Отель желаний

      Родители Беатрис, Натали и Эндрю, люди воспитанные, тактичные и до безумия вежливые, и их дочка всегда стремилась быть похожей на них. Многие постояльцы отеля отмечали управляющего как человека рассудительного, порядочного и вежливого, чем, конечно же, был доволен Маркус Итон. В силу своей образованности и начитанности Беатрис могла поддержать любой разговор, даже если он мог быть и не интересен ей. Но того требовала этика управляющего одного из самых фешенебельных отелей города и не соответствовать ей девушка просто не могла.       Но как и любой человек, попавший в неловкую ситуацию, Трис не могла отделаться от чувства вины. Хоть этот парень и оказался на редкость шустрым и наглым, Трис все равно одолевали угрызения совести. Да, она была виновата в той аварии. Да, она должна возместить ущерб этому незнакомцу… Но его стремительное приглашение на свидание Трис просто взбесило. Видимо, парень знал, что неотразим, поэтому не привык получать отказы. Но он явно не догадывался, что Беатрис не из того теста слеплена! Она не привыкла быть ведомой. И тем более вестись на таких красавцев, которые думают только об одном. Но совесть — штука противная, поэтому Беатрис Прайор в который раз пообещала себе, что, если вдруг Судьба её снова с ним сведет, то она обязательно рассчитается с парнем, потому как быть кому-то должной она не привыкла. Но совесть упорно твердила, что Трис некрасиво поступила, что нужно было сразу пресечь его флирт и расплатиться на месте. Материально, конечно.       Когда стрелка на часах сошлась на цифре «семь», а за окном уже начало смеркаться, совесть забилась внутри пуще прежнего, словно бабочка, бьющаяся о прутья клетки в неволе. И Трис в который раз начала проклинать себя за крайнюю гуманность. «Есть же такие люди, которые чувствуют себя отлично в любой ситуации? Вруны, лгуны, мошенники и воры — никого не трогает совесть, а ты, бедная и несчастная, маешься от того, что не сделала того, что пообещала!» — Трис старалась всеми силами заглушить голос разума, но не смогла. Даже выпитый бокал вина не смог утихомирить червя, который грыз изнутри её. Поэтому в ту ночь девушка плохо спала, ворочаясь и извиваясь в постели, как уж на сковороде. Рассвет застал её спящей в непонятной позе. С виду могло показаться, что девушка не жива — так неестественно Беатрис изогнулась в кровати, но сон взял своё, сморив бедную блондинку и заставив подчиниться объятиям Морфея.       Когда же в шесть часов утра зазвонил будильник, Беатрис не сразу поняла, что звук реален. Но мозг дал команду телу, и, словно набитые ватой, ноги понесли хозяйку в ванную комнату. Через полчаса управляющая отелем «ИтонХоум» уже сидела на кухне и пила горячий кофе, параллельно листая утреннюю газету. Шею ломило от боли, а поясницу буквально выкручивало, что приносило жуткие неудобства девушке. Трис в который раз подумала про себя, что нужно записаться на массаж, но девушка мысленно поискала в своём меморандуме место для столь чудесного мероприятия, и с горечью поняла, что такого нет. И не предвидится в ближайшем будущем. «Ладно, может, само пройдёт?» — с надеждой подумала девушка и встала из-за стола.       Сняв с вешалки пиджак, девушка протопала к выходу, и квартира вновь погрузилась в тишину, ожидая очередного приезда своей хозяйки, которая не могла сказать точно даже самой себе, когда же это произойдёт.       Утренний Чикаго начал просыпаться, когда девушка уже была недалеко от работы. Открывались лавочки и магазины, а из пекарни, что находилась всего лишь в паре кварталов от отеля, понеслись по округе запахи выпечки и сдобы. Наконец, Трис благополучно завернула на парковку отеля и плавно подкатила свой авто на свободную ячейку парковки. Возле дверей она увидела Уилла, который бодро помахал ей рукой, но сразу же скрылся за дверью. Трис стянула с носа очки и направилась к зданию.       И если бы девушка была внимательной, то сразу бы заметила неподалеку новую машину с приметной для неё царапиной…       — Доброе утро, мисс Мэтьюз, — в коридоре отеля Трис буквально налетела на задумавшуюся Джанин, отчего женщина чуть не выронила кипу документов. — Простите, Джанин, я не увидела вас.       — Ничего, Трис, все в порядке, — улыбнулась женщина устало, — сама виновата. Нужно смотреть, куда идёшь. Кстати, Трис, сегодня в люкс заселяется премьер-министр с женой, проверь, чтобы все было на высшем уровне. А апарт-номер должны подготовить для Тобиаса Итона, — Джанин пролистала свои документы и посмотрела на девушку.       — Да, я помню насчёт сына Маркуса Итона, — упоминание об отпрыске хозяина резко опустило настроение девушки до нуля. — Джанин, можно спросить? Вы же знаете эту семью довольно долго…       — Да, Трис, Тобиас — мой крестник, я давно дружу с Итонами. И догадываюсь, что ты хочешь знать, — улыбнулась женщина и поправила прядь волос. — Но пройдём в мой кабинет, лишние «уши» нам ни к чему.       Трис всегда поражала проницательность Джанин Мэтьюз. Эта женщина была неотъемлемой частью коллектива, её все любили и уважали, к ней прислушивались и подражали ей. И Трис нравилось общаться с Джанин. И видно было, что Джанин благоволит девушке.       — Тобиас может показаться человеком сложным и своенравным, но это совсем не так, — Джанин закрыла дверь и прошла к дивану. — Я помню, как впервые взяла на руки этого мальчика, — Джанин будто провалилась в прошлое, её глаза смотрели в одну точку, а на лице расплылась улыбка. — Маркус и Эвелин долго ждали своего первенца, и счастью не было предела, когда Эвелин родила мальчика с красивыми карими глазами. Маркус тогда был рад как никогда. Но каково же было его разочарование, когда мальчик начал взрослеть и по нему видно было, что семейный бизнес его совсем не интересует. Участились ссоры между Маркусом и Тобиасом, каждый считал, что он прав: Маркус настаивал на том, что отель — это дело семейное, Тобиас же все чаще пропадал со своими друзьями-гонщиками, которые устраивали гонки по всему городу. Скорость — вот главная страсть Тобиаса Итона, — Джанин встала с дивана и подошла к своему столу, — и только со мной Тобиас был откровенен. Он мог рассказать мне все, а я никогда не отказывалась от него. Я даже пыталась вразумить Маркуса, что это его жизнь, и он вправе сам решать, что ему делать. Но разве Маркуса можно переубедить? Эвелин уже давно бросила попытки с ним спорить, а когда он отправил Тобиаса на учёбу в Англию, дабы отгородить своего сына от мира гонок, то она вообще перестала с ним общаться. Конечно, она же мать, и ей не важно, чем занимается её сын, если при этом он счастлив! Эвелин часто летала к сыну в Англию, а Маркус так ни разу и не был у него.       — Но почему он отправил Тобиаса в Англию? Будто там нет машин и дорог, — усмехнулась девушка.       — Я забыла упомянуть, что там был закрытый пансионат, в который Маркус поселил сына. Он исправно платил за него огромные суммы, но сам так и ни разу не навестил его. Представляю, как зол на него был Тобиас! — Джанин вздохнула. — Но тем не менее, мой крестник вернулся, и Маркус надеется, что именно ты сможешь научить его всему. Я — лицо заинтересованное, для меня Тобиас как сын, а как говорил Александр Македонский: «В учёбе нет родственных связей, только ученик и учитель». Поэтому, Трис, ты так важна для Маркуса. В тебе он видит свою преемницу, надеется, что ты поможешь ему, — улыбнулась Джанин. — А теперь иди, пора работать.       Трис выскользнула из кабинета, погруженная в рассказ Джанин Мэтьюз. Вот уж чего она явно не хотела, так это оказаться в центре семейных разборок! С одной стороны, она понимала этого Тобиаса. Трис и представить не могла, чтобы её родители сделали с ней то же самое, что и Маркус с сыном! Это же несправедливо! Но с другой стороны, ей было жалко босса. Единственный сын, надежда и опора — и простой гонщик! Нет, это явно не та война, в которой бы она хотела участвовать.       — Аккуратней, мисс, — Трис даже не заметила, как уперлась в кого-то. — Эй, тебе не только водить нельзя, тебе и ходить-то опасно. Снова ты задумалась, и снова «врезалась» в меня, — в бархатном голосе явно слышалась ирония.       Трис растерянно подняла глаза и уперлась взглядом в того самого парня, в которого она так неуклюже врезалась вчера на машине… Снова… Дежавю…