Встреча

      Ждать — самое нудное и выматывающее занятие, какое только можно себе представить. Это справедливо вдвойне, если ты Наблюдающий. Беспокойство за друзей не даёт тебе предаться чистому созерцанию, а любая сторонняя мысль, любая эмоция в этом состоянии может подменить видимый тобой мир Спектра на сборную солянку из образов обычного сна. Чтобы не «рассыпаться», приходится время от времени создавать себе магическое тело, сбрасывая на него задачу удержания внимания в текущем мире и переводя дух. Катьяри «проявлялся» уже раз пять. На его счастье, никто из рабочих (трое мужчин в заляпанных фартуках заделывали стыки между плитами пола всё той же белесоватой массой) не поднял взгляда вверх, к нише под потолком.       Но жаловаться на свою судьбу не стоило. Роли в предстоящей авантюре распределены были с учётом личных способностей каждого, и никто лучше Катьяри, став незримым духом, не проследил бы за обстановкой в храме, чтобы предупредить остальных, если что-то пойдёт не так.       Из-за дверей храма послышалась перебранка. Верёвка, до сей поры висевшая поперёк прохода, закачалась на одной из дверных ручек, сдернутая непочтительным движением. Если кому-то нужно в храм настолько позарез, что даже отвлекающая магия, окутывающая улицу, его не очень-то отвлекла, станет ли для него помехой пеньковый огрызок?       Наблюдающий попытался было сфокусироваться на трещинке в стене: не время сейчас настораживать местных, ой не время! Но сцена, разыгрываемая в храме, оказалась настолько забавной, что о конспирации он как-то сразу позабыл. Превозмогая вежливое сопротивление «золотых», в храм прямо-таки ввалились трое: одутловатый лысый мужчина средних лет, жилистый старик и молодой человек с редким на островах Таиндара практически чёрным цветом волос. Катьяри углядел-таки, что бесцеремонно вели себя главным образом толстяк и старикашка, юноша же озирался с опаской.       Одеты первые двое были не бедно, хотя и без вкуса. У толстого застёжка плаща была оформлена в виде мешка — знака гильдии купцов. Темноволосый юноша был обладателем похожей фибулы, но в форме конской головы. Застёжка сверкала ещё не потемневшей медью — пожалуй, только этот предмет одежды у его обладателя не был изрядно поношен.       Наблюдающий поймал себя на том, что пялится на вошедших совсем позабыв об осторожности. Впрочем, жрецам было не до незримых гостей. Со зримыми проблем хватало.       — Говорю вам: храм на ремонте! Не принимаем мы посетителей, зайдите через неделю!       — Один только контракт, чего вам стоит! — наседал на «золотого» толстяк. — Освятите наш контракт, и мы уйдём!       — Так нет же никого из старших! — вторил товарищу другой жрец. — Уходите, мешаете работать!       — Что значит «нет», а вы на что? — ехидно сощурился старик, тряхнув длинными седыми патлами. — Или вы не проходили Посвящения?       — Проходили, но… — «Золотой» слегка растерялся. Но тут же пустился в контратаку: — Вам что, весь порядок допуска к церемониям расписать? Сколько лет надо отслужить, чтобы иметь право взывать к Силе в главном храме страны, да ещё вне общего расписания!       — Молодой человек пригорюнился:       — Я ж говорил вам, что ничего не выйдет! Первый контракт — и без одобрения храма! Я теперь на всю жизнь останусь неудачником!       Был молодой конезаводчик не прав, но лишь отчасти. Удача, конечно, дама капризная, и даже жрецам не всегда удавалось на неё повлиять. Но добросовестное участие в церемониях и испрошение благословления на важные дела роль всё же играло — от этого зависело, с какой охотой тебе будут помогать жрецы в задачах уже практических. Торговцы плюс кони — это караван, а караван, даже если он по какой-то причине не пользуется порталами, — это потребность в магической защите и прочих мелких приятностях волшебного толка. А любой встреченный купцами служитель Кеоки, пусть живёт он в самой маленькой деревушке, сразу почувствует, насколько уважительно относятся к Силе его «клиенты». Уважительно в том числе и в смысле щедрости добровольных подношений, конечно же. А то на услуги утилитарного плана цены у жрецов формально вполне себе фиксированные…       — Суеверный маменькин сынок! — вспылил толстый. — Веришь во всякую… Ой, я не это имел в виду! Нижайше прошу прощения у слуг Кеоки!       — Мы-то не заплачем, если уйдём отсюда ни с чем, — сощурился старик. — А вот некоторые до конца жизни будут ходить в драных штанах!       Юноша покраснел, прикрывая рукой дырку на колене.       — А некоторые, — собрав всю наличную дерзость, пробормотал он, — будут мрамор возить на своих горбатых спинах!       — Сопляк! — прорычал седовласый, и впрямь по-старчески сутулый. — Да я тя щас…       Но тут один из «золотых», без интереса слушавший перепалку, встрепенулся:       — Вы сказали, мрамор. Что за мрамор?       — Отборнейший камень с верховьев Араашта! — хорошо поставленным «зазывным» голосом оттарабанил лысый. — Мы с товарищем — это мой казначей и первый помощник — договорились о закупке партии. По реке повезём на своих баржах, а вот с каменоломни и до воды мрамор придётся выволакивать лошадьми…       — А папенька этого хлюпика, — подхватил старик, — как раз занимается конными перевозками… занимался, пока не слёг. И слёзно плакался нам в жилетку: возьмите, мол, мальчонку в дело, пусть пообвыкнет малёхо…       Лица «золотых» отразили напряжённую работу мысли. Вот и кони стали понятны: порталы — штуки удобные, слов нет, только держать контур перехода открытым, пока через него волокут тяжёлый или объёмный груз, затратно как для мага (энергетически), так и для заказчика портала (финансово). Так что транспорт в Таиндаре был в ходу самый разный, и выбор его варьировался гибко: где-то на одном конце шкалы целесообразности использования порталов стояла доставка до пункта назначения партии эксклюзивных ювелирных изделий, на другом — воза с дровами.       А вот сами купцы для решения рабочих вопросов вполне могут пару-тройку раз переместиться в город и обратно. Не-е, владеющий Силой им нужен, может быть, даже непосредственно на барже. А первый шаг к этому — благословение от Храма.       — Покупателей нашли уже? — спросил тот из жрецов, что, кажется, соображал шустрее.       — Проблем не будет, — хохотнул толстяк. — Такой товар не залежится!       — Золотистый мрамор?       — Есть и золотистый.       — Может, уважим купцов? — Жрец вполголоса обратился к товарищу. — Нужным делом занимаются. Эти-то плиты, — он ковырнул ногой пол, — слышал я, сам верховный для своих покоев берег.       — Сейчас позову старших.       — Зови, коли смелый. Им сейчас на этот мрамор…       — А что делать?       — Надо же когда-то начинать… Эй, купцы, у вас-то всё с собой?       — А как же! — Толстый сбросил на пол заплечный мешок (тот издал выразительный звяк) и принялся воевать с завязками.       — Стойте-стойте! — едва ли не завопил «золотой». — Вы все, а ну вон! — это рабочим. Пасс руками — и обе двери, главная и во двор, закрылись. — Вот теперь порядок!       Купец извлёк из мешка богато отделанный сосуд с вином — подношение Силе.       — Ого! — выдохнул жрец, заворожённый блеском самоцветов. Силе предназначалось только вино, сосуд же переходил в собственность храма.       Второй «золотой» молча принял подношение. Мысли об удачном старте карьеры и блестящих перспективах так и читались в его глазах, затмив изначальную тревогу. Да и что могло насторожить молодого жреца? Может, следы заклинаний, наложенных на сосуд, чуждая магия, обманом проникшая под священные своды? Но заколдован предмет, разумеется, не был. Единственной особенностью сосуда было то, что полчаса назад его не существовало вовсе. Во многих мирах — и Таиндар был среди них — предметы, созданные магами Круга при воплощении, аборигенами как нечто чужеродное не определялись.       Жрец с сосудом прошел между химерами и замер у алтаря. Товарищ его покопался в неприметной нише (даже в книжку какую-то заглянул, готов был поспорить Наблюдающий) и вытащил наконец плоскую чашу на толстой ножке. Облачко заклинания вспухло по центру зала и накрыло куполом место действия, не доходя, однако, до покрова сторожевых чар, наложенных на храмовые территории. То была ещё не часть ритуала: парочка молодых жрецов, очевидно, напрочь передумала оповещать о своих действиях начальство и, чтоб подстраховаться, изолировала от случайных выплесков Силы пространство внутри храма.       Купцы на сие действо никак не отреагировали: магия эта для обывателей была совершенно не ощутима. Мальчишка-лошадник подавил восхищённый ох, когда чаша поплыла по воздуху и сама собой вспорхнула на алтарь. Жрец, стоящий рядом с алтарём, медленным эффектным движением потянулся за пробкой.       Пробка не поддавалась.       Жрец принялся расшатывать её.       Пробка сидела прочно.       Наплевав на внешнюю красивость церемонии, «золотой» прижал сосуд к животу и рванул пробку что есть силы.       Струя едко пахнущего газа ударила ему в лицо. Жрец запрокинул голову и стал оседать на пол. Пустой сосуд зазвенел по мраморному полу.       Магия — дело хорошее, но знания из химии и биологии того мира, где доводится путешествовать, тоже лишними не бывают.       К поверженному служителю кинулся его товарищ. И… буквально наткнулся на летящие ему навстречу рёбра сцепленных ладоней черноволосого. Удар был нанесён с силой, неожиданной для такого хлюпика, и пришёлся прямо в кадык. «Золотой» повалился на пол, как куль.       Слишком проворно для пожилого человека подскочил к нему седовласый и провёл ладонью по его лицу. Голову жреца накрыли ясно различимые Наблюдающим сонные чары. Всё заняло едва ли больше пары секунд.       Но чудеса ещё только начинались. Юркий вихорёк заметался по залу, вбирая в себя остатки ядовитого газа, и змейкой втянулся в световод. Стремительно менялся облик незваных гостей: темноволосый юноша вырос и окреп в плечах, старик помолодел и уменьшился в росте до размеров хрупкой девушки, толстяк же похудел раза в три, а на его лысом черепе вспыхнула огненным цветком ярко-рыжая шевелюра.       Майолин расправила складки пышного платья, в которое превратилось одеяние купца. С неудовольствием покосилась на жреца, лежащего на полу у ног Тарка:       — Готов?       — Смотря что ты имеешь в виду, — хохотнул маг.       — Я же просила обойтись без трупов.       — Жить будут. Оба, — вмешалась Салли. Повернулась к жрецу, оставшемуся у алтаря.       — Эй, аккуратно! — в один голос выдали Тарк с Майолин.       — Не дура, — бросила та и телекинетическими чарами оттащила в сторону «золотого». Хламида его при этом задралась, обнажив волосатые ноги в длинных чулках и нечто вроде набедренной повязки. Катьяри давно подозревал, что жрецы ходили без штанов.       Целомудренно поправив подол служителя, Салли положила ладонь на лицо и ему. Химия — вещь, безусловно, хорошая, но пренебрегать магией тоже не стоило.       Май тем временем безошибочно остановила взгляд на месте «нахождения» Наблюдающего:       — Все спокойно, Кати?       — Порядок, — ответил тот, «проявившись». — Первый даже не дёрнулся. Второй попытался дать знать своим, но ты вовремя перехватила управление экранирующим куполом. Наружу ничего не просочилось.       — Видел, как тот тип прохаживался между зверюгами? — встрял Тарк.       — Он перед этим послал что-то в их сторону. — Катьяри кинул друзьям мыслекодом уловленный обрывок заклятия. Тарк поморщился:       — Что-то вроде опознавательного знака. А сами химеры, как обычно, делают вид, что они тут для мебели, так?.. У Утаки что?       — Опа, виноват, — Катьяри увёл глаза в пол. — Увлёкся вашим представлением и упустил из виду этот момент. Сейчас слетаю туда.       — Не нужно, я уже здесь. — Утака «проявился» рядом с друзьями. — Во дворе тоже тишь да гладь. Но не рассчитывайте больше чем на несколько минут.       Май сделала знак рукой, и Утака с Катьяри, «испарившись», вновь заняли свои наблюдательные позиции: Катьяри внутри храма, Утака снаружи, на крыше.       — Готова, Салли? — подобрался Тарк. Девушка, закусив губу, сдержанно кивнула.       Катьяри охватил неожиданный гнев. Такой, что, потеряв концентрацию, он некоторое время «вибрировал» на грани осознания и в конце концов вынужден был «проявиться». Но и теперь, прислонившись к холодной стене храма в стороне от троих друзей, от нахлынувшей ярости он едва мог перевести дыхание.       А ведь на этапе обсуждения операции роли казались ему распределёнными как нельзя честнее. Кому, как не Тарку, любителю сложных магических построений, расшифровывать импульсы, исходящие от пробуждённых химер? Кто, если не Майолин, его всегдашняя верная напарница, подстрахует его, вовремя подсказывая фрагменты заклятий — подобно тому, как медсестра подаёт хирургу нужные инструменты?       Кому кроме Катьяри отслеживать процесс чутким вниманием Наблюдающего, способным уловить магические нюансы, которые могут ускользнуть даже от Тарка? Кто надёжней Утаки, самоотверженного, как японский самурай, при малейших признаках опасности извне предупредит товарищей и прикроет их своей магией, пока те не будут готовы уйти?       И кому, если не Салли, «железной леди» и «девушке без нервов», как называют её в шутку друзья, сыграть роль подсадной утки, приманки, что должна будет вызвать активацию магических скульптур?       Но сейчас Катьяри задыхался от гнева.       Салли, хрупкая Салли, подросток с отчаянными глазами, повинуясь решению Круга, готова была шагнуть прямо в пасть неразгаданному кошмару. Стоит ли вожделенная тайна этой жертвы — даже если всё обойдётся?       А если нет?       Что бывает, когда умираешь в Кругу? И кто принесёт остальным весть об этом?       Почуяв спиной его присутствие, Май обернулась:       — Что-то случилось?       — Нет-нет, всё в порядке, — выдавил он и снова исчез.       — Пошла, Салли, — одними губами скомандовал Тарк.       Медленно, маленькими шажками, девушка двинулась к алтарю. Ну даёт! Даже не побледнела!       Для быстроты общения Тарк с Майолин перешли на мыслекод. Несовершенный ещё, он не давал защиты от подслушивания опытным магом. А уж Наблюдающему как на ладони были видны короткие, как выстрелы, фразы, которыми обменивались его товарищи.       Впрочем, фраз было меньшинство. Магов окутала гудящая аура рождающихся заклятий. Май стыковала между собой отдельные образы и передавала Тарку готовые блоки, которые тот компоновал в стройную схему. Буфер-ловушка для импульсов чужой магии… Хранитель памяти… Простые телекинетические чары, чтобы вовремя вытащить Салли… Маги работали с такой скоростью, что Катьяри-Наблюдающий едва поспевал за ними.       А Салли всё приближалась к алтарю.       …Это было как внезапно нахлынувшая волна. Как сквозящий холод из неприкрытой двери. Как взгляд убийцы-маньяка…       — Стоп, — поднял ладонь Тарк. Салли послушно замела.       Катьяри «сконденсировался». Телепатировал Тарку:       «Активация».       «Вижу. Твои ощущения?»       Катьяри передал Тарку образ, уловленный Наблюдающим.       — Да, не густо, — обронил Тарк вслух. — Салли, ты как?       — В порядке, — откликнулась та. — Слушай, они меня правда не трогают. Я пройду ещё чуток, а?       — Угу. Только не переусердствуй.       Катьяри снова «испарился». Салли сделала осторожный шаг, потом другой.       — Стой пока, — шёпотом приказал Тарк.       — Но почему? — девушка оглянулась. До незримой черты, соединяющей основания каменных стражей, ей оставалось каких-то полметра.       …И как только Катьяри заметил, что взор Салли стекленеет? Не было вздымающейся волны, мощной, всесокрушающей атаки. Магия наступала медленно, исподволь, обходя Тарковы ловушки и просачиваясь сквозь щели в хитроумных конструкциях. Ещё несколько секунд назад она была едва различимой — а вот теперь тянулась холодными щупальцами к самому сердцу девушки.       А в следующий миг Наблюдающего накрыло. Чужая воля настойчиво отсекала его от друзей, от храма, затмевая поле обзора декорациями совсем иными…