Звезды

Проснулся я рано утром, когда петухи начали свою песню. В волосах запуталась солома, а вчерашняя красота пропала с восхождением яркого светила. Тишина, столь сладкая и прекрасная, потихоньку отступала и в мир возвращался привычный обыденный зной рутины. Из своих норок выползали люди и собирались кто куда: кто на речку за рыбой удочки складывал и сети сворачивал, кто живность выгонял из стойл, дабы прокормить последней зеленой травой, что осталась еще на земле. Был еще один охотник у нас, так на этот раз он поднял немалый шум тем, что выстрел произошел прямо у него в доме. В общем, мне тоже уже надо было бы собираться и не лежать на месте. Сегодня была суббота, а это день когда в наш поселок приходят вести издали и даже самый неосведомленный пьяница на селе полз к доске объявлений чтобы послушать что же там нового. В общем, лежать на сене просто так не имело никакого смысла и я, слегка отряхнув голову от мелких травинок, встал и направился в центр, где и стояла эта доска объявлений. Черные армейские сапоги, что я носил, достались мне еще от моего отца. Они сильно сносились и выглядели так, словно я чистил их веткой акации: такие они были все в царапинах глубоких и потертостях. От шерстяной жилетки осталось одно лишь название, и носил я её только потому, что в ней были неплохие карманы внутри. Накинув на себя серую от грязи рубашку, а затем и этот жилет я пошагал на выход из амбара. Свет яро бил в глаза, пыль поднималась под моими ногами и оседала на и без того непривлекательные сапоги. Вообще вид мой был довольно неопрятен, щетина на подбородке; грязь на руках, как результат долгой работы на поле. Никто не доверяет людям, которые не могут даже проследить за своим внешним видом, но все знали меня как человека работящего и доброго, по этому в свою сторону я никаких упреков никогда не слышал. Закрыл свою калитку и вышел на широкую дорогу, которая тянулась вдаль по селу и скрывалась за горизонтом. Шагая прямо, я не смог устоять перед тем, чтобы не повернуть свою голову и не глянуть мельком на то, что происходит у Насти во дворе. К моему сожалению двор её пустел, бочка с водой была опрокинута уже третий день и никто её не собирался поднимать. Что-то тут было не так… Решив, что мне смертельно необходимо проверить что же у неё такое происходит, я перескочил через низенькую ограду и подошел к двери. Постучал один раз. Тишина. Постучал второй раз. Опять тишина. Прислонив ухо к двери я так же ничего не услышал и решил походить вокруг и позаглядывать в окна. Все окна были закрыты шторами и ничего рассмотреть не удалось. «Наверное, пошла в центр», – решил я. Вернувшись вновь на дорогу, ноги принялись шагать дальше. Монотонный стук продолжался, но мне это нравилось. Монотонность всегда придает чувство постоянности и нерушимости. Все, что постоянно приносит уверенность. И я был уверен в себе в такие моменты. К тому же, монотонность помогает скоротать время, когда в голове мелькают только звуки «туп-туп-туп-туп». Что-то твердое врезалось в меня, и я поднял глаза. Это был наш пасечник Микола, здоровый мужик. При росте под потолок он еще и со шкафом мог поиграть в игру «Кто из нас шире?». – Доброе утро, Миколка. – И тебе не хворать, Андрюша. Что ж ты это глазенки свои не расскрываешь, а? – сказал он насмешливым тоном, но с добротой в глазах. – Так, поди, и в колодец упадешь, так и не сыскать тебя будет потом. А-ха-ха. – Микола часто смеялся с любых вещей, но смех у него был славный. Такой смех бывает только у богатырей. – Ничего, Миколка, даже если и упаду, то ты главное не лезь в колодец, а то так и застрянешь там, что и весь поселок тебя не вытащит. Микола снова разразился смехом. – Ладно, я пойду дальше. Хочу новости узнать. – Стой, Андрюш. А ты что же это, не знаешь, поди? – он уставился на меня таким взглядом, словно только что истину мира познал. – Чего не знаю? – мягко спросил я. – Ого-о, Андрюша… Война у нас в стране! Мир-ровая! – с умным видом вскрикнул Микола. - Объявили, значит, призыв. Таких как мы с тобой мужчин в самом соку гребут под грабли и в вагоны. Более того, как оказывается, она началась еще целых два мясеца назад! Так что, друг мой, мы с тобой попадем в такое местечко, где соседство с пчелами в одном улье показалось бы приятнее раз эдак в… - тут он задумался, с числами у него было туговато. – в сто! В сто раз, понимаешь, Андрюшенька? - Понимаю, Миколка… Так нас что, скоро заберут и в форму нарядят? – устало спросил я. – На доске отам висит, значит, бумажка. На ней сказано, что в четверг по полудню сюдой приедет какой-то человек в форме и скажет куда нам надо будет ехать для того, что бы получить нашу форму, а после мы должны ждать указаний. – Но почему письмо пришло через два месяца? – А ты у пчел спроси. Ха-ха-ха. Они тебе все расскажут. – Ладно, Миколка, пойду я… – Да погоди. Слышал что сегодня утром-то произошло? – он перешел на шепот. – Ануфрий застрелился из ружа. – Да как так-то? Я слышал выстрел утром, но думал, что он просто как обычно слишком сильно закрыл ствол. – И я было подумал что это ситуация обыденная. Но жёна моя верещать начала и побежала на улицу, а я за ней. Думаю, что ж эт такое происходит? Забегаем в дом к Нуфре, а он там лежит у стены, а напротив него, в окне ружо застряло. И всё в крови! Зрелище не для слабых духом. Наташка моя сразу в обморок упала, еле её подхватить успел. Но самое страшное, что это не случайность. – А что? – На столе записка была. Как же там было… Во, вспомнил: «Уж лучше в доме своем пропаду, чем на землю врагу упаду». – Сильно мужика бахнула эта война… – И не говори… Не дай Боже что бы и нас так учудило. Ну ладно, я пошел по своим делам, удачи тебе, Андрюшка. – И тебе удачи, Миколка. Надо же… Сколько всего произошло за одно короткое утро в маленьком поселочке. Мне уже не хотелось никуда идти, но и обратно ноги не хотели поворачивать. Безысходность, кружившаяся в далеке, сделала огромный скачок в мою сторону и уже обступала со всех сторон. Война? Как это так? Что же это… так рано? Жизнь не готовила к такому повороту. Я даже винтовку в руках никогда не держал. Доводилось, конечно, наблюдать за тем как это делают другие, тот же сосед, земля ему пухом, Нуфря. Как он говорил: «Сначала вставляешь два патрона в ствол. Потом защелкиваешь его и взводишь курочки вот тут. После этого…» Нет! Не готов я. Почему так быстро? Я хотел еще побыть тут, пожить размеренной жизнью и наслаждаться видом Насти по утрам… Встречать рассвет солнца у себя в амбаре. Бегать по лесам и дышать дубами и акациями. Плавать в речке нашей… Рано все это. Ближе к вечеру я успокоился и для меня жизнь вернулась в своё русло. Весь день был проведен на старенькой скамеечке и ноги дали о себе знать, когда я поднялся. Солнце наливало всё розово-красным цветом и от того вся картина выглядела еще мрачнее, чем днем. Я пошел домой.