***
Мартин медленно вышагивает по коридорам, размышляя о предстоящей встрече — что его омерзительному величеству понадобилось? И какого черта он навязывает ей место встречи? Конечно, она выскажет ему об этом. А ещё, точно не станет долго задерживаться там. Лишь утолит своё непомерное любопытство и уйдёт. Естественно, она собирается опоздать, причем, нарочно. Наконец оказавшись перед портретом, она стучит кулачком. Не то, чтобы она не знает пароль — просто не хочет входить туда без приглашения. За картиной слышится шорох и шаги, и он мгновенно отодвигается: Малфой одет в тёмно-зеленый джемпер и обычные брюки, а волосы, как и обычно, уложены назад. Мартин и думать не хочет, почему замечает эти детали, просто хочет и все. Не перебросившись ни словом, она проходит внутрь, а он вышагивает за ней. Огонь в камине горит, в самой гостиной пусто, лишь треск сгорающих дров слышен на всю комнату. На столике лежат учебники и точь-в-точь такой же конверт, что днём пришёл Лидии. Она проследует к столику и садится на диван, не делая лишних движений, но с огромным интересом цепляясь взглядом за письмо. Драко щурится и садится напротив в кресло, закинув ногу на другую. — Что-то подсказывает мне, что тебе знаком этот конверт, — платиновый мальчик приподнимает брови, наблюдая за непоколебимой Лидией, что быстро отрывает взгляд от столика и направляет его на Малфоя. — Допустим, — ровным тоном, словно его вовсе не интересует это грёбаное письмо. Лидия лишь поддевает письмо тонкими пальцами, раскрывая пергамент, — ты уже смотрел? — она максимально сдерживает волнение. — Это как дежавю, знаешь, — уголок его губ подрагивает в наигранной ухмылке, прокручивая картинки просмотренных колдографий — сплошная эстетика мартиновского тела в коллаборации с кружевным бельём. Узел внизу живота крепко завязывается, оповещая владельца тела пульсациями в пахе, отчего Малфою приходится поёжиться в кресле. Лидия, незаметно вздрогнув, проводит по волосам свободной рукой и достает из конверта знакомые колдографии, и внутри всё будто разрывается от фантомной боли — какого черта? — Это какой-то посыл или что? — голос у неё дрожит лишь в начале. Мартин высокомерно приподнимает бровь, отбрасывая фото на столик. Драко прослеживает их путь, мгновенно возвращая взгляд к её глазам, что сверлят напрямую. — Ты красивая. По крайней мере, на них, — он тоже выгибает бровь, передразнивая, облизывает губы и склоняет голову набок. Лидия не реагирует, скрывая подогретый интерес к его реакции, перекладывая руки. Она вот-вот почувствует как щёки краснеют от сказанных им слов. — Что ж, есть что-то новое, — она анализирует, — по крайней мере, — пародируя его манеру, — мне пришло это, — кладёт на стол похожие зацикленные картинки, — это пришло мне. Интересно, это какой-то вызов или просто провокация? — Малфою интересны снимки, но он надеется на то, что она забудет о них и оставит прямо здесь. — Я не знаю, чего Рэйкен ожидает, но, как я понимаю, это пришло только мне и тебе, — они оба непонимающе хмурятся, размышляя о произошедшем секунд тридцать. — Я пойду, больше нам обсуждать нечего, как я понимаю, — он поднимает глаза на неё, сдерживающую зевок и собирающуюся приподняться в кресле. Ему так хочется остановить её, сказать, что переживать не нужно и если Тео сделает ещё шаг — он разорвёт его собственноручно, но собственное эго и толика отвращения к грязнокровке останавливала. Внезапно для самого себя, Драко прокашливается, словно готовясь что-то сказать. Мартин вздрагивает от разорванной звуком тишины. — Что-то хочешь сказать? — Хочу сказать, что ты сама виновата, — эго превозмогает все возможные границы, заставляя его язык шевелиться быстрее, чем мозг. — Ты ведь сама согласилась фотографироваться полуголая, как шлюха. — Лидия рывком поднимается с кресла, хватая со столика оба конверта с колдографиями, и быстро проходит к выходу. — Мне не нужна ни твоя помощь с Тео, ни твоя фальшивая поддержка. Держи язык за зубами, — Мартин говорит даже не оборачиваясь, сдерживая тяжёлый вздох от обиды и прижимая проклятые снимки к груди, — и всё будет в порядке. Картина отодвигается и рыжая вышагивает в коридор, слыша как за ней закрывается вход и Драко что-то бросает в стену. Её терзают вопросы: что и какого чёрта с ним происходит? Но вдруг позади слышатся громкие шаги бегущего человека, и всё, что она успевает увидеть, обернувшись, это разочарованное лицо Малфоя. Он, не рассчитав свою скорость, влетает в неё, повалив на холодный каменный пол и навалившись на неё. — Какого хрена? — она сдувает прядь волос с лица, попытавшись выбраться из-под тела платинового мальчика, но он словно нарочно придавливает всё сильнее, — Выпусти меня. Или мало ты надо мной поиздевался? — звучит куда более обиженно, чем ей хотелось. — Я хотел,— язык снова не слушается, не давая сказать то, что хочется. Его тело реагирует на близость с собственным наваждением, Малфой чувствует, как завязывается ком внизу живота и затвердевает член в штанах, давя на ширинку. — Я в очередной раз чувствую твой член, — она закатывает глаза, совершив очередную попытку выбраться. — Я хотел сказать. — Раз хотел — говори, — слова её звучат резко и со скопившейся злостью. Лиди вовсе не хочется пролежать на этом полу ещё мгновение, особенно, если их кто-то увидит в таком положении. Драко продолжает нависать над ней с раскрытым ртом, пытаясь подобрать слова. Но они не приходили на ум. — Говори! Но эгоист в Малфое не даёт произнести слов о заботе и о том, как он хочет ей помочь. Мозг не генерирует никаких идей. Лишь слышится биение собственного сердца. У него остаётся один существующий для него вариант. И он его использует.Часть 8
1 июня 2018 г. в 19:25
Лидия топит себя воспоминаниями — прошлогодними. Топит себя в Тео Рэйкене, в колдографиях, в приливах стыда. Как же ей хочется забыть этот стыд, что заставлял целую неделю отсиживаться в крыле Мадам Помфри с якобы разыгравшимися критическими днями, корчить боль и глотать мерзкие зелья. Мартин просто хочется вырезать этот период из её жизни волшебными ножницами. Но из памяти всех учеников этого не стереть.
Эллисон машет ладонью перед её лицом, убеждаясь, что она всё ещё здесь. Лидию пробирает крупной дрожью, отчего она машинально обнимает себя руками. Арджент выглядит неоднозначно: то ли заинтересованная в её состоянии, то ли довольная от недавних развлечений с Блейзом.
— Ты в порядке? — всё же произносит брюнетка с расстановкой. Глаза у Лидии бегают, цепляясь за различные предметы в комнате. После нескольких секунд рыжая кивает. — Не верится что-то. Какие-то проблемы? Малфой досаждает? Или кто ещё?
— Все в норме, спасибо, — одёрнув себя, раскрывает первую в стопке на тумбочке книгу, — как прошло свидание с Забини? — она всё ещё делает вид, что вчитывается в строки книжки по зельеварению, но буквы словно устроили свистопляску, формулы не распознаются мозгом вообще.
— Знаешь, меня больше волнуешь ты и.— Эллисон запинается, продумывая конец фразы, — и Малфой. Я говорила сегодня с ним, он обескуражен тобой. И ты не рассказала мне о вашем поцелуе, — она в шутку бросает в подругу подушку со своей кровати.
— Не успела. И да, маловероятно, что я смогла его обескуражить, — словно невзначай говорит Лидия, продолжая совершать попытку вчитаться в текст книги.
— В каком это смысле? Он сказал, что хотел тебя поцеловать. И что вообще хочет тебя. Это что-то, да значит, Лидия, — её тон поучительный. Она как будто учитель, наставляющий студента на верный путь. Как будто они не говорят на типичные девчачьи темы.
— Знаешь, что бы он там не говорил, я видела их в Астрономической башне. Его и Грейнджер. А учитывая то, что они трахаются, это значит куда больше чем-то, что слышала ты. Но, — она делает паузу, — мне откровенно плевать. Я не сопливая десятилетка, чтобы покупаться на такой глупый развод. Его желание трахнуть кого-либо делает из него херова романтика, говорящего сладенькие изречения налево и направо.
— Нет, Лидия. Я никогда не видела его настолько растерянным, — мягко, словно уговаривая ребенка, — он влюблен в тебя, признай это.
— Окей. Я видела, как он склонялся поцеловать её, так что.
— И ты ревнуешь его, словно тоже неровно к нему дышишь. Влюбиться в Малфоя, конечно, не твой профиль, но тоже нормально. Это не делает из тебя монстра.
Лидия театрально закатывает глаза, снова погружаясь в попытки прочесть хоть абзац. Ей так хочется, чтобы этот разговор закончился, что намеренно начинает игнорировать Эллисон, забывшуюся в своих прекрасных отношениях с Забини, погруженную в бесконечные объятия, поцелуи, секс и держания за ручки.
Мартин внезапно осознает, что, безусловно, тоже хотела бы побывать в её шкуре; дело естественно не в Блейзе, а в самих отношениях, которые давным-давно перестали быть частью её жизни — был секс, основанный больше на дружеских отношениях, нежели на романтических. Она никогда не раскрывала своих партнёров, да и они не особо болтали, потому что шанс повторить был наиболее велик при нераспространении. Эдакая система рыночных отношений — спать с тем, кто приходится по душе, но не заходить дальше сексуального влечения.
— Ты уверена, что всё хорошо? — вновь перебивает Эллисон, уже присев рядом на её кровать и пальцем наклоняя книгу, мешая прочесть, — Я чувствую, что тебя что-то беспокоит.
— Ты уверена, что хочешь выслушивать моё нытье? — Мартин наконец поднимает оливкового цвета глаза, стирая с лица ухмылку. Эллисон кивает, откладывает книгу из рук подруги и принимает пользу слушателя.
— Дело в Рэйкене. Помнишь, его письмо? — Арджент хлопает глазами в утверждение. — Он прислал ещё одно письмо, — она хмурится, просовывая руки под подушку и доставая оттуда бумажный конверт. Лидия передает его в руки подруги и начинает нервно стучать тонкими пальцами по своему колену. Эллисон сперва читает слова на самом конверте, а потом с интересом проникает пальцами в конверт, выуживая несколько колдографий, на которых Лидия чуть пьяна и сексуально прикусывает губы в черном кружевном.
— Точно не скажу, что именно эти, но похожие твои колдографии я видела, — Арджент чуть виновато склоняет голову, передавая фото обратно, — их весь факультет видел, — настолько осторожно, словно Лидия — бомба, и вот-вот её разорвет.
— Невошедшее, — скептично добавляет рыжая, — какого черта, хочется спросить, он вспомнил обо мне сейчас? Прошло достаточно времени, — она вздызает, прикрывая от усталости глаза, потирая указательными пальцами виски, — пришли совсем недавно. Не удивлюсь, если опять разослал всему факультету, придурок.
— Только это? Записки или что-то вроде того не прилагается?
— Нет, только эти, — Мартин падает на подушку.
— Тогда волноваться не за чем. Забей, он просто идиот, которому нечем заняться, — она успокаивает, хоть и не особо эффективно.
Лидия проклинала себя миллионы раз, за то, что повелась на обаятельного Тео, согласилась фотографироваться в таком виде. Как же стыдно было тогда, когда все посмеивались в Большом зале ещё долго, шептались за спиной и предлагали секс всякие уёбки — но Мартин держалась стойко. Делала вид, что наплевать. Что это всего лишь мелкие пакости безмозглого поклонника. А ночью рыдала в подушку, проклиная Рэйкена, отмахиваясь от успокаивающих жестов Элли. Черт с два!
В окно внезапно постучала сова, заставляя обеих девушек вздрогнуть. Эллисон подходит к окну и распахивает его для птицы, которая бесцеремонно влетает в комнату и садится на край тумбочки Лидии. В лапке наглая птичка держит записку, свернутую в маленькую трубочку. Арджент вопросительно смотрит, пока рыжая отвязывает бумажку.
— От кого? — с нетерпением спрашивает она, усаживаясь на край кровати. Сова, на удивление, продолжила сидеть на своем месте, хотя путь для неё был открыт — ждёт ответа. Лидия разворачивает записку и читает вслух.
— «Через полчаса в гостиной старост. С уважением Ваш Господин, Драко Малфой», — Эллисон закатывает глаза, — вот же мерзавец, — Мартин глубоко вздыхает, — он думает, что я побегу по его первому зову.
— Тебе не интересно? Раньше он не делал подобного, — Лидия молчит, обдумывая в голове своё решение, — Ладно, узнаю, что ему нужно. Заодно, пошлю его. — Эллисон пожимает плечами. Лидия приписывает к его словам «окей» и привязывает записку обратно к лапке совы. Птица выпархивает из комнаты, роняя на пол белоснежное перо.