Женить, нельзя помиловать

Трандуил постукивал пальцами по подлокотнику трона, подперев одной рукой подбородок. Задумчивый взор голубых глаз пробежался по собравшимся на площадке внизу и вновь вернулся к эльфийке, невозмутимо сидевшей на ступенях, ведущих к месту коронованного. — Благодарю Вас, Владыка, — склонился в вежливом полупоклоне старец в балахоне, сжимавший в руках посох и остроконечную шляпу. — Быть вашем гостем — большая честь. — Времена изолированности моего королевства прошли, — кивнул эльф, вставая с трона и разминая плечи. — Поэтому можете отдыхать сколько понадобится… Нынче дороги заснежены и полны опасностей. Думаю, будет хорошо, если вы задержитесь здесь, пока погода не потеплеет. Хоббит с надеждой взглянул на волшебника, и Трандуил хмыкнул: невооруженным взглядом было видно, как коротышка хочет задержаться среди остроухого народа. — Это будет весьма кстати, милорд. Митрандир скосил взгляд на Эрилэ, продолжавшую сидеть на своем месте. Девушка меланхолично разглядывала снующих на нижних этажах эльфов и лишь краем уха прислушивалась к разговорам в тронной зале. Не в первый раз за разговор заметив особый интерес волшебника к Начертанной, Владыка Лихолесья нахмурился и неосознанно торопливо спустился по ступеням, замерев возле эльфийки. О’Дер подняла на него блестящие карие глаза и с улыбкой приняла руку Трандуила. Вместе спустившись к гостям Лихолесья, Эрилэ было попыталась забрать руку, но уже привычным жестом эльф удержал ее ладонь, пряча от лишних глаз переплетенные пальцы в складках своей мантии. — Комнаты вам выделили, вся территория замка в вашем распоряжении, — чуть нервно улыбнулся Трандуил, не понимая, почему волшебник и его маленький друг никак не уйдут. — Отдыхайте… Бильбо, видимо первым поняв жирный намек в интонации Владыки, дернул Митрандира за край балахона, привлекая его внимание и отступая к двери с вежливым поклоном: — Благодарю вас за вашу доброту и гостеприимство. Мы, пожалуй, пойдем… — Еще одно, Владыка Трандуил, — скинув руку хоббита, старец надел остроконечную шляпу и указал ладонью на эльфийку. — Если вы не против, я бы хотел на днях пообщаться с госпожой Эрилэ и обсудить один важный личный вопрос. Плечом, прижатым к девушке, Трандуил почувствовал, как она неловко замерла. Скосив на нее взгляд, он заметил удивленное выражение ее лица. — Личный? — с непониманием спросил эльф. — Думаю, даже личные вопросы госпожа может обсуждать в моем присутствии, Митрандир. — Конечно, как вам будет угодно, Владыка, — покорно склонился волшебник, но перед тем, как уйти, бросил на черноволосую долгий пронзительный взгляд. Когда дверь за спинами гостей захлопнулась, Эрилэ облегченно выдохнула и подняла осторожный взгляд на Начертанного. Заметив, как тот продолжил сверлить взглядом место, где только что стоял волшебник, она слегка потянула его за руку, привлекая внимание. Бровь Трандуила вопросительно изогнулась и он склонил голову в бок, разглядывая эльфийку напротив: — Личное? — Я понятия не имею, о чем он, — твердо ответила Эрилэ, и Владыка буквально почувствовал: не врет, но и не до конца искренна с ним. Он терпеливо ждал и спустя мгновение О’Дер продолжила: — Точнее, отчасти понимаю, но не понимаю сути. Я давно заметила его странные взгляды… Он смотрит на меня так, словно… Она замолкла и нахмурилась. Эльф не давил, но не сводил глаз с Начертанной, на лице которой буквально был виден весь ее мыслительный процесс. Она неуверенно металась между разрозненными фактами, событиями, возвращаясь и снова отметая уже приходившие ей в голову размышления. Наконец она смогла сформулировать то, что волновало ее уже на протяжении долгого времени: — Словно меня не должно быть здесь. — Где «здесь»? — не понял Трандуил, ожидавший более конструктивного ответа. — Везде. — столь же многозначительно ответила Эрилэ, потерев переносицу пальцами и на мгновение прикрыв глаза. — Я сама не понимаю почему, но Гэндальф смотрит на все происходящее как на давно знакомую и понятную ему картину. Однако на которой меня раньше не было. Точно так же он смотрел и на Лейну, невесту Дубощита, тогда, в Эреборе, на ужине. Трандуил задумчиво стиснул пальцы Начертанной и поднес их к губах, оставив легкий поцелуй на костяшках. О’Дер чуть усмехнулась: по выражению глаз возлюбленного стало понятно, что теперь он надолго будет погружен в свои мысли и размышления. За много дней, проведенных вместе, она научилась различать оттенки настроения Начертанного и его взгляды, направленные на нее, или на кого-либо еще. Поэтому сейчас она осторожно выпутала пальцы из хватки Трандуила, легонько чмокнула его в щеку и пообещала Владыке зайти позже. А ей нужно было отыскать друзей и леди Галадриэль, чтобы наконец разобраться в этом непонятном деле. *** Владычица Лотлориэна нашлась быстро: она прогуливалась по саду в компании мужа, однако, стоило им заметить идущую к ней по сугробам эльфийку, как они тут же замерли в ожидании Эрилэ. Поклонившись Келеборну и Галадриэль, О’Дер коротко известила о прибытии Митрандира и уже вместе с мудрейшей из эльфиек возвратилась обратно в замок. По пути нашлись и Ниниэль с Леголасом, которые нестройным рядком вслед за Галадриэль поднялись на верхний этаж, где когда-то Эрилэ в компании принца и его возлюбленной подслушивала собрание Владык. Митрандир обернулся на шум шагов, и его хмурое лицо, покрытое сотнями морщинок, разгладилось, а губы тронула улыбка. — Aiya, arwen en amin! Saesa omentien lle. — Lle quena i’lambe tel’ Eldalie? — удивленно протянула Эрилэ, получив в ответ благосклонную, но лукавую улыбку волшебника. Мысленно девушка отвесила себе затрещину — ну, конечно же, говорит! Он же Истари. Вновь промелькнула мысль о том, что жизненно необходимо уточнить это знание у Владыки. Галадриэль беззвучно усмехнулась и подошла к Митрандиру, протянув ему руку. Трепетно обхватив ее ладонями, старец склонился к белоснежной коже лбом, а затем поднял на Владычицу взор, полный обожания. — Жаль, что повод для встречи не столь радостный, — также на эльфийском произнесла Галадриэль, обернувшись к замершим в дверях принцу и стражу. После секундной паузы она величественно указала рукой на стулья. Леголас приветственно поклонился волшебнику и первым сел за стол, сняв со спины лук и уложив его перед собой на гладкую поверхность. Ниниэль же сначала осторожно прикрыл двери зала, чтобы их разговоры эхом не разлетелись по всему дворцу, и только после этого сел по левую сторону от своего принца, с интересом начав рассматривать Митрандира и Владычицу Лотлориэна, которые молча переглядывались, видимо общаясь между собой мыслями. Черноволосая эльфийка не спешила садиться за общий стол и осталась стоять, напряженно скрестив руки на груди. Что-то ей подсказывало, что спокойно сидеть на месте она будет не в состоянии. — Владыка Трандуил присоединится к нам? — нарушила она тишину, взглянув на Галадриэль. Маг и эльфийка по ту сторону стола вновь переглянулись, а затем волшебник сделал шаг к столу, облокотившись на спинку одного из стульев руками, и повел головой: — Не думаю, что в этом есть необходимость. Конечно, тогда, в тронном зале, я допустил возможность его присутствия, но, по правде говоря, наш разговор напрямую не относится к нему. Эрилэ делано равнодушно пожала плечами, и тогда Галадриэль с улыбкой взмахнула рукой: — Прошу всех вас, чтобы обсуждаемое здесь сегодня осталось только между нами… Это касается всех жителей Средиземья, но они слишком крепко спят, чтобы понять наш разговор. — Спят? — не понимающе нахмурился Леголас, скрещивая пальцы рук в замок. — О чем вы? Гэндальф Серый вновь посмотрел на Владычицу, и Эрилэ закатила глаза. Эта великая мудрость, обернутая в таинственную многозначительность, начинала подбешивать. Волшебник и без этого не ассоциировался у нее ни с чем хорошим и не вызывал ни капли доверия, учитывая его пронзительные взгляды и постоянное присутствие в ее жизни последние месяцы. — Госпожа права, — кивнул Митрандир. — Спят — очень точное определение, которое можно дать каждому, кто прибывает в Средиземье. Вы — единственные, кто смог сбросить эти оковы. Ты, — взгляд указывает на Ниниэля, — говорил о чувстве дежавю, которое преследовало тебя, начиная с поля боя. А вы, Ваше Высочество, говорили, что словно видели смерть Торина Дубощита, хотя все мы прекрасно знаем, что сейчас он восседает на троне Эребора в компании своей невесты и готовится к свадьбе… Простите, что Владычица без спросу услышала ваши воспоминания об этом. — Я не видел ее, — покачал головой Леголас, переглянувшись с Эрилэ за его плечом. — Смерть Дубощита должна была быть, я словно знал это. Знал, что это должно было произойти, но этого не случилось. Хотя, возможно, я просто слишком переживал за жизнь Короля под горой… — Нет. — отрезала Галадриэль, скрестив руки перед собой. — Торин Дубощит действительно когда-то уже умер. *** — Вот сейчас очень интересно, но я что-то ничего не понял, — нарушил тишину Ниниэль, обведя присутствующих скептическим взором. — Вы хотите сказать, что наш мир… Что? — Зациклен, — со смешком подсказал Леголас, неверяще покачав головой и массируя переносицу. — Вот-вот, — страж указал пальцем на принца. — А также, что это произошло из-за людей, которые прибывают в наш мир извне и, следовательно, обитающих за пределами Арды? — получив одобрительные кивки на кратко пересказанное содержание объяснений Митрандира и Галадриэль, Ниниэль хохотнул и, разведя руками в стороны, продолжил. — Все это звучит, как одно из бредовых преданий людей. У них там тоже вечно всякие небылицы. Эрилэ задумчиво почесала макушку и наморщила нос, пытаясь переварить информацию в голове. Наконец, она подошла ближе к друзьям, положив ладони им на плечи, и обратила взор к Митрандиру: — Можно еще раз, но попроще? И более кратко. Волшебник согласно кивнул и, отодвинув стул, тяжело опустился на сидушку. Галадриэль молча отошла к окну, глядя на закатное солнце. — Где-то за пределами нашей Арды существует мир, в котором наши Королевства, земли, океаны, народы — лишь история, написанная на листах и собранная воедино в книги. В них рассказано все о самых крупных событиях нашего мира, которые уже произошли в прошлом, и которые еще произойдут в будущем: о битвах, Майар, Валар, Эру, предательстве Мелькора, а также о Сауроне, выковке колец и Единого кольца, о попытке порабощения Средиземья и о множественных смертях — последствиях этих ужасающих событий… Даже подробно описан быт каждого из народов Средиземья. — И я там есть? — в который раз за рассказ поинтересовался Ниниэль, с горящим от любопытства взором сверля волшебника. — Ниниэль! — шикнула Эрилэ, поглощенная рассказом Митрандира. Она старалась уловить каждое слово. Страж обиженно замолчал, и девушка, прикрыв в раздумье глаза, повела рукой: — Ну, хорошо, где-то есть что-то вроде книги предсказаний с прописанной историей нашего мира от его начала и до самого конца. Допустим. Но что там с теми, кто приходит в наш мир? — У этой самой книги есть много последователей, многие из которых… — старец замялся, подбирая слова. — Многие из них не согласны с концовками наших историй. — Например? — Торин Дубощит должен быть мертв. — Галадриэль обернулась к собравшимся и впервые за долгое время на ее лице не было улыбки. — Род Дурина должен был прерваться в той битве. — Значит, и Кили с Фили… В ответ на слова девушки Владычица молчаливо кивнула. Повисла мертвая тишина. Леголас, тяжело выдохнув, встал, заведя руки за голову и затылком откинувшись на подставленные ладони. — То есть то видение, которое я видел о смерти Дубощита… Правда? — По этой причине я и собрал вас здесь, — Гэндальф указал рукой на принца и стража. — Вы вспоминаете настоящую историю — те ее события, которые были написаны изначально и должны были произойти в действительности. А значит, ваше сознание более сильное, оно не полностью подчиняется контролю прибывающих людей. Моментами оно высвобождается, так как осознает ошибочность происходящего, осознает неправильное течение событий. — А почему здесь я? У меня не было видений или дежавю, — моргнула О’Дер, осознавая что она здесь лишняя. — Ну кроме того, что у меня практический интерес. Владычица и Митрандир вновь переглянулись, а затем Галадриэль как можно мягче, но при этом твердо произнесла, словно это было самым очевидным фактом во всем Средиземье: — Тебя здесь не должно быть. Вот тебе и лишняя… — Как это? — не понял Ниниэль, осушив третий по счету бокал вина. Вновь подойдя к столику, он налил себе еще порцию. — Чушь! Она — Начертанная моего отца! Это не просто совпадение, это связывающая нить Судьбы, — пылко сделал шаг вперед принц. — Они предназначены друг для друга. — Давайте по порядку! — вскинула руки Эрилэ, обратив на себя внимание присутствующих. От напряжения в пальцах заколола неприятная дрожь, а к горлу подступила тошнота. Девушку чуть повело, и перед глазами заплясали черные точки. Ниниэль тревожно подбежал к подруге, помогая ей усесться на краешек стула, и протянул ей свой бокал. Сделав пару глотков, девушка благодарно кивнула и, уткнувшись лбом в ладонь, смогла продолжить говорить: — Почему Дубощит остался жив? — Из-за девушки, — прокашлялся Митрандир. — Каждый из нас — это мельчайшая частица в мозаике более высокого уровня. Сколь бы незначительной ни была эта частица, она все же является частью, и без нее рисунок будет неполным. Любая смерть — часть рисунка. Но если появляется непрошенная частица, которая не входит в изначальный рисунок, мозаика путается, а каждая новая частица создает трещины, разрушающие всю ее целиком. Лейна пришла из другого мира, вмешалась в наши события и изменила их, так как не хотела, чтобы Торин Дубощит умирал. Из-за этого все события смешались и раз за разом повторяются заново. — Но я же точно не из другого мира, — с насмешкой фыркнула Эрилэ. — Я бы знала. Это просто глупо. — Нет, госпожа. В нашу первую встречу с вами, тогда, в шатре перед битвой, я действительно подумал о том, что вы такая же, как Лейна. Но чем больше наблюдал за вами, тем больше убеждался в том, что вы действительно из Средиземья. Видите ли, несмотря на то, что приходящие из других миров очень стараются не выдавать себя, скрываться у них получается не очень хорошо. Их выдают странные слова, обороты предложений, не свойственные ни одному из уголков нашего мира, неправдоподобные истории о жизни до их появления в тех или иных событиях. — Тогда почему меня «не должно быть»? — Потому что я из-за своей природы помню каждое из прибытий иномирянок. Помню каждую измененную судьбу, каждое отклонение от стандартного маршрута… Я много раз по чужой воле оказывался в Лихолесье, когда должен был быть совсем в другом месте, много раз находился рядом с Владыкой Трандуилом и ни разу я вас там не видел. Ни рядом с ним, ни с кем-либо еще. Конечно же, вы можете быть Начертанными, Судьба балуется часто, но то, что вы сейчас здесь, рядом с ним, — ни что иное, как побочный поворот очередного чужеродного сюжета. Мне жаль, но вы никогда не должны были встретиться с Владыкой, как во всех ваших историях и романах о Начертанных… Ниниэль, так и оставшийся сидеть на корточках перед подругой, тревожно опустил взгляд в пол и едва слышно выдохнул. Леголас сжал челюсти, искренне сочувствуя подруге, и даже не имея представления, что она сейчас испытывает. Эрилэ не двигалась. Со стороны казалось, что она и не дышала. Просто замерла, словно статуя, глядя куда-то на свои колени. — И чем же, помимо того, что я сейчас, кажется, сойду с ума, нам грозит то, что Лейна изменила ход истории? — сухо, чеканя каждое слово, произнесла О’Дер. — Каждый раз, когда завершаются события с одной иномирянкой, начинается новый виток истории. Измененные ими моменты остаются, что, соответственно, влечет за собой совершенно иные дальнейшие события. Таким образом, история переписывается, а другие «мы» переносимся в другое изображение нашего мира с чистой памятью и уже новыми событиями… — Я сейчас рехнусь, — покачал головой Ниниэль, распрямляясь и отходя чуть в сторону, массируя виски. — Проблема в том, что каждый новый поворот истории и новое развитие происходящих заново событий истончает наш мир. Мы буквально умираем, с каждым разом оказываясь все ближе к разрушительному концу. — Митрандир с сожалением обвел эльфов взглядом, откидываясь на спинку стула и переводя дух. О’Дер почувствовала, что не справляется и буквально задыхается в этой комнате. Сделав глубокий вдох, она холодно взглянула на Владычицу: — И есть какие-либо идеи, чтобы остановить это мракобесие? — Нужно остановить иномирянку задолго до того, как она вмешается в события нашего мира. Лейна не должна поменять ход истории, так как новой сюжетной линии мы не можем ждать: неизвестно, выдержит ли наш мир еще одно подобное вмешательство. — Прекрасно, — язвительно отозвался Леголас. — Или мы все умрем, или мы все умрем? — Не совсем. Если остановить Лейну, все вернется на круги своя. Да, Дубощит и его племянники, как это не горько, погибнут, но мы сможем продолжить жить, как и раньше. История восстановится, все вернутся к своей обычной жизни, а трон Эребора будет под надежным контролем Даина. — Только это стоит того, чтобы не давать Дубощиту умереть, — поморщилась Эрилэ, решительно вставая. — Если вы позволите, я хотела бы переварить… Все это. А потом можем продолжить. — У нас есть время до свадьбы Лейны и Торина, — откликнулся Митрандир, проведя рукой по бороде. — Спешить нам некуда. Пока что. Эльфийка потеряно кивнула. Дойдя до дверей, она распахнула их и оказалась в коридоре. Не оборачиваясь, она покинула собрание, исчезнув в лабиринтах замка. Леголас прокашлялся, вновь опустившись на стул перед Митрандиром. — Значит, если остановить Лейну, все будет идти своим чередом? Но как мы сможем оказаться в прошлом? — Какой бред, — закатил глаза Ниниэль, отказываясь просто верить в происходящее. — Это уже моя забота. Но вы должны понимать, что изменится абсолютно все. Принц Лихолесья вопросительно изогнул бровь, уставившись на Митрандира, и тот с горечью опустил взор на серебряное кольцо на руке Леголаса. Неосознанно эльф накрыл тонкий ободок ладонью, почувствовав, как и над ним, как пару минут назад над подругой, сгустились тучи. — Ваши отношения — тоже лишь искажения от появления Лейны. Так просто сложились обстоятельства. Волшебник покачал головой, когда и принц, ругнувшись, резко вскочил со своего места, исчезнув в дверях. Ниниэль тяжело сглотнул и повел плечом: — Кажется, пока минусов в возращении целостности нашему миру намного больше, чем плюсов…