***
Город действительно утопал в зелени. Малахитовыми, изумрудными, миртовыми, мятными, оливковыми и еще боги знают какими зелеными оттенками и цветами крон деревья надежно прятали дома. Ограды и оградки словно едва сдерживали буйство цветов, в воздухе пахло одновременно свежо и пряно. Я с наслаждением погружался в этот воздух, Хэлкафион косился на меня с едва заметной улыбкой. – Мне тоже нравится здесь бывать, – заметил он, не без удовольствия разглядывая какой-то вьющийся цветок, густо оплетший белую изгородь, мимо которой мы как раз проходили. – В гостях. И не очень долго. – Он задумался, рассеянно глядя под ноги, потом все же добавил: – По крайней мере, так было раньше. Сейчас, надеюсь, хоть что-то изменилось. – У тебя приступ откровенности? – на всякий случай утонил я. – Мне лучше закрыть уши, чтоб потом не убегать от тебя? Он мотнул головой и вздохнул. – Идти нам еще довольно долго. А бегать за тобой… – он тихо хмыкнул. – Мне, конечно, это понравилось, но предпочту воздержаться – почему-то каждый раз, когда я гонялся за тобой, потом влипал во что-то не очень приятное. – Это когда такое было? – возмутился я. – У тебя старческий маразм начинается? Это я постоянно… Не бегал, конечно, но искал! – я вспомнил историю нашего знакомства и уточнил: – Или находил. Мы как раз проходили мимо очередного домика, у которого стояла, опершись на ограду, вполне симпатичная эльфиечка. Хэлкафион покосился на нее и едва заметно скривился, потом взглянул на меня, трепыхнув ресницами. – А походы к тебе на работу? – томно протянул он негромко. – А бег за твоим хвостом? Я растерялся от того, насколько разительно поменялся Хэлкафион: только что я разговаривал с немного отрешенным и слегка насмешливым другом – и теперь передо мной жеманное и манерное до приторности существо, способное лишь на стенания и картинное заламывание рук. – Что с тобой? – едва удержавшись от того, чтоб не шарахнуться от него, спросил я. – Да так, – отмахнулся он, вновь становясь привычным и понятным Хэлкафионом. – Считай, что сработали рефлексы. – Странные у тебя рефлексы. Загадочные. Он тяжело вздохнул и стал рассказывать о своей жизни в родном доме. Не обо всей конечно – только о том, почему он мечтал сбежать из дома и как осуществил свою мечту. История Хэлкафиона не отличалась новизной, скорее даже, была довольно банальной. Тессалия сначала в шутку, а потом все чаще и всерьез стала говорить о браке сына. Поводом стала гибель кузена. А если учесть, что Хэлкафион готовился стать магом, да еще и боевым… Он сначала отмахивался, потом стал все чаще оставаться ночевать у подруг, а потом, когда очередная подруга всерьез стала готовиться к свадьбе (и Хэлкафион подозревал, что мать была с ней в сговоре), собрал самое необходимое и уехал из дома. – Я на ма обиделся. И довольно сильно – не разговаривал, письма выбрасывал не читая, с Линальве чуть не поссорился, когда она решила поговорить со мной, – тихо признался он. – Но потом мы все же поговорили – она просто приехала ко мне, я уже тогда в Берхайд жил и в полиции работал. Ни отец, ни Линальве не знали о ее планах, мама просто сказала, что едет по делам и все. Не знаю, у кого она мой адрес раздобыла, я не спрашивал. Выяснили все, простили друг друга. – А рефлексы-то странные откуда? – уточнил я. – Это была как раз та самая подруга, – хмыкнул Хэлкафион. – Я когда ма домой привез, встретился с ней. Случайно. И заявил, что меня девушки больше совершенно не интересуют. – Он ехидно ухмыльнулся, покосился на меня: – Она закатила скандал, потом пришла к моим, все выложила. Линальве долго смеялась, отец пожал плечами, а ма сказала, что главное – что я жив и здоров, остальное такие мелочи. И да, если моей второй половиной окажется мужчина, примет мой выбор. – А почему тогда ну… – Матери побаиваюсь? – уже в открытую улыбнулся Хэлкафион. – По привычке. Точнее, опасаюсь, что упрямая ма все же решит всерьез заняться моей судьбой. Кстати, вон то здание, – он указал на бело-желтый двухэтажный дом, – управление полиции, так что настраивайся на сложный разговор.***
Разговор с лейтенантом Тэрваном Аритом, расследующим дело, по которому и разыскивали Линальве Вачовски, вопреки прогнозам Хэлкафиона тяжелым не был. Невеселым однозначно – все же речь шла об убийстве. Принял лейтенант нас довольно быстро, был сдержан и неразговорчив, но, узнав, что его навестили коллеги (или почти коллеги – это я про себя), не обрадовался. И без того официально-нейтральная улыбка стала натянутой, и сам он заметно подобрался. Потом, правда, немного расслабился, когда Хэлкафион уточнил, что находится в Руасаре исключительно как частное лицо, более того – как крайне предвзятое лицо, и будет вести свое расследование – не нарушая, впрочем, законов. И да, обо всех обнаруженных фактах будет сообщать лейтенанту. – Я помню о служебной тайне, – закончил он свою речь, – но был бы очень признателен, если бы вы поделились той информацией, которую я могу найти в свободном доступе. Но на это нужно время, которого, как я подозреваю, и так… Лейтенант медленно кивнул и, попросив немного подождать, вышел из кабинета, оставив дверь открытой. Практически тут же в нее просочился помощник и стал что-то искать на полках, периодически доставая папки и откладывая некоторые на стол. Лейтенант отсутствовал достаточно долго – я спокойно смог рассмотреть кабинет. Был он раза в полтора меньше памятного мне кабинета Хэлкафиона в Сайлент-Бладе, но немного больше нашего нынешнего в Берхайде. В нем неплохо умещалось два стола, а вот чтобы поставить третий, пришлось бы изрядно поднапрячься, пытаясь не перекрыть подход к любому из них. И обстановка, в отличие от этого кабинета, была не такая официальная – видимо, лейтенант Арит не считал нужным хоть как-то украсить свое рабочее место: никаких картин, фотографий, цветов и прочего разнообразия, все функционально и безлико. Два стола – поменьше, рабочий и побольше, за которым мы сейчас и сидели, несколько стульев, стеллаж под потолок на полстены и узкий шкаф с дверцами и ящичками. На рабочем столе – необходимый набор техники, тощая стопка папок, письменные принадлежности и все. – Прошу прощения, немного задержался, – сухо обронил лейтенант, возвращаясь в кабинет, и спросил у копошащегося уже у шкафа помощника: – Кориниар, вы все нашли? – Почти, господин лейтенант, – кивнул тот. Лейтенант уселся на свое место и стал быстро просматривать принесенные бумаги, пару отложил в сторону, еще на одной стал быстро писать. Мы терпеливо ждали. Хэлкафион, закинувший ногу на ногу и скрестивший руки на груди, так и продолжил молчать, покачивая ногой и уставившись на какую-то вьющуюся траву за окном. Мне оставалось лишь таращиться в окно либо коситься то на лейтенанта, то на Хэлкафиона, то на помощника. Наконец тот вышел, прихватив найденные папки и плотно прикрыв за собой дверь. – Я расскажу вам немного больше того, что можно найти в прессе, – продолжая писать, произнес лейтенант. – Свежий взгляд, пусть и пристрастный, нам необходим. Итак… Поздним вечером три дня назад господин Силаиль Холимион вызвал наряд полиции. Он вернулся с вечеринки и нашел у себя дома труп. По отпечаткам пальцев удалось выяснить имя убитого, а по остаточной ауре – что убили его примерно за час-полтора до приезда полиции и внезапно. О том же говорило и то, что послужило причиной смерти – перерезанное горло. Лейтенант на пару мгновений прервался, передал мне и Хэлкафиону по паре фотографий. Едва я бросил взгляд на первую, как меня затрясло – именно это лицо было в видении. Хэлкафион, сидевший со мной рядом, положил ладонь на мою руку и чуть сжал ее. – Хочешь выйти? Или, может, воды? Я качнул головой и, прикрыв глаза, пару раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул – в последнее время мне это помогало успокаиваться. – Продолжайте, лейтенант, – попросил Хэлкафион. И лейтенант, периодически бросая то на него, то на меня любопытные взгляды, продолжил. С убитым Силаиль знаком не был, алиби имеет, но не бесспорное – как это обычно и бывает на многолюдных вечеринках, мелькал то здесь, то там, но когда именно его видели, пока не ясно. Приехал туда он с Линальве, собирался объявлять о помолвке, но она поссорилась с ним и ушла. Возможно, и уехала – но найти водителя машины, которая могла подвезти ее, опять же пока не удалось. О причинах ссоры Силаиль отмалчивается, ссылаясь на то, что это личное и без согласия Линальве он не вправе разглашать. По горячим следам Линальве опросить удалось – застали на работе, но тогда еще не было информации о ссоре с женихом и ее уходе с вечеринки. Убитого она не знает, как он мог попасть в дом жениха, понятия не имеет. На следующий день она исчезла – по крайней мере, ни на работе, ни дома не появлялась, телефон не отвечает, отследить его вообще не удается. – Есть вполне определенные факты, указывающие на то, что она была в доме либо в момент убийства, либо сразу после него, – закончил свой рассказ лейтенант. – Пока мы ищем ее как возможного свидетеля, – с этими словами лейтенант вручил Хэлкафиону бумаги, с которыми вернулся в кабинет. – Это вам, и я надеюсь на сотрудничество. Все свои контакты я написал.