Hell Effect

Внимание. В данной главе ведется нелинейное повествование. Действие происходит в течение 2160 года.       Цитадель, пять земных суток после прекращения огня на пл. Менора.       Вся станция бурлила в предвкушении, как, наверное, и вся известная галактика. Их можно понять — не каждый день посольство новой цивилизации прибывает в административный центр исследованного космоса. СБЦ, чьи сотрудники, от директора до патрульного, носились по станции как угорелые, выбирая зеленый маршрут следования «дорогих гостей», попутно оборудуя наблюдательные пункты и формируя оперативные группы на случай, если что-то пойдет не так. Журналисты различных каналов, которые занимались, по большому счету, тем же самым, только цель была иной. Жители Цитадели были отдельным пунктом в этом полууправляемом хаосе, кучкуясь группами, порой по несколько сотен разумных, и занимая самые лучшие места, при этом неоднократно создавая проблемы законникам, которые не раз и не два разгоняли подобные сборища, забирая наиболее активных прохлаждаться в КПЗ.       На фоне этого дипкорпуса казались островком спокойствия, по крайней мере, таковыми они выглядели при первом приближении. На деле же за видимым спокойствием скрывался жесткий аврал. Времени не хватало катастрофически — штатные ксенологи судорожно пытались найти хоть что-то, что помогло бы сформировать психопрофиль новой расы, дипслужащие подгоняли душекопателей, ибо им самим пеняли более старшие товарищи, стремясь понять, как же именно стоит вести диалог с послами. Относительно спокойными были лишь Советники трех главных рас пространства Цитадели, да и те лишь за счет многолетнего опыта и привычки скрывать свои эмоции. Но даже среди них был один, кто словно познал дзен, и спокойно сидел в кресле, словно отрешась от проблем мира. Вернее, была.       На деле же Советница Тевос, недавно, по меркам азари, разумеется, назначенная на этот ответственный пост, была в глубоких раздумьях. Все же правильно сказал кто-то из древних матриархов, что самые тяжелые времена — это времена перемен. И, похоже, она, Тевос, имеет счастье лицезреть зарю этого времени. Система, стоявшая незыблемо сотни лет, буквально несколько месяцев назад дала солидную трещину. То, что со времен Восстаний кроганов казалось незыблемым и непоколебимым, сейчас подвергалось сомнениям и пересмотру. А ведь все так хорошо начиналось…       Система триполярного мира, еще более древняя, чем современный триумвират, была стройной и логичной. Каждый занимался своим делом — саларианцы исследовали, давали новые технологии и открывали новые горизонты, кроганы, а затем сменившие их турианцы — защищали галактику. А они, азари, управляли всем этим, распределяя ресурсы и примиряя враждующие стороны, если таковые найдутся. Классика, пришедшая еще с тех времен, когда предки азари, еще не покинувшие Тессию, бегали с мечами и копьями наперевес. Те, кто правят, те, кто воюют, и те, кто молятся или исследуют.       Разумеется, любой, кто хотя бы немного интересуется политикой, понимает, что в системе есть свои недостатки. Все же в галактике не феодализм, и каждый, несмотря на прописанное и логичное место, тянет одеяло на себя. Но и здесь азари повезло — выйдя в космос гораздо раньше остальных, они смогли получить в свое распоряжение самые богатые месторождения нулевого элемента, и в настоящий момент так или иначе контролировали все значительные месторождения. И это неминуемо привело бы к войне, если бы не система сдержек и противовесов, которые реально работали. До недавнего времени.       Ни для азари, ни для саларианцев не было секретом, что среди турианцев уже который год зреет недовольство существующим порядком в галактике. Это было понятно — текущая ситуация устраивала разве что уроженок Тессии. Но когда тревожные звоночки начинают раздаваться слишком часто, это начинает напрягать. Народ Тевос был достаточно долгоживущим, чтобы в их памяти еще были свежи воспоминания о последней галактической войне, которую по недоразумению окрестили Восстаниями. А это была именно война. Но тогда, на счастье азари и саларианцев, они обнаружили достаточно агрессивную расу, готовую за них вписаться. Итог известен — кроганов загнали обратно в ту дыру, из которой их вытащили саларианцы, а их место заняли воины Палавена. Но сейчас… сейчас турианцев сдерживало лишь то, что в случае войны победителей не будет — саларианцы в случае конфликта вполне могут выпустить на свободу какую-нибудь убойную заразу, а они, азари, уничтожив месторождения нулевого элемента, способны на долгое время парализовать космическое сообщение. Но турианцы постепенно выправляли эту ситуацию, разрабатывая свои боевые вирусы, которые, хоть и не были сравнимы с творениями детей Сур’Кеша, менее смертоносными от этого не становились. Да и добывающие компании Иерархии в последние сто лет вели себя гораздо более агрессивно, чем до этого. Дело явно шло к переделу власти, что ни в коей мере не устраивало соплеменниц Тевос. Необходимо было спустить пар, уведя агрессию турианцев в нужное для азари русло. Батарианская Гегемония была бы, безусловно, хорошим вариантом, вот только их вооруженные силы были несопоставимы с флотами и легионами Иерархии. Да, какое-то время войска батарианцев могли бы скрываться от ударов турианцев, в том числе и в системах Термина, но это было лишь оттягиванием неизбежного. Тем более, что после гипотетической войны с четырехглазыми рабовладельцами Иерархия получила бы в свое распоряжение их рудники, что сделало бы рыцарей Цитадели еще более независимыми, и в конечном итоге, только приблизило бы войну. Нужен был враг, причем тот враг, от которого все расы Цитадели забыли бы о своих амбициях, объединившись перед лицом новой угрозы. Интересный вариант предложила матриарх Бенезия Т’Сони, тайно сформировавшая экспедицию в одну удаленную систему, о существовании которой почти никому не было известно, и прилетевшая оттуда с образцами ткани рахни. Идея клонировать старых врагов, а затем выпустить на волю, была очень притягательной — вся галактика тут же объединяется и тратит свои силы в войне с инсектоидами, не подозревая о том, что обе стороны направляют одни и те же разумные. Просто и изящно. Но внезапно на горизонте появилась новая сила.       Поначалу Тевос даже обрадовалась появлению этих существ, так похожих на них самих. Новая раса показала себя довольно умелыми воинами, сумев не только разгромить патрульную флотилию турианцев, но и выбить их со своей планеты. По хорошему, в этот момент азари и стоило вмешаться, но человечество, как сама себя называла новая раса, оказалось шустрее. В кратчайшие сроки сформировав ударную группировку, они нанесли ответный визит рыцарям Цитадели, устроив на их планете форменную бойню. Результат известен — турианская колония практически уничтожена, гарнизон разгромлен, и все это за две недели. Само же человечество заявляло, что проводит антитеррористическую операцию, фактически поставив армию Иерархии в один ряд с какими-нибудь бандитами из Термина. И, глядя на то, какую армию новая раса собрала «для рейда в бандитское гнездо», Тевос поневоле задавалась вопросом: а каких, собственно, размеров их армия. И ответ, подсказываемый ей опытом, ей крайне не нравился. Конечно, был вариант, что человечество банально блефует, но азари привыкла исходить из худшего варианта: меньше неожиданностей.       И сейчас перед Советницей стояла довольно нетривиальная задача — не только помирить враждующие стороны, но и склонить новую расу к сотрудничеству, причем сотрудничеству именно с Республиками Азари. И если второй пункт был довольно легко выполним, то вот с реализацией первого были большие проблемы — слишком много крови пролилось между двумя расами. И, учитывая это, вводить новую цивилизацию в лоно Цитадели означало плюнуть в лицо турианцам, чего на данном этапе делать было нельзя — слишком велик риск остаться без защиты. Впрочем, по мнению самой Советницы, даже в том случае, если человечество откажется вступать в их дружную семью, можно было бы извлечь выгоду. Другое дело, что выгоду получат в основном турианцы и саларианцы, получив огромные гранты на исследования перспективных вооружений, а также переоборудование и наращивание флота. Азари в этом случае останутся в проигрыше, ибо в обеих отраслях они были не первыми. Более того, на волне общей угрозы турианцы и саларианцы вполне могут решить, что и так отлично проживут без назиданий дочерей Тессии. А вот это была бы уже катастрофа. Так что Тевос предстояло провернуть все так, чтобы и человечество не имело формального повода продолжать войну, и турианцы не ушли обиженными. Задачи на первый взгляд взаимоисключающие, но если бы Тевос пасовала перед трудностями, она бы никогда не стала Советницей.       — Советница, — мелодичный голос девы-секретаря отвлек Тевос от размышлений, — замечен переход через ретранслятор. Похоже, наши гости уже здесь.       — Хорошо, сейчас буду, — слегка вздохнув, Советница встала из кресла и, взяв в руки планшет, вышла из офиса, направляясь в зал Совета, где им и предстояло провести переговоры. Которые, как надеялась азари, увенчаются успехом. Успехом ее расы, разумеется. ***       Советница пришла в зал Совета последней — два других представителя уже находились на своих местах. В другое время это вменили бы Тевос как нарушение негласного этикета, но не сегодня. Все представители народов, населявших пространство Цитадели, вперились глазами в экраны, установленные в ложах представителей, и, пожалуй, единственным, кто вообще заметил появление Советницы, был одетый в церемониальную мантию саларианский советник, поприветствовавший азари едва заметным кивком.       Наклонив голову в ответ, Тевос подошла к своему пьедесталу и активировала консоль, загоревшуюся мягким оранжевым светом. Нажав несколько кнопок на голографической панели, Советница переключила экран в режим просмотра одного из новостных каналов Экстранета.       -… мы ведем прямой репортаж со станции Цитадель, где с минуты на минуту должны появиться представители новой расы, — на бойком тессианском диалекте азарийского вещала молодая дева, — напоминаю, около месяца назад контакт с данной цивилизацией вылился в локальный конфликт с Турианской Иерархией…       — Ага, локальный, — саркастически подумала Тевос, — вот только таких потерь за один месяц Иерархия не несла со времен Восстаний кроганов. Восемьсот тысяч убитых и раненых, плюс два флота превратились в обломки. А люди, похоже, даже всерьез не начали воевать, иначе кидались бы атомными бомбами, как на своей планете. Кстати, ядерное оружие — отдельный пункт в нашем диалоге.       -… кажется, появились гости, — продолжала тем временем репортерша, — да, это именно так! Из ретранслятора вышла флотилия новой расы! О, Богиня, вы только взгляните! Их флагман просто огромный!       Изображение сменилось, переключившись на камеру одного из кораблей, выделенных журналистам. Расстояние было сравнительно большим, и изображение от этого было не лучшего качества, но даже так увиденное заставило всех, кто хотя бы раз смотрел трансляции с Цитадели, уронить челюсти. И было от чего — в окружении кораблей размером с крейсер вальяжно даже не летел, следовал огромный корабль. Можно было бы подумать, что человечество просто пытается пустить пыль в глаза, если бы Тевос, да и остальным Советникам, не было доподлинно известно, что этот космический колосс, своими размерами превосходящий даже «Путь Предназначения» успел поучаствовать в боевых действиях, и показал себя с положительной стороны. Да и вид корабля говорил сам за себя — угловатая конструкция подавляла своим видом, убивая саму мысль о том, что с такой громадиной можно бороться. Тевос скосила глаза на турианского советника — немолодой уроженец Палавена, явно позабыв, что корабль принадлежит не Иерархии, хищным взглядом впился в изображение, всем своим видом выражая одну мысль — «Хочу туда, на мостик».       — Вот уж, действительно, флотские бывшими не бывают, — про себя улыбнулась Тевос — и, кстати, неплохой ход с кораблем, показать свою серьезность и произвести впечатление. Особенно на тех, кто в курсе его реальных возможностей.       Тем временем корабли Альянса, приблизившись к Цитадели, зависли на некотором расстоянии, словно размышляя, стоит ли подлететь поближе. На самом деле между диспетчерской Цитадели и флотом человечества велись активные переговоры на тему того, куда можно пришвартовать космического колосса — люди благополучно «забыли» сказать, что прилетят на суперлинкоре, сказав лишь, что флот будет состоять из дредноута и нескольких крейсеров. И вот теперь служба УКД (прим.авт. управления космическим движением) судорожно пыталась прикинуть, куда же можно приземлить флот людей. Если с крейсерами проблем особенных не было, то вот флагман мог поместиться разве что в док «Пути Предназначения», но и это не решало проблемы швартовки — оказалось, что азарийские магнитные якоря по вполне очевидным причинам кораблям Альянса не подходят. Впрочем, Тевос не покидало ощущение, что все это — не более чем фарс, призванный выставить Цитадель в неприятном свете. Хотя с кораблями они действительно облажались.       Наконец переговоры закончились, и с борта флагмана стартовали несколько МЛА, тут же начав барражировать вокруг одной из частей судна. Причина столь странных маневров выяснилась быстро — из чрева супердредноута Альянса стартовал челнок, на котором, вероятно, находился посол новой расы. Перехватчики, взяв его в круг, проследовали вместе с ним в указанный диспетчером док. Тевос выдохнула — ну хоть с этим разобрались.        Картина на экране вновь изменилась — на этот раз азари стояла рядом с доком, куда собирался приземлиться посол. В сам док ее, разумеется, не пустили — СБЦ оцепила район посадки тройным кольцом, отсекая всех желающих пробраться на посадочную площадку.       -… мы находимся в доке номер двадцать четыре, куда, по утверждениям СБЦ, с минуты на минуту должен прибыть представитель новой цивилизации. О, а вот и он! — камера слегка изменила ракурс, захватив посадочную площадку, — мы видим, как в окружении аэрокосмических машин на посадку идет космический корабль человечества.       И, словно подтверждая слова журналистки, в док один за другим залетели стремительные на вид перехватчики стреловидной формы, дизайн которых выдавал аэрокосмические машины — зализанные обводы в сочетании со сравнительно большими аэродинамическими поверхностями не оставляли в других вариантов. Истребители, построившись полумесяцем, не стали садиться, а, развернувшись на месте, направили свои носы во внешнюю сторону строя, готовясь отразить возможную атаку. Тевос их понимала — хотя с точки зрения дипломатии это было своего рода жестом недоверия ко всем расам Цитадели, но для новичков, кто только что заключил перемирие с одной из основных цивилизаций известной галактики, такой шаг был вполне оправдан. Через несколько секунд на посадочную площадку, свистя двигателями, приземлился десантный челнок Альянса. Изображение с камеры резко подалось вперед, беря крупным планом заднюю часть шаттла, где как раз медленно опускался пандус. Вскоре конец аппарели коснулся земли, и из челнока по двое стали выходить огромные фигуры, закованные в тяжелые даже на вид скафандры. Две… Четыре… Шесть… Восемь… Десять. Десять вооруженных до зубов солдат Альянса спустились по пандусу до того, как из челнока показался сам посол. Ну как показался — в камере лишь на мгновение мелькнула белая одежда, а полсекунды спустя охрана сформировала плотное построение, надежно закрыв посла своими телами. Рядом приглушенно выругался турианский Советник. Удивленно повернув голову, Тевос увидела скрежещущего от ярости зубами представителя Иерархии. И тут до Тевос дошла причина подобной реакции на происходящее. Такие скафандры носили лишь элитные части людей, называвшие себя словом, которое сперва было переведено как «Десантница, прыгающая из Пустоты». Потом, конечно, ксенолингвисты поняли ошибку, исправив название, но, по мнению Советницы, именно первое название как нельзя лучше описывало то, чем занимался этот род войск. И, признаться, подобная безумная отвага поневоле восхищала азари — прыгать с орбиты, будучи защищенным не крепкой броней и кинетическими щитами челноков, а всего лишь относительно хрупкой скорлупкой скафандра и хиленьким экраном, мог отважиться далеко не каждый. Однако солдаты Альянса так высаживались, и высаживались успешно — Менора тому пример. Тем временем десантники, сопровождая посла, не задерживаясь, прошли в любезно предоставленный им транспорт и вскоре отбыли в Президиум. Тевос привычно отбросила посторонние мысли на задний план, очищая разум и повторяя про себя всю известную информацию о новой цивилизации.       Полет занял минут двадцать, и вскоре кортеж приземлился около Башни Совета. На входе возникла небольшая заминка — сотрудники СБЦ, успевшие ознакомиться с действием некоторых образцов оружия человечества, ни в какую не хотели пускать в зал Совета ТАКОЕ количество десантников. Люди же стояли на своем, говоря, что излишне ретивый фанатик может попытаться пристрелить посла, а это будет поводом к войне. Обстановка накалялась, но в конце концов, стороны пришли к консенсусу: посла в Башне будут сопровождать четверо космодесантников, без тяжелого вооружения. Пришедшие к соглашению люди, быстро разобравшись, кто именно пойдет с посланником государства в политическое сердце галактики, поднялись на лифте, оказавшись вскоре перед лицом Совета. Ради такого случая, несмотря на протесты турианца, Советники не стали занимать свои постоянные места на возвышении, чтобы не оскорблять посла снисходительным отношением. Бухающие шаги десантников раздавались всё громче, и вскоре на возвышение в сопровождении огромных фигур поднялся совершенно теряющийся на их фоне пятый представитель новой расы, очевидно, являвшийся послом. Приглядевшись, азари узнала в нем того самого человека, который первым вышел на контакт пять дней назад. Тогда он был одет в легкую броню, но сейчас, придя в зал Совета, Эндер Виггин облачился в парадную, судя по некоторой вычурности, форму: белоснежный китель с темно-синими полосами на рукавах и белого же цвета брюки с синими лампасами. На голове у командующего флотом Альянса был странный головной убор, больше всего похожий на изогнутую тарелку с нешироким околышем, на котором двумя пуговицами был закреплен золотой плетеный ремешок, и блестящим козырьком черного цвета. На выгнутой части «тарелки» красовался металлический знак, очевидно, обозначавший принадлежность к роду войск.       — Всем доброго дня, — слегка наклонив голову знак приветствия, начала Тевос протокольное приветствие, — заседание по вопросу разрешения конфликта между Турианской Иерархией и Альянсом Систем Человечества объявляется открытым.       — Первым вопросом на повестке встречи являются условия о прекращении огня, — продолжила Советница, — слово предоставляется Советнику Курцию.       И переговоры начались. Как и ожидалось, турианский Советник, упирая на закон о запрете активации спящих ретрансляторов, всячески оправдывал атаку патрульной флотилии, с которой и началось военное противостояние, а под конец вообще чуть ли не прямым текстом обвинил представителя людей в неспровоцированной атаке. Посол Альянса, в свою очередь, в долгу не остался, предоставив данные с самописцев кораблей, и, в свою очередь, обвинил Иерархию в пиратстве и разбойном нападении, представив ответный удар как антитеррористическую операцию. Пышущий праведным гневом Советник принялся доказывать, что незнание законов от ответственности не освобождает, заодно припомнив послу применение ядерного оружия на поверхности планеты. На что Гросс-адмирал ответил, что поскольку первая фаза боевых действий проходила на территории ЕГО государства, то и законы были их, а согласно военной доктрине Альянса, военные действия, начатые без официального объявления войны, являются ничем иным, как террористической атакой, а те, кто их начал, соответственно, незаконными вооруженными формированиями, активное участие в которых, согласно Уголовному Кодексу Альянса, карается высшей мерой социальной защиты, то есть смертной казнью или отдачей на опыты в лаборатории, разумеется, без права обжалования приговора. А что касается ядерного оружия, продолжал посол, не обращая внимания на отвисшую челюсть саларианского Советника, то его применение в военной доктрине Альянса ограничено лишь в отношении представителей Альянса, коими турианцы, разумеется, не являются. Исходя из вышеперечисленного, подытожил посол, у Альянса Систем в данном случае имелось законное право на применение любых средств для отражения неправомерной агрессии. Турианский Советник злился, щелкал мандибулами, напирал на законы Цитадели, согласно которым именно люди были агрессорами и нарушителями, и именно в действиях по отношению к Альянсу у Иерархии были развязаны руки.       Переговоры явно заходили в тупик — каждая сторона стояла на своем, и к консенсусу приходить явно не собиралась. Тевос про себя вздохнула — с одной стороны, в словах людей имелся свой резон, ведь в данном случае турианцы явно нарушили несколько правил Первого контакта с неизвестной расой. Вот только и турианцев гнуть сейчас было нельзя — рыцари Цитадели могли и обидеться, а других защитников у азари и саларианцев нет, и, судя по всему, в ближайшее время не предвидится. Человек же, в конечном счете, ставил вопрос ребром — либо Иерархия признает, что агрессия имела место, и платила соответствующие контрибуции, или же не признавала атаку как военную акцию, обрекая тем самым всех пленных на смерть, а Менору — на разграбление. Был еще третий вариант — настоять на позиции Иерархии, что, несомненно, приведет к эскалации конфликта. Но вот именно этого варианта нужно было всеми силами избегать, причем не только из-за инструкций, присланных с Тессии. Советница сама прекрасно понимала, чем в их случае грозит полномасштабная война — имея на руках информацию о том, на что способны корабли человечества, азари понимала, что турианцы в одиночку против такого противника не выстоят. А это значит, что в войну придется вступать всем вместе — батарианцам с их устаревшим флотом, азари и даже саларианцам. Тогда шанс будет. Вот только не будет ли победа над цивилизацией людей слишком дорогой? Кто может дать гарантию, что доведенные до крайности люди не станут работать ядерными бомбами по Тессии и Сур’Кешу? Не говоря уже о том, что перевод экономики Цитадели на военные рельсы без последствий не пройдет. Галактика слишком долго не видела крупномасштабных войн, чтобы терпеть падение уровня жизни ради победы над внешним врагом. К такому были готовы разве что турианцы. Поэтому конфликт следовало замять, по крайней мере, до тех пор пока Цитадель не узнает больше о своем враге.       — Господа послы, — заговорила Тевос, — я понимаю, что у каждого имеется свой взгляд на причины конфликта, но все же предлагаю прийти к договоренности относительно прекращения огня. Азари призвала все свои дипломатические навыки, разнимая послов, и наконец, спустя полчаса, ей удалось выработать основную позицию мирного договора. Турианская Иерархия признавала, что в настоящий момент имело место серьезное превышение полномочий регионального командования. На основании этого все находящиеся в плену военнослужащие признавались Альянсом военнопленными, на которых распространяются все принятые конвенции. Со скрипом турианский Советник согласился с подобной трактовкой — да, Иерархии придется серьезно раскошелиться, зато не придется бросать своих солдат в плену людей, особенно когда посол прозрачно намекнул, что церемониться с ними не будут.       Еще через час договор был, наконец, составлен. Разумеется, это было предварительное соглашение, детали которого нуждаются в уточнении, но основные пункты были составлены и устроили обе договаривающиеся стороны.       Во-первых, полное прекращение огня, отвод сил до линии соприкосновения, то есть ретранслятора 314, который обозначался официальной линией границы Альянса, а ближайшая обитаемая система под контролем Цитадели объявлялась демилитаризованной зоной.       Во-вторых, обмен пленными должен будет осуществляться по плану «всех на всех», без каких-либо исключений. Для вывода пленных с территории обоих государств будет сформирована комиссия из представителей обеих сторон. Вывод пленных с территорий обеих государств возлагает на себя флот Альянса.       В-третьих, создание временного посольства человечества на Цитадели, с которым и будет впоследствии оформлен полноценный договор. Размер посольства, а также его охрана будет уточнена позднее.       В-четвертых, Турианская Иерархия, как инициатор конфликта, обязуется выплатить компенсацию Альянсу Систем Человечества за материальный ущерб лишь гражданским постройкам и некомбатантам, пострадавшим в ходе боевых действий на планете Шаньси. Для оценки размера выплат, а также их порядка будет сформирована специальная комиссия. Кроме того, выплаты могут быть частично погашены за счет трофеев, захваченных на поверхности планеты Менора.       — В целом, Альянс согласен с данным предложением, — объявил Виггин, — дипломатическая миссия прибудет на станцию в течение двух недель. Какой срок будет обусловлен для вывода наших войск, и когда начнется передача военнопленных?       — Через десять суток с начала действия договора ваш флот и наземные силы обязуются покинуть систему. Что до выдачи пленных — они будут вывезены в демилитаризованную зону под контролем комиссии. Порядок входа транспортных судов в ДМЗ будет обговорен отдельно и проходить под контролем миротворческих сил, состав которых также будет уточнен…       — Отлично. Знаете, хотелось бы обсудить кое-какие детали…       На обсуждение этих самых деталей ушло еще четыре часа. Стороны усиленно пытались прощупать посла, однако адмирал намертво стоял на своем, отговариваясь тем, что имеет полномочия лишь для заключения основных пунктов договора. Так что ни о каком плане прохода кораблей Цитадели, а тем паче, торговом соглашении речи пока не было. Тем не менее, основная цель переговоров была выполнена — обе воюющие стороны договорились о мире, хотя взгляды, которые бросали друг на друга представители государств, были ох как далеки от дружелюбных.       Договор был дополнен несколькими пунктами, размножен и записан на электронные и пластиковые носители, которые отправились в руки послов и в архив Цитадели. А затем, по предложению Тевос, Гросс-адмирал Виггин и Советник Курций пожали друг другу руки. В этот момент возникла заминка: человек и турианец явно не горели желанием прикасаться друг к другу, но под взглядами Совета все же протянули руки и слегка потрясли их. После этого турианец демонстративно медленно заложил руки за спину, что в традициях его народа было знаком недоверия. Человек же пошел еще дальше, брезгливо вытерев руку в перчатке о белоснежный китель. А если бы кто-то из присутствующих умел читать мысли, то безмолвный диалог между разумными для него прозвучал бы примерно так:       — Нас развели по углам, но я тебя запомнил.       — А я — тебя.       Тем не менее, договор был заключен, и вскоре посол людей в окружении охраны отправился на шаттл и через полчаса отбыл на флагман, покинув Цитадель. ***       Цитадель. Час спустя.       Советник Курций вошел в свой кабинет и, дождавшись, пока створки с шипением закроются, сел в кресло. Отчет о предварительном договоре был уже отправлен, и устроил большинство членов совета легатов, за исключением, разумеется, партии войны. Но это не удивительно — для них подобное соглашение было сродни пощечине, и грозило потерей позиций и влияния на политическом поле Иерархии. Хотя сам Советник не сомневался, что наиболее адекватные члены этой группы и здесь смогут извлечь свою выгоду.       Ни для кого не секрет, что именно они имеют самые вкусные куски, получая их от лоббирования интересов оружейных концернов, которые после войны наверняка получат солидные заказы на перевооружение армии и флота. Не меньшие гранты получат и конструкторские бюро, занимавшиеся разработкой и испытанием перспективных систем вооружения и защиты. В общем, ситуация, по мнению Курция, была неприятной, но не катастрофической.       Посидев немного в кресле, предаваясь размышлениям о судьбах страны, Советник поднялся и, заблокировав двери, включил глушилку — тем, кто любит совать загребущие лапы в чужие дела, незачем знать, о чем пойдет сейчас речь. Включив переговорную систему, турианец нажал несколько кнопок, переключаясь на защищенный канал, после чего, набрав одному ему известный адрес, замер перед проектором в ожидании ответа.       Долго ждать не пришлось — проектор засветился, формируя голограмму немолодого турианца. В миру этот разумный занимал не первую и даже не вторую должность в иерархии турианского государства, однако любой легат с радостью променял бы свое кресло в совете на его место, если бы знал, какая именно власть сосредоточена в руках собеседника Курция.       — Советник, — слегка кивнул турианец.       — Мастер, — ответный жест Советника был гораздо более глубоким. Если бы кто-то в этот момент увидел бы Курция, он был бы поражен изменениям в поведении Советника.       — Надо полагать, переговоры прошли успешно? — тон Мастера не изменился, но Курций не обманывался — его собеседник тем же голосом мог зачитывать как приказ о награждении, так и смертный приговор.       — В общем и целом, да, — кивнул Советник, — войны с человечеством не будет, правда, за это придется поступиться частью наших средств.       — Не страшно, — отмахнулся Мастер, — нашим финансистам давно пора пустить кровь. Да и приток свежей воды в то болото, которое по недоразумению называют советом легатов, тоже не помешает. А деньги — всего лишь средство для достижения цели, как и любой другой ресурс. И как тебе люди?       — На первый взгляд — более умная и развитая версия кроганов, — осторожно произнес Курций, — но что-то мне подсказывает, что они далеко не так просты, как кажутся.       — И что же заставило тебя так думать? — в голосе Мастера промелькнул легкий интерес.       — Их посол… — задумался Советник над словами, — он слишком… прямолинеен. Мне показалось это несколько наигранным. Будто нам показали то, чего мы подсознательно ожидали. А ведь это был командующий всем их флотом, переводя на наши звания — наварх-примарис. А такие просто обязаны быть хоть немного дипломатичными.       — Интересный взгляд, — слегка раздвинул мандибулы собеседник, — немногие пришли к тем же выводам, даже среди наших союзников. Вряд ли азари и саларианцы обманутся этой игрой, но, тем не менее, время у нас есть. Кстати, ты отлично провел диалог, Терциус, — внезапно назвал Советника по имени Мастер.       — Благодарю, Мастер, — улыбнулся турианец, — хотя замечу, что это уже начинает выматывать — изображать тупого солдафона столько времени…       — Мой юный друг, — по-отечески ответил старик, — если бы я всегда делал исключительно то, что хотел, я бы никогда не стал тем, кем являюсь. Впрочем, — тон Мастера вновь изменился, — в чем-то ты прав. Ты славно потрудился на благо Иерархии, но твое присутствие вскоре понадобится в другом месте.       — Это значит, — с затаенной радостью произнес Курций, — что меня вскоре заменят?       — Я донесу пункт до кого следует. Но ближайший месяц тебе придется оставаться на посту Советника. За это время тебе надо собрать как можно больше информации об Альянсе. Особое внимание удели их культуре и истории — об остальном позаботятся другие.       — Я вас понял, Мастер. Это все?       — Пока да. О дальнейших действиях тебя проинформируют. А сейчас настало время прощаться. Скоро мы встретимся вживую.       Связь прервалась. Советник Терциус Курций выключил проектор и глушилку и снова сел за стол. План Мастера в общих чертах понятен — Иерархии жизненно необходимо получить новую расу в союзники. И если это удастся провернуть, то вскоре азари и саларианцы им уже не понадобятся. И тогда турианцы займут законное место в галактике. ***       Тучанка. Кроганская ДМЗ.       На улице мерзко свистел ветер, гоня облака пыли, но в развалинах старого здания было на редкость уютно. Если, конечно, можно назвать уютными развалины здания в городе, разрушенным несколько веков назад ядерными ударами. Глупость и непомерная амбициозность древних правителей загнали их потомков под землю, откуда их более тысячелетия назад вытащили саларианцы. Вытащили, чтобы затем вновь загнать назад. А ведь тогда раса кроганов фактически занимала место турианцев. Похоже, некоторые вещи никогда не меняются.       Очередной порыв ветра сорвал с креплений антенну космической связи, и та с грохотом покатилась по горам мусора, что когда-то были величественными зданиями.       — Ааарх! — старый шаман с досады пнул ящик проектора, который до сего момента транслировал новости с Цитадели, — кто-нибудь, найдите сраного техника и скажите, чтобы он восстановил связь немедленно! И скажите вождю, чтобы он немедленно тащил ко мне свою большую жопу!       С шаманом спорить не стали, незамедлительно бросившись исполнять указания — несмотря на почтенный даже для крогана возраст, старик мог ударом руки проломить черепушку особо нерасторопному, чем порой и пользовался. Через рекордные пятнадцать минут антенна была отловлена и установлена на положенное место. Вождь пришел и того раньше.       — Ну и какого хрена?! То, что костемордых раскатали, новость хорошая, а нам то что с того? Всей галактике насрать на то, что происходит на Тучанке, так почему эти, — ткнул вождь пальцем в проектор, — будут чем-то от них отличаться, а?!       Шаман вздохнул. Во имя предков, в кого же этот Рив такой дебил? Вот брат его был нормальным вождем и умел держать нос по ветру, пока приключений не захотелось. Теперь ищи его по всей галактике — колесит по системам, воюя за тех, кто больше заплатит.       — Я созываю Великий Сход, — решил шаман.       — Сход?! Старик, ты в своем уме?! Он не собирался уже лет двести, не меньше. Да и тогда нихрена не вышло — все забили на его решение, когда молотильщик за задницу схватил…       — Не спорь со мной, сопляк! — вышел из себя шаман, — времена поменялись! И если ты, кретин великовозрастный, не понял этого, то может, мне стоит найти другого вождя?!       — Другого, — ерничая, ответил Рив, — и кого же? Я самый уважаемый воин в клане! И я…       И правда, кретин. Шаман всегда считал, что именно из-за таких, с позволения сказать, правителей государства и рушатся. В любом случае, Сход состоится, вне зависимости от желаний этого сопляка. Чутье подсказывало старому крогану, что время, когда Тучанка медленно варилась в собственном соку, подходит к концу. С новичками надо договориться, и как можно быстрее. В конце концов, воины всегда поймут воинов. Надо лишь решить «сущую мелочь» — кто будет говорить от имени его народа. Впрочем, у шамана на примете была одна кандидатура. Все же Накмор Драк был одним из немногих, кто помнил Восстания Кроганов — кандидатура более чем уважаемая. И надо бы найти Рекса — хватит этому молодчику бегать по галактике, пора и о клане подумать. ***       Сур’Кеш. Малый сейм далатресс.       — Итак, — начала заседание Верховная далатресса, — у вас было трое суток, пришло время доложить о результатах. Виелс, вам слово.       — Далатресса, — встала одна из самых молодых саларианок из присутствующих на закрытом заседании, — предварительные результаты таковы. Новая раса, называющая себя «люди», за короткий срок показала сравнительно высокий уровень технологий. Причем, большая их часть имеет оригинальную разработку, не являясь развитием протеанских образцов.       — Иными словами, — включилась в разговор одна из далатресс, — мы имеем дело с цивилизацией, которая до некоторого времени не сталкивалась с маяками, что дало стимул к созданию собственных технологических ноу-хау.       — Скорее всего, это так, — прострекотала докладчик, — однако стоит заметить, что большая часть вооружения, с которым столкнулась Иерархия, направлено непосредственно на противодействие кораблям и армиям, использующим технологии эффекта массы. Поэтому более логичен вывод, что до поры они использовали собственные технологии, а когда узнали о существовании протеан, сделали предположение, что догонять цивилизацию, пытаясь скопировать образцы пятидесятитысячелетней давности по меньшей мере глупо, и решили создавать оружие, позволяющее эффективно бороться с обладателями техники, созданной по протеанским чертежам. И именно это объясняет феноменальный успех Альянса при столкновении с легионами и флотом Иерархии — человечество изначально готовилось к противостоянию с таким противником.       — То есть вы хотите сказать, — взяла слово председательница, — что люди изначально не допускали мирного сосуществования с иной расой, рассматривая исключительно военное противостояние.       — С вашего позволения, — попросила слово одна из присутствующих, — мой институт провел анализ поведения человечества на основании добытых ГОР и официальными источниками данных и сделал вывод о том, что Альянс все же не стремился навязать военное противостояние Цитадели, о чем говорит их поведение при контакте с патрульной флотилией турианцев. Тем не менее, предупредительный выстрел патруля был воспринят именно как попытка нападения, что и привело к известным последствиям. Из чего напрашивается вывод о том, что человечество, не стремясь развязать войну, изначально считало наиболее вероятным развитием событий агрессивный контакт с инопланетной, для них, разумеется, цивилизацией. При этом они явно предполагали, что война будет вестись исключительно на уничтожение, что объясняет жесткие действия их наземных войск по отношению к легионерам Иерархии.       — А как же Менора? — задала вопрос одна из далатресс, — они не стали применять на планете оружие массового поражения, несмотря на то, что на своей планете уничтожили командный состав турианского легиона ядерным зарядом.       — Это объясняется отсутствием у Альянса данных о технологическом уровне, а также политическом и социальном устройстве своего противника, — ответила далатресса Виелс, — согласно данным миротворческой комиссии, при боях на Меноре активно вывозились любая техника, попавшая в руки войсковой группировки людей, в том числе и не имеющая военного назначения. Им нужны были данные о том, с кем они воюют, хотя также вероятно, что они не захотели посылать своих солдат сражаться на радиоактивных руинах.       — Тема военной доктрины человечества будет освещена на отдельном заседании, — объявила Верховная, — далатор Малик, жду ваш развернутый доклад по этой теме.       — Будет исполнено, — коротко ответил единственный мужчина на заседании.       — С вашего позволения, я продолжу, — дождавшись разрешающего кивка, Виелс вновь заговорила, — итак, как ни странно, большая часть технологий Альянса не имеет под собой ничего экстраординарного, за исключением двух деталей, а именно: крайне мощных энергетических установок и эффективных систем теплоотвода. Ничего даже близкого по характеристикам в пространстве Цитадели нет, и в ближайшее время не предвидится — даже экспериментальные образцы в разы слабее.       — В таком случае, нам необходимо добыть данные технологии, — решила Верховная далатресса, — далатор Малик, — повернула председательница голову к представителю ГОР, — получение данных технологий, а также действующих образцов и чертежей с этого момента является приоритетной целью. На данные задачи вам будет выделено любое запрошенное финансирование. Делайте, что угодно, но эти технологии должны быть нашими. А теперь перейдем к другим темам заседания… ***       Мигрирующий флот. Точное местоположение неизвестно.       — Альянс Систем Человечества, — произнес, словно пробуя на вкус название, адмирал Хан’Геррель, — что о них известно?       — Слухов много, — высказался Заал’Корис, — достоверных — практически нет. Численность флота, количество планет, общественный строй — все это тайна за семью масс-реле. И, надо сказать, просвещать Цитадель, в отличие от большинства цивилизаций, вышедших на контакт, они не торопятся. Необходимый минимум — вот и все, что на настоящий момент имеется. Остальное — домыслы.       — Откуда взялась подобная осмотрительность? — спросила Даро’Зен, — обычно расы более… приветливы.       — Кто знает, — пожала плечами Шала’Раан, представитель Патрульного флота, — на мой взгляд, дело в войне, с которой начался контакт. А может, человечество уже имело плохой опыт в общении с другими расами.       — Намекаете на то, что у них был свой аналог Утренней войны? — повернулся к Шале Заал.       — Возможно, — не стала спорить адмирал, — но утверждать не стану. Как верно здесь заметили, все наши предположения об их культуре и истории — не более чем домыслы.       — Скажи, Раан, — внезапно спросил глава Тяжелого флота, — а сколько у нас в настоящий момент паломников в галактике?       — Сложно сказать, Хан, — ответила Патрульная, — тех, с кем мы имеем связь, около миллиона. На деле — в несколько раз больше. Не секрет, что многие не горят желанием возвращаться на флот.       — Тогда вот что я предлагаю, коллеги, — произнес кварианец, — нужно сформировать несколько групп грамотных солдат и технических специалистов, и послать их в пространство Цитадели под видом Паломничества. Обеспечение этих групп — на Научном флоте. Кроме того, необходимо создать для каждого из агентов нормальную легенду. Первостепенная цель — выяснение любой информации о новой цивилизации. Особое внимание уделить их технике. Впрочем, Даро’Зен, не мне вас учить. Также надо по возможности выйти на контакт с любыми представителями нашего народа.       — Даже ренегатами? — скривилась под шлемом Шала’Раан.       — Даже с ними, — кивнул командующий Тяжелым флотом, — я тоже недолюбливаю этих каперов, Шала, но в нашем положении выбирать не приходится — об этом Альянсе нужна вся информация, а у пиратов порой всплывают на редкость достоверные сведения.       — Что с Альянсом? — спросил Заал’Корис, — будем налаживать диалог с этим государством?       — На мой взгляд, пока рано. Опять же, все упирается в информацию — слишком мало мы о них знаем. Поэтому по дипломатическому вопросу занимаем пока выжидательную позицию и первыми на контакт не идем, однако в случае выхода на контакт самого человечества отворачиваться не будем.       — Согласна.       — Согласен.       — Согласна, но у меня есть небольшая оговорка, — продолжила Шала’Раан, — не стоит забывать о самом пространстве Цитадели. Боюсь, в сложившейся обстановке горячим головам в правительстве рас Совета может прийти мысль, что наши корабли и народ — отличное пушечное мясо.       — Согласна, — кивнула Даро’Зен, — мы и так в известной степени зависим от них. Не хотелось бы, чтобы остатки нашего народа гибли за интересы азари.       — Принимается, — решил Хан’Геррель, — тогда передайте нашим агентам соответствующую информацию — пусть готовятся к приему групп… ***       Раннох. Центральный узел Общности гетов.       Зафиксирована повышенная активность в сетевом обмене данных по защищенным каналам.       Причина: появление новой расы.       Самоназвание: люди.       Государство: Альянс Систем Человечества.       Предварительная информация. Открытие пакета данных…       Уникальный случай: раса имеет собственный пул технологий.       Возможность заимствования: низкая. Недостаточно данных.       Отношение к разумному ИИ: нейтральная. Отсутствуют предубеждения. Вероятно наличие собственных образцов ИИ.       Возможность дружественного контакта: 25-40 процентов.       Выход на контакт?       Голосование… предложение отклонено. Необходима дополнительная информация.       Возможность проникновения в сети новой цивилизации?       Невозможно: отсутствует соединение с сетью нового государства. Неизвестные стандарты передачи данных.       Обеспечение возможности проникновения?       Отрицательно: возможности киберзащиты неизвестны.       Начать сбор данных?       Голосование… принимается. Необходимы дополнительные мощности.       Временный вывод модулей из проектов?       Анализ… нерационально.       Предложение: выделение части мощностей для анализа Первого вопроса до формирования дополнительных физических и электронных компонентов.       Голосование… принимается.       Выделение мощностей…       Идет анализ входящей информации… ***       Кхар’шан. Дворец гегемона, закрытое заседание совета министров.       — Итак, господа, — произнесла голограмма представителя Гегемонии на Цитадели, — новости у меня пока две. Традиционно, хорошая и плохая.       — Начните с плохой.       — Как угодно, — поклонился батарианец, — новая раса, называющая себя людьми, находится в опасной близости от нашей сферы влияния. Учитывая характер этих парней, они, учуяв выгоду, явно плюнут на все и пойдут колонизировать Скиллианский предел.       — Это возмутительно, — прошипел министр социального развития, заведующий, по совместительству, программой колонизации, — Совет Цитадели никогда не оставит…       — Еще как оставит, господин Кортос, — ехидно произнес посол, — если вы до сих пор не поняли, за тот месяц, что шла война, Альянс хваленую турианскую армию имел, как хотел. А ведь они еще даже не начинали серьезно воевать.       — Это плохая новость, — произнес Гегемон, — в чем состоит хорошая?       — Хороших новости, если подумать, две, — повернулась к правителю голограмма, — для начала, турианцы после такого разгрома будут перевооружать флот, и начнут, естественно, с флотов на границе с Гегемонией и Терминусом. Так что флот будет ротироваться, а это в некоторой степени развяжет нам руки. На мой взгляд, упускать такой шанс нельзя.       — А вторая?       — Вторая — скорее домысел, но, учитывая поведение армии Альянса, имеет все шансы быть правдой. Дело в том, что при боях на Меноре человечество вывозило захваченных в плен к себе. Это напоминает нашу старую традицию, а потому следует прощупать почву на предмет поставки… материала человечеству. Видовое разнообразие приветствуется и…       — О поставках рабов судить не вам, — резко ответил один из министров. Гегемон слегка улыбнулся — министр торговли и посол терпеть друг друга не могли.       — В любом случае, — заметил глава разведки, — упускать возможный рынок сбыта я считаю по меньшей мере глупым. Заодно можно безболезненно избавиться от неугодных элементов и агентов влияния. А то у нас куда не плюнь — везде шпионы. Даром, что рабы.       — Итак, — хлопнул рукой по столу Гегемон, — вам, Кортос, следует прощупать почву на предмет торгового договора с Альянсом. Но постарайтесь донести до них мысль, что их присутствие в Скиллианском пределе, скажем так, нежелательно.       — Будет исполнено, мой господин, — поклонился посол.       — Хорошо. А теперь перейдем к другим темам… ***       Шаньси. Десять суток после заключения договора о перемирии.       Десолас Артериус, стоял среди остатков легионеров, заложив руки за спину и высоко подняв голову. Большая часть пленных турианских солдат уже покинула территорию Альянса, а вместо них на планету один за другим прилетали вернувшиеся челноки с армией человечества. Война закончилась, толком и не начавшись, но, несмотря на это, конфликт унес жизни тысяч граждан Иерархии. Так что известие о заключенном перемирии вызвало в трибуне не только горечь от поражения, но и затаенную радость. Наверное, галактика слишком сильно размякла без серьезного противника, раз ему в голову приходят такие мысли.       Но, как бы то ни было, Артериус решил до конца исполнять свой долг командира, и сейчас последние легионеры стояли не аморфной кучей, а стройной коробочкой, и от этого выглядели даже немного браво. Неподалеку от них стояла наблюдательная комиссия с Цитадели, в чьи обязанности, помимо контроля за передачей пленных, входила также задача оценки ущерба планете, нанесенного в ходе конфликта. В составе комиссии, состоявшей из представителей всех трех рас Совета, особенно выделялся высокий турианец с холодными, как бездна космоса, глазами. Брат.       Сарен напросился на это задание, как только услышал о формировании комиссии. Как СПЕКТРу, ему не чинили препятствий, и даже наоборот, всячески оказывали содействие. Десолас вздохнул, вспоминая день встречи. Он помнил глаза брата, в которых плескалась гремучая смесь из презрения к сдавшемуся брату, разочарование от поражения Иерархии, которой он был предан всем сердцем, и радости от встречи с ним, Десоласом, который остался в живых всем смертям назло. Тогда первые минут пять они просто молчали, не зная, как начать диалог. Но через некоторое время общие темы нашлись, и братья, забыв обо всем, добрые три часа трещали, рассказывая обо всем произошедшем. Сарен впечатлился тем, что выпало на долю брата, и в холодных глазах даже мелькнуло уважение. Сарен же в ответ поделился новостями из пространства Цитадели. Делился он, надо сказать, не стесняясь в выражениях: командиры на Меноре у него превратились в «безруких потрошиллеров», саларианцев СПЕКТР окрестил «пучеглазыми ублюдками», а азари с легкой руки брата переименовались в «синежопых блядей».       — Нет, это просто форменный бардак! — воинственно щелкал мандибулами Артериус, — одни косорукие инвалиды угробили армию, а эти проститутки лапки вверх задрали!       А на восьмой день легионеры смотрели на парад. Разумеется, турианцев никто не приглашал, но люди озаботились тем, чтобы пленные смогли увидеть всю мощь армии Альянса — во дворе лагеря установили большой экран, перед которым сгрудились все пленные. Парад Артериусу понравился — ровные квадраты слитно чеканящих шаг солдат, проезжающая бронетехника, летящие аэрокосмические машины — все это напомнило трибуну большой парад, проводимый на Палавене в День Объединения. Одно удивило турианца — музыка, которую играл размещенный прямо в поле оркестр, сопровождалась грозным, но абсолютно, на взгляд Десоласа, немузыкальным ревом десятков луженых глоток проходящих строем воинов. Неужели у людей принято на параде петь песни? Наверное, да, иначе как объяснить транслировавшийся бегущей строкой перевод слов. Слова, кстати, были правильные, прославлявшие солдат, победу и трудности войны.       И вот, наконец, настал день, когда последние легионеры Иерархии покидали Шаньси. Челноки людей уже стояли на поле, гостеприимно открыв грузовые отсеки, готовясь принять партию солдат. Сосредоточившись, Десолас выдохнул, успокаивая легкий мандраж. Выйдя из строя на пять шагов вперед, Артериус развернулся через левое плечо, замерев лицом к когорте, и во всю силу легких скомандовал:       — Когорта! Знамя поднять!       Среди легионеров прошло легкое шевеление, и спустя секунду в первом ряду справа в воздух взвилось привязанное к простой палке знамя когорты, которое трибуну вернули буквально сутки назад. Еще одна команда — и легионеры слитно разворачиваются, готовясь к маршу. Третья команда — и когорта слитно двинулась вперед, направляясь к челнокам.       Все присутствующие хранили молчание — разумеется, об экспромте Артериуса было известно, но каких трудов комиссии Цитадели стоило уговорить представителей Альянса на проведение марша, история умалчивала. На взгляд Десоласа, это было не особо важно — позволили, и хорошо. А ведь люди вполне могли бы последовать своему аналогу старой турианской традиции прогонять пленных с сорванными знаками отличия по центральным улицам города под презрительный свист собравшейся толпы. А здесь люди проявили благородство, позволив своим недавним противникам уйти, сохранив лицо.       Весь марш длился полторы минуты, после чего когорта, разделившись по контуберниям, загрузилась в челноки. Десолас уходил последним — приняв от легионера знамя, он опустил его, и, отвязал флаг и, выкинув эрзац-флагшток, поднялся на борт, на ходу сворачивая реликвию. А через несколько минут челноки, взревев выведенными на взлетный режим двигателями, устремились ввысь, увозя последних турианцев прочь с непокорной планеты. ***       Земля. Заседание кабинета министров.       — Добрый день, господа, — произнес президент, занимая кресло во главе стола, — садитесь. По кабинету прошел шелест отодвигаемых кресел.       — Итак, — продолжил глава государства, — пришло время подвести итоги войны. Виггин, вам слово.       — Господин президент, — поднялся Гросс-адмирал, — ситуация, прямо скажу, неоднозначная. С одной стороны, наши корабли, особенно на дальних дистанциях, могут противостоять нескольким одноклассникам Цитадели. Количество зависит от того, насколько построившая их раса полагается на кинетические щиты. Например, один крейсер класса «Варлорд» способен на равных вести бой с двумя кораблями Турианской Иерархии или тремя-четырьмя крейсерами азари и саларианцев. Для более точного анализа нужны дополнительные данные. В то же время, на дистанциях менее тридцати тысяч километров наш корабль в подобном противостоянии, скорее всего, получит повреждения, степень которых зависит от точности попаданий. По сравнению с образцами Цитадели, наши корабли имеют слабые кинетические экраны. В некоторой степени это компенсируется более толстой броней, но это не панацея — инопланетные линкоры обладают мощными ускорителями, против которых никакая броня не спасет. Что касается ракетного оружия, то оно показало себя ограниченно эффективным в ряде обстоятельств, а посему у меня имеется ряд замечаний. Во-первых, ввиду наличия у противника хорошей системы ПРО эффективной себя показала практика группового пуска ракет, часть из которых имеют боеголовку с одноразовым лазером. Во-вторых, боеголовки, стоящие на вооружении, показали себя избыточно мощными. Даже триста килотонн — слишком много для кораблей Цитадели, поэтому есть смысл уменьшить мощность отдельной боеголовки, сохранив при этом мощность самой ракеты за счет увеличения количества разделяющихся частей. Что касается электронной начинки, то тут нареканий нет. Кинетические орудия также следует оставить в текущем исполнении. Кроме того, стоит переработать уставы и наставления, переписав их в соответствии с полученным опытом войны.       — Теперь к минусам, — продолжил Эндер, — господа, нам крупно повезло, что Цитадель не пошла на эскалацию конфликта. На данный момент флот Альянса насчитывает сто двадцать кораблей различного класса. Однако для полноценной войны этого недостаточно. По нашим расчетам, сил нам хватит примерно на два года активных боевых действий, после чего придется перейти к обороне. Это позволит нам продержаться еще лет семь-десять. За нас играет наше положение — в пространство Цитадели ведет два ретранслятора — Шаньси и Бекенштейн. При удачном раскладе это позволит нам контратаковать и даже обезглавить Цитадель, но в долгосрочной перспективе лишь оттянет поражение, — развел руками Гросс-Адмирал, — все же Цитадель — конфедерация, и государства-члены вполне могут воевать самостоятельно. В общем, продержимся мы не больше десяти лет, после чего потеряем флот. Слишком большая у нас разница в промышленном потенциале и мобилизационном ресурсе. Нелюди вполне могут позволить себе разменивать по три или даже пять кораблей на один наш и при этом оказываться в плюсе. Мы в положении Израиля двадцатого века, господа, — провел аналогию Виггин, — чужие могут терпеть десятки поражений, нам же достаточно проиграть один раз.       — Все понятно, Гросс-адмирал, и спасибо за подробный и честный доклад, — кивнул президент, — а что скажет господин Венк?       — Сэр, — поднялся Грандмаршал Альянса, — дела, в целом, обстоят так же, как и у герра Виггина. Имея довольно неплохое оружие, мы проигрываем в защищенности. И если наша техника обладает хоть какими-то щитами, то мобильная пехота их не имеет, в то время, как войска противника оборудованы ими поголовно. Это снижает эффективность наших мин и гранат — нас спасает лишь то, что наши средства рассчитаны на поражение демонов, а турианцы, как ни крути, более хлипкие. Также несомненным плюсом нашей армии является наличие большого количества артиллерии, как ствольной, так и реактивной. Войска Иерархии применяют их ограниченно, по крайней мере, события на Меноре не выявили большого количества орудий. Кроме того, у нас разнится подход к тактике военных действий — турианцы оперируют более крупными войсковыми соединениями, в то время как мы делаем ставку на сравнительно небольшие группировки. У каждого подхода есть как достоинства, так и недостатки, подробности описаны в подготовленных мной документах.       — Благодарю вас, Вальтер, садитесь. А что скажет наш представитель Академии наук?       — Господин президент, — с кряхтением поднялся один из старейших членов кабмина, — в наше распоряжение поступило множество образцов технологий чужих. О результатах говорить пока рано, но могу точно сказать, что инопланетяне полагаются на масс-технологии буквально во всем — от бытовых приборов до военной техники. Область применения просто огромна, и хотя основной упор в исследованиях мы делаем на военные образцы, на разработку и внедрение собственных аналогов уйдет время. Сколько именно, сказать сложно — для кораблей и наземной техники все проще из-за наличия земных аналогов, пусть и менее эффективных. Но вот индивидуальные щиты для солдат армия получит нескоро, если только мы внезапно не получим всю документацию или несколько грамотных инженеров, знакомых с данной технологией.       — Понятно, — протянул президент, — обещать ничего пока не могу, господин Бек, но постараемся помочь.       — Спасибо и на этом, господин президент.       — Не расстраивайтесь, Людвиг, — улыбнулся глава государства, — уверяю, мы не оставим вас и ваши институты без внимания. А чем порадует нас министр промышленности?       — В настоящее время в нашем распоряжении находятся пятнадцать крупных судостроительных верфей, — начал говорить невысокий человек азиатской внешности, — из них четыре находится в Солнечной системе. Данные верфи, и еще две во Втором и Пятом секторах способны проводить полный ремонт кораблей класса линкор. Остальные такими возможностями не обладают. Кроме того, ближайшие четыре года в строй войдут еще две верфи, но это все, что можно сделать. Ускорить постройку, увы, невозможно — люди и так работают на износ. С текущими мощностями каждая верфь способна строить по одному авианесущему крейсеру в год, а крупные — также по одному линкору за два с половиной года. Однако следует заметить, что не во всех секторах имеется собственное производство необходимых узлов, поэтому в случае, если система с верфью будет отрезана от поставок сырья и комплектующих, все, на что она будет способна — это ремонт уже имеющихся кораблей или строительство одного космического судна.       — Что касается наземной армии, то здесь все проще и сложнее одновременно, — продолжил министр, — с одной стороны, каждая более-менее развитая планета имеет достаточно заводов, чтобы производить вооружение и амуницию, однако в случае мобилизации придется производить конверсию гражданских предприятий, что займет некоторое время. Также в настоящий момент выполняется обширная программа строительства дополнительных заводов, в чем нам активно содействуют наши оборонные концерны, однако опять же, в случае полномасштабного военного конфликта обеспечивать отмобилизованную армию современным оружием мы не в состоянии.       — Итак, подведем итоги, — президент окинул взглядом кабинет министров, — как верно заметил Виггин, нам крупно повезло, что конфликт не вылился в полноценую войну. К нашему счастью, точное количество и состав вооруженных сил пока остается для правительства Цитадели тайной, однако долго так продолжаться не может. Рано или поздно до них дойдет, что мы далеко не так могущественны, как они в настоящий момент полагают, и об их действиях после получения этой информации остается лишь догадываться. За нас играют наши технологии и расположение государства, а против — малый по сравнению с Цитаделью промышленный потенциал и, что немаловажно, небольшое количество доступного нам нулевого элемента. Слишком много у нас проектов и отраслей, требующих этот дефицитный материал, и слишком мало самого минерала. Частично мы можем скомпенсировать дефицит, затребовав контрибуцию в нулевом элементе, но это будет нестабильный источник, и потому нам рано или поздно придется разрабатывать собственные месторождения. Кроме того, чужих гораздо больше, чем нас, а значит, при нужде они нас могут просто закидать трупами. Господа, я не думал, что скажу это, но в одиночку мы не справимся, придется искать союзников. Господин Вейцман, — обратился президент к главе новообразованного министерства иностранных дел, — есть наработки в данном вопросе?       — Как ни странно, есть, — слегка картавя, ответил министр, — в любом государстве есть те, кому оно смогло наступить на больную мозоль. В случае с Цитаделью это кроганы, пострадавшие от применения турианцами биологического оружия, которое создали саларианцы, и кварианцы, которые три сотни лет назад пережили восстание машин, в результате чего лишились всех планет, и с тех пор кочуют на огромном флоте из более чем пятидесяти тысяч кораблей. Цитадель отказала им как в военной помощи против ИИ, так и в колонизации планет, что сделало их отношение к галактическому правительству весьма прохладным. В некоторой степени интерес представляют еще две расы. Первая называется себя геты — тот самый ИИ, который выгнал хозяев взашей с насиженных мест. Но геты практикуют политику изоляционизма, что затрудняет контакт с данной цивилизацией. Вторые — батарианцы. Налаживание отношений с ними даст нам доступ к имеющемуся черному рынку галактики, но есть два камня преткновения. Первый — это практикуемая и не осуждаемая Советом, несмотря на словесные заверения, рабовладельческая политика, причем им плевать, кого захватывать. В этом плане они до боли похожи на государства Карибского бассейна времен эпохи пиратства, или на Сомали начала двадцать первого века. Вторым конфликтом является Скиллианский предел — вот эта область, — министр подсветил нужное место на карте галактики, — являющаяся сферой влияния Гегемонии. На деле колоний у нее там нет, поскольку государство батарианцев, вероятно, не обладает необходимыми для колонизации ресурсами. Тем не менее, там же находятся довольно богатые залежи полезных ископаемых, в том числе нулевого элемента, на разработку которых у Гегемони также ресурсов нет. Таким образом, батарианцы являются своего рода собакой на сене, поэтому колонизация нами этих систем, вероятнее всего, спровоцирует нападение Гегемонии, что, в свою очередь, приведет к конфликту с Цитаделью. Если, конечно, мы не позаботимся о том, чтобы они не вмешались.       — Благодарю Вас, Хайм, — дал знак садиться глава государства, — можете начинать прощупывать почву на предмет переговоров о сотрудничестве с кроганами и кварианцами.       — Позвольте, сэр? — поднялся после кивка президента глава разведки, — хочу заметить, что РУАС в её текущем состоянии неэффективно.       По кабинету прошел шепот. Шутка ли — именно от эффективности работы рыцарей плаща и кинжала зависело то, сможет ли Альянс получить в свои руки столь необходимые данные. А тут главный разведчик фактически расписался в собственной несостоятельности.       — Прежде чем делать выводы, — прервал гомон кабмина главшпион, — поясню, что я имею в виду. Дело в том, что методы разведуправления применимы в основном для работы внутри Альянса, но никак не для пространства Цитадели. Фактически, нам неизвестно о противнике ничего из необходимого для эффективной работы — знание менталитета, повадок чужих, их привычек и прочего. А ведь незнание любой из этих мелочей приведет к раскрытию агента. Да, это работает в обе стороны, но, скажу прямо, я не уверен, что цивилизации, которые живут бок о бок друг с другом века, не способны расколоть наш менталитет и образ мыслей. У нас даже нет групп оперативников для силовых акций. Поэтому прежде чем давать нам задания, предлагаю сформировать на основе РУАС другую службу безопасности, занимающуюся внешней разведкой. Боюсь, иначе машина разведуправления выйдет слишком неповоротливой и будет неспособна оперативно отреагировать на угрозу.       — Хорошо, генерал, мы учтем ваши пожелания, — согласился президент, — предоставьте план по созданию службы внешней разведки. У вас в распоряжении месяц. Заседание закончилось, когда солнце уже почти зашло за горизонт, окрасив небо в багряные оттенки. С разрешения хозяина кабинета министры один за другим стали покидать кабинет. Эндер Виггин уходил последним и уже почти пересек дверной порог, когда глава государства одной сакраментальной фразой заставил его замереть в проходе, а затем отменить все свои планы на вечер:       — А Вас, Виггин, я попрошу остаться…       Через полчаса.       — Нет, нет, и еще раз нет, — обычно спокойный Гросс-адмирал носился по кабинету из конца в конец, активно жестикулируя, — я уже дал ответ на это предложение после Катаклизма, и он, Малкольм, не изменился, поверь мне.       — Эндер, — устало вздохнул президент, — тогда я тебя еще мог понять. Ты, помнится, сказал предыдущему президенту, что ты солдат, а не политик. Но теперь… Ты главнокомандующий флотом всего Альянса. Твои решения просто не могут не быть политическими. Особенно после того, как ты засветился на Цитадели.       — Жуков тоже в своё время полез в политику, — парировал адмирал, — в итоге попал в опалу. Мне такой судьбы не надо.       — Георгий Константинович, к твоему сведению, был как раз министром обороны Союза, — возразил президент, — а ведь вполне мог править. Но, возвращаясь к твоему отказу, спрошу — а кто, если не ты? Сарацино мог бы быть неплохим кандидатом, но он слишком молод и неопытен, чтобы стать президентом. Об оппозиционном кандидате и речи быть не может — не сейчас. Эти люди проиграют мир, выигранный тобой, и закончится все тем, что люди всей расой будут лизать задницы Совету Цитадели, надеясь на крохи с барского стола. В этом случае все наши труды пойдут насмарку. Эндер, пойми, наконец, ты сейчас герой для всего человечества, а для нелюдей — лицо нашей расы. К тебе прислушиваются, и за тобой пойдут.       — Ладно, хрен с тобой, Малкольм, уговорил, — махнул рукой Виггин, — но учти, больше одного срока я сидеть не буду.        — Это уже тебе решать, адмирал. ***       Пять месяцев спустя.       -… позади предвыборная кампания, борьба за голоса избирателей, — вещала с экрана моложавая телеведущая, — и вот наконец, четыре месяца спустя, завершен подсчет голосов. По результатам первого тура выборов народом Альянса Систем Человечества новым Президентом выбран Командующий Флотом Альянса, Гросс-Адмирал Эндер Виггин…       — Аааа! Сука! — метавшийся по рабочему кабинету депутат, совсем не стесняясь выражать свои чувства, схватил со стола электронный планшет и с силой запустил его в монитор. Но, словно в насмешку над брызгающим слюной человеком, планшет пролетел мимо цели, разлетевшись от удара о стену. Причина гнева парламентария была вполне очевидна для тех, кто имел честь с ним познакомиться. Прямой конкурент партии «Терра Фирма», лидер и рупор всего оппозиционного блока, Имре Грос всю свою жизнь был сторонником либеральной политики. Свято уверенный в правильности своего мнения, он во времена Войны Колоний не примкнул к многочисленным расположившимся тогда блокам «независимости» и «освобождения». Более того, часть подобных мятежников даже удостоились его порицания. Но шли годы, страна всё больше и больше средств тратила на непомерные военные расходы, и Грос всё больше укреплялся во мнении, что надо все менять. По его мнению, значительную часть средств, пущенную на разработку оружия, следовало пустить на социальные нужды. И если по поводу армии он выступал не так яростно, понимая, что угроза повторения сценария на Земле всё еще существует, то вот рост расходов на флот вызывал у политика яростный скрежет зубов. Ну вот зачем, скажите на милость?! Зачем стране такое количество кораблей, если она не собирается ни с кем воевать? Менее умные ответят, что для отражения инопланетной угрозы, более умные — для подавления мятежей. Сам Имре причислял себя, разумеется, ко вторым, все же образование в престижном ВУЗе и занимаемое положение в обществе давали ему уверенность в этом.       И он начал свою борьбу. Свято уверенный в том, что слова сильнее меча, он никогда не прибегал к насилию. Более того, в некоторых случаях он даже гасил зарождающиеся конфликты. Его борьба проходила в Парламенте Альянса. Говорил он, в общем, правильные слова о том, что надо работать на благо общего дома, и тогда будет все хорошо. И люди начали присматриваться к новому лицу в Парламенте, да и речи народу, откровенно говоря, не могли не нравиться. Вскоре он завоевал довольно большой авторитет, на стесняясь при случае выступать и на публику. И это расширение аудитории пошло на пользу — через какой-то год после того, как Грос занял место в Парламенте, желающих послушать его речи стало так много, что это начало принимать прям-таки угрожающий характер, походя больше на государственные официальные мероприятия. И вскоре Имре Грос, уже не опасаясь, начал задавать риторические вопросы. А почему же правительство строит флот, если можно найти более достойное применение деньгам? Почему раз за разом, вместо того, чтобы вести переговоры, Альянс использует дубину? Самой большой критике подвергался, разумеется, Эндер Виггин. Поначалу Грос опасался высказываться в адрес Гросс-Адмирала, но потом, видя отсутствие реакции, осмелел, позволяя себе открыто критиковать командующего флотом. Это и многое другое позволило политику заполучить столь желанную поддержку населения и даже значительной доли промышленников, многим из которых госмонополия в космосе отдавила немало мозолей.       И вот, когда власть, казалось, уже была в руках, свершилось то, чего амбициозный парламентарий ну никак не ожидал. Грянула война с инопланетной цивилизацией. И результат многих лет работы полетел под откос — внезапно вся его критика, обрушиваемая на флот, стала больше походить на подрывную деятельность, а те, кого он больше всего не любил, внезапно оказались правы. Рейтинги стали падать.       Пожалуй, такой искусный оратор, как Грос, мог бы обернуть всё в свою пользу: мол, это кровожадные военные сами напали на мирных инопланетян, решив по привычке действовать кулаками. Но пришельцы, естественно, не подозревали о планах человека, сами вероломно начав вторжение на одну из колоний. Имре сыпал проклятиями — те люди, что вчера превозносили его как героя-заступника перед «тоталитарщиной», сегодня сами с визгом и плясками неслись на призывные пункты этот самый «тоталитаризм» защищать.       — Что ж, — сказал тогда Имре сам себе, — людская память довольно короткая, и послезавтра они снова поддержат меня.       Он ошибался. Альянс, выбив пришельцев с Шаньси, не стал мириться с таким поворотом дел, и в кратчайшие сроки сформировав ударную группу из армии и флота (здесь Грос опять скрипнул зубами от ярости), полетел мстить. Как втайне (может даже, не признаваясь самому себе) надеялся политик, они не потерпели там поражение, нет. Наоборот, мира запросили как раз чужие. Вернее, все кто надо понимал, что людей и турианцев просто развели по углам, как школьников-бузотеров. Но народу Альянса эту новость преподнесли как победу. Но вот от того, кто именно её преподнес… да, ТАК Имре еще головой в помои не макали. Точнее, он тогда так думал.       Теперь же все изменилось. Если до войны Имре имел значительную поддержку населения Альянса, то вот после нее оппонент обгонял его. И это было бы не так катастрофично, если бы в предвыборную гонку не вступил, зарегистрировавшись в предпоследний день, Гросс-Адмирал Виггин. И надежда на то, что он, Грос, займет президентское кресло, полетела в небытие. В настоящий момент Виггин был героем войны и пообещал людям то, чего они больше всего в настоящий момент желали. На одном из митингов он произнёс:       — Я не обещаю вам легкой жизни. Даже больше — я не могу обещать вам того, что ваш уровень жизни останется на том же уровне. Но, — поднял руку со сжатым кулаком адмирал, — я обещаю вам вот что. Во времена Римской Империи ее граждане вне пределов страны могли обезопаситься, сказав одну фразу: Civis Romanus sum, я — гражданин Рима. Империя была настолько могущественной, что её граждан трогать никто не смел, и она диктовала свою волю всему миру. И я уверяю вас, дорогие избиратели, что Вы вскоре сможете защитить себя, сказав любому пришельцу в лицо: Я — гражданин Альянса, будучи уверенным, что вас не тронут. А если кто из представителей посмеет поднять на вас руку, я и Альянс систем отомстим за вас, будьте уверены!       Он пообещал им не социальное благополучие, хотя и по этому пункту Эндер прошелся, рассказав про кучу новых рабочих мест на новых предприятиях, военных, конечно же. Он пообещал людям защиту от страшного инопланетного врага, которым людей пугали долгие десять лет, и который от бесплотного призрака, с образом которого Грос успешно боролся, вдруг стал реальным, с флотом и армией.       Тем временем, церемония инаугурации закончилась, и новоизбранный президент покинул площадь перед зданием правительства Альянса, на которой и проводилась церемония. В ближайшее время ему предстояло принять парад по случаю вступления в должность и обжить новый кабинет. Кабинет, который, как понимал Грос, уже никогда не станет его. ***       То же время. Точное местоположение неизвестно.       — Значит, война прошла успешно? — абсолютно безэмоциональным голосом задал вопрос владелец кабинета.       — Да, сэр, — кивнул с экрана собеседник с генеральскими погонами, — благодаря Вам конфликт прошел именно так, как и было рассчитано.       — Не прибедняйтесь, — в механическом голосе мелькнули барские нотки, — успех моего плана был во многом завязан на правильности исполнения. Так что Ваша заслуга здесь присутствует, и немалая.       — Что дальше, сэр?       — Дальше? — хозяин кабинета сделал вид, что задумался, — дальше мы займемся тем же, чем и раньше, только масштаб будет другой. В отличие от официальной разведки, мы не ограничены моралью, совестью и прочими детскими пищалками, мешающими работать и добиваться своих целей. И первое, что мы сделаем, Кейн, это разработаем собственную разведывательную сеть из информаторов и агентов влияния. Что до вас, генерал, то вы должны держать меня в курсе всего, что происходит в правительстве нового президента.       — Слушаюсь, сэр.       Экран отключился. Хозяин кабинета повернулся на кресле, и поставил локти на стол, сцепив в замок механические пальцы. Несмотря на то, что он давно избавился от человеческого тела, старые привычки всё еще давали о себе знать.       Человечество… да, его план, начатый давным давно, когда он был еще молодым ученым, только ставшим большим начальником, завершился успехом. В то время, едва обнаружив другой мир, тогда еще человек понял, какие богатства он таит и какую пользу можно извлечь из этого открытия. Но новый мир свои богатства просто так отдавать не собирался — там тоже были свои обитатели, и насчет людей и их места они имели свое мнение, которое не гнушались отстаивать. Результат — разрушенный комплекс и судебное разбирательство, которое, как казалось непосвященным, навсегда похоронило бы его — директора станций.       Наивные. Сами того не подозревая, они ускорили план. Заготовленные заранее бомбы на основе тартария были успешно доставлены на землю верными людьми и заложены в нужных местах. Разумеется, сами исполнители не подозревали о своей роли, более того, они даже не знали о том, что именно везут на Землю. И в нужный момент бомбы взорвались, открыв порталы в Аргент Д’Нур и начав событие, которое позже назовут Катаклизмом. Заодно это позволило человеку уйти от суда, инсценировав свою смерть и покинув Землю, обосновавшись на одной из загодя построенных баз, о существовании которых знали лишь те, кому положено.       Человечество отразило угрозу, в чем он и не сомневался. Да, миллиард человек был значительной потерей, но, как сказал в свое время умный человек, древо государственности надо порой поливать кровью тиранов и патриотов. И если миллиард человек — цена, которую надо заплатить, чтобы человечество не стало рабами инопланетян, что ж, так тому и быть.       Как и рассчитывал хозяин кабинета, человечество очень перепугалось и поступило ровно так, как он и рассчитывал — стало вооружаться. Но армия — ничто, если у нее нет опыта. И опыт этот бывший ученый людям обеспечил. В Альянсе всегда были недовольные его политикой. Неблагодарные твари, которым всегда и всего мало, неспособные понять, что именно Альянс дал им то, что они имеют. Таких не жалко потерять, но почему бы перед этим им не поработать на благо человечества. И они поработали — то тут, то там из таких кадров возникали повстанческие движения, которые не стеснялись стрелять в солдат.       Разумеется, это, как и было рассчитано, перерастало в вооруженные конфликты. Однако ученый позаботился о том, чтобы такие мини-войны не перерастали в полноценную гражданскую войну, которая камня на камне бы не оставила от государства. К тому же, в конце каждого из таких конфликтов он эвакуировал самых способных и дисциплинированных лидеров и бойцов, чтобы они через месяц всплыли на другом конце Альянса и начали новую войну.       И армия тренировалась. Наверное, это было похоже на бой с гидрой, только вот, в отличие от Геракла, Альянс не озаботился помощником, который мог бы прижечь свежеотрубленные головы. И головы отрастали заново. Но, в отличие от мифологической, эта гидра не стремилась убить героя. Наоборот, она закаляла его, дабы те, кто по настоящему захотят убить героя, сами погибли от его руки. Кстати, Гидра — неплохое название. Люди любят пафосные имена, а он как-то не озаботился названием организации, по привычке называя ее по-старому — ОАК.       — Жаль только, что на Красного Черепа я не тяну, — подумал киборг, — голова-то у меня того, металлическая. Хотя… Может покрасить?       Бывший руководитель комплекса ОАК на Марсе, доктор Сэмюэль Хайден задорно рассмеялся. Похоже, в нем все еще слишком много осталось от человека. ***       Земля, Лондон. Военный госпиталь № 211.       — Можете открывать глаза, сэр.       Харпер послушно поднял веки — и тут же закрыл их назад. Потом снова открыл, но уже медленно. Нет, ничего не изменилось — мир по-прежнему играл слишком яркими красками. Даже больше — некоторые из них явно были лишними.       — Док, что вы там намудрили с моими глазами? Я вижу какую-то хрень.       — Так, секунду, — повернулся доктор к компьютеру, — так, странно, вроде все в норме, все работает… А, точно, понял! — доктор нажал несколько кнопок, и зрение прояснилось, — так лучше?       — Определенно, — кивнул Джек, — а что, собственно, произошло?       — Ваши новые глаза имеют несколько фильтров, — объяснил врач, — и способны видеть, кроме видимого, в инфракрасном, ультрафиолетовом и терагерцевом излучениях. Так что картинка для вас теперь необычна. Сейчас я отключил все три дополнительные камеры в глазах, так что вы видите мир, как обычный человек. Вам придется закрепить навык, чтобы самостоятельно пользоваться всеми возможностями имплантов.       Харпер вздохнул. Восстановительный период после операции сам по себе не занял много времени, но вот процедуры калибровки и подгонки под организм новых глаз порой заставляли офицера лезть на стену. С другой стороны, ему было грешно жаловаться — не будь у него такой высокий показатель боевой эффективности, черта с два ему бы установили новые глаза, притом последней модели, только-только вышедшие в серию после предсерийной обкатки.       Глаза, надо сказать, были замечательными. Сочетание прицельного комплекса, великолепного зума и нескольких дополнительных функций вроде удаленного подключения к портативным устройствам делали его жизнь гораздо более приятной. Другое дело, что ко всем возможностям требовалось привыкнуть: одна только способность видеть в дополнительных спектрах излучения вызывала у неподготовленного мозга сенсорный шок.       Но тем не менее, он справлялся, в чем немало помогал квалифицированный персонал и, чего уж греха таить, постоянные звонки жене. Разговоры с единственным родным, помимо отца, человеком, разгоняли больничную тоску, настраивая Джека на позитивный лад.       Вскоре процедуры были закончены, и Харпера отпустили на прогулку. С шипением двери комплекса открылись, и в лицо ударило летнее солнце. Впрочем, Джек даже не поморщился: мгновенно среагировавшие глаза автоматически включили светофильтры, приглушив интенсивность света — на глаза словно опустили солнечные очки, и мир стал на порядок темнее. Спустившись с лестницы, Харпер немного прошел по роскошной аллее, изредка приветствуя кивком головы знакомых больных, как вдруг его променад прервался звонком. Присев на одну из скамеек, офицер принял вызов, переключив вывод интерфейса на глаза. Картинка, передаваемая имплантами в мозг, тут же дополнилась окном видеовызова, на котором появилось счастливое лицо жены.       — Джек, привет! — Ева буквально светилась от радости. Джек против воли улыбнулся — эти три года после свадьбы были, пожалуй, одними из лучших в его жизни. За все это время чувства только крепли, к вящей, хотя и не показываемой, радости отца Джека, который уже несколько лет брюзжал, сетуя на отсутствие внуков. И вот, незадолго до войны жена огорошила его тем, что ждет ребенка. Счастливый тогда еще капитан хотел было взять отпуск после очередного задания. Но, увы, не срослось — война с турианцами перечеркнула все его планы, за что Джек хотел сказать инопланетянам отдельное спасибо. А уж какую истерику закатила Ева, когда узнала о ранении, офицер предпочитал не вспоминать.       — Ева. Здравствуй, любимая, -улыбнулся Харпер, — Меня скоро выписывать собрались. Врачи продержат от силы еще неделю, а потом свобода!       — А у меня новости! — еще шире улыбнулась жена, словно собираясь поделиться улыбкой со всеми окружающими, — слушай…       И Ева Харпер, в девичестве Корр, произнесла с экрана несколько слов.       — Ты серьезно? — не веря своему счастью, переспросил Джек.       — Да, Джеки, — прослезилась от счастья жена, — смотри сам.       И она, повернув камеру в сторону, предъявила самое лучшее доказательство своих слов.       Джек Харпер редко когда позволял себе выплескивать эмоции наружу. Эта привычка проявилась еще при Катаклизме и окрепла во времена Войны Колоний. Но совместная жизнь с Евой медленно, но верно подтачивала эту дамбу, а новость, которую только что ему сообщила любимая, окончательно прорвала плотину эмоций.       — Командир, — кто-то потряс его за плечо, — с тобой всё в порядке?       Подняв голову, Джек увидел целую компанию посетителей, возглавляемую Беном.       — Точно, сегодня же обещали зайти, — мелькнула мысль где-то в глубине головы, тут же смытая потоком гормонов счастья.       Харпер глупо улыбнулся, заставив, наверное, старого друга усомниться в своем душевном здоровье.       Затем офицер поднялся, не стирая улыбки с лица, а в следующую секунду обычно тихий парк сотряс мощный, полный счастья вопль:       — ПАРНИ! У МЕНЯ ДОЧЬ РОДИЛАСЬ!!!       Конец четвертой арки.