Она моя душа

К новому году остается чуть меньше двух недель. Сегодня понедельник и будет сложная рабочая неделя. В пятницу показ коллекции белья Эвелины. Ясемин арендовала старое здание. Уже сделан подиум. Не нужно говорить, что Корай весь в предвкушении декораций и выбора цветов в зал. К четвергу должно быть все готово. В процесс я не вникал, но в четверг поеду взглянуть на степень готовности. Я сижу в своем кабинете, нервно стуча кончиком шариковой ручки об стол. И с каждой минутой эти постукивания становятся все громче и громче. Да, я злюсь. Злюсь на себя! За то, что раньше не подумал о том, что нужно было сделать шесть месяцев назад. Это будет подарком не только для Дефне. Это будет для нас двоих. А точнее - троих. А в будущем – для четверых. А может… может и пятерых. Мы живем в доме, который проектировали для одного человека. Он идеален для меня. И для Дефне. Но для малыша – нет. У меня только одна спальня. И вообще планировка дома не подходит для ребенка, и тем более – детей. Нам нужно место, где будет идеально для всех нас. Я могу купить уже готовый дом, чтобы ускорить процесс переселения, но мне хочется своего, который построен именно для нас. Поэтому сейчас в своем списке контактов я ищу имя Эмре. Это мой друг детства. Когда я выбрал путь предпринимателя, он выбрал – архитектора и переехал и другой город. Мы не встречаемся очень часто. В Стамбуле у него есть дом, который остался от его родителей. Он наведывается сюда время от времени. Вот тогда мы и пересекаемся, предаваясь воспоминаниям о детстве. Кстати, именно он проектировал дом, в котором мы сейчас живем с Дефне. - Омер, - удивленно спрашивает у меня Эмре. В его голосе еще слышится нотка ностальгии. - Привет, Эмре. Ты свободен. У меня к тебе дело. - Конечно, брат. Как твои дела, - я закрываю глаза, вновь злясь на себя. Ладонью потираю бороду. А все от того, что не спросил как его дела, а сразу перешел к делу. - Прости, Эмре. Много дел было. Много событий… - он знает, что я женился, так как был приглашен на свадьбу. Поэтому я ему рассказываю о рабочих делах и о том, что стану отцом в скором времени. - Брат, поздравляю тебя. Здоровья твоей жене и ребенку. Очень рад за Вас. Дети это всегда счастье, - и я ему верю. У него двое детей. О сразу женился, когда переехал. У него мальчик 11 лет и девочка – 8 лет. - Спасибо, брат. Я хочу, чтобы ты сделал проект дома для моей семьи, – я рассказываю ему, что хочу проект частного дома. В общих чертах выражаю свои пожелания на счет планировки. Этот дом будет в частном секторе Стамбула. Это не центр города, но и не окраина. Этот участок у меня уже давно. Я вложил в него одни из первых заработанных денег. - Омер, ты полюбишь свой новый дом. Я обещаю тебе, - и я верю ему. Ведь мне так хорошо было в моем доме, где я живу сейчас. Попрощавшись, я кладу трубку. Эмре пообещал, что проект он постарается сделать в течение того периода, что осталось до праздников, чтобы я смог вручить его в качестве подарка. Что-то тяжелое переполняет мою душу. Это какие-то смешанные чувства. Дом… это новое что-то для меня. С одной стороны я не хочу переезжать. С домом связано много воспоминаний, переживаний и событий. Но новый дом – там будет детский смех. Вместе мы создадим новые воспоминания, только теперь они не будут только моими, они будут нашими. Чаша весов, несомненно, перевешивает в сторону нового дома. Но от этого не легче оставлять старый… Нет я не сожалею о своем решении, нисколько. Просто... Разговор с Эмре, помог мне обуздать свои нервы. Первый шаг сделан и отступать теперь не куда. Аллах, у нас будет новый дом - наш дом! Мой взгляд фокусируется на коробочке, которая стоит возле ноутбука. Это еще один подарок для моей жены. Так как дом – это общий подарок, то я решил, что подарю Дефне еще и персональный презент. Тянусь к коробочке. Взяв, я открываю ее. В коробочке лежит браслет с трема кулонами. Один из них яблоко из муранского стекла на золотой подложке. Прикоснувшись к кулону я невольно вспоминаю, как Корай нам открыл этот плод раздора и как Дефне меня им долго дразнила. Второй кулон – карандаш с грифелем из красного граната – как символ того, что она смогла стать дизайнером. Третий кулон – маленькая яхта из серебра – символ медового месяца. Может кулонов и мало, но это наш первый новый год как пары, да и встречались мы всего лишь год. И то с переменным успехом. Сначала я думал, что дарить такой подарок следует, когда пара проходит долгий путь, проживая много событий. Тогда браслет тяжелый от кулонов и можно предаваться воспоминаниям. Но мой браслет будет пополнятся по мере создания памятных событий. Вот сейчас, в углу коробочки лежит маленькая ажурная детская пустушка из серебра. Я прикреплю этот кулон к браслету, когда родиться наш малыш. Я вновь осматриваю свой подарок. На душе теплеет. Тревога и холодок в моем животе относительно переезда в новый дом исчезает. Да, Омер. Ты все правильно делаешь. Когда я возвращаюсь домой после трудового дня, меня встречает Дефне. Мы обговариваем наш день. После того, как она закончила свой проект, Дефне стала оставаться все больше дома. В душе я радуюсь, как маленький мальчик мороженному, что она больше отдыхает. Поэтому за ужином, в основном, говорю я. После мы смотрим фильм, а затем, спящую Дефне, я отношу в нашу спальню. Кладу в постель и укрываю нас одеялом. Вторник и среда проходит довольно спокойно. В офисе очень тихо, что означает, что Корая нет на месте. Это логично, если учесть, что сейчас идет очень активная подготовка к показу. Я начинаю рисовать новую коллекцию, которую обещал сделать заранее, чтобы выполнить условия контракта. Рисовать, это, конечно, громко сказано. Пока, что это какие-то нечеткие линии. В эти дни, я возвращаюсь довольно поздно, так как не замечаю времени за набросками. К тому моменту, когда я возвращаюсь домой, Дефне уже спит. Поэтому я тихо к ней присоединяюсь в постели, прижимая ее спину к своей груди. Наступает четверг. Мою сущность переполняет волнительная нега. Я всегда ее ощущаю, когда выходит в свет моя коллекция. Правда, в этот раз мое имя не будет на виду. Но организацией показа занимаемся мы и туфли делал я. Поэтому трепет все-таки присутствует. После тренировки и завтрака с Дефне, я еду прямо на площадку, чтобы взглянуть на степень готовности к показу. За рулем Шюкрю, а я листаю странички на планшете. Когда вхожу в зал, то первое, что падает мне в глаза – это помпезность декораций. У входа стоят огромные вазы где-то метр высотой, а в них куполом возвышаются белые розы. Зал богато украшен белым фатином и кружевом. По центру находится дорожка для моделей, а вокруг – стулья для гостей. Расстояние между сценой и стульями украшен головками белых роз, которые как будто ковром стелятся по всей площади. С потолка над дорожкой вьется зелень. Я выгибаю бровь по двум причинам. Первая – вид зала захватывает дух, вторая причина – должно быть Эвелина потратила на это целое состояние. - Омюш, как тебе. Это я все постарался, - доноситься до меня сзади голос Корая, когда я разглядываю потолок, стараясь угадать сорт зелени. Опуская голову и, поворачиваясь к нему полуоборотом, я произношу: - Корай, очень стильно вышло. Ты молодец, - он одет в разноцветную рубашку на выпуск и черные брюки, что в стиле Корая. Его руки перед собой, сложены ладонями, а сам он покачивается в стороны, как бы хвастаясь работой. И, конечно, его улыбка на миллион лир. Я поднимаю руку, чтобы похлопать его по плечу за такую работу. Как мой взгляд цепляется за стойку, из-за которой будут выходить модели. На ней написано “Corona”, что вполне естественно. Но еще там и слово “Пассионис”. Я несколько раз моргаю, в надежде, что это мне почудилось, но нет – видение не проходит. - Корай, что это? – я указываю на стойку. - Ай, Омюш, это же стойка. Ты ведь должен знать, - он продолжает улыбаться, а я начинаю закипать. - Я вижу, что это стойка. Почему на ней написано наша компания? Он удивленно на меня смотрит, стараясь на моем лице прочитать подсказку. - Наверное, потому, что ты рисовал коллекцию обуви, - с сарказмом говорит он, но уже не улыбаясь. - Корай, это коллекция Эвелины. И мы не будем представлены отдельным брендом. Мы не партеры с ней. Я много раз тебе говорил, но господин Корай решил по-своему, - да, я тоже могу говорить с сарказмом. – И ты снимешь надпись, сию же секунду. Корай сморщивается, шипя на меня, но подзывает работника и тот снимает название нашей фирмы со стойки. После нашей перепалки с Кораем, мне требуется передышка, чем и занимаюсь сейчас в кафе, что не далеко от павильона. А после вновь возвращаюсь, чтобы проверить, не вернул ли Корай название фирмы назад. Я вхожу в зал. На стремянке стоит работник и перевешивает буквы с логотипом “Corona” по центру, так как “Пассионис” снято. И только теперь я вздыхаю с облегчением. Разговор с Кораем меня всегда изматывает, поэтому принимаю решение не идти в офис, а поехать домой к Дефне. Но когда я возвращаюсь домой, то ее нет. Я быстро пишу ей сообщение с вопросом - где она находятся. Ответ приходит сразу же. Она сообщает, что ушла за покупками и она с Шюкрю. В гардеробной я переодеваюсь в джинсы и льняную рубашку, расстегнув две пуговицы сверху и закатив рукава до локтя. Затем иду в кабинет и с головой погружаюсь в работу над весенней коллекцией. - Омер, я дома, - слышу голос Дефне. - Я в кабинете, - отвечаю я. Дефне открывает дверь и входит в кабинет, но не проходит внутрь, а останавливается в проеме двери. Она тут же на него опирается, закусывая верхнюю губу. Я откидываюсь на спинку кресла, скрепляя в замок кисти рук у себя на затылке. - Отлично провела время? – спрашиваю я, когда она не решается заговорить со мной первой, просто разглядывая меня. - Отлично. Оказывается, у тебя нет елочных игрушек. И елки тоже кстати нет. Поэтому я купила все, - она делает паузу, оглядывая мою грудь. – Как может быть, что у тридцатилетнего мужчины нет елки. Ты никогда не украшал свой дом? Я улыбаюсь, оголяя свои зубы, представляя, как она ходила по магазину и скупала, все, что попадалось ей под руку. Уверен, что теперь мой дом будет сверкать как в рекламе. Подымаюсь со своего места и иду к Дефне. Она выпрямляется, когда я обнимаю ее за талию, шепча ответ ей на ушко: - Дефне, ты правильно сказала, что я тридцатилетний мужчина и меня мало интересовало такое событие как новый год. Уверен, ты знаешь, мое отношение к праздникам, - Дефне больше выгибает шею, склоняя ее на бок, намекая, на дальнейшие действия. И клянусь, я хочу облизать всю ее шею. Но этого не делаю. Закончив говорить, я встречаюсь с ней взглядом. Не нужно говорить, что ее глаза горят похотью. Дефне, Дефне, как же сладко я на тебя влияю. Похоть быстро сменяется легким разочарованием, а щечки покрываются румянцем. Такая реакция меня немного удивляет. Еще не давно, она сама приходила и брала от меня, то, что было ей необходимо – не спрашивая и не краснея. Воспоминания об офисном сексе у меня до сих пор вызывает трепет по всему телу. По-правде, я сам не знаю, зачем я остановился. Ах да, подразнить свою жену. Но, проблема в том, что я сам возбудился, и теперь мое желание можно ощутить. Чтобы выставить себя в более пригодном свете, то есть, где я охотник, а не жертва, я отодвигаю свой таз от Дефне и выпускаю жену из объятий. - Я приготовлю ужин. Что ты будешь? - Ты давно не делала пасту. Я соскучился по ней, - говорю я, пожимая плечами. – Но, если ты хочешь что-то другое, то я тоже согласен. - Нет. Паста будет идеально, - Дефне поворачивается ко мне спиной и покидает мой кабинет. А я возвращаюсь к своим эскизам. За ужином, мы едим вкусные макароны с запеченными помидорами черри. А после - проводим время вместе на диване, читая книги. С одной лишь разницей, Дефне читает, а я, откинув книгу в сторону, наблюдаю за своей женой. Я подымаюсь в спальню уже в пижаме, но с голым торсом. Дефне лежит под одеялом на своей стороне кровати лицом ко мне. Я присоединяюсь к ней. Наши глаза встречаются, и мы просто смотрим друг другу в глаза. Мы не разговариваем взглядом, а разглядываем друг друга. Я кладу ладонь ей на висок, убирая несколько прядей с лица. Большим пальцем очерчиваю линию бровей. Дефне закрывает глаза, а ее уголки рта приподнимаются. Каждый мускул ее лица расслаблен и наслаждается моим касанием. Указательным пальцем скольжу по носику, а потом и по линии губ. - Ты невероятно красивая, - говорю я. Она открывает глаза и шире улыбается. После этого я пододвигаюсь к ней, прижимаясь всем телом к ее и нежно целую в губы, но вскоре я углубляю свой поцелуй, теперь нависая над ней. Затем я делаю то, что хотел сделать еще в кабинете – покрываю мелкими поцелуями линию челюсти и спускаюсь к шеи, языком протягивая влажную линию от мочки уха до ключицы. На ней шелковая ночная рубашка, которая в считанные секунды летит в неведомом направлении. Я покрываю поцелуями каждый участок оголенного тела, жадно целую ее возбужденные соски и нежно сжимаю грудь. Дефне выгибается подо мной, лаская мою спину ладонями. - Омер, я хочу тебя, - она заводит правую руку мне за затылок и поворачивает голову к себе, а затем жадно меня целует. Левая рука уже задевает пояс моих пижамных брюк. Ее ладонь на моей ягодице, сжимая ее. Я приподнимаюсь и сбрасываю с себя брюки. Размещаюсь между ее бедрами. Мои колени согнуты и упираются в матрас, руки – по обе стороны от ее лица. И я люблю ее с нежной страстью. Руки Дефне блуждают по моей спине, лаская ее. Но вскоре моя жена теряет над собой контроль. Она охватывает мою талию ногами, сцепляя их в замок на моей спине, руки заводит за голову, ладонями сжимая уголки подушки, а ее дыхание не ровное и обрывчатое. Стоны стают громкими и частыми. Смотря на ее - уязвимую и страстную, я сам теряю контроль, что не есть хорошо. Я весь дружу и со следующим толчком я чуть не падаю на ее, но чудом удерживаю вес своего тела, не придавив свою жену. Еще один толчок, и Дефне купается на волнах оргазма, и я тоже присоединяю к ней. Когда я могу открыть глаза от сокрушительного оргазма, я падаю лицом в подушку, выставив ягодицы немного вверх, чтобы не сломать то, что так нравиться моей жене, ведь я до сих пор твердый. Отдышавшись Дефне поворачивается на бок, я тоже так делаю. Наши лица находятся очень близко друг другу. Отодвигаю прядь влажных волос с лица Дефне и зарываюсь в них ладонью, большим пальцам лаская кожу на виске. Дефне засыпает за считанные секунды, а я продолжаю смотреть на ее спящую. - Я люблю тебя, - очень тихо произношу вслух. Скорее это похоже просто на шевеление губ, но в тишине можно услышать шептание. А затем я улыбаюсь, когда до моего сознание доходит смысл сказанного. Утром я просыпаюсь раньше жены. Она лежит на боку абсолютно обнаженная. Мне видна ее точеная спинка и аппетитная попка, которую так хочется сжать, но беру себя в руки, и вместо того, чтобы покрыть ее поцелуя, я укрываю ее одеялом. Сам отправляюсь на греблю с твердым мужским достоинством. Когда возвращаюсь, то меня ждет вкусный завтрак и сладкая Дефне, которую я нежно целую. Затем мы едим наш завтрак и расходимся каждый по своим углам, чтобы приготовиться к показу. Он будет сегодня в 16.00. Я стою на первом этаже у входной двери и жду свою любимую. На мне черный костюм тройка с накрахмаленной белой рубашкой и черным галстуком. А в боковом нагрудном кармане белый платок. На ногах черные лаковые туфли на шнуровке. Не смотря на то, что уже мы почти опаздываем, Дефне еще не спускается. Я нервно тереблю ключи от дома, так как не хочу опаздывать, но продолжаю ждать. И вот моя жена показывается передо мною. На ней черное платье, которое тесно обрамляет каждый изгиб и выпуклый животик. Волосы собраны в высокую прическу, но несколько прядей обрамляют лицо. На ногах черные лаковые лодочки на высоком каблуке, а в руках черное пальто и черный клатч. Когда мы входим в зал, то он уже битком набит людьми, среди которых и Гохан. Он подходит к нам. Мы пожимаем руки, а затем он обращается к Дефне. - Нам пришлось увеличить тираж этого номер, - Дефне мило улыбается ему. - Спасибо. Это наш общий успех, - произносит она, краснея. Господи, Дефне, да прекрати краснеть! - Омер, тебе понравился выпуск? – медленно, как будто нехотя, он поворачивает голову в мою сторону, обращаясь ко мне. - Да, хорошая статья вышла, - мы смотрим друг другу в глазах, разговаривая взглядами. В моем явно читается некое пренебрежение к нему, когда он отказал нам в статье в начале карьеры, а теперь горд тем, чтобы поместить имя компании на свой главный разворот. Я понимаю, что это бизнес, но это не помогает мне расслабиться. Я беру ладонь Дефне в свою и притягиваю ее ближе к себе, всем своим телом говоря – отвали, придурок. - Гохан, - я протягиваю ему вновь руку, но теперь, чтобы попрощаться. – Нам нужно занять свои места. Наши места в первом ряду по середины от дорожки. Так как я не участвую в показе, то занимаю место гостя. Дефне просматривает буклет, который лежал на сиденье, а я осматриваю стенку, где не должно висеть имя нашей компании – ее там нет. Успокоив свои нервы, я окидываю взглядом гостей. Синан и Ясемин уже сидят на своих местах. Он что-то рассказывает своей девушке, и та смеется. Гохан сидит рядом с Фариаль. Корай находится за кулисами. А вот Эвелины я не вижу. Звучит музыка и модели начинают выходит на подиум. На них я не смотрю. Оглядываю реакцию гостей. Она такая, как я и ожидал. Мужчины пускают слюну, а женщины уже предвкушают. Когда показ заканчивается, то ведущий представляет Эвелину и она выходит в зрительный зал. Доходит до края дорожки кланяется и просит микрофон. - Огромное спасибо, что пришли сегодня поддержать меня. Вы очень благодарная публика. Я никогда не думала, что это коллекция будет оживлена. Но это случилось благодаря одному человеку, - она возвращается к средине зала и смотрит на меня. – Омер, спасибо тебе за поддержку и за прекрасную обувь. Без этого штриха, коллекция была бы не полной. Уважаемые гости, давайте поаплодируем Омеру Ипликчи за такой вклад в коллекцию. Когда Эвелина заканчивает свою речь, зал взрывается аплодисментами в мою честь. На публику я улыбаюсь, но в душе негодую. Зачем она это делает. - Омер, скажешь пару слов зрителям? – говорит Эвелина. Что за черт? Но отступать некуда. Я встаю со своего места и тянусь за микрофоном. - Спасибо, дамы и господа, что пришли на показ талантливого итальянского дизайнера. Хочу уверить Вас, что успех коллекции полностью заслуга Эвелины. А я лишь поддержал настрой ее моделей. Спасибо, - я передаю ей микрофон и возвращаюсь на свое место. Показ заканчивается около шести вечера. После мы с Дефне едем на ужин в ресторан и возвращаемся домой около девяти вечера. Она отправляется в спальню, а я в свой кабинет. Не смотря на то, что завтра суббота, после показа у не которых сотрудников есть работа, чтобы закрыть вопросы с показом. К тому же, у меня встреча с Эвелиной около часа дня. Я уже в офисе, сижу за рабочим столом и пересматриваю свои наброски. Покидая дом, Дефне сказала, что придет в офис, но когда это будет - не сказала. В кабинет кто-то быстро стучится. Я не успеваю ответить, как заходит Синан. Дойдя до середины кабинета, он останавливается. - Добрый день, партнер. Вчера был замечательный показ. Ты сразил всех на повал, - стоя посреди офиса, говорит Синан. В его поведении чувствуется некая скованность. От того, что он по каким-то причинам не присаживается в кресло, мне становиться не уютно. Поэтому, я обхожу свой стол и опираюсь об него ягодицами. Скрещиваю перед собою руки, так как эта тема с поздравлениями коллекции мне изрядно надоела. - Это заслуга Эвелины. Я тут непричем. - Причем-причем. И мы все об этом знаем. Но я не по этому поводу пришел, - он протягивает мне конверт. -Что это? – беру конверт в руки - Это приглашение на свадьбу для тебя и Дефне. Надеюсь, вы придете, - он нервничает, когда это говорит. А я не знаю, что ему ответить. После событий, которые не хочу вспоминать, я не горю желанием поддерживать с ним отношение иные от рабочих. Но мы выросли вместе. И хоть он меня предал, я так не могу с ним поступить. - Спасибо, Синан. Мы обязательно будем. Синан вздыхает и, не веря моему ответу, произносит: - Правда? - Да, мы придем, - я кивком головы подтверждаю свое согласие. Он лучезарно улыбается, а его нервозность пропадает. - С нетерпением будем Вас ждать, - говорит он. Мы еще некоторое время обсуждаем коллекцию для Оливера, а затем он уход, чтобы встретиться с Ясемин. Я открываю запечатанный конверт. В нем, на бумаге ручной работы написана информация о свадьбе, которая будет в марте. Я откладываю конверт в сторону, и хочу приняться за бумаги, но в кабинет после стука входит Эвелина с папкой для фотографий в руках. Она одета в брючный черный костюм, а волосы собраны сзади. Вид у нее немного уставший, но это не удивительно, ведь коллекция была сделана за месяц, на, что в реальности уходит до трех. - Добрый день, - Эвелина первая приветствует. - Добрый день. Присядешь? - Нет. Вот держи, - она протягивает мне конверт, который принесла с собою. Я открываю конверт и достаю пачку профессиональных фото моделей с показа, и принимаюсь их разглядывать. У меня в руках остается пара карточек, как на затылке чувствую натиск, а к моим губам что-то прикасается. Мое сердце начинает взволновано стучать, так как секунду назад я был сосредоточен на просмотре фото. А сейчас мою безопасность что-то нарушило. Я подымаю глаза и вижу перед собою лицо. Картинка не очень четкая, так как лицо плотно прижимается к моему, что нарушает зрение. Я выпрямляюсь, и натиск исчезает. Теперь я вижу, как Эвелина отходит в сторону. На ее лице испуг. Она прикрывает свое лицо ладонями, продолжая отходит назад. - Омер, прости. Я не знаю, почему я это сделала. Прости, прости меня, - я в таком недоумении, что не могу ничего сказать. Когда ее спина касается входной двери, я беру себя в руки. Я женатый человек. Я люблю свою жену. Я неудомеваю, зачем она это сделала. А потом у меня паника – как рассказать об этом жене. Конечно, я мог бы смолчать. Смолчать хоть раз в жизни. Но это будет не честно по отношению к Дефне. Мне нужно как-то об этом сказать своей жене. Жене, которая на пятом месяце беременности, что к ее мужу прикоснулась другая женщина. Не нужно иметь хорошую фантазию, чтобы представить реакцию Дефне. Я набираю полную грудь воздуха, закрываю глаза. Я хочу задать вопрос Эвелине – зачем она это сделала, на что она рассчитывала. Знаю, что ее ответы ничего не изменять, но я хочу услышать ее оправдания. С закрытыми глазами немного взмахиваю головой, не веря в случившееся, и открываю их. Я вижу в смежном окне Дефне. Я поворачиваюсь к ней, почти бросаясь на стекло, когда понимаю, что всю эту сцену видела моя жена. Черт, ну почему это случилось со мной. Почему именно сейчас? Когда все так было хорошо? Она резко поворачивается и бросается из кабинета. Тоже делаю и я. Я отпихиваю Эвелину от двери и бегу к лифтам, с одним лишь желанием – застать там Дефне. - Дефне, - я дышу словно сломанный паровоз, хоть и сделал несколько шагов к лифту. – Это не то, что ты подумала. Прошу не уходи. Я все тебе объясню. Клянусь. Когда она поворачивает свое красивое лицо и смотрит на меня, то в глазах стоят слезы, и они источают такую боль, что я готов себя убить. - Дефне, это случилось случайно. Только не волнуйся. Это будет вредно для ребенка, - я держу ее за запястье, думая, что это поможет ее удержать. Дефне закрывает глаза, а когда открывает, то в них – безразличие. И это еще больше меня шокирует. - Зачем ты так поступил? Ты не простил. Как же я заблуждалась, – шепчет она очень тихо, а затем прочищает горло добавляя высоты в голосе. – Омер, тебе нужно было сразу сказать, что ты не сможешь быть со мной. Не нужно было притворятся. Я не знаю, зачем ты это делал. Рядом со мной не нужно быть ради ребенка. Я хочу, чтобы со мной были ради меня. Тогда я оступилась. А теперь ты отомстил. Я все поняла. Просто, - она нервно сглатывает. – Просто я была уверена, что у тебя хватит смелости об этом сказать в начале. Я бы приняла любое твое решение. Я не… не думала, что ты так отомстишь мне. - Дефне, все не так, - Аллах, сердце стучит галопом, я не могу подобрать слов, которые смогут разубедить ее в том, что она видела нет моей вины, а ее слова абсолютная неправда. Но только я собираюсь сказать нужные слова, как лифт раскрывает свои створки и она ныряет туда. Я не бегу дальше за ней. Принимаю решение, что мы оба должны успокоиться, а вечером мы все обсудим. Когда я возвращаюсь в кабинет, то Эвелины уже нет. Стрелки моих наручных часов Rolex показывают 20.15. В офисе никого нет, только я. Через смотровое окно своего кабинета наблюдаю за ночным Стамбулом. Такое захватывающе зрелище. Огоньки в окнах то зажигаются, то гаснуть. И каждое такое окно может рассказать свою историю. Сейчас в моей голове роится туча мыслей: Эвелина, новая коллекция туфлей, счастливый Синан. И конечно, же Дефне… Как она? Может уже остыла и я смогу все ей объяснить? Это было простое недоразумение. Неужели она поверила, что это Я? Нет, не может быть! О, Аллах, дай мне сил. На несколько секунд закрываю глаза, чтобы привести свои мысли в порядок. Но ощущение тревоги не покидает меня не на секунду. Оно въедается в мой мозг, развивается и живет своей жизнью. Достаю свой мобильник и звоню водителю. - Шюкрю, я выезжаю. Выхожу из своего кабинета, спускаюсь лифтом на цокольный этаж офисного здания. Шюкрю открывает мне дверь Mercedes-Benz G 65. На его лице всегда добрая улыбка. Сажусь в авто. И мы отправляемся. В боковом окне сверкают рекламные объявления в ситилайтах, витрины магазинов и кафе. А я почему-то нервно тереблю свое обручальное кольцо. Может музыка мне поможет отвлечься от моих тревожных мыслей. Прошу Шюкрю включить радио и звучит… поверить не могу, Göksel – Acıyor. Даже, радиоволна подсказывает мне, что я слишком далеко зашел. Нервно улыбаюсь и продолжаю теребить обручальное кольцо. - Господин Омер. Что-то случилось? - Случилось? Нет. С чего ты взял? – без эмоций отвечаю я. - Мы просто уже 30 минут стоим у Ваших ворот, – взволновано ответил мне водитель. - А, да. Спасибо, Шюкрю. Все в порядке. Открываю дверь авто, подхожу к красной двери, вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваю его. Дверь распахнулась. Неторопясь и с опаской захожу в дом. - Дефне? Но ответа нет. Ложу ключ на комод, который стоит, справа от двери и двигаюсь в кухню. Почему сразу в кухню? Не знаю. Может потому что там находиться кофемашина? Кажется, без этого напитка я жить не могу. Делаю несколько шагов, и земля уходит из-под моих ног. Дефне лежит на полу возле кухонного островка. Склонилась на коленях, одна рука уперлась об пол, а вторая находиться в области живота. И издает, какие-то, чудовищные, для моего восприятия, грудные стоны. - Дефне? – то ли кручу, то ли шепчу, то ли спрашиваю. Сам не понимая, хватаю ее на руки и молю Всевышнего, чтобы Шюкрю еще не уехал домой. Она горит, лицо бледное, глаза закрыты, и иногда, она их с силой сжимает. Страх, безысходность, паника. И эти все чувства я испытываю сразу же, в один миг. Чудовищный коктейль! Я не хочу его пить. Выбегаю из дома. Видя меня с Дефне на руках, Шюкрю быстро открывает заднюю дверцу авто. Он тоже ничего не понимает. Я бережно ее размещаю на заднем сиденье, поправляю ее ноги и закрываю дверь. Огибаю автомобиль и сажусь рядом с ней, при этом кладу ее голову себе на колени. - Шюкрю, в клинику. Быстро! Он заводит машину и за секунду разгоняет ее до 100 км в час. Хорошо лавируя, он перестраивается из одного ряда в другой, чтобы быстрее добраться до конечного пункта. Я не спускаю глаз со своей жены. Ее лицо покрылось испариной. И эти грудные стоны доводят меня до сумасшествия. Я нежно глажу ее волосы и лицо. - Мы скоро будем на месте. Потерпи немножко. Не знаю как, но она берет меня за руку. Открывает глаза и шепчет. - Омер, мне страшно. - Знаю, любимая, знаю. Но она уже не слышит моего ответа. От физической боли она теряет сознание и ее рука отпускает мою. Я впервые, за последние пол года, назвал ее Любимая. Как же больно на нее смотреть. Больно осознавать, что я такой сильный и не могу ей помочь. От безысходности бьюсь об подголовник своего сиденья. Как же хочется кричать от переполняемых меня чувств. Через секунду несу ее бессознательное тело по длинному белому коридору. Из-за угла идут трое людей. По-видимому, доктор и две медсестры, которые везут каталку. Ложу ее на каталку и доктор с медсестрой скрываются от меня за коричневой дверью. Не мешкая, и я иду туда. Но меня останавливает медсестра. С невероятным спокойствием она начинает мне задавать вопросы. - Добрый день, меня зовут Катарина. Я медсестра главного отделения. Кто вы пациентке? – четко и ровным голосом произносит медсестра - Я ее муж. С первого вопроса меня начинает бесить ее спокойствие и этот ровный тон ее голоса. Но держу себя в руках, в надежде быстрее отделаться от ее вопросов и вернутся к Дефне. - Как Вас зовут? – продолжает задавать вопросы медсестра. - Меня зовут Омер, Омер Ипликчи. -Что случилось? - Я не знаю. Когда я вернулся домой, то застал ее на полу, и она мучилась от боли. С трудом выговариваю каждое слово. Начинаю нервно поглаживать себя по голове и ходит то вперед, то назад. - На каком она месяце? - На пятом. - Она принимает какие-нибудь медикаменты? Витамины? - Я не знаю. - Не знаете? – удивленно спрашивает медсестра. - Да, не знаю. Знала бы ты, что между нами произошло, то такими удивленными глазами не смотрела на меня. - У нее есть аллергия на медикаменты? - Нет. - Хорошо, спасибо за информацию. Как только проясниться с Вашей женой мы сообщим Вам. - Я могу пойти к ней сейчас? - К сожалению, нет. Там работает доктор. Вы будете мешать. Она уходит, оставив меня в белом коридоре. Не в силах держать свое тело вертикально я опираюсь о стену белого больничного коридора. Как же этот цвет на меня сейчас давит. Так и взял бы свои краски и взмахом кисти разрисовал бы радугой. Медленно сползаю по стене и размещаюсь на холодном полу. Локти вдавливаю в колени и руками закрываю себе лицо. Быстрее бы это все закончилось. Легкие сдавливаются у меня в груди цепями. Развязываю галстук и расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки. Объем воздуха, который я вдыхаю носом мне катастрофически не хватает и теперь пытаюсь дышать ртом. Перед глазам мелькает ее бледный образ, ее бессознательные руки. Слышу шорох. Отрываю свои руки от лица и поворачиваю голову вправо. Вижу, как одна медсестра быстро катит капельницу. О, Аллах, только бы не в те коричневые двери. Резко встаю и с мольбой наблюдаю за ней. Нет! Она скрылась за теми мучительными коричневыми дверям. Все, больше нет сил терпеть. Не думая о предупреждениях и их последствиях, я быстрым шагом направляюсь к ней в палату. Я сделал десять шагов… какие же они тяжелые били для меня. Десять шагов это тридцать секунд, в течении которых пронеслись события последних пяти месяцев. Я вытаскиваю правою руку из кармана и направляю свою кисть на круглую ручку двери. Но с обратной стороны меня опережают и дверь открывается. Передо мной стоит доктор. Он взмахом головы кивает, что ему нужно поговорить, но за пределами палаты. Я соглашаюсь с ним. - Господин Ипликчи, у Вашей супруги начались преждевременные схватки, но к, счастью, нам удалось остановить этот процесс. - Как начались схватки? Ведь она только на пятом месяца. Еще же ведь рано!? – удивленно отвечаю доктору. - Да, на пятом, – подтверждает он, а у меня шире открываются глаза от страха, - но такое бывает. К счастью, все ее показатели в норме. И мы полагаем, что к преждевременным родам мог послужить стресс. - Стресс? – и я вспоминаю утренние событие этого дня, когда Дефне разозлившись на меня, хлопнула дверью и ушла, не захотев выслушать мои объяснения. Каким же я был глупцом, что вот так, в таком состоянии ее отпустил. Но я тогда искренне верил, что она успокоится, и вечером я все ей объясню. - Могу ли я пойти к ней в палату? – с мольбой в голосе прошу доктора. - Да, можете. Но мы ей укололи снотворное, и она проспит до утра. Я отчаянно хотел ее видеть и то, что она спит еще лучше для моего самонадеянного эго. Вхожу в палату, которая сияет такой белизной, что я прищуриваю глаза. Вхожу вглубь комнаты. По центу у стены стоит больничная кровать-кушетка, на которой расположилась моя жена. Ее левая рука вытянута по все длине, а в изгибе локтя подключена капельница. Та самая капельница, которую я видел ранее. Она спит в абсолютной тишине. И тут, ритмичное пик-пик, потом пауза и снова пик-пик. Оглядываю ее. К ней подключен кардиомонитор, но в области сердца нет датчиков. Снова звук пик-пик, пик-пик. До меня доход, что это звук сердца моего ребенка. На лице облегченная улыбка. Притягиваю больничное кресло, которое стояло у окна и сажусь рядом с ней. Беру ее руку в свою и трусь об нее своим подбородком. Вторую руку ложу на ее округленный животик. - Любимая, как же ты меня напугала. Я просыпаюсь утром. Моя ладонь на ее, а голова на больничной кровати. Дефне еще не проснулась. И у меня есть возможность понаблюдать за ней. Наверное, от того, что она ощущает мой взгляд на себе, Дефне просыпается. Убирает свою руку с моей, и отворачивается в сторону, смотря в стенку с окном. - Я хочу, чтобы ты ушел, - твердо говорит она. - Нет, Дефне. Я не уйду, - так же твердо говорю я. - Эти отношения… как волна. Ты столько раз бросал меня. Снимал обручальные кольца. Но что-то нас возвращало и тянуло друг к другу. Я терпеливо ждала и так же легко возвращалась к тебе, совсем не думав о себе. Все время твердила, что это я плохо поступила. Омер бросил, так как я не сказала правды. Но сейчас… как будто мои глаза открылись. Я должна учитывать интересы моего ребенка. Омер, - с болью говорит Дефне, все также не смотря на меня. – Я чуть не потеряла его. – Дефне делает паузу. – Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я не двигаюсь. Пусть ее слова убивают меня, но я не сдвинусь с этого долбанного места. Но через секунду я слышу, как датчик, который считывает сердцебиение нашего ребенка учащается, то понимаю, что не время для моего эго. Я подымаюсь и ухожу. Оставляя свою жену одну. Но только на сейчас!