Её лучшая подруга — Смерть

С мечом в руке, величьем осиян, Трем остальным предшествует, как главный.

Данте Алигьери. Божественная комедия. Ад.       К великому разочарованию Найтуолкер, вместо Ичии и его парней прибыл Джен-паршивый ублюдок-Джексон.       Лысеющий жирдяй с маленькими ручками, в несвежей рубашке, вечно заляпанной каплями соуса, с убранным, криво завязанным галстуком и в плаще, от которого разило за километр запахом дешевых сигарет. Переваливаясь с одной ноги на другую, он вошёл в квартиру покойной, крепко затянулся и сбросил пепел на ковер.       — Ну и дождина на улице!       — Доброй ночи, мистер Джексон, — Сахарок приветливо улыбнулся и протянул детективу руку. Тот не обратил внимания на офицера, прошел мимо него, с силой толкнув его плечом и заставив отступить на шаг. Со стороны это могло бы показаться комично, так как Джен-паршивый ублюдок-Джексон был Свиттерсу по пояс.       — Отойди, пидор, — бросил он сквозь зубы и подошел к мертвой женщине. За его спиной в окне мелькнула молния, свет в комнате на мгновение пропал, а затем снова появился. — И ради этого вы, недоумки, вызвали меня в такой час? Из-за самоубийства шлюхи?!       — Мы вызывали не вас, а детектива своего…       — Тебя никто не спрашивал, жопоебарь, — он повернулся к Сахарку и бросил в него бычок, а затем обратил внимание на очень раздраженную Эрзу, стоявшую возле двери в ванну. — А это твой напарник? Хах! Хороша команда, педик и баба.       Эрза уже хотела подойти к детективу и через перелом шейки бедра «показать джентльмену, как нужно вести себя в присутствии женщин», но Сахарок её остановил, подойдя к ней и положив руку на плечо.       Через минуту в комнату вошли фотограф, судмедэксперт, врач, два санитара и помощник Джексона — Салли Салаванна.       Если детектив был толстым, низкорослым и лысеющим, а в его улыбке не хватало пары-тройки передних зубов, то Салли Салаванна обладал роскошными белокурыми кудрями, уложенными тонной геля (даже на помпадур Сахарка уходило меньше), отчего они казались пластиковыми. Среди полицейских ходила байка, что однажды в Салли стреляли и целились в затылок, но гель на его волосах был прочнее каски, и пуля отрикошетила и, что самое интересное, попала в убийцу.       Помимо сверхпрочной укладки Салли Салаванна обладал абсолютно ровной улыбкой с крупными ослепительно белыми зубами и постоянно демонстрировал это. Каждая его фраза дополнялась грудным «Ха-ха», за что помощник Джексона получил прозвище «Весельчак».       — Ха-ха! Тебе вечно всё не нравится, мой друг! — Салли Салаванна, не переставая улыбаться, прошел к Джену, пожал руку Сахарку и почтительно кивнул Эрзе. Он уже сталкивался с ней однажды, видел её в деле, и она была единственной женщиной за все его сорок один год, которую он не смог трахнуть.       Эрза смерила его полным презрения взглядом.       Салли обошел тело, внимательно посмотрел на руки, без брезгливости присел на корточки, взял голову покойницы за волосы, приподнял, оглядел рану и резко опустил. Голова с глухим стуком и чавком упала на пол.       — Ха-ха! Знаете, а ведь мой коллега прав! Это стопроцентное самоубийство. Дело закрыто, все свободны. <tab >— Простите, Мистер Саллавана, но если вы считаете, что это самоубийство, то вы конченый дебил, — сказал Сахарок. — Мы вызывали свою команду, а не вас.       — Что ты там вякнул, мразота? — от гнева Джен покраснел. — Ты что, думал, если вытащил член изо рта, то можешь говорить? Тебе кто-то говорить позволил, а? — он подошёл к нему и изо всех сил толкнул. — Вы в 14-м совсем охренели. Хоуп-стрит — территория 9-го участка! Де-вя-то-го! — орал он, сопровождая каждый слог пощечиной. Сахарок терпел и молчал, закрывая спиной разбесившуюся не на шутку Эрзу, а девушка думала о том, что будет, если выстрелить сейчас?       «Тогда всё пойдет к черту».       — Вызов поступил к нам, значит, наш участок занимается расследованием, — сказала она, выйдя из-за спины своего напарника.       — О, смотрите! — Джен повернулся к ней. — Кто это посмел подать голос? Знаешь, Салли, когда Бог создавал женщину, он допустил серьёзную ошибку… Он научил её говорить! — с этими словами он замахнулся на Эрзу и ударил её по лицу так, что она влетела в Сахарка. — Рот женщины должен открываться только тогда, когда она соберется отсасывать. В остальное время она должна мол…       Договорить он не успел. Эрза, словно пуля, рванула вперед, нырнула под его рукой, ухватила за запястье и завернула за спину так, что никто из мужчин не успел среагировать. Затем она потянула её вверх, выпрямив, и локтем свободной руки ударила в плечо чуть ниже локтя, а затем снова резко дернула вверх и отпустила. Рука Джена повисла безжизненной плетью.       — Ах ты… сука… А! Медик, сукин сын… А-а-а-а! Эта сука сломала мне руку!       — Ха-ха, приятель! Тебя, кажется, избила женщина. Ха-ха! В участке многим понравится эта история!       — Заткнись, Салли! — бросил он напарнику и повернулся к Эрзе. — Ты знаешь, сука, что будет за избиение старшего по званию?! Я тебя с потрохами сожру! Я выбью тебе все зубы, переломаю руки, и ты будешь лизать мои…       — Достаточно, Джен.       Договорить он не успел. В комнату вошел невысокий, чуть выше Джена, мужчина в белом костюме и в голубой рубашке, расстегнутой на груди. У него были длинные рыжие волосы, маленькие, очень серьёзные глаза, нахмуренные брови, массивный нос и широкий раздвоенный подбородок. Рядом с ним стояли три молодых человека. Первый был самым высоким, с темной кожей и черными, как крыло ворона, волосами. Второй оказался чуть ниже, с русыми растрепанными волосами и с самодовольной ухмылкой. Третий был чуть выше рыжеволосого мужчины, выглядел очень молодо и наивно, но на самом деле был старше самого высокого из троицы.       — Ха-ха! Да это же сам Ичия Котобуки и его верные «жеребцы» — Рен, Хибики, и прости, вечно забываю, как там тебя…       — Ив.       — Да, точно… Ха-ха! Прости, приятель! Вы зря пришли, мистер Котобуки. Мы уже закончили. Очевидно, что это самоубийство!       — Эта сука сломала мне руку!       — Да, ха-ха, хватит тебе ныть, Джен. Хуже бабы. Тони, помоги ему, — Салли повернулся к судмедэксперту. Тот кивнул и, взяв Джена за здоровое плечо, попытался вывести его из комнаты. — А лучше отвези его в больницу. Я здесь закончу.       Когда красный, ругающийся и поскуливающий Джен вышел из комнаты, Салли обратился к оставшимся.       — Так на чем мы остановились… Ах, да! Самоубийство…       — Здесь совершенно не пахнет самоубийством, Салли, — серьёзно сказал Ичия. — И ты это знаешь.       — Нет. Это самоубийство, — Салли достал из нагрудного кармана револьвер, опустился на корточки и вложил его в руку убитой. — Вот, видите. Оружие жертвы в её руке. Выстрел в лицо. Покончила с собой, бедняжка, не выдержала тяжкой жизни проститутки и наркоторговки.       — Откуда вы… — хотел было сказать Сахарок, но Эрза схватила его за руку и некрепко сжала.       Она слышала такое от коллег в 14-м участке, но искренне надеялась, что это миф. Хотя, что есть миф в Эдоласе? Всё есть правда. Коррупция, продажные копы, видимость закона и убийства на заказ. Случилась ошибка телефонистки, их с Сахарком вызвали случайно. Здесь должны быть другие ребята, те, что не стали бы звать понятых, что пустили бы Джена и Салли и закрыли глаза на такое расследование. Они оказались с напарником не в том месте и не в то время, и если бы Свиттерс не вызвал Ичию и его парней, то, скорее всего, её вместе с напарником попросили бы дать полные показания в 9-м участке, а на самом деле пристрелили где-нибудь на окраине и бросили в воду в Топях.       Им сегодня чертовски везет.       — А я так не считаю, Салли. Ты можешь хоть сотню рапортов написать, но, если не хочешь всю жизнь носить с собой раствор для вставной челюсти, то убирайся отсюда и забирай своих ребят. Это дело 14-го участка, и баста.       На мгновение Салли перестал улыбаться.       — Ты заплатишь за это, приятель.       — Рен, дружок, кажется, мистер Салаванна хочет выйти, и не может найти выход.       Темноволосый мужчина наклонил голову до характерного хруста.       Лицо Салли исказилось гримасой ненависти и отвращения, он махнул рукой, и люди из 9-ого участка покинули квартиру. Прежде чем выйти самому, он оглянулся на Ичию, подошедшему к трупу.       — Ты сдохнешь так же, Ичия.       — Угу, — он поднял двумя пальцами револьвер и швырнул его к ногам Весельчака. — Ты кое-что забыл.       Салли поднял пистолет с пола, сунул его в портупею, спрятанную под пиджаком, сплюнул и вышел.       Ичия проводил его взглядом, а затем повернулся к Эрзе:       — Хорошо сработано, девочка. По возвращению попрошу шефа выписать тебе премию. Он очень давно мечтал сломать что-нибудь Джену-паршивому ублюдку-Джексону. А теперь скажи мне, что ты видишь необычного в этой комнате.       Девушка огляделась. Простая комната, старые тяжелые занавески, два окна закрыты, но одно, самое крайнее, открыто. Она молча указала пальцем на эту деталь.       — Молодец, дальше.       Она подошла к столу и заметила несколько стоящих на нем фотографий. На них была покойная (Эрза узнала её по необычному цвету глаз) и ещё одна девушка с густыми черными волосами. Они обнимали друг друга, на следующей брюнетка целовала убитую.       — У неё была… кхм… подружка.       — Дальше.       Над столом висела картина. Мерзкое полотно с цветами. Эрза аккуратно отодвинула её и увидела за ней сейф. Потянув его за ручку, она с удивлением заметила, что он приоткрыт.       — Ограбление?       — Скорее всего, влезла, куда не просили. Ещё.       Эрза подошла к кровати, увидела пепельницу с тремя наполовину скуренными сигаретами и спичечный коробок. Она взяла его в руки и прочитала надпись:       — «Райская Твердыня». Что это?       — Казино, — Ичия махнул своим подопечным, и они принялись делать свою работу. Затем мужчина достал портсигар, выбрал оттуда нужную сигарету из черной папиросной бумаги, поджег и затянулся. — Его владелец — Жерар Фернандерс. Младший сын Фауста Фернандерса, ныне покойного, к слову. Если ты не знаешь, детка, то он был Крестным отцом всея Эдоласа. Даже сам Игнил Драгнил с ним знался. А теперь его сынок управляет его делами и открыл в городе своё казино, куда пускают только по приглашениям. Понимаешь, что это значит?       — Вполне.       — Я попрошу шефа определить вас двоих в помощники в расследовании. Будете моими ногами, глазами и ушами, — он выдохнул дым. — Наведайтесь и спросите об этой женщине. Фернандерс точно знает, кто за этим стоит.