Буря

Я расскажу вам три предыстории, которые позже плавно сплетутся воедино. Раз. Анна движением, которое уже автоматически наполнилось раздражением, стёрла слёзы со щёк. Скорее, она просто их размазала. Где-то вдалеке проносились на большой скорости машины, освещая лес, в котором Анна Киояма сейчас стояла. Леса этого она раньше не видела на этом месте, да и представить себе такую роскошь в черте Токио было нелегко. И всё же она тут, стоит и с удивлением рассматривает освещённые яркой луной деревья. Хотя черт его знает, может, этот лесок всегда был тут, на своём месте, тем более что медиум точно не знала, где она находилась. Когда ты идёшь, рыдая и вспоминая ужасную ссору с, очевидно, уже бывшим женихом, которая довела тебя, железную и непоколебимую Анну Киояму до слёз, дороги как-то не разбираешь. Луна, только что вышедшая из облаков, осветила стоявшую поодаль небольшую деревянную избу. Да уж, странный лес, в котором даже есть свой странный дом, построенный на европейский лад. Анна, заинтересовавшись и забыв о своих слезах, осторожно подошла поближе. Вокруг не было даже духов, хотя обычно эти проныры шныряют везде, абсолютно везде. Дверь со скрипом отворилась внутрь, стоило только медиуму до неё дотронуться. Внутри было темно и пустынно, но вот в подвале горел свет, освещающий лестницу вниз. В подвале кто-то ходил, и под тяжестью этого кого-то скрипел пол. Киояма сама не понимала, что именно её влекло внутрь, но раз уж на то пошло… -Добрый вечер? – позвала Анна, хоть на улице была уже глубокая ночь, и пошла к лестнице вниз, аккуратно захлопнув за собой скрипучую дверь. Два. Если что-то может случиться – это случится, и обязательно с тобой. Катарина часто это говорила, но Лайсерг проникся её словами только сейчас. Если накануне их отъезда с Джоко может случиться какая-то пакость, то она будет обязательно. И нате вам, во всём Севеноксе выключился свет. Хорошо хоть, что на ночь. Джоко в ответ на стенания друзей только дразнил их – в его глазах уже давно была темнота. Они сели у кофейного столика в гостиной, поставили в центре одну зажжённую свечу и стали делить на всех крекеры и разливать сок. Ответственным назначили Лайсерга, потому что Джоко отмазался, что всё рассыплет и прольёт, а Кат болтала о том, как ей будет тяжело без них жить целую неделю. Де Дюбон оставалась в доме совершенно одна на столь долгий срок впервые в жизни. Катаринины родители предоставили дочери полную свободу после окончания школы и переехали жить в Бардо, а на слуг у шаманов денег не хватало. Да что уж там, им еле хватало на оплату учёбы, дома и еду. Катарина, так уж и быть, стала разливать по стаканам яблочный сок, а Дител превращал одну большую кучу крекеров на три кучки поменьше, пока Джоко рассказывал им анекдот – слава Небу, не своего авторства. У Лайсерга ничего не получалось – как он не старался, выходило не три кучки, а четыре. Хотя такое поведение уже вошло в привычку, если вдуматься, - к примеру, Лайс в тот день наблюдал за Катариной, накрывающей стол к обеду – девушка стояла с четвёртой тарелкой в руке и задумчиво смотрела на те три, что уже стояли на столе. Они уже давно привыкли жить, будто в доме появился ещё один жилец. Жилец, о котором никто не хотел упоминать. Дител знал наверняка, что Кат получала некоторое удовлетворение, смотря на его и Джоко притворства, - она-то относилась к этому с полным спокойствием, как и ко всему, в принципе. Ох, ну и ладно бы с ними, пусть будет четыре горсти крекеров. Зеленоволосый раздвинул крекеры на разные стороны стола, когда Катарина предложила порассказывать страшилки. -Я начну, - Джоко злорадно улыбнулся своим мыслям, - Вы слышали о письме для Джона? -Это там, где, когда дотрагиваешься до конверта, умираешь? – спросила Кат, отпивая сок. Лайсерг искоса посмотрел на крекеры, лежащие на никем не занятой части столика – крекеров стало гораздо меньше, чем он положил. -А о звенящей виселице? – получив в ответ тишину, Джоко довольно кивнул, - Это было давным-давно, трое людей, совсем как мы, сидели в темноте и мирно беседовали… Лайсерг посмотрел направо ещё раз – Катарина жевала свою долю крекеров, но та кучка, что лежала между ними, почти исчезла. Кто-то пришёл в гости. -И тогда Френсис спросил деву – «как мне добраться до этого кладбища?» … Пламя свечи затрепыхалось. Дител размышлял о тайном госте, думая, что де Дюбон вполне справится здесь, одна, тем более что она всегда под защитой. - И когда он проснулся, повешенная девушка стояла перед его кроватью и указывала кровавым пальцем на него! «Ты виноват во всём, Френсис» - сказала она, - «и я пришла сюда для расплаты!!!». Кат в восхищённом ужасе ахнула. И тут всё произошло как в кино – плавно и грациозно, Лайсерг даже не успел напрячься. Все замолкли, и рядом послышался насмешливое фырканье, а потом кто-то – сидящий всё это время между Лайсом и Кат - задул свечку. Трое друзей замерли в сладком испуге. А потом Катарина почувствовала, как кто-то длинными холодными пальцами схватил её за лодыжку. Три. Её чуть не сбил грузовик, но Грейс вовремя отскочила обратно на тротуар. Мимо неё по автостраде на бешеной скорости неслись автомобили, отчего подол её платье колыхался. Грейс была в ужасной ситуации – она не знала о себе ничего, кроме своего имени и что вокруг неё бурлил Токио. Безбрежный, равнодушный город сверкал для неё своими огнями и рекламными вывесками, заманивая её к себе, и Грейс не могла ему не подчиниться. Аудитория всё больше наполнялась гомоном голосов и запахом кофе. Ему тут нравилось, ведь стены были обиты дубовыми панелями, вокруг него собрались увлечённые одним делом люди, и он вот-вот увидит Катарину. Сколько лет прошло с их последней встречи? О, уже почти три года. Почти три года, как они не разговаривали вживую, но это не значит, что он с ней не виделся. Чаще всего он приходил по ночам и размышлял о делах, глядя на неё спящую. Если бы она узнала об этом, то точно бы сказала, что у него маньячное поведение, - словцо в её стиле. Де Дюбон определённо знала, кому она принадлежит, хотя бы по тем многочисленным подаркам, что он ей постоянно присылал. К кафедре подошёл один из профессоров и начал говорить приветственную речь, а Катарины всё не было. Что за чёрт!? Двери распахнулись, впуская стайку студенток, которые тут же рассыпались по незанятым местам. Две девушки, восхищённо на него взглянув, уселись рядом, три – позади, а одна, даже на него не взглянув, заняла место спереди и тут же принялась разбирать свою кипу бумаг, отпивая кофе из картонного стаканчика. -Мы собрались здесь все вместе с очень, очень важной целью, - вещал профессор с кафедры, пока позади него двое молодых людей настраивали аппаратуру, - Мы собрались, чтобы посмотреть на наших юных учёных, оценить по достоинству их труды и узнать что-то новое для себя. Девушка спереди запустила свои длинные пальцы в густые каштановые волосы до плеч. Она его отвлекала, а ведь он должен думать только о Катарине. Где она, чёрт возьми!? -И вот когда мы, учёные и профессора старого времени, призваны оценить труды тех, кто выиграл грант нашего университета… Девушки вокруг него хихикали – обычная история, - а студентка, сидящая спереди, встала, захватив с собой половину от кипы своих бумаг, и направилась к кафедре. Он оглядел собравшихся – де Дюбон не было. Она же не могла не прийти. -И для меня честь объявить нашего первого молодого учёного – неимоверно одарённую и упорную студентку, прошу приветствовать – Катарина де Дюбон. Он резко обернулся к кафедре, - Катарина что-то сказала оратору и улыбнулась аудитории в ответ на аплодисменты. Из-за этой улыбки он понял, что погиб. В шестнадцать лет де Дюбон только начинала расцветать, и была объективно симпатична и весьма миловидна, но не более того. А для него она, конечно, была красивей всех. И вот теперь в свои неполные двадцать Катарина стала настоящей красавицей. И если раньше де Дюбон могла прихлопнуть его, но для этого ей пришлось бы приложить некоторое количество сил, то теперь она могла даже не стараться. Катарина широко улыбалась и, вздохнув поглубже для успокоения, начала свой доклад: -Дамы и господа, - разнесся по аудитории её мелодичный голос, - я здесь, чтобы представить вам результаты моего полуторагодового исследования. Так что же я делала? Моей целью было выявить механизмы работы мозга у так называемых эзотерических личностей. Огонь любви полностью поглотил его. Всё, что де Дюбон делала, - моргала, говорила, указывала рукой на экран, и даже дышала, - она делала прекрасно. Кто мог с ней ещё сравниться? Он не понимал, почему все сидящие в аудитории не разделяют его восторга от Катарины, все просто внимательно её слушали, кроме рядом сидящих девиц – они не сводили с него глаз. О небо, он узнал серьги, которые она надела. Раньше они принадлежали ему. -И мой выбор пал на шаманов, - де Дюбон заправила непослушную прядь за ухо, - Они считают, что общаются с духами, дают им право заселиться в собственное тело и управлять им или же дерутся с помощью духов. О, так она вела двойную игру. По аудитории пронесся смешок, но Катарина невозмутимо его проигнорировала. Он чуть не засмеялся в голос, когда на экране увидел прокручивающееся видео, запечатлевшее лицо сосредоточенного Юсуи, голова которого была опутана множеством проводов. Рядом синусоидами шли какие-то волны. -Как вы можете наблюдать, ЭЭГ у данного молодого человека абсолютно соответствует норме. Но вот что происходит, когда он якобы запускает духа себе в тело. Волны изменились, верхние исчезли, зато вместо них появились какие-то мелкие снизу. Видимо, это было очень важно, потому что зал восхищённо-недоверчиво ахнул. -Мы видим, что характер его мозговых волн крайне изменился, - продолжала Катарина. Это был её звездный час, и она это прекрасно знала, - В основном это тета и дельта волны, что весьма странно и даёт пищу для дальнейших размышлений, ведь… Он, как зачарованный, смотрел на экран, как волны качались то вниз, то вверх. -Ведь…- что-то в катаринином голосе было странно – он абсолютно потерял уверенность, - Ведь… Он перевёл глаза на свою суженную – Катарина смотрела прямо на него. Ох, чёрт. Кат приоткрыла рот, вцепилась пальцами в края кафедры и во все глаза смотрела на него. Впервые после трёх лет в её глазах мелькнуло искреннее чувство. Он так увлёкся, что допустил ошибку из-за которой пострадает всё катаринино выступление. Слушатели взволнованно зашептались. -О, прошу прощения, - Катарина вымученно улыбнулась, отводя от него взгляд, - Надеюсь, в меня не вселился какой-нибудь дух. Аудитория засмеялась, и Кат кинула на него исподтишка ещё один взгляд. Да, детка, это я. И ты единственная знаешь, кто я такой на самом деле. Но поверить, что твой возлюбленный, которого три года назад разорвало у тебя на глазах на кусочки и который стал новым Богом, для Катарины было не очень просто. -С Вами всё в порядке? – заботливо поинтересовался профессор, который говорил вступительную речь. -О да, не беспокойтесь, всё абсолютно хорошо, - Катарина улыбнулась, и ещё раз взглянув на Хао, грохнулась в обморок. Катарина проснулась очень резко. Причём проснулась во всех смыслах – физическом и душевном, то есть. Она сама ещё не очень поняла перемены, произошедшей с ней. Де Дюбон сказала бы, что, наконец, вернулась к жизни, но это было бы очень избито и чем-то напоминало Белоснежку, пробудившуюся после поцелуя прекрасного принца. Кат села на кровати, потянулась и улыбнулась. Когда она улыбалась в последний раз не из вежливости, а просто так, и вспомнить трудно. Ну и пошло бы оно всё тогда. В доме никого не было – вообще никого! – и Катарина включила на полную громкость радио и танцевала на кухне, пока вскипал чайник, и даже время от времени подпевала. Настроение у девушки было просто чудесное, несмотря на вчерашнее провальное выступление, да и погода была шикарная. Кат даже выглядела в окне проходивших мимо друзей и громко их позвала. Они немного странно и отстранённо на неё посмотрели и сказали, что идут гулять. Когда же де Дюбон попросилась с ними, её севенокские друзья удивлённо на неё посмотрели, ведь шаманка давно не общалась с ними, и с радостью взяли её с собой. День был действительно прекрасным, и, вернувшись, Кат раз двести повторила это Петру, Катарине Первой, Кэдди и духам умерших родственников, с которыми перекидывалась в картишки. -Конечно он прекрасный, ты же перестала наконец быть депрессирующей занудой, - невозмутимо высказалась основательница рода Дюбонов. За это Катарина Шестнадцатая оставила её в дураках. -Что это с тобой? – спросил строгий Пётр спустя пару часов. -Не знаю, - ответила юная де Дюбон, которую сильно трясло, - Больше не могу сопротивляться!!! Я больше не выдержу!!! Катарина Первая и Кэдди, смотрящие сериал, переглянулись. Что это с де Дюбон? До этого она была такая спокойная и невозмутимая. И скучная. Когда они наблюдали, как Катарина с бешенными глазами бросилась к телефону, духи двух женщин решили заключить пари на то, не сошла ли с ума их подопечная. Кэдди поняла, что не сошла, когда Катарина Шестнадцатая позвонила своим друзьям и собрала у себя дома шумную вечеринку. В тот день де Дюбон действительно проснулась и вернулась к той жизни, из которой выпала после окончания Турнира. Бежать по асфальтированной дороге было истинным наслаждением, а также вздыхать прохладный утренний воздух и наблюдать туманные пейзажи. Катарина гордилась собой, что за сутки успела так много, и сразу после вечеринки решила устроить себе пробежку, тем более что в форме держать себя надо было. Но самое главное, что бег позволял очень хорошо всё обдумать и расставить всё по полочкам, а ей было это так необходимо. Итак, Хао вернулся. От одной этой мысли у Кат захватило дыхание. Ведь это было практически невозможно. Он Бог, он повелитель вселенной, он должен быть в своём мире, а не в её. И всё же.… Ведь он всемогущ, не так ли, разве он не может делать всё, что пожелает? Ну, нет – де Дюбон вспомнила встречу с предыдущим божеством, Явисом, который на тот момент был Королём всех шаманов. И, несмотря на всё своё могущество, он не продержался в мире смертных и пяти минут. А тут Хао сидел и слушал её так внимательно. Господи Боже… Только с его появлением она осознала свою любовь к нему в полной мере, а также степень своей зависимости от повелителя всех стихий. Разве не после их разлуки она полностью закрылась в себе от целого мира? Кат ушла в себя и стала безразличной ко всему в такой степени, что даже не переживала по поводу уезда родителей и того факта, что с тех пор надо было обеспечивать своё существование собственными силами. Когда тебя балуют, окружают заботой и воркуют над тобой, а ровно в 18 лет всё это отбирают и исчезают, удар слишком большой. Но от Хао Асакуры Катарина была гипер-зависима. Или гипер-в-него-влюблена. Всё это время ветер шелестел в листьях деревьях, мягко произнося его имя, кошки протяжно мяукали «Хааао», катаринин телефон так вообще сообщал о звонке клубной мелодией, где ей слышалось только «ХаоХаоХаоХаоХаоХаоХао», а все чужие разговоры были примерно следующего содержания: «ХаоХаоХаоХао?» - «Хао,ХаоХао.» . И так уже четвёртый год. Но старший Асакура был действительно везде, ведь он – все ветры, которые существуют на земле. И ничего не было в силе помочь Катарине – хорошо покушать она уже пробовала, и не раз – видимо, действительно, тот, кто наслал это «заклятие», был единственным, кто мог его снять. Остаток дня Кат провела в расслабленной задумчивости, размышляя, как же Асакура-старший смог провернуть своё возвращение. И почему так долго? Тут де Дюбон прошибла злость, и впервые за три года кровь вскипала в её венах. Как же это бесит! Хао захотел – вернулся, захотел – ушёл. Ну, нет. Де Дюбон была слишком горда, чтобы терпеть подобное. По крайней мере, она так думала. Несмотря на задумчивость Катарины, все обитавшие в доме духи были рады её возвращению, а точнее возвращению её весёлого, лёгкого характера. Даже когда уже пришло время спать, и Кат намазывала руки кремом, мысли продолжали носится бешенным ураганом в её голове. Как, ну как ему это удалось!? Это же не-воз-мож-но!!! И всё же, он тут. Может, Хао Асакура всё-таки сидел на своём троне, а в мир живых отослал своего двойника? Тогда это было бы слишком жестоко по отношению к де Дюбон, потому что ей нужен был настоящий огненный шаман, целиком и полностью. Пётр щёлкнул выключателем, и Катарина поудобней устроилась в своей кроватке, прикрыв глаза. Девушку одолевала дрёма, и она постепенно засыпала. Откуда-то из небытия всплыл разговор с Явисом, который отчасти рассказал Кат её будущее. Но как-то не особо верилось, что она станет прилежной женой и матерью двоих детей. Он ещё имя назвал, такое странное, и на что-то похожее… -ХА(КАТ)О!!! – резко распахнув глаза, завопила де Дюбон, резко вскакивая. Катарина хотела резко сесть на постели, но стукнулась изо всех сил лбом об голову человека, склонившегося над ней. Девушка вскрикнула и повалилась обратно, держась руками за ушибленную голову. В ту же секунду Пётр включил свет в комнате - кроме него и стонущей от боли де Дюбон в ней уже никого не было. Все эти странные ночные посещения и подарки начались уже через пару недель после окончания Турнира. Сперва Кат получала цветы, по нескольку букетов в день. Иногда их приносили курьеры службы доставки, но чаще они неведомым образом оказывались в доме, уже в вазе с налитой в неё водой. Де Дюбон была немного смущена и озадачена, равно как и Джоко с Лайсом, но последние не упускали случая подколоть подругу. Кат оставалось тогда только надеяться, что это были не амбиции никак не успокающегося Рена Тао. Потом к букетам, которые теперь появлялись строго в горшках, добавились коробки шоколадных конфет и другие лакомства. Шаманы заявили, что опасаются за фигуру и здоровье Катарины в целом, поэтому приняли удар на себя и объедались шоколадом сколько могли. Но, несмотря на такую помощь, на долю Кат оставалось очень много сластей. Однажды, на полгода отношений с Хао – если бы он не выиграл Турнир - Катарина зашла в свою комнату и обнаружила на столике букет шикарнейших роз и обитую бархатом коробочку. Сердце девушки бешено застучало, и де Дюбон могла поклясться, что уже знала, что именно обнаружит в коробке. И всё же она подошла и заставила себя взять её в руки и открыть. Кат тихо вскрикнула, но взгляда от подарка не отвела. Это были серьги Хао, и с тех пор Катарина надевала их на важные и серьёзные мероприятия, и серьги эти приносили ей только удачу. Тем более что ей они шли больше, чем старшему Асакуре. После такого подарка Хао не ограничивал себя ни в чём. Вполне обычное утро Катарины состояло в том, что, проснувшись, девушка обнаруживала около своей кровати несколько коробок с обувью, пару шикарных платьев, коробки со сладостями, букеты и даже, представьте себе, время от времени роскошное нижнее бельё. Кат только раздражалась от этого. Мало того, что теперь ей приходилось много времени уделять саду, в котором росли почти все подаренные им цветы (потому что иначе бы дом превратился в оранжерею), так теперь он имеет наглость закидывать её подарками. Они расстались только потому, чтобы Катарина прожила свою жизнь, но теперь Хао не отпускал её ни коем образом. И в чём смысл? Он даже отваживал от де Дюбон парней, за три года её не просто никто не поцеловал, а даже не обнял из особ мужского пола. На катаринино восемнадцатилетние он весь их участок заколдовал так, что на нём стояла тропическая жара, несмотря на трескучую зиму снаружи, в другом мире. Он варил и подавал ей кофе время от времени, когда она была сонная и учила что-нибудь или пялилась на экран ноутбука, а Кат даже не успевала замечать это. Хао не отпускал её, и Катарина не знала, как отпустить его. Окольными путями, через подкупы Кэдди, лесть Катарине Первой и угрозы Петру Кат узнала, что почти каждую ночь Король Шаманов приходит к ней и тихо смотрит, как шаманка спит. Это было очень, очень маньячно. И мило. Видимо, Хао не терпелось и в этот раз залипнуть на милый катаринин профиль, и он пришёл пораньше, чтобы на неё поглазеть. Обычно он садился рядом с кроватью или на кресло в углу, но в этот раз он склонился над своей суженной. Всё было чудесно, пока Катарина, резко проснувшись и заорав, не стукнулась с ним лбами со всей дури. Хао, сидя на своём троне, похохатывал весь следующий день, вспоминая этот инцидент и успешно одномоментно залечив катаринин и свой синяки. После, конечно же, успешно сданного экзамена Кат устроила себе ещё одну пробежку. Сначала девушке пришлось разгребать кучу коробок, пакетов и цветов, чтобы добраться до входной двери, а потом, чтобы вся груда подарков не высыпалась на улицу, резко захлопнуть за собой дверь – благо соседей у неё не имелось. Да уж, Хао что-то расщедрился в тот день. Юная де Дюбон преодолела семь километров без остановки, и прибежала домой взмыленная. Подарочные коробки были аккуратно сложены в коридоре и гостиной. Катарина со вздохом облегчения закрыла за собой дверь и прошла на кухню – в доме кто-то был, причём это был весьма нежданный в отрицательном смысле этого слова гость. Шаманка нашла его у себя на кухне, и при её появлении на его бородатом лице (хотя скорее создавалось впечатление, что это борода с прикреплённым к ней небольшим лицом) тут же появилась гримаса отвращения. Катарина не осталась в долгу и закатила глаза. -О Боже… - простонала девушка. -Опять ты взываешь к своему мнимому богу, - разнёсся по комнате его глубокий бас, - но этот ваш Хао долго не протянет, он посмел оскорбить моего господина, поэтому его ожидает самая строгая ка… Девушка, не слушая, ведь эту речь она слышала уже не в первый раз, с безразличным видом прошла мимо. Этот невоспитанный мужлан – если быть точнее, дух невоспитанного мужлана – являлся к ней с некоторой периодичностью уже около полутора лет. Имени его де Дюбон не знала, но не особо страдала от такой дезинформации. Кат была в курсе, что у предыдущего Бога Явиса были свои помощники, так же, как Патчи были помощниками Хао на ближайшие пятьсот лет, и этот придурок был самым главным из них. Мало того, вся их свора являлась крестоносцами, а эта амёба, которая завывала на катарининой кухне, была их предводителем в земной жизни. -Трон моего господина отняли совершенно возмутительным и резким путём, вы абсолютно не имели права заявляться внутрь Великого Духа… - продолжал дух крестоносца. Кат включила миксер, и её гость рухнул на пол, прикрывая голову руками, ошарашенный громким неизвестным звуком. Девушка захохотала. -Ах ты, мерзкая пигалица…, - начал крестоносец, медленно поднимаясь. -Послушай меня, - Катарина неожиданно оказалась рядом с ним, присев на корточки, чтобы было удобней серьёзно заглядывать ему в глаза, - Я не в том настроении сейчас, чтобы давать тебе люлей. Не знаю, о чём ты думал, заявляясь ко мне в дом один, но всё же ты здесь. И мне нужна информация. Он хотел ей высказать всё, что думал, ударить её, сломать ей пару костей, если удастся. Но синие глаза де Дюбон загорелись золотистым огнём, и огонь этот проник в саму его сущность – ему было хорошо, даже отлично, он будто познал Нирвану, которая не входила в комплекс его религиозных верований. Наконец напившись вдоволь воды, Катарина Шестнадцатая почувствовала себя счастливой. Однако, идя из кухни к лестнице на второй этаж, де Дюбон заметила, что к ней пожаловал ещё один гость. Ну что ж такое-то, достали они её уже. Но всё же она у себя дома, а значит, преимущество на её стороне. Резко схватив стоящую в углу двойную секиру, Кат обернулась и приставила лезвие своего верного оружия к горлу злодея. Злодеем оказался Марко, который умер три года назад и теперь прислуживал Богу, и был ослеплён любовью к Нему. Эх, Марко, сдал ты свои позиции, ничего не скажешь. -О, привет, - Кат радостно улыбнулась крёстному, убирая секиру прочь, - Какие дела на небесах? Де Дюбон была весьма довольна – это был день, насыщенный для неё информацией, а теперь ещё пришёл её главный информатор. -Всё отлично, как всегда, - Марко уверенным шагом прошёл в каминную и плюхнулся на диван, - Он в отличном настроении. Катарина улыбнулась. -Я гляжу, ты изменилась. -Мммм, да, я пересмотрела своё отношение к жизни…в некоторой степени, - ответила Кат, присаживаясь на подоконник. Ей совсем не хотелось признавать даже себе свою зависимость от другого человека, ведь это противоречило её убеждениям, и к тому же делало слабой. -Я тут по делу, между прочим, и послал меня сам повелитель, - при последнем слове глаза Марко так и вспыхнули любовью и обожанием, что совсем не вязалось с его старым образом. -Он хочет поговорить с тобой, - продолжал бывший предводитель Х-Судей, - и сделать тебе пару заманчивых предложений. Но ты ничего не знаешь. Ты ведь абсолютно не в курсе взаимодействия механизма, в котором мы, высшие существа, живём. Катарина закатила глаза. Высшие существа. -Поэтому, - Марко встал, и в руках у него появилась огромнейшая стопка бумаги, - я всё тебе распечатал. Де Дюбон упала с подоконника. -Ты хочешь сказать, - ошалевшим голосом поинтересовалась она, вытаращившись на Марко и поднимаясь, - что смог облечь в слова все механизмы действия вселенной!? -Ну да. Кат даже не нашлась, что сказать. Передавая крестнице в руки бумаги, Марко кинул взгляд на окно, выходящее в сад, и оторопел. А потом с криком ринулся к дверям, ведущим на задний двор. Катарина, сжав кипу бумаг под мышкой, кинулась за ним. Марко удивлённо смотрел на сад крестницы. Там, бурча о могуществе своего господина и грозно сдвинув брови, трудились духи крестоносцев. Одни чистили бассейн, другие удобряли клумбы, третьи поливали грядки, четвёртые сгребали листву. Будто они думали, что могут заявится просто так домой к мастеру гипноза. Кат стояла и довольно смотрела на своих временных прислужников. -Заберёшь их, - обратилась она к Марко, - когда они закончат? А то житья от них уже нет. Марко медленно кивнул. И быстренько исчез, видимо, чтобы де Дюбон не увидела его смущения. Катарина прочитала первую строчку из отданных ей бумаг, и у шаманки тут же разболелась голова. Это было неимоверно сложно для понимания. Но выхода не было, придётся всё читать. Выхода не было, это точно, и Кат уже знала, о каких заманчивых предложениях говорил Марко, хотя сам он, возможно, и не понимал. Проснувшись накануне утром, Катарина обнаружила на своём безымянном пальце красивейшее кольцо. И оно не снималось, никак, будто его клеем намазали. -Это. Что? – раздельно спросила Катарина, с непониманием глядя на своего босса. Начальника де Дюбон звали Флинном, он был владельцем элитного и от того популярного ресторана в центре Лондона, прямо на берегу Темзы. Флинн носил стильные пиджаки, часы от Дольче и Габанна, и в тот самый момент назидательно смотрел с высоты своего роста на шаманку. -Что я могу поделать, дорогая моя, если у тебя такое тело!? – Флинн потряс коробку, которую настойчиво протягивал Кат, и которую она настойчиво не принимала, - Ты – лицо нашего ресторана, ты должна быть милой и заманчивой… -Ты не думаешь, что это смахивает на гендерный шовинизм? – Катарина всплеснула руками, - Не буду я надевать…это! Флинн грозно нахмурил брови. Это не сработало, и Кат в ответ, не желая уступать и сдавать позиции, сощурила глаза. -Люди будут приходить в твой ресторан, - медленно начала девушка, - и оценивать мой профессионализм и общительность, а не размер моей груди…я надеюсь. Катарина работала в его ресторане администратором почти год, и сейчас её карьера весела на волоске. Но это…Флинн переборщил. И хоть работа приносила ей достаток, стабильность и какую-то уверенность в будущем, а также давала возможность носить на работе шикарные платья от кутюр, общаться с разными интересными людьми, заходившими в ресторан Флинна, и, что было не менее важно, бывать на элитарных светских вечеринках, Кат не собиралась терпеть такое обращение с собой. В коробке, которую Флинн швырнул на стол, лежали две силиконовые груди. -Хорошо хоть, ты красивая, - пробурчал Флинн, разворачиваясь и выходя из собственного кабинета на кухню. -Может, повысишь мне зарплату за это? – с надеждой крикнула де Дюбон, чтобы начальник услышал. Из зала ресторана уже слышался гомон голосов, смех и звон бокалов. Конечно, сегодня будет полный аншлаг, ведь вечер субботы всё-таки. Катарина подправила своё роскошное пышное фиолетовое платье, смотрясь в зеркало, и слегка подправила причёску. Её новое мышление было опорой для её уверенности в себе, и Кат знала, что всё, в любом случае, будет хорошо. Конечно, а как же иначе? -Значит, хотите купить? – Флинн расплылся в искренней улыбке до ушей, и отставляя в сторону бокал с бренди. -Да, конечно, я давно мечтал о покупке подобного ресторана, - ответил его собеседник, сидя напротив Флинна, - И да, цена меня не волнует ни коем образом, можете запросить хоть в десять раз больше реальной стоимости вашего ресторана, я куплю его на любых условиях. Они сидели за самым живописным столом во всём зале, с видом на реку. Флинн был абсолютно счастлив – он уже пару месяцев пытался продать свой ресторан, забрать свою беременную жену Фанни, трудившуюся сейчас на кухне его, то есть их, ресторана, в Америку и попытать счастья там. Катарина улыбнулась своему отражению. Жизнь, похоже, налаживается. Уже завтра приедут Джоко с Лайсом, и привезут новости от Жанны. Как давно де Дюбон её не видела! Рядом с покупателем сидели четверо его сопровождающих, похожих на его охрану. Значит, это богатенький мальчик. О, Флинну показалось, что он где-то видел двоих из них. Если сделка сегодня удастся, то о большем и просить не надо. Кроме, конечно, здоровья малыша. Люди всё приходили и приходили. Флинн ещё раз улыбнулся своему собеседнику, сказав какую-то светскую чушь, и раздраженно подумал, что этой упрямой Катарине уже давно пора было начать работать. Ей действительно надо было начинать работать. Кат вздохнула, прикрыв глаза, и выпрямив максимально плечи, выплыла их кабинета начальника на кухню, где было жарковато, и повара уже начинали суетливо бегать туда-сюда. Де Дюбон со всеми дружелюбно поздоровалась, и повара поприветствовали её в ответ. Что ж, за работу. Катарина уверенной походкой вышла в зал, распахнув двойные двери. Послышался крик, и де Дюбон тут же забежала обратно, прислонившись спиной к дверям, будто не хотела, чтобы кто-то через них прошёл, и выглядела если не испуганной, то ошарашенной. Повара удивлённо остановились и спрашивали, всё ли в порядке. Но шаманка их даже не слышала. В зале, за самым лучшим столом, расслабленно сидел и переговаривался с Флинном Хао Асакура собственной персоной.