помыться и перекусить сам и искупать, высушить и накормить найденыша. Котенок, к слову, оказался рыжим и девочкой. За ужином было решено временно назвать кошечку Ассоль (на этом яро настаивал Джон) и отвезти её к ветеринару, чтобы проверить на все болячки (на этом настаивала миссис Хадсон). Шерлок же, поглощенный своими мрачными мыслями, ни на чем не настаивал и принимать участие в обсуждении не собирался. Через пару дней маленькая Ассоль уже обзавелась собственной миской, когтеточкой и прочими необходимыми кошке мелочами. Поначалу испуганная и дрожащая, она понемногу начинала привыкать к дому и его обитателям. Особенно она привязалась к Джону. Пусть из-за работы он не появлялся дома в первой половине дня, но вечером он буквально не отходил от котёнка. Шерлок становился угрюмей и угрюмей, и Джон связывал это со скукой и полным отсутствием оригинальных убийств. Расспросы ни к чему не привели. Ватсону не приходило в голову, что потеряшка Ассоль могла быть причиной затяжного уныния Холмса, пока, вернувшись однажды с работы пораньше, он не застал любопытную картину: довольно тарахтящая кошечка терлась о руку детектива, а тот бормотал себе под нос, пристально ее разглядывая: — И что же в тебе, животное, такого особенного? Почему Джон и миссис Хадсон так тебя любят? Почему носятся с тобой? Джон постарался уйти незамеченным. Шмыгнул тихонечко в кухню, дабы чего-нибудь пожевать и поразмышлять над увиденным. За чашкой чая с молоком Джон пытался понять, отчего Шерлок так явно настроен против кошки. Осенило его внезапно: Холмс — неисправимый собственник, и вся его антипатия к потешной Ассоль — это просто-напросто ревность. Обычная человеческая ревность. «Homo sum, humani nihil a me alienum puto*», — процедил тогда себе под нос Ватсон, вспомнив уроки латыни. В тот же вечер, преодолевая робость, Джон писал знакомым и друзьям, задавая один и тот же вопрос: не нужна ли маленькая кошечка? Со всеми прививками, к лотку приучена. Нет? Посмотреть котенка, к большому удивлению, согласилась Молли. На следующий день на диванчике в гостиной сидят сразу две милые рыжие дамочки — Молли и Ассоль. Они вначале настороженно присматриваются друг к другу, а после, явно подружившись, со всеми пожитками Ассоль уезжают домой к Хупер. Надувшийся Холмс заявляет из своего кресла: — Ну вот, а ведь она только начала мне нравится. — Молчит немного и добавляет: — Теперь-то ты не будешь обделять меня вниманием? — Не выдумывай. Ты взрослый самостоятельный человек. А малышка нуждалась во внимании и заботе. — Я тоже в ней нуждаюсь. Целуй меня, немедленно. Джон не сдерживает добродушный смешок. Потом хмыкает от вида насупленного и слишком по-детски обиженного Шерлока. И подчиняется.