Она моя душа

- Дефне, я хочу объяснить, что произошло тогда в том кабинете, - произношу я. Моя рука по-прежнему на ее животике. Мне бы хотелось ощущать ее обнаженную кожу, но и через ткань футболки я тоже согласен. Я согласен на все, что она может дать мне в эту секунду. Не могу удержаться, и привлекаю ее в свои объятия. Крепко обнимаю ее двумя руками, щекой прикасаясь к ее виску. Закрываю глаза и только теперь осознаю, что начинаю функционировать нормально. Что все мои части тела и души собрано воедино. Так мы стоим, может, минуту, а, может, и две, или даже вечность, которая длиться до тех пор, пока я не понимаю, что ни одна часть моего тела не ощущает теплоты объятия Дефне. Ее руки опущены вдоль ее тела. Делаю маленький шаг назад. - Давай вернемся домой. Нам нужно о многом поговорить, - затаив дыхание ожидаю ее ответ. Она легонько качает головой. Движения еле уловимы, настолько, что мне трудно их правильно растолковать. Надеюсь, таким образом, она убирает прядь волос, которые я задел своей бородой и теперь они падают ей на лицо. - Войдешь внутрь, - спрашивает она, пристально смотря мне в глаза. В данный момент не думаю, что мое присутствие в доме ее бабушки будет уместно. Я не знаю, как Дефне объяснила свой переезд. Но в любом случае, бабушка будет не рада мне. И откровенно говоря, мне самому не комфортно там. Дом полон людей. Несомненно, будет поступать куча вопросов, на какие я не хочу давать ответы. Я не видел свою жену с тех пор, как она меня прогнала с больничной палаты. И теперь я не хочу тратить и секунды времени без нее. Быть с ней, обнимать ее, целовать ее, держать в своих объятиях – единственное мое желание. Я отрывчато, отрицательно киваю головой. Дефне начинает оборачиваться, ее рука ложиться на дверную ручку, начиная ее нажимать. Она не смотрит на меня, но я чувствую, ее разочарование. Я тут же легонько хватаю ее за запястье, тем самим, пытаясь предотвратить ее уход. - Мы можем поговорить в мастерской, - чтобы не упустить шанс поговорить с ней и прояснить чертову ситуацию, я вспоминаю, что в автомобиле у меня есть запасные ключи от мастерской. Я не отдал их мастеру с тех пор, как приходил туда, чтобы шить школьную обувь. - Хорошо, - отвечает она. И я вновь могу дышать. Я жду Дефне в автомобиле, пока она переодевается. Когда мы входим в мастерскую, то в ней жутко холодно. Беру несколько поленьев и разжигаю печку, чтобы согреться. Когда слышу первые потрескивания, закрываю дверцу и усаживаю на мягкий стул Дефне возле нее. Сам же набираю воду в чайник и ставлю его на верхнюю часть печки, чтобы заварить чай. Накрываю пледом плечи и спину Дефне, так как печка еще не отдает достаточно тепла. Беру стул и присаживаюсь на него напротив своей женщины. Внутри все сжимается. Объяснения, которые я прокручивал в своей голове, исчезли вмиг, уступив месту волнению. Такому, от которого ноги вдруг начинают дрожать. Не исключено, что это от того, что я упираюсь локтями в колени и просто зажимаю нервные окончания. Но все же, будучи полностью честным с собою, знаю, что это не от того. Я просто боюсь реакции Дефне. И может она рядом со мной, спокойно со мной говорит, позволяет к ней прикасаться, но внутри ее не все так слажено, как она хочет показать. Я беру ее ладонь в свою, и накрываю второй, нежно водя подушечкой большого пальца по теплой коже ее руки. Мы сидим в полной тишине. Присутствие Дефне делает со мной странные вещи. Я понимаю, что мне нужно начать разговор и как-то до нее донести правду, но вместо этого я молчу, продолжая держать ее ладонь в своей. Мне настолько уютно вот здесь, почти что в холодном помещении, сидя на расшатанных стулья, но рядом с Дефне, что я бы остался до конца своих дней на этом месте. Вода начинает шуметь в чайнике, свидетельствуя, что в тишине мы проведи достаточно времени, но, Аллах, как же хорошо рядом с ней. - Я сделаю чай, - сообщаю ей. Наливаю в чашку заварку, добавляю воду, один кубик сахара и протягиваю ей стакан на подстаканнике. Дефне сразу же обхватывает его руками. - Тебе холодно? – интересуюсь я, глазами исследуя помещения на предмет дополнительного утепления. -Нет. Все в порядке, - отвечает она. Я вновь присаживаюсь на свой стул и, глядя ей в глаза, произношу: - В одну секунду я смотрел фотографии с показа, которые мне принесла Эвелина, а в другую - понимаю, что меня целуют, - Дефне закрывает глаза, тень боли отражается на ее лице. И клянусь, она даже сильнее стала сжимать стакан в своих руках. – Дефне, я не просил того поцелуя. Она только мой клиент. Человек, которому я помогал делать коллекцию. Я не думал о ней в этом смысле. Ни о ней, ни о другой женщине, кроме тебя, - я делаю паузу, чтобы перевести дух. – Когда я догнал тебя у лифта и те твои слова… - я откидываюсь на спинки, расслабляя затекшие плечи, перевожу взгляд в пол. – Те слова, выбили меня из седла. Дефне, - продолжаю я. – Ты не могла меня в себя влюбить, даже за миллиард лир. Мои чувства возникли еще тогда, когда я впервые тебя поцеловал. Пусть до мозга это не дошло, но сердце уже знало, - я прикладываю ладонь в область сердца и замолкаю. Я хочу услышать, что скажет она. - Я сделала тебе больно, когда приняла участие в прокате, - она пожимает правым плечом. Подносит стакан к губам и делает глоток чая. Потом прочищает горло и продолжает. – Уже я понимаю, что ты мне не мстил, просто… - Дефне запинается, делает вновь глоток, подымает на меня взгляд и молчит. - Что? – переспрашиваю я, а дрожь в ногах, все ни как не может утихнуть. - Просто я не уверена, что ты меня простил или понял, - ее голос тих. Дефне говорит с таким тоном, что мне не понятно вопрос это или утверждение. - Я злился, Дефне. Я серьезно злился на тебя. Это все обрушилось на меня как снег на голову. А если, учесть, что в этой игре принимали все мои родственники, то вряд ли кто-то смог бы после этого вылечиться. - Значит, не простил, - вновь ее тихий голос. Она ставит стакан на чайный столик и начинает сбрасывать с себя одеяло. Ну, уж нет, Дефне, разговор не закончен. Я подымаюсь, чтобы дотянуться до одеяла и поправляю его. - Не уходи, - прошу ее. Ее ошеломленные и изумленные глаза пристально смотрят на меня. – Пожалуйста, - добавляю я. Дефне не подымается со стула, а напротив, натягивает на себя еще больше одеяло. Но дело вовсе не в том, что здесь холодно. Так как печка достаточно хорошо прогрела помещение. Одеяло – это ее преграда. Укутывая себя, она тем самим защищает себя от меня. И это чертовски отчетливо видно. Не смотря на это, то, что она осталась со мной, придает мне уверенности, и дрожь в ногах исчезает. - Я чувствую, что тебе тяжело рядом со мной. А твой возврат может быть связан с тем, что я жду ребенка. Я хочу, чтобы ты был со мной ради меня. Я хочу, чтобы меня любили… - она еще хочет что-то сказать, но дрожь ее голоса не позволяет продолжить разговор. Она зажмуривает глаза, из которых вырываются слезы. Я резко срываюсь со своего стула. Становясь на одно колено, чтобы быть на уровне ее глаз. Беру ее лицо в свои ладони. Дефне слегка наклоняет голову, сильнее прижимаясь щекой к ладони. От этого мое сердце переполняется надеждой. Если она ищет тепла моего тела, то у меня есть все шансы исправить все. И мне срывает крышу. Я не могу выразить тех чувств, которые в данную секунду переполняют мое сердце и душу. Почему? Почему с нами происходить все то, что было? Прокат, предательство, обман, сплетни, сговор, поцелуй, угроза потери ребенка. Почему, я стою перед своей женой и пытаюсь ее вернуть домой, вместо того, чтобы наслаждаться ее присутствием. - Нет причин тебя прощать. Ты делала то, что должна делать. И с тобой я не потому, что ты беременна. А потому, что я люблю тебя. Безумно люблю, – ее глаза печальные, но такие красивые и глубокие. Она не притворяется другим человеком. Дефне – это просто Дефне – гордая, открытая, добрая, нежная. Мне так хочется ее поцеловать, что сил нет. Но не делаю этого. Не думаю, что это то, что необходимо ей сейчас - Ты же хотел меня бросить, правда? – я отчетливо слышу вопрос в ее голосе. Я вспоминаю, тот вечер, когда уже заказал билеты на самолет и почти подтвердил свой вылет… - Нет, - твердо отвечаю я. И это абсолютнейшая правда. Пусть руки делали то, что делали, но в последнюю секунду я бы не улетел. Дефне отводит взгляд в сторону к окну, за которым полная темнота. - Поздно уже. Мне нужно возвращаться, - говорит Дефне, пальцами вытирая слезы с мокрой щеки. Я прислоняюсь к ее лбу своим и держу в руках ее лицо. - Давай возвратимся в наш дом. Вместе. Я обещаю, я все исправлю. Только будь со мной – шепчу я у ее губ. Затем слышу тяжелый всхлип и влажность ее кожи лица. Ее слезы вновь текут с новой силой. Мне приходиться оторваться от ее лица, когда она ничего не отвечает, а от затянувшейся паузы становиться больно. – Ты не веришь мне, - говорю я, констатируя факт. Дефне зарывается лицом в свои ладони. - Я видела, как ты целовал ее, - сквозь слезы говорит она. - Неужели ты, - мой голос достаточно громкий, но не настолько, чтобы она испугалась моего тона. Я снижаю громкость. – Неужели ты думаешь, что я могу изменить тебе? – Злость, электрическими импульсами стреляет по всему моему телу. У меня внутри все сжимается от того, что она не верит моим словам? Как? Как она может допустить хоть маленькую толику того, что я могу ей изменить с Эвелиной или с другой женщиной? Как она не понимает, что она моя жизнь, душа, вторая половина. Что я не могу без нее жить? Почему она это делает с нами? Ее руки по-прежнему закрывают лицо. Значит, я не смог убедить ее в том, что тот поцелуй был не моим желанием. Прочищаю горло, от кома, который так и пытается перекрыть мне дыхание и произношу: “ Я отвезу тебя” Намеренно не говорю, что “домой”, так как дом бабушки это не ее дом. Ее дом – рядом со мной. Я мог твердо сказать или приказать, чтобы она поехала со мной. Она моя жена и не может жить вдали от мужа. Но я этого не делаю. Я везу ее в дом бабушки. Несколько минут, что мы едем от мастерской до дома бабушки, Дефне напряжена. И только когда автомобиль останавливается, она выдыхает, и как мне, кажется, начинает дышать. В надежде, смотрю на нее, безмолвно моля, чтобы она сказала, что поедет со мной. Но к моему глубокому сожалению этого не делает. Она открывает дверь автомобиля и произносит: - До свидания, Омер. До свидания? Я правильно услышал? По моей спине как будто когтями проводят, оставляя глубокие кровоточащие раны. К черту это ее чертовое “до свидание”. Как будто она не засыпала в моих объятиях. Как будто мы не занимались любовью каждую ночь. Как будто это не она носит моего ребенка. Как будто это не она клялась перед Аллахом, что будет моей женой. Она так говорит, словно мы чужаки. Это выбивает из-под меня почву. Я не могу вымолвить ни слова. Я взглядом слежу, как она скрывается за дверью дома. А затем убираюсь от туда. Я возвращаюсь домой один, чего не ожидал. Опустошенный и выжатый как лимон идут спать. Правда еще долго ворочаюсь в кровати, прокручивая события вечера и выстраивая новые ответы и объяснения. Конечно, они уже никому не нужны, но мой мозг не может прекратить все это обдумывать по 1000 раз в голове. Засыпаю я с мыслью о том, что я должен вернуть доверие моей жены. Просыпаюсь утром довольно поздно, как для человека, который уже в 5.30 в спортивном зале. На часах 8.14. Сегодня понедельник – рабочий день. Я не был на работе больше недели, но кому, какое дело, если я там совладелец. Не думаю, что и сегодня пойду в офис. Я принимаю душ. Выключаю воду и вспоминаю, что у этой стены мы занимались любовью. Одеваю на себя джинсы и черную водолазку и спускаюсь вниз, чтобы выпить кофе. Включаю кофе машинку. “Сегодня я приготовила завтрак. Быстрей, а то я все уже съела” – воспоминание проноситься у меня в голове. Слышу звук окончания приготовления кофе. Беру кружку и иду к себе в кабинет, так как кухня уже не вариант. Пустую кружку ставлю на край стола. Достаю блокнот для рисования и простой карандаш. Начинаю им водить по бумаге. Линия, линии, завитушки в одно мгновение превращаются в дизайн модели для весенне-летней коллекции. Закладываю правую ногу на колено, а кончик карандаша зажимаю между зубами. Рассматриваю модель, представляя, как готовое изделие будет смотреться на женской ножке. Отвожу взгляд от блокнота, переводя его на кресло, что перед рабочим столом. В памяти всплывает Дефне. Она без макияжа, в халате с повязкой на голове. “Ты рисуй, а я посижу возле тебя”. Аллах. Закрываю за собой дверь кабинета и иду в зону отдыха. Падаю на диван, расслабленно прикасаясь к его спинке. “Почитаешь мне?” – всплывает у меня в памяти. Раз, два, три. Вновь раз, два, три. Вес тела перевожу на руки, сгибаю колени - раз, два, три. Пот градом течет по моему телу, так как я давно, а точнее очень давно не занимался спортом. А теперь обычные упражнения на домашнем оборудовании кажутся мне каторгой. Я тренирую свое тело не потому, что хочу, а потому, что это единственный способ не вспоминать о Дефне. Что мне успешно удается. Правда этому явлению есть логическое объяснение. Эта часть комнаты со спортивным инвентарем свободна от воспоминаний о Дефне. Перед сном я вновь проверяю свой мобильник. От Дефне нет ничего. Я кручу в руках аппарат, обдумывая как мне поступить в данной ситуации. Передо мной три варианта – позвонить, не звонить или написать сообщение. Я выбираю третье. Если я позвоню, то вряд ли смогу не кинуть все и не увезти ее из того дома. Поэтому сообщение, лучший вариант. Отлично, а теперь, что мне нужно написать? Я соскучил… - нет, тут же стираю сообщение. Я люблю тебя – сразу же стираю. Любимая, возвращайся – тоже не вариант. Дефне, как ты провела день. Как ты себя чувствуешь? – безопасная, нейтральная информация. Вот это я и отсылаю. Не блокирую телефон и жду ее ответа. Но маленькая тучка с тремя точками ни как не появляется. Я смотрю на часы, что на верхней панели телефона – 21.57. Еще рано, но Дефне в это время может спать, поэтому блокирую телефон и кладу его на тумбочку. Надеюсь, она завтра утром мне ответить. Я ложусь на живот, кладу руки под подушку и закрываю глаза. Но вдруг мой телефон издает сигнал входящего сообщения. Я тут же тянусь к телефону и читаю “Играла с маленьким Исо. Готовила ачму. А ты как провел день?” Я улыбаюсь. Я улыбаюсь настолько широко, что начинают болеть мышцы щек. Еще бы. Ну как тут не улыбаться, словно я маленький мальчик, а передо мной сладкая конфета. Она мне ответила. Ну не счастливчик ли я? И еще задала и мне вопрос, что означает - она хочет продолжить разговор. Я тут же усаживаюсь по-удобней в кровать и пишу ей ответ. Скучал, занимался спортом, рисовал – дописываю последние буквы и еще пару секунд обдумываю нейтральный вопрос, чтобы продолжить разговор, но и не спугнуть ее – Вкусная ачма была? “Да, бабушка хвалила. Сказала, что я хорошая хозяйка и муж мной будет довольный. И ей не стыдно за меня перед тобой. Что ты рисуешь?” Хм, из прочитанного можно судить, что бабушка не знает причины ее переезда. Хороший знак для меня. Радуясь, я пишу ей ответ. “Весеннюю коллекцию. Уже начало выходить. Хочешь посмотреть?” – ответ приходит не сразу. “Нет. Наверное. То есть Да” – ну, как тут не смеяться. Моя маленькая Дефне. “Эскиз у нас дома. Я приготовлю обед и заеду за тобой” – отправляю сообщение, не прочитав его повторно. “Я буду завтра в офисе. Возьмешь с собой эскиз?” “В офисе? Разве ты ходишь на работу? Врач дал разрешение?” – есть вероятность, что она может прочитать это как упрек, но все же отправляю его. “Прогулка никогда не навредит беременной женщине” “Может все таки я за тобой заеду. Обещаю, что не буду на тебя давить” “В офисе будет комфортно. Я принесу тебе кусочек ачмы” – ее ответы стали приходить с большей задержкой. На часах больше одиннадцати, и думаю, что она уже устала. Поэтому, я пишу последнее ей сообщение. “Хорошо. Только вызови такси себе” “Спокойной ночи, Омер” “Сладких, любим ” – написать ли “любимая”? – “Сладких, дорогая” Утром, чувствую себя настолько бодрым и отдохнувшим, что решаю потрать некий запал энергии. А по сему, иду в спортзал. - Чего ты так улыбаешься? – спрашивает меня Оздемир. В ответ я пожимаю плечами. Он бросает в меня полотенцем и говорит. – Пойдем, сотрем эту счастливую улыбку с твоего лица. За бой я пропускаю столько ударов, сколько я не пропускал за всю спортивную жизнь. Чувствую себя грушей для битья, коим и был сегодня. В душе замечаю два темно синих кровоподтеков на ребрах. Но даже и это не может смыть улыбку с моего лица. К 8 часам иду в офис. Здороваюсь с коллегами и Дарьей, так как она не слышит с первого раза. И направляюсь к Синану, чтобы узнать новости за то время, когда меня не было на работе. Стучусь в дверь. Когда слышу “входите”, открываю дверь. Синан всплывает из-за монитора ноутбука полностью сраженный тем, кого он видит перед собою. - Омер, - удивленно спрашивает он. - Доброе утро, Синан. Какие последние новости? - я усаживаюсь в кресло перед его столом. Он прочищает горло и начинает коротко рассказывать о том, что срочные контракты закончены, начинают поступать заявки на весеннюю коллекцию и о других делах тоже. - Омер, мы закрыли контракт с “Corona”, - я вздрагиваю, как будто меня ужалила змея. По выражению его лица, вижу, что он обдумывает какую-то информацию, но я не хочу слышать ничего о этой фирме. Закрыли контракт и точка. Чтобы он не мучился я, прерываю его. - Что еще мне нужно знать? – Синан расслабляется, на лице появляется ухмылка, пока он обдумывает над моим вопросом. Он начинает морщить лоб и я понимаю, что следующее, что он скажет, мне не понравиться. - Для “Shoes and accessories” ты должен успеть к концу февраля. - Я знаю. Еще полно времени, - говорю я. - Транба, хочет с ними работать. У него не получилось с “Corona” теперь он хочет влезть сюда. - Но Дениз занимается широкой модой. У него много дизайнеров. Он может делать коллекции, как своего дизайнера, так и покупать чьи-то. А Вилсоны работают только с именными домами моды, - хмурясь, говорю я. - Это Транба, Омер. А в “Shoes and accessories” только один заказ на Турцию. Поэтому или мы, или Транба. Не думаю, что он легко отдаст нам место. - Почему он это делает? – спрашиваю я у Синана, как будто он может влезть в голову Денизу и открыть всемирную тайну. - Ему нравиться соревноваться с нами. У него такая игра, Омер, - покачиваясь на стуле отвечает Синан. И это правда. Денизу больше удовольствия приносит конкуренция со мной, чем заниматься своими делами. Вот почему он после меня в Турции среди дизайнеров моды. И даже тот факт, что он всегда проигрывает войну, не останавливает его. - Ну, что ж. Нам придется дать ему отпор, - игриво отвечаю я. Но Синану не смешно. - Омер, - настороженно говорит Синан. – Если мы упустим этот шанс, то другого не будет. “Shoes and accessories” сами протянули нам приз. Давай его не упустим. Срок – конец февраля, но нам нужно еще сделать образцы, презентовать коллекцию и пустить ее в серийное изготовление. И лишь тогда, “Shoes and accessories” будет выполнять свои условия. А значит, у тебя всего лишь месяц, чтобы ты нарисовал десять новых моделей. Мы сильные, но Дениз не слабее нас. Может, ты порисуешь с Дефне? – последнее он говорит с некой опаской. Я тут же представляю, как Синан осторожно пробирается по минному полю. - Нужно предложить это Дефне, - я выгибаю бровь, а что это не плохая идея. Она хочет работать, а рисовать можно и дома. Она будет и под присмотром и работать. К тому же и помощь мне не помешает. А у Дефне есть хорошие идеи. Так же, как и я, Синан тоже выгибает бровь от удивления. - Ну, так ты и предложи, - осторожно говорит он. - Это все, что мне нужно знать? – говорю я. - Да, вроде нет ничего больше. Я встаю с кресла. Иду к двери. Нажимаю на ручку и открываю дверь. Когда мой корпус находиться в дверной проеме, Синан добавляет. - Если тебе нужен друг, то ты только скажи, - я не оборачиваюсь. Несомненно, нужен друг, но только не тот, который готов вставить нож мне в спину. Закрываю за собою дверь и иду в свой кабинет. В кабинете работаю над документами, пока в дверь кто-то стучится. - Да, - громко говорю я, не отвлекаясь от чтения контракта. - Заработался? – мммм, Дефне. Я подымаю глаза, и осматриваю ее с ног до головы. На ней высокие черные сапоги на низком ходу, легинсы и вязанная туника. Волосы ровные и распущенные. Она стоит у входа и не проходит внутрь. И что-то прячет за спиной. - Дефне, проходи. Присаживайся, - я встаю с кресла и начинаю идти в ее сторону, чтобы помочь устроиться в кресле. Подойдя к ней, она мне протягивает пакет. - Я принесла тебе ачму, как и обещала, - заливаясь румянцем, говорит она. Ну, какая же она красивая, когда краснеет. - Спасибо, - говорю я. Открываю пакет, глазами исследуя его содержимое. Кроме обещанной ачмы, там емкость с голубцами. Я беру руками один голубец и отправляю его в рот, даже не удосужившись взять вилку, которую Дефне положила в пакет. Откидываюсь на кресле и с наслаждением жую. За первым голубцом идет второй, третий … - Там вилка есть, - Дефне усмехается, прикрывая рукой рот, а затем поправляет волосы. - Дефне, очень вкусно было. - Я подумала, что ты плохо питался. А был обед… - она пожимает плечом, сигнализируя, что это легкое дело. Но для меня это не так. Пусть она и злиться на меня, и живет вдали, но любит, так сильно, как и я ее. - Дефне, помнишь, мы встречались с Оливером и Натали Вилсонами? - Да, - тут же отвечает она, заканчивая упаковывать емкости для еды. – А что случилось? - Ты не хочешь поработать вместе над коллекцией? – глаза Дефне тут же врезаются мне в лицо пламенным огнем. Ого! Она удивлена. - А что нужно делать? Обед тебе готовить? – издеваясь надо мной, говорит она с улыбкой на лице. Я тоже усмехаюсь. - Нет. Рисовать. - Рисовать? – удивленно спрашивает она. - Но и от обеда я не откажусь, - головой киваю в сторону пакета, где была еда. Дефне вновь заливается румянцем. - Что ты скажешь? - Я согласна. - Когда нужно начать? - Через пару дней. Я закончу с организационными моментами и можно приступать, - интересно, можно ли мне сказать, что рисовать я хочу дома вместе с ней. - Отлично, тогда встретимся в четверг в офисе. - Хорошо, - соглашаюсь я, видимо, еще она не готова вернуться в наш дом. Ладно, пусть будет нейтральная территория, лишь бы она была рядом со мной. - Мне нужно возвращаться, - Дефне смотрит на наручные часы. - Шюкрю тебя отвезет, куда ты скажешь, - мы стоит возле двери. Поцеловать ее или нет. И если да, то куда: в губы или щеку? Переминаюсь, с ноги на ногу, как подросток, у которого первое свидание, и он не знает, что делать с девушкой. Дефне протягивает руку для пожатия, спасая меня от неловкости. - Можно мне? – тихо говорю я, головой указывая на выпирающий животик. Она кладет руку на живот и проводит по нему рукой, а головой кивает “да”. Я кладу обе ладони на живот, чтобы как можно ближе быть к малышу. - Шестой месяц. Он с каждым днем становиться больше, - ее голос слаже пахлавы. - С тобой все в порядке? - Да, - она взмахивает головой, как будто забыла, что злилась на меня и добавляет. - До свидания, Омер – за собой она закрывает дверь. В офисе я остаюсь часов до шести. Не потому, что у меня есть работа, а, чтобы не идти в пустой дом. И вновь не видеть в каждом углу, в каждой мелочи свою жену. Шюкрю высаживает меня возле дома. Я отпираю калитку и тут же делаю шаг назад от неожиданности. На ступеньках сидит тот, которого я не мог представить даже в страшном сне. Вокруг нежданного гостья лежат полиэтиленовые пакеты с ресторана, видимо с едой. В руках у него картонная коробка с маленькими квадратными закусками. Один бутербродик он оправляет в рот. Увидев меня, он его проглатывает, даже не жуя. Чем меня выселит, так как в этот момент он имеет несравненное выражение лица. - Что ты тут делаешь? – наконец-то я двигаюсь к входу в дом. Гость берет пакеты и встает со ступенек. - Пришел отпраздновать Новый Год с тобой. - Корай, праздник был несколько дней назад, - отпираю дверь и рукой приглашаю его пройти внутрь. - Ай, Омюш, праздник должен быть каждый день, - его рука вздымается вверх и сопровождается какими-то звуками Корая, которые нормальному человеку невозможно произвести. - Ладно, Корай, выкладывай, чего ты хочешь? – Корай достает содержимое пакетов на обеденный стол. - Омюш, мне скучно. - Ну, пошел бы к Синану. - Он с противной Ясемин. Ты последний вариант, - он смотрит на меня здоровенными глазами кота с мультика Шрек. В эту минуты мне его так жалко, что я киваю головой, позволяя ему остаться у меня. Но в ту же минуту себя мне становиться жаль больше. Аллах, это же целый вечер с Кораем! Но как ни странно, вечер проходит замечательно. Мы съели закуски, принесенные им. А сейчас сидим возле камина на диване. Я делаю глоток виски, а он сделал себе какую-то мешанину. Я, конечно, предложил ему свою помощь, но он вежливо отказался, сказав, что после моего коктейля его клонит в сон. Тут я ухмыляюсь. Я помню ту вечеринку. - У тебя был отпуск? – спрашивает Корай, не своим голосом. Ну, то есть голос его, просто нет долгих “ииии”, “писсс” и так далее. Просто, я еще никогда не слышал, чтобы он разговаривал как нормальный человек. - Почти, - отвечаю я, и делаю глоток алкоголя. Мое тело вялое от тепла камина. - Странно иногда выходит, - сегодня у Корая для меня заготовлен кроссворд и я должен отгадать его? - Что именно? - Что среди больше чем 6 млрд. людей мы ищем свою половину. Почему не подходит нам вот эта или эта, - Корай рукой указывает в воздух мнимым людям. – Почему, мы всю свою жизни ищем и ищем. А когда вот находит, - он ладонью ловит воздух и зажимает в кулак. – Не ценим? - Не знаю, Корай. - А знаешь, что самое трудно? -Что? – говорю я. - Удержать.