love stuck

В классе ужасно душно, а ещё тиканье часов бьёт по мозгам, как будто Чимин снова после ебучего похмелья. Любимый учитель Канг, приехавший из Китая, сегодня, видимо, тоже не в духе и постоянно рявкает на болтушек Хвиен и Сунан, которые нарочито громко обсуждают вчерашнюю тусовку. Отстойная, кстати, вечеринка была. Тэхён не раз уже успел пожаловаться на количество алкашки, которой им вдвоём с Хосоком оказалось совсем не достаточно, и очень уж скудных на вид девчонок, ушедших домой ближе к десяти. — Так ничего с Хосоком и не словили, — говорит тогда Ким, поедая третий бутерброд в школьной столовке так вкусно, что у Чимина урчит в животе. — Пиздец, лучше бы мы с тобой в приставку порубились. И правда, Чимину одному не очень нравится играть, поэтому в тот вечер он снова пересматривал Американскую историю икс, доедая отвратные чипсы, пролежавшие у него на столе около месяца. До конца урока тридцать минут, а Пак уже хорошо так заебался и устало чиркает в тетрадке третий бессмысленный квадрат. Сейчас бы покурить, думает он. Сейчас бы сдохнуть, читает Чимин в глазах Тэхёна, когда тот оборачивается к нему с третьей парты. Тоже пойдёт. — Да, Чимин? — учитель Канг запинается посередине рассказа и нервно поправляет очки, увидев поднятую руку. — Можно выйти? — после утвердительного кивка Пак встаёт и широкими шагами покидает класс, сразу же направляясь в сторону мужского туалета. В зеркале на него смотрит уставший низкорослый парень, с едва заметными синяками под глазами, чьи блондистые волосы небрежно растрепаны, но, в принципе, выглядит это неплохо. Холодная вода хорошо приводит в чувства и даёт ту самую свежесть, которой так не хватает в эту знойную жару. Чимин закатывает рукава повыше и принимается ещё раз ополаскивать своё лицо, тихо вздыхая от удовольствия. Дверь хлопает и кто-то быстро заходит в кабинку туалета, поэтому Пак от своего занятия не отвлекается, пытаясь продлить блаженные минут. Когда руки потихоньку немеют, Чимин выключает воду и вытаскивает несколько бумажных полотенец, аккуратно вытирая влагу с лица. Руки и об штаны можно. Осталось 23 минуты. Пак дёргается, когда слышит щелчок замка позади, и, выкинув мусор, снова смотрит в зеркало. — Ой, блять! — Я тоже рад тебя видеть, Чимин. Пак лишь раздраженно цокает и разворачивается к выходу. Он здесь уже слишком долго, а получать порцию замечаний от недовольного учителя ему не так уж и хочется. — Ну же, хён, — Чимин цепенеет и жопой чует подвох, а она его, между прочим, практически никогда не подводит. — Хватит меня избегать. — Чонгук, я тогда тебе уже всё сказал. Никто тебя здесь не избегает, общение закончилось, взаимодействия — тоже. Чимин опирается плечом об стену и поднимает свой сердитый взгляд, становясь похожим на злого хомячка. По крайней мере, именно так всегда думает Тэхён.  — Боже, избавь меня от этих детских обид. Никто не заставлял твоего дружка лезть ко мне в койку, — усмехается Чон и легким движением руки откидывает со лба чёлку. Почему-то Чимина это действие безумно раздражает. — Я не хотел оборвать нашу с тобой дружбу, тем более таким образом. — Он мне, чёрт возьми, нравился! — Чимин, он тоже снизу, — с нажимом говорит Чонгук, как будто это всё объясняет, и вдруг его взгляд становится слишком грустным. — И я не знал, что ты так на него смотришь не из-за братской любви. — Да мне похуй. А теперь избавь меня от себя, — Пак отталкивается от голубой плитки и тянется к ручке двери, когда другую руку грубо хватают за кисть и тянут на себя. Осталось 15 минут. Чимина снова разворачивают лицом к своей проблеме, а его рот открывается от возмущения. — Ну прости меня. Пожалуйста, — Чон ослабляет хватку, затем и вовсе освобождая старшего от сильного захвата. Просто уму непостижимо. Паку просто взяли и растоптали сердце, которое тот потом пытался долгое время заставить нормально работать, а сейчас кидают извинения в школьном туалете. Как мило. — Я не хочу с тобой дружить, Чонгук. Я не хочу здороваться с тобой, узнавать, как прошёл твой день и ел ли ты сегодня утром. Не хочу, — тяжело выдыхает, опустив голову. Чимину обидно до жути, но и Чонгук парень неплохой. Наивный ещё, глупый. Такому верить хочется, но колется. Особенно когда Пак сам по себе такой весь недоверчивый, близко не подпускает. В чём-то они всё-таки похожи. — Ты мне нравишься, хён, — эхом отдаваётся в голове Чимина, спутывая все его мысли. — Очень сильно. Глаза старшего увеличиваются в размерах, а брови сводятся к переносице в непонимающем жесте. — Что за бред, Чонгук? Хватит надо мной издеваться, — шепчет Пак, чувствуяя, как дрожь пробирается к коленкам. — Ты уже достаточно подпортил мне жизнь. Осталось 8 минут. — Да, я понимаю, — запинается Чон, неловко проводя рукой по затылку. — И мне правда жаль. Безумно, — громко сглатывает. Чимин теряется в этой пустоте, и внезапно он правда думает, что закурил бы прямо здесь. Жаль, но пачка осталась в классе. Младший, боясь спугнуть и все снова испортить, едва касаясь подбородка старшего, приподнимает голову Чимина, заставляя его (и себя) встретиться взглядами. В этот же момент Пак кладёт две ладони тому на грудь, но не отталкивает. Всё ещё думает. — Умоляю. Чимин смотрит пристально, пытаясь разглядеть в глазах напротив какой-то подвох и очердную издёвку, но не видит там ничего кроме своего растерянного лица, и вдруг понимает. — Скоро закончится урок. — Что? — Скоро закончится урок и сюда прид--, — не успевает договорить, чувствуя тепло на своих губах. Сжимая широкие плечи, Чимин жмурится и снова боится. Боится обжечься, ошибиться. А Чонгук будто чувствует, сам теряется на секунду и затем запускает руку в растрепанную шевелюру старшего, стараясь успокоить мягкими движениями. И Чимин верит. Встаёт на носочки, отвечая на поцелуй и шепча тихое «прощаю». Звонок. Учитель Канг его точно убьёт.