Разбитый

Тарьей заметил, что Хенрик с трудом смотрит ему в глаза, время от времени опуская взгляд. — Пройдемся? — он неловко махнул рукой вдоль улицы. Тарьей двинулся за ним, медленно и осторожно. — Прости еще раз за то, что я сказал… Я испугался, — Хенрик глубоко вздохнул, — испугался, что это может дать тебе надежду на… на то, что между нами… — Забудь об этом, — прервал его Тарьей, его собственный голос резал воздух как нож. Он смотрел себе под ноги, но краем глаза заметил, как Хенрик повернулся на его слова. Каким он сейчас видит Тарьей? Грустным? Злым? Разбитым? — И что, ты об этом говорить собрался? — злился ли Тарьей на самом деле? Только если на себя, ведь он добровольно пришел на эту встречу, может быть, чтобы еще раз увидеть Хенрика, а не снова выслушивать эти разрывающие сердце слова. — Нет, то есть. Да. Как бы я хотел вернуть тот вечер и не провожать тебя… Тарьей сразу ответил: — Я тоже. В воздухе пахло пылью, с темнотой не пришла прохлада. — Я просто хочу, чтобы ты не убивался так из-за этого. Тарьей молчал, он ощущал как внутри все напряглось. — Мы доснимем этот сезон и разойдемся, и все пройдет. Тарьей не сдержал ухмылки. Может Хенрик и был прав, но сейчас ему казалось, что монстр вечно будет терзать его душу, пока он не спятит. — Ты так не думаешь? — Тарьей показалось, что голос Хенрика немного дрожал. — Это не просто, — ответил он еле слышно. — Что? — Хенрик остановился, вопросительно глядя на Тарьей. Юноша повернулся к нему, глядя прямо в его глаза. Он заметил, что Хенрик действительно выглядел нервным и голос его дрожал неспроста. — Я сказал, что это не просто… — повторил Тарьей задумчиво, — что с тобой? — В смысле? — Хенрик улыбнулся, но его губы словно свело судорогой. — Будь ты Эвеном, я бы решил, что у тебя эпизод, — Тарьей вглядывался в его лицо, но Хенрик постоянно уворачивался от его взгляда. — Просто…эта ситуация загнала меня в тупик, — Хенрик провел по лицу рукой и судорожно вздохнул. Тарьей ждал. Он был уверен, что это не все, что он хотел сказать. — Я никогда об этом не думал. То есть… Мы же просто играли, это же было просто кино, постановка! — Хенрик опустил глаза, — потом я начал замечать за тобой… ты странно смотрел на меня и странно вел себя рядом со мной. Когда я понял, то сначала был в замешательстве, потом обрадовался, потому что это приятно, скажу честно, это мне льстило, но после разговора в пятницу, после сегодняшних съемок все стало слишком серьезным, — Хенрик смотрел куда угодно, но только не в глаза Тарьей, — я осознал, как сложно теперь нам будет работать, когда мы оба знаем то, что знаем. Черт, я не знаю, как это выразить…  — Постой, — Тарьей наклонил голову, пытаясь поймать его взгляд, — для меня будет сложно, понятное дело, но для тебя? Почему? — Ну, а как же? — их взгляды наконец встретились, — ведь я знаю, как ты ко мне относишься. — Ты и раньше знал… — Хм, — Хенрик снова опустил глаза, — теперь-то я знаю, что и ты знаешь, что я знаю… Эмм. — Хенрик, — Тарьей было так приятно произносить вслух его имя. Внутри все переворачивалось, у него возникло странное ощущение, словно что-то двигалось в темноте вокруг них, как во сне. — Почему ты так волнуешься? Тарьей ждал, что Хенрик начнет снова увиливать или возмущаться, но он повел себя неожиданным образом. Он зажмурился, коротко вздохнул, а затем развернулся и быстро зашагал от Тарьей, который в растерянности наблюдал за его удаляющейся в темноту фигурой. — Стой! — Тарьей сорвался с места. Мышцы плохо слушались. Этот день, полный кошмара, сказался на организме. Может быть, Хенрик понял, как глупо вот так сбегать от Тарьей и от разговора, может, он испугался, что Тарьей его догонит и ситуация станет еще более неловкой, во всяком случае он остановился и, не оборачиваясь, ждал, пока парень догонит его. — Что все это…? Хенрик! — Тарьей схватил его за плечо и развернул к себе. Хенрик сразу спрятал глаза. — Извини, не знаю, почему я так себя веду. — У нас завтра совместные съемки, ты думал, что сможешь вот так просто сбежать? — Тарьей взмахнул руками, — ладно, хорошо! Ты хотел поговорить? Давай поговорим! Выясним все до конца и разойдемся. Хенрик оторвал взгляд от асфальта. Он молча смотрел на Тарьей. — По-моему, невозможно было сделать все то, что мы сделали в третьем сезоне и не влюбиться в тебя. Да и вообще, узнать тебя и не влюбиться!.. Я знаю, что ты любишь Лею и что она любит тебя и вы прекрасная пара, идеальная! И я ни на что не претендую, но только не сбегай вот так! — Тарьей сам не мог понять, кричит он или шепчет, ему казалось, что он оглушен собственной дерзостью и за шумом крови в ушах ничего не слышал, он только видел перед собой удивленное лицо Хенрика и продолжал высказывать все то, что накопилось, — и как бы то ни было, нравлюсь я тебе или нет, есть у меня шанс или нет, мне плевать на это с высокой колокольни, потому что ТЫ мне нравишься, потому что я люблю тебя. Да! Скажешь, громкое слово? Но я знаю тебя достаточно, чтобы понять, за что тебя можно любить. Ты думаешь, съемки кончатся и все пройдет? Ха! Нихрена. Я буду продолжать следить за твоей жизнью хоть с другой стороны Земли, потому что ты часть…ты часть моей радости, — Тарьей ощущал, что его запал кончается, он начинал говорить все неувереннее и тише, — я рад, что у меня была возможность встретить тебя и я благодарен тебе за все твое дружелюбие и твои переживания, но… Это не облегчит мне жизнь, как ни старайся. Извини, но это так. И я желаю тебе счастья, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы ты улыбался как прежде и не обращал внимание на то, что я к тебе чувствую. От твоей жалости мне только хуже. Тарьей резко замолчал, потому что во рту пересохло, он облизнул губы и глубоко вздохнул, уже гораздо легче, чем раньше. — Но… — Хенрик выглядел растерянным, — но что же мне тогда делать? — Просто будь мне другом. Это все о чем я прошу. Будь другом, как и прежде, словно ты ничего не знаешь. Не беспокойся, того, что было сегодня на съемках больше не повторится. — Про что ты? — Хенрик нахмурился. — Про постановочный поцелуй, — Тарьей показал пальцами кавычки, он внезапно пожалел, что практически накричал на Хенрика и поднял эту тему с поцелуем. Может Хенрик и не думал об этом вообще? Во всяком случае, он ничего на это не ответил. — Все? Поговорили? — Тарьей огляделся, — тогда расходимся. Хенрик, по-прежнему молча, кивнул. Тарьей смотрел на него и понимал, что чувствует теперь себя каким-то другим. Конечно, грусть и тоска никуда не делись, они засели глубоко внутри словно осколки зеркального стекла, но он ощутил, что исписанные мрачным сценарием, составленным для него неизвестным автором, листки вдруг разнесло теплым морским бризом. Внутри стало светлее, а монстр, только недавно скалившийся и жадно скребущий когтями, просто исчез. Когда Тарьей направился в сторону дома, он не смог сдержаться и через пару шагов обернулся. Хенрик стоял на том же месте, понуро рассматривая землю под ногами. На мгновение у Тарьей возникло желание остановиться и вернуться, но он сжал зубы и ушел домой. Он быстро понял, что Хенрику не удалось исполнить его просьбу. На следующих съемках и послесъемочной вечеринке Хенрик почти не разговаривал, улыбался совсем мало и отвечал невпопад. Может дело было и не в признании Тарьей, может что-то случилось дома или с друзьями, но юноша чувствовал себя виноватым. И ему очень хотелось развеселить Хенрика, поддержать как угодно, сделать для него что угодно, лишь бы он снова улыбался и был собой. Он улучил момент, когда вокруг них никого не было — кто-то включил зажигательную популярную песню и почти все собрались в центре гостиной Давида, чтобы потанцевать, — и подошел к высокому парню, одиноко стоящему у подоконника. — Эй, — Тарьей неловко обратил внимание Хенрика на себя, — ты как? — А? — парень понял, что вырвал Хенрика из глубокой задумчивости, — что? Привет. — Привет, — Тарьей прищурился, пытаясь прочесть мысли Хенрика по его лицу, — как дела, спрашиваю? — Нормально, — Хенрик чуть улыбнулся, — все отлично. — Хенрик, — Тарьей специально произнес его имя, — я же вижу, что это не так. Что случилось? Хенрик молчал, но, по крайней мере, больше не пытался соврать. — Расскажи, может я смогу помочь? — Тарьей не успел остановить свой язык и продолжил, — я бы для тебя все что угодно сделал. — Это… мило, — Хенрик улыбнулся шире. Но улыбка быстро угасла и он снова стал серьезным. Они молча смотрели друг на друга, игнорируя веселье и шум вокруг. — Что-то случилось после нашего разговора? — разговор, который словно освободил Тарьей, явно навесил на Хенрика пару метров тяжелых цепей. — Если ты будешь молчать, я опять буду говорить за тебя, — Тарьей легонько ткнул Хенрика в плечо. Тот невесело ухмыльнулся. — Тогда ответь мне, что ты со мной сделал? — вдруг произнес он, — почему я постоянно прокручиваю этот разговор? Почему я всю ночь не спал, вспоминая каждое твое слово? — в обращенных на него глазах Тарьей читал обиду и непонимание, — и самое главное, почему я чувствую себя таким виноватым перед Леей? Последний вопрос выбил Тарьей из колеи, смял заново начатый сценарий, пусть не с очень хорошим концом, но хотя бы радостнее предыдущего. — Что ты имеешь в виду? — Тарьей ощутил как потеют ладони, в голове вихрем пронеслась стая догадок, но все они казались ему нереалистичными и мутными. Хенрик вздохнул: — Просто что-то изменилось. Я это чувствую. Словно я сошел с намеченного маршрута и теперь бреду в лесу по еле видной тропинке. Понимаешь? Тарьей кивнул. Он прекрасно понимал это чувство, практически тоже самое он ощущал, когда осознал свою влюбленность, но ее безответность заставила Тарьей зайти в самую чащу и наткнуться на монстра, который вчера чуть не покончил с ним. — Ты хочешь поговорить с Леа? — Тарьей наугад задал этот вопрос, реакция на него должна была подтвердить его внезапную догадку или опровергнуть. — Определенно, — Хенрик кивнул в такт своим словам. Тарьей изумленно замолчал. Догадка становилась все более похожей на правду, но он боялся поверить. — То есть… Я правильно понимаю, что ты… что я… Мои слова заставили тебя засомневаться? Хенрик лишь посмотрел на него, не отвечая. — Я не могу, — Тарьей неверяще закачал головой, — я не могу поверить, я не могу позволить себе поверить. Ты сказал, что не хочешь давать мне надежду, это так жестоко, Хенрик, — он перешел на шепот, — так нельзя, ты сейчас имеешь надо мной такую власть… нельзя так разбрасываться словами… — Но ты сам спросил! — Хенрик снова выглядел обиженным. Тарьей сжал виски, он не хотел верить, а потом снова разбиваться на миллион осколков, но сердце уже раскрывалось навстречу светлой надежде. — Скажи мне, что ты соврал, скажи, что ты просто хотел посмеяться надо мной. Ну, скажи! — быстро зашептал он, склонившись к самому уху Хенрика, — просто скажи, я не обижусь, но скажи мне, что ты пошутил, что это все мне лишь показалось и ты ничего ничего ничего ко мне чувствуешь и никогда не почувствуешь… скажи, пожалуйста… — Тарьей! — воскликнул Хенрик, чтобы остановить его, но потом заговорил тише, — я не могу тебе врать, я просто уже не хочу, чтобы было как прежде. Я уже сошел с дороги. И знаешь, что? В лесу не так уж и страшно, если ты не один. Их взгляды пересеклись. Хенрик улыбнулся, немного устало, немного виновато, но это была улыбка, осветившая затерянную среди трав и цветов тропинку в густой чаще. Тарьей больше не мог сдерживать рвущуюся из груди птицу надежды, она явилась внезапно, словно вылупилась из осколков его прежней жизни. Тарьей был разбитым, но теперь ему не нужны были зеркала. Он смотрел в глаза поющей птицы и видел в них свое отражение. И чем бы не закончился разговор Хенрика с Леей, эту птицу он будет беречь до последнего.