The New York Times, стр 5
«…В Нью-Йорке, на кануне Дня Независимости, произошло ужасное убийство молодой Рейчел Виз. Судя по обстоятельствам её смерти, это маньяк, которого в первый раз видели в Филадельфии. Видимо, несмотря на два пулевых ранения, преступнику по кличке „Орда“ всё же удалось не только выжить, но и уйти от полиции…»The Boston Globe, стр 2
«… Преступник, жестоко убивший двух выпускниц в Филадельфии, начал путешествовать по стране. Уже в трех штатах, в разное время, были найдены окровавленные тела молодых девушек. Общество возмущено неспособностью полиции поймать маньяка…»The Detroit News, стр 4
«… В Детройте произошло ужасное массовое убийство двенадцати подростков. Как сообщает надежный источник, все они девушки из богатых и обеспеченных семей. Их искалеченные трупы были найдены в заброшенном здании театра…»***
Близилось время переезда. Они и так слишком задержались здесь. Обычно они оседали в каком-нибудь богом забытом городке, устраивали себе удобное жилище по возможности с тремя разными спальнями и надежно звукоизолированным подвалом. А через неделю-другую уже уносились прочь, оставляя за собой очередные растерзанные Зверем тела нечестивых дев. Так продолжалось уже несколько лет. В Килларни же они находились уже около месяца. Зверь, изголодавшийся по работе, недовольно рычал внутри и рвался на свет через Хэдвига, который был слишком слаб, чтобы противостоять ему. Хотя мальчишка и не пытался, уж очень велик был его страх перед чудовищем. Он был в нетерпении. Но достаточного количества подходящих жертв всё не находилось. Место было небогатым, скучным, и избалованных девиц здесь просто не было — за исключением одной. Девчонка, которую они нашли в конце второй недели, была высокой и стройной. Можно сказать, плоской, как доска. Короткая стрижка делала её и вовсе похожей на мальчика. Коричневая кожаная куртка, волевой подбородок, хмурый взгляд серых глаз. Юбка-шотландка, белые гольфы и тяжелые сапоги с протекторами. Она была практически идеальна — на одежде не было ни складки, русые волосы были аккуратно причёсаны. Взгляд Дэнниса намертво прилип к её немного сутулящейся фигуре, вылезавшей из черного кабриолета, припаркованного у самого дорогого ресторана этого захолустья. Откуда здесь вообще такие машины? И такие аккуратные ножки… Наверняка обладательница этих ножек далеко не такая сильная, как кажется. Эти испорченные маленькие леди… Стоит их только тронуть, сразу теряют всю свою лощёность и стойкость, неприятно крича и пачкая одежду мочой и потом. Вряд ли эта станет исключением. Он прождал её на улице до одиннадцати ночи, прячась от зарядившего дождя под козырьком булочной напротив. Раздраженно протирая в пятый раз туфли, он чуть было не упустил момент, когда она проследовала в машину под зонтом, который для неё нес водитель. Не успел кабриолет скрыться за поворотом, а Дэннис уже взволнованно спрашивал у администраторши, не может ли она подсказать, на какой адрес отправить оброненное только что уехавшей девушкой украшение. Продемонстрировав кулон Патриции, который всегда был в кармане на случай, если той придется выйти на свет в месте, где она не сможет переодеться, он получил подозрительный взгляд и имя вместо адреса. — Ох, эта была мисс Эрика. Дочь мэра. Вы разве не узнали её? — Я не успел увидеть лица и хоть и подумал о мисс Эрике, решил всё-же уточнить, — попробовал оправдаться Дэннис и, поспешно поблагодарив, удалился. Понадобилось совсем немного времени, чтобы найти в интернете адрес мэра, и со следующего утра началась слежка. Он мог бы назвать её изнуряющей. По началу приходилось подолгу ждать, когда девушка выйдет из дома, когда закончит занятия, брать такси, чтобы успеть за мелькавшей впереди фигурой. Но всё окупилось сторицей, потому что за несколько дней они узнали, что Эрика Леншерр заканчивает выпускной класс и идет на золотую медаль. Имеет награды по гимнастике и танцам. Её хобби: пение и езда на мотоцикле. В день, когда они её увидели, праздновала своё шестнадцатый день рождения. Золотой ребенок богатых родителей, как они и думали. Идеальная цель. Постепенно они выяснили её расписание и ещё около трех дней наблюдали за ней, шли по пятам от дома до школы, провожали на занятия и заглядывали через окна первого этажа в зал, где играла восточная музыка, под которую Эрика невероятно грациозно танцевала. Её движения завораживали. В этот момент они оба смотрели на неё. Дэнниc, истекая слюной, Патриция, наслаждаясь органичному сочетанию звуков и плавных изгибов тела. План похищения, как всегда, был тщательно продуман. И сработал идеально. Поэтому в понедельник четвертой недели их пребывания здесь Патриция, сдерживая волнение, вошла в комнату без окон, ярко освещенную светодиодными лампами, закрепленными на потолке, обитом серыми листами гипсокартона. — Здравствуй. Я принесла тебе поесть, — сдержанно улыбаясь, проговорила она, протягивая девчонке, сидящей на узкой кровати в позе лотоса и кидающей злые взгляды в сторону двери, тарелку с ростбифом. — Спасибо, я не голодна, — твердый, как сталь, голос пришпилил бритого мужчину в длинной черной юбке и туфлях на небольшом каблуке к полу. — Эрика, ты должна подкрепиться, — после секундной заминки Патриция поставила тарелку на подушку, лежащую слева от голой, угловатой коленки. — Мы знаем, что последний раз ты кушала вчера в обед. Не нужно изматывать себя, дорогая. Эрика гордо отвернулась, так и не взглянув на исходящее паром мясо. Ей было невдомек, что Патриция потратила на его готовку всё свое время, добиваясь совершенства вкуса, тогда как обычно всё, что она делала для девушек — сэндвич с арахисовым маслом и щепоткой паприки. — Ты знаешь, что семейство львов съедает шестнадцать килограммов мяса в день? — Патриция поправила свой палантин, по дуге обходя узкую койку. — А акулы после сытной трапезы способны долгое время голодать, медленно и экономно расходуя накопленные ресурсы, — не осталась в долгу Леншерр. — Ну, насколько я знаю, у акул вообще потребность в пище относительно невелика. Так? Девушка лишь неохотно кивнула в ответ. — Молодец, — остановившись за её спиной, Патриция вытянула руки вперед, несильно массируя напряженные плечи. Нагнувшись, она вдохнула аромат чистых волос с запахом яблочного шампуня и прошептала в самое ухо: — Но ты ведь не акула, а человек, Эрика. Она хитро подмигнула в удивленно обернувшееся лицо и поспешила выйти из подвала, задержавшись на выходе, чтобы сказать больше не терпящим возражения голосом: — Ешь! Дверь закрылась, и послышался скрежет ключа в замке. Прислушавшись к удаляющимся шагам, Эрика тяжело вздохнула и начала жевать.