Первая бэта после начала войны

Он сожалел. Действительно сожалел — насколько вообще можно о чем-то сожалеть, когда мучительно ноют напряженные сервоприводы крыльев, которые нельзя расслабить, и бэта высасывает заряд внешнего аккумулятора так быстро, что перед оптикой расплывается четкая линия угла. Или сенсоры сбоили по другой причине? Впрочем, сожалел Тандер или нет, ему бы никогда не пришло в процессор признаться в этом Джаззу. Ох шлак. Кто дал этому оплавку право приковывать Тандера в углу, как провинившегося спарклинга, и запускать бесконечный цикл промывки систем, заставляя носителя давиться этой жгучей дрянью? И, что важнее — кто дал тупому уголовнику из каонских трущоб право осуждать Тандера и разглагольствовать о безнадежности десептиконского дела? Джазз тоже верил во что-то свое — как и Мегатрон. Тандер был военным, а не каким-нибудь философом, и все, чего он хотел от меха, верящего во что-то там — чтобы тот поменьше трахал мозг, давая конкретные и понятные задачи. Позволяя думать, что боевые умения Тандера еще зачем-то нужны. Иначе, наверное, он бы подсел на наркотики еще ворны назад — если бы те джеты не спасли его, притащив с расколотой головой и хлещущей изо всех шлюзов сиреневой отработкой в убежище десептиконов… Фраг, он доносит эту проклятую бэту, если Джаззу так хочется… как-нибудь дотерпит… лишь бы тот вернулся и вытащил этот шлаков хлыст и гребаные шланги! Выгнувшись, Тандер резко дернул бедрами, переступил на месте, шипя от злости и отчаяния — хлыст, даже если мощность увеличилась, ничего не мог повредить, он просто ерзал внутри, болезненно обжигая и царапая, но непрестанно выделявшийся трансфлюид заполнял порт, оберегая покрытие от серьезных травм. Рукоятку никак не получалось вытолкнуть, и от этого было смешно, противно и стыдно. Возможно, с веществами действительно стоило завязать. Хотя бы на время — чтобы восстановиться и дезактивировать черно-белого оплавка. И его тупого братца заодно. Тандер сильнее стиснул денты и притушил линзы, чувствуя, как сладко вибрирует Искра при мысли о том, как хорошо было бы переломать Джаззу все детали эндоскелета. Схватить за руку, когда нагнется снимать цепи и отсоединять всю эту дрянь, выкрутить запястье и шарахнуть об эту полочку, висящую над головой. Прежде — для здорового джета — это не составило бы проблем, но сейчас… Только мечтать. Опустив голову, он сосредоточился на фантазиях, полных брызжущего энергона и неподдельной паники в линзах, мерцающих за расколотым визором… М-м, может, перезагрузиться было не такой уж плохой идеей? Так или иначе, Тандера уже потряхивало от желания — и он надеялся, что рукоятка выскользнет, когда порт начнет сжиматься и сокращаться, или хотя бы когда выделится больше трансфлюида… Два или три раза перезагрузка подступала мучительно близко, почти-почти выбивая сенсоры и заставляя безумно вспыхивать Искру, — но довести дело до конца, не прикасаясь к себе, Тандер не мог. Вентиляция надрывалась, протекающий очиститель наэлектризовался и бился током. Хорошо хоть, струйки ползли мимо коннектора. Или только этого и не хватало для перезагрузки? Коннектор активировался и жарко ныл, сочась трансфлюидом, капая на бедра; разъемы, еще прикрытые броней, тоже жаждали подключения. Тандер так сосредоточился на собственных ощущениях, что Искра едва не сколлапсировала, когда за спиной послышались шаги. Джазз замер где-то там, невидимый и безмолвный, и на долю наноклика показалось, что перезагрузка придет просто от стыда — или что там положено чувствовать, когда тебя застукивают в такой ситуации? — Что, трахаться хочешь? — как-то удивительно обыденно спросил Рикошет — почти тот же голос, но абсолютно другие интонации, более ровная, не заполненная ругательствами речь. — Хочешь, нет? Тандер несмело мотнул головой — и сразу же, опомнившись, отчаянно закивал. Он же слетит с процессора, если Рикошет сейчас уйдет! Чувствуя, как неожиданно ласковые и осторожные пальцы гладят закрылки и гибкие кромки крыльев, Тандер все еще не мог поверить, что это не галлюцинация. А Рикошет шептал какие-то пошлые глупости, что-то там про сладкую гаечку и оквинтительный фон, и уверял, что на месте Джазза уж точно затрахал бы крылатика так, чтобы никаких наркотиков не хотелось. Наивный. Ничего, главное, что Рикошет вытащил проклятый хлыст — и что Тандер больше не был один. — У меня болт апгрейженный, с шипами и кольцами раздвижными, оценишь сейчас! Ты не бойся, он калечить не должен… ну, Рэтч так говорил, я-то еще мало куда совал, времени не было… Откинувшись назад, Тандер отдался ощущениям, млея от того, как жаркие и мокрые ладони прижимаются к разъемам в глубине честплейта, тискают бедра и талию, и не смея пошевелиться. Рикошет не рисковал подключаться для энергообмена, хотя как раз сейчас это было безопасно — в теории. В конце концов, бэту поддерживал внешний аккумулятор, лежащий на полочке над головой Тандера. Он глухо охнул от удовольствия, когда широкий и неровный, странный на ощупь коннектор проскользнул внутрь. Обычно Тандер не слишком любил такое, он предпочитал чистое электричество… но после рукоятки хлыста порт, видимо, растянулся, и боли не было, одно сплошное наслаждение от каждого движения. Сейчас Тандеру казалось, что Рикошет, в сущности, был неплохим меха… для автобота. Конечно, он убивал — но кто на войне этого не делал? Он хотя бы не был таким психованным садистом, как Джазз. Может быть, настанет цикл, когда Рикошет заступится за Тандера перед братом. Дурацкие и глупые фантазии — но надо же о чем-то думать во время коннекта, если хочется перезагрузиться и отключиться уже наболт? Если бы Рикошет чаще проводил время в кварте Джазза, тот, наверное, меньше бы трахал Тандеру мозги. И это возбуждающе громкое хлюпанье, и теплые руки, прижимающие к выпуклому капоту, — это было гораздо приятнее насильственного соединения Искр. О-о, а теперь Рикошет сподобился приласкать коннектор… Тандер покачнулся, чувствуя, как разъезжаются дрожащие колени, и едва не врезался в угол перед собой фейсплейтом. Шланг, торчащий изо рта, смягчил бы удар, но вряд ли полностью. Крылья, конечно, стукнулись о стены, но это было уже привычно. А слушать сбивчивый шепот, какой он классный, горячий и соблазнительный, было отдельным удовольствием, за которое Тандер был искренне благодарен. После оскорблений, вылетающих из вокалайзера Джазза каждый цикл, неподдельный кайф, подробно описываемый Рикошетом, казался подарком судьбы, не больше и не меньше. Хотя бы в коннекте Тандер был по-настоящему хорош — даже если он целенаправленно убивал собственную бэту, предал десептиконов и превратился в жалкого торчка. Коннектор неожиданно выскользнул, Рикошет отстранился, и в порт протолкнулась холодная и шершавая рукоятка шлакова хлыста, резко и почти больно. А потом выскочила, и жесткая оплетка проводов зашебуршала по внешнему кольцу, непрерывно царапая — и все-таки усиливая возбуждение. В коридоре, за дверью, четко слышались шаги, и Тандер не сомневался, что это Джазз. В этой части базы никто не появлялся, кроме Джазза, Рикошета и иногда Рэтчета, да и Тандер провел здесь достаточно времени, чтобы узнавать всех троих по походке. Рикошет ступал намного тяжелее, он, по всей вероятности, не только коннектор себе модицифировал… и Рикошет был сейчас рядом: размазывая по бедрам Тандера трансфлюид, упрямо вталкивал рукоятку хлыста в напряженный, сжавшийся порт. — Джазз, может, его отсоединить уже?.. Или сначала заправимся спокойно? — рука Рикошета, поднявшегося на ноги, небрежно потрепала по дрожащим крыльям, и Тандер замычал во весь голос, с ужасом осознавая, что это звучит чересчур похоже на отчаянное хныканье… А после его скрутил истерический хохот, когда Джазз зарычал и оттолкнул Рикошета, шарахнув им о стену так, что Тандер почувствовал вибрацию. Фраг, просто замечательно, что они решили подраться — не до дезактивации, конечно, но и явно не в шутку… но какого болта им приспичило выяснять отношения именно в тот момент, когда Тандер, может, в первый и последний раз хотел кого-то из этих оплавков или даже обоих сразу?! — Его половина наших оттрахала, пока он в камере сидел, а мне, значит, нельзя?! — возмущался Рикошет, и звенели кулаки о броню, заглушая слова. Впрочем, Тандер особо и не вслушивался: вентиляция и так надрывалась в тщетных попытках охладить перевозбужденные системы, и сенсоры мучительно сбоили. …он запрокинул голову, раздирая себе шлюз давно съехавшей куда-то в глубину горла насадкой, и с трудом сосредоточился на светлом фейсплейте Джазза. Тот встал неприятно близко, почти прижался к напряженным крыльям, и шлаков визор, как обычно, скрывал все эмоции. Так или иначе, Рикошет, обвиненный во всех грехах и вышвырнутый за дверь, вряд ли был доволен жизнью прямо сейчас, и викарное восприятие дуоботов не оставляло Тандеру никаких шансов избежать наказания. Чем сильнее злится Рикошет… Тандер пошевелил поднятыми руками, напоминая, что его давно пора бы освободить от шлаковых цепей и шлангов для промывки систем. Как ни странно, Джазз действительно нагнулся, без обычных ядовитых комментариев, молча расщелкнул браслеты на запястьях и грубо выдернул провода из медпанели. Топливные шланги Тандер вытаскивал уже сам, с облегчением привалившись правым плечом к стене. — И как, понравилось трахаться с моим братом? — спросил Джазз, когда Тандер уже потянулся к рукоятке хлыста, при движении ставшей ощущаться особенно остро и возбуждающе. — Встал и пошел на платформу! Ноги подкосились, когда сплетенные провода — к счастью, хотя бы не бьющие током — заскользили внутри, и сама рукоятка сместилась под непонятным углом, растягивая порт. Шлак, выпрямиться и оторваться от стены под пристальным взглядом Джазза казалось непосильной задачей, но Тандер боялся разозлить его — и почти ненавидел себя за этот постыдный страх. — На спину. Шипя от злости, Тандер подчинился — хотя для этого пришлось слезать с платформы, просто перевернуться из лежачего положения для крылатого было невозможно. — Тебя приковать, или ты не будешь дергаться? — Джазз приблизился, и Тандер различил в его руке тонкую полоску лазерного скальпеля. Что?! — Ясно, будешь. Уж извини, я не хочу случайно отрезать кусочек протоформы, поэтому придется тебе потерпеть… — он вернулся, помахивая длинными, слабо позвякивающими цепями, и почти сразу исчез из поля зрения. — Хочу посмотреть наконец, ради чего я терплю весь этот шлак. Тандеру очень захотелось очнуться. Он… он поверил, действительно поверил, что автоботы могут вести себя нормально, что их жестокость была закономерным следствием войны — и забыл, что шлаков Оптроникс заключил сделку с Праймусом, впихнув себе в Искру проклятый артефакт, и что все эти твари, присоединяясь к автоботам, прекрасно это осознавали. В атеистической картине мира, привычной Тандеру, Юникрон с Праймусом были давно устаревшими выдумками, но сейчас он впервые осознал, что все фиолетовозначные продали свои Искры абсолютному злу, и… Больно не было, но чувствовалось давление — сначала скальпеля, потом пальцев, — и крохотная Искорка бэты пульсировала в сумасшедшем ритме, реагируя на чужие руки внутри камеры. Какого шлака Тандер это терпел? Но он лежал, боясь пошевелиться, и слушал болтовню черно-белого оплавка. Тот восхищался крохотными деталями протоформы… и ругал Тандера, «не ценящего такое чудо». — Да что ты понимаешь?! — Если бы не она, — Джазз удивительно осторожно погладил лишенную защиты протоформу, — я бы наболт выдрал из тебя эту фраговину для вынашивания, чтобы ты больше не заискрил. Без наркоза. Может, тогда бы до тебя что-то дошло.