Блеск в твоих глазах

Квартира у Наташи оказалась довольно-таки просторной. Здесь всё было по-домашнему. Сразу вспомнила свой дом и домашний уют, который царил в нём и царит до сих пор только без меня, к сожалению. Но если бы я захотела, то смогла бы обустроить и свою нынешнею квартиру так же. Всегда завидую девушкам, которые умеют красиво обставлять свой очаг, и при этом это не будет стоить им больших денег. Вот если бы приехала мама, то я уверена мой очаг был бы уютнее, чем сейчас. — А у тебя уютно, — констатировала я, — даже дом вспомнился. И вообще, почему именинница в свой праздник такая грустная? — Не обращай внимания, Лиз, — попросила девушка, — у меня такое часто бывает. Не люблю я дни рождения, потому что с каждым годом молодость уходит от меня. А так хочется всегда быть молодой. Обними меня Лиз. Делать было нечего и поэтому, не сопротивляясь, крепко обняла девушку. Утешать людей я не особо умею, но и игнорировать такую просьбу не имею права. Поглаживая именинницу по спине, отстранилась и нежно поцеловала в лоб. Ведь прекрасно понимаю её чувства. Когда плохо хочется чтобы кто-то был рядом, обнял, утешил, а самое главное спрятал от этого страшного мира. Но сейчас это предел мечтаний. Сейчас многие одиноки, и страдать тоже приходится в одиночестве, а это невыносимо. Моё внимание привлек смех блондина, который играл в карты на раздевание. Никогда не любила подобного рода игры, так как часто оставалась в проигрыше. Но поплатилась я от этой игры года два назад, когда осталась без трусов в прямом смысле. Последняя парта среднего ряда. Камчатка, как называют её все учителя в нашей школе. Всех кто сидит перед тобой видно, слышно, но главное не тебя. Ты скрыт от пристального взгляда учителя, а поэтому можешь заниматься тем, чем только пожелаешь. Но есть одно правило — это молчать! Внимательно слежу за каждым движением, жестом, взглядом Оксаны Владимировны. Эта женщина первая, кто ворвался спонтанно в мою жизнь и превратил зверя в ранимого лебедя с кучей страданий и травм. Она это единственный человек, которому я могу говорить о своих чувствах. — Белинская к доске не хочешь пойти? — наклонившись над журналом, который лежит у неё на столе улыбаясь, интересуется преподавательница. — У тебя пока оценок меньше чем у всех ребят в классе. Да я бы с радостью, но, к сожалению, мой статус не годится для отличницы. Хорошие оценки и я — это несовместимые вещи. Сверкать своим умом перед друзьями, которые не могут выделиться тем же, было бы самоубийством. Чувствую толчок в ногу и, повернувшись к Алисе, которая делила со мной парту с первого класса, заметила хитрую мину на её лице, — Сходи, может быть, прокатит и трояком тебя наградит за твои старания. — Если тебе надо, то иди, а меня никуда направлять не надо, — грубо отвечаю и убираю её горячую руку со своей ноги. — Тебе бы пора начать ухаживать за собой Алиса, а то вся чумазая. — Да ты что? Лиза, ты, конечно, прости, но мне кажется, что в последнее время ты зазналась. — Может и так. — У меня горло больное Оксана Владимировна, — вру я, — можно в следующий раз? — Конечно, — ненадолго встречаемся глазами, а потом она первая отводит их, заставляя меня ликовать от радости. Я же вижу, что она относится ко мне иначе, чем ко всем остальным. — Ты красивая, — шепчет Наташа, наливая мне водку смешивая её с колой. — Самая красивая девочка в группе. Я когда тебя в первый раз увидела, думала так и слюну пущу. — Не глупи, — усмехнулась. — Не такая я и красивая. У меня недостатков вагон и маленькая тележка, так что прошу, больше ничего не говори о моей внешности, а то обижусь. А вот ты Наташ симпатичная. — Правда? И что же во мне симпатичного? — прижавшись ко мне, спросила подруга. — Глаза, нос, губы, — дотронулась пальцами до скул девушки, — мне нравится всё в тебе. — Держи, — протянув мне, стакан с намешанной гадостью внимательно проследила, как я осушу его. И вкусная всё-таки гадость оказалась. За одним стаканом шёл второй, а потом третий, четвёртый и счёт бы потерян. Помню, что несколько раз выходила на балкон курить вместе с некоторыми людьми из группы. Пару раз игра в карты, а потом пустота. — Вставай, соня, — кто-то тормошил меня за плечо, заставляя открыть глаза. — Уже десять часов утра, если не хочешь опоздать на патологию, которая начнётся через полчаса, то поднимайся. А тебе опаздывать нельзя, потому что она возненавидит тебя ещё сильнее. Разлепив глаза, почувствовала тяжесть на своём теле. Наташа чуть ли не всем телом лежала на мне, чем приносила сильный дискомфорт. Боюсь даже представить, какие бы чувства испытывала, если бы на её месте оказалась Мария Юрьевна. Наташка без сомнений хорошая девчонка, но, увы, я люблю женщин в возрасте. — Помоги Юр, — попросила друга, который был очень бодр для проведенной ночи. Выбравшись из цепких объятий девушки, тихо, пытаясь никого не разбудить, оделась и мы, тихонько смеясь, покинули квартиру. Чувствовала ужасный запах перегара от своих волос. Одна только мысль приводила меня в эйфорию — это то, что уже скоро встречусь со своей Марией Юрьевной. Надо бы было разбудить всю нашу группу, которая сладко спала в квартире у Наташи. Представляю её лицо, когда она увидит, сколько человек посетили её лекцию. — Стыдно нам должно быть, — промычал Юра, — мы с тобой две крысы, которые сбежали с тонущего корабля. Они же нас загрызут, когда узнают, что мы с тобой ушли на лекции, никого не разбудив. Но, знаешь я даже рад, что смогу прочувствовать гнев ребят. — Успокойся, Юрий, — мы почти бежали, так как оба боялись опоздать на лекцию Марии Юрьевны. Хорошо, что я додумалась взять рюкзак с учебниками. — Как мне помнится, Кристина с Вовой знали о замене пары тогда и никого из группы не предупредили. А мне в тот день досталось сполна. До сих пор не могу отделаться от стыда, который тогда испытала на своей шкуре. — Господи, — простонал друг, — неужели мне в друзья досталась такая мстительная особа? Но я, знай, ничего против не имею и хочу посоветовать тебе ускорить наш темп, дабы не опоздать. На пару госпожи куратора мы всё-таки опоздали. Но это не расстроило нас, так как, зайдя в аудиторию, её внутри не застали. А это значит, что она опаздывает. Радует меня Мария Юрьевна, очень радует. — Это наш с тобой день, — сказал парень и сел рядом со мной за парту, — только представь её лицо, когда она увидит, что из всей группы пришли только мы с тобой. — Её лицо будет сначала удивленным, а потом она начнёт кричать на нас, — мысленно представила её выражение лица, — но в итоге нас освободят от самостоятельной работы, и у нас с тобой будет лафа. Пока друг повторял тему лекции, боясь, что она не освободит нас от самостоятельной, я пыталась найти хотя бы один намёк на то, что госпожа куратор вообще была в аудитории. Обычно на её столе стоит её кожаная сумка, а сейчас её нет. Так же нет ручки и блокнота, которые она постоянно оставляет на столе. Наверное, у меня уже мания преследования началась. — Может, у нас в другой аудитории лекция? — озадачено спросила у друга. — Сумки на столе нет. — Такого просто быть не может, Лиз. Лучше тихонько посиди, пока я пытаюсь выучить, а то ведь на двойки напишем. Просидев так целую пару без госпожи куратора стало как-то тоскливо. Юра уже открыто лежал на парте и зевал, а я всё время поглядывала на коричневую деревянную дверь. Вот почему всегда так? Когда хочу добиться чьего-то расположения, получается всё в точности да наоборот. Мне было очень интересно, что могло такого произойти, раз сама Мария Юрьевна не пришла не лекцию. Выстроив вершину из всех учебников, которые были у меня и у Юры в рюкзаках, положила на них свою голову. До окончания пары оставалось каких-то десять минут, а я всё надеялась, что сейчас услышу стук её каблуков, и она появится в дверях аудитории, озаряя мои очи своим присутствием. — Вы блин два идиота, — воскликнула Наташа, забегая в аудиторию и останавливаясь напротив нас, — почему не разбудили всех? Вы же всех подставили и себя в том числе. Вот что вы оба натворили? — Успокойся, Натали, — спокойной попросил Юра. — Её всё равно не было, мы тут всю пару одни просидели. Так что успокой группу и скажи, что она не пришла на лекцию сама. — Да ты что? Тогда почему мне звонили из деканата и сказали, что на всю группу написана жалоба? — девушка скрестила руки на груди и еле сдерживалась, чтобы не заскулить от ситуации. Сегодня вся группа без исключения должна явиться к ней в кабинет к восьми часам вечера, и соизволить объяснить, где все гуляли блять, целую пару. — О каком прогуле может идти речь, если её самой не было, — возмутилась я. — Это не честно. Если боитесь, то я могу всё ей высказать, потому что она хочет обвинить нас, хотя мы были здесь. — Не смей, — одёрнул меня Юра. — Мы все придём. Но честно это как-то не честно. Сама-то она, где была? Или решила отыграться на нас сполна? — Вот она-то как раз была, — ответила Наташа. — Пара была в аудитории номер семь, а не сорок восемь. Она же нам теперь покоя не даст. Вот почему всегда наша группа оказывается в самом эпицентре проблем? Без десяти минут восемь вечера вся группа сидела в кабинете Марии Юрьевны. Я же поведя себя, как «джентльмен» уступила занятое место на диване одной из девочек. В конечном итоге осталась стоять около окна вместе с Юрой. Нет, всё бы не дошло до разбирательства, будь она обычным преподавателем, но нет, она же администратор и это просто так спускать нам с рук не собирается. Чувствую нутром, что на моей попе сегодня отыграются. — И почему молчим? — спокойно спросила женщина. — Мне интересно послушать, где была вся группа, когда мы должны были разбирать с вами новую тему. Староста хотела что-то сказать, но встретившись взглядом с карими глазами куратора, тут же замолчала. И я её понимаю. Не каждый захочет быть козлом отпущения. — Я вас сюда господа позвала не в молчанку играть, — грубо произнесла преподавательница и, поднявшись со своего «трона» встала напротив нас. — Мне не составит труда вышвырнуть каждого из вас отсюда, но я хочу послушать, почему вы прогуляли. — Мы не прогуливали, Мария Юрьевна, — начала я, — мы ждали вас в аудитории сорок восемь. Если не верите, то можете спросить у вахтёрш, они вам докажут, что видели нас. — Вы точно подметили, Белинская, я не верю ни единому вашему слову. Мне плевать, в какой аудитории вы были, потому что я ждала вас в седьмой. Хочу поставить всех вас в известность, что вы заработали себе по одному выговору. Ещё три и вас отчислят, поздравляю, — презрено оглядела всех, — вы сегодня выделились. А теперь попрошу всех покинуть мой кабинет. — Вот же заноза в заднице, — прошептала Кристина, когда мы вышли с обстрела. — И вообще, если бы не вы с Юрой, мы бы в такой ситуации не оказались. — Угомонись, — попросила Наташа. — Что бы изменилось, если бы все были в классе? Староста не знала, в какой аудитории будет лекция, мы просто просидели бы также, как и они. Отойдя от спорящих девчонок и попрощавшись с другом, ушла домой.