Мой маленький прекрасный Гарри

Отвага и мужество — ничто против уловок, и посему доскональное их штудирование необходимо, дабы не быть поверженным на землю, но прочно держаться на ней. Эрнст Теодор Амадей Гофман. Житейские воззрения Кота Мурра

       На небе ярко светила луна, звезды указывали дорогу путникам, создавали романтическую атмосферу для влюбленных парочек, что гуляли по лесу сегодня. Ночь была прекрасна в своей тьме, окутывающей сознание, манящей и страшной, жуткой одновременно. Никто бы и не смог сказать, что для кого-то это время было самым ужасным из всех. Для кого-то, кто сейчас ворочается на кровати, пытаясь проснуться. Для кого-то, у кого на лбу когда-то был шрам в виде молнии. Прекрасный летний день, теплые лучи солнца приятно нагревают кожу, а заливистый смех, что слышится неподалеку кажется смутно знакомым, будто уже слышал его раньше. Ветер колышет листву, разнося греющие сердце звуки. Гарри видит уже парня, так похожего на него. Высокий, подкаченный брюнет с ярко-зелеными глазами, как завороженный шагает к источнику чарующей музыки, как вдруг он оказывается в самой гуще темного леса. Больше не слышно смеха, а вокруг парня стоят страшные рогатые создания. Они смеются так омерзительно, что даже плакать хочется, их рты гноятся, как и зубы, а из глаз безостановочно течет кровь, затапливая все вокруг. Но кровь не касается брюнета, она расползается по кругу, окрашивая деревья в красный, превращая их в камень. Парень оглядывается, не осознавая, что происходит, как вдруг где-то загорается пламя, настолько яркое, что хочется зажмурить глаза, а иначе сожжет сетчатку. Но он не может, он не может пошевелиться, в отличие от чертей, что тут же падают ниц перед какой-то девушкой. Девушкой, что ничем не отличается от других, что кажется абсолютно простой, настолько обычной, что даже взгляд задержать на ней не хочется. Обычная девочка-изгой в своей школе. Она смотрит, долго и пристально. Она улыбается настолько обреченно, будто уже знает, что он о ней думает. В ее глазах застывают слезы, а с рук начинает капать кровь. Слишком бордовая кровь. Гарри падал, он знает. Но эта кровь другая, странная, густая и насыщенного цвета. Пугающая. Но девушка смотрит дальше, грустно усмехается и начинает меняться на глазах. Ее прямые волосы становятся ярко-рыжими, глаза приобретают насыщенность, в них будто начинает играть солнце, губы наливаются красным. Она прекрасна в своем великолепии, перед ней хочется преклонить колени и поклясться в верности и преданности. Девушка лишь мило улыбнулась, протянула руку, приподняла лицо стоящего на коленях брюнета, тут же превращаясь в монстра с мертвой хваткой, с грязными растрепанными волосами, залитыми тьмой глазами и кривыми желтыми зубами, выпирающими изо рта. Парень метался, кричал, молил о помощи, но ничего не помогало. Монстр же наклонилась ближе к уху, обдав ужасно неприятным запахом, прошептав на грани слышимости: "Спаси меня.".        После этой фразы башню Слизерина огласил ужасно громкий крик мальчика, что был любим каждым, конечно, но не этим сном. По телу катился холодный пот, сердце оглушительно стучало в груди, воздуха не хватало. Вдох. Выдох. Выдох. Вдох. Главное - успокоиться, улыбнуться и сделать вид, что ничего и не было ночью, а крик им послышался. Гарольд собрал мокрые волосы в хвост, пошлепав в ванную комнату, чтобы умыться и привести себя в порядок. Ванная комната была воистину огромной и помпезной, по краям плиток блестели золотые и серебряные вставки, раковину держали две переплетенные металлические змеи с алмазными, изумрудными и агатовыми вставками, придававшими особую элегантность. Над раковиной висело зеркало, в котором отражался испуганный мальчик двенадцати лет, внимательно всматривавшегося в свое собственное отражения, будто ища какие-то перемены. Все было таким же - те же огромные зеленые глаза, розовые пухлые губы, прямой аккуратный нос и прекрасная шевелюра. Брюнет еще раз внимательно оглядел себя и , не найдя изменений, улыбнулся сам себе. Потом, умывшись, отправился гулять по замку, что всегда вызвал в нем массу прекрасных впечатлений. Кого бы из призраков он не встретил, все они были согласны его прикрыть, рассказать что-то о своей прошлой жизни, об обитателях школы и старые легенды Замка. Например, о Войне Тысячи Народов, или о Герое Сэнте, что убил Монстра Безглавого. Но легенды всегда будут лишь легендами, кроме, легенды о Змее, пожалуй. Потому что каждый в замке был уверен - Василиск вполне себе реален, ползает преспокойно по школе, замораживает неугодных. Были уверены все, кроме Гарри. Гарольд продолжал искать информацию, что привела бы его к разгадке. Не мог просто из неоткуда появиться огромный змей, да еще и ожить посередине учебного года. Это был абсурд, поэтому брюнет старался найти больше информации.        Дух Тьмы нашел для себя новое пристанище, правда, чтобы его получить нужно было отправить в Ад одну сумасшедшую душу, коей стала душа какой-то рыжеволосой одиннадцатилетней девочки. Но Духу уже было все равно, дело оставалось за малым - уговорить змею помочь. Но, как оказалось, именно это и было самой тяжелой частью плана. Мало того, что до последнего отпиралась, так еще и хотела убить его новое тело. Одно для Эрни оставалось непонятным - почему? Почему так происходит? Почему Василиск не подчиняется ему? Почему Квирелл сгорел от прикосновения ребенка? Почему? В чем-то же была причина, причина, лежащая на поверхности. Но мы не замечаем именно того, что лежит на поверхности, на самом виду, буквально перед тобой. Как со вторым носком, к примеру. Энни искал, искал долго и муторно, искал ночами напролет, но не находил. Возможно, знает кто-нибудь другой, но только возможно. Хотя, если хорошенько подумать, сам брюнет обязан знать об этом. Нужно уговорить кого-то помочь, подговорить... Но кого? Поглядеть вокруг - все от него без ума, но только не сам Дух. Возможно, дело в греховной людской природе. Что-то темное, что-то, что заставляет их идти на контракты с демонами. Желание власти, силы, всеобщего поклонения и обожания. Возможно, паренек тоже был в контракте, поэтому его и защищали. С кем, тогда? С Динроус? Она мертва... С Дарианом? Он в отпуске... С Люцом? Тот убит горем от потери еще одного повелителя. Но другие не выходят к людям... Значит, есть тот, о ком Духу не известно?        Гарольд лежал в своей комнате, думая о том, что же могло пробудить Василиска, а еще хуже - разозлить. Джинни не могла такого сделать, да и зачем ей это? Если это из-за него, то почему он не приполз к нему, ка как написано в дневнике. Что же произошло? Одни вопросы, на которые у Героя не было ответов. Поэтому он отправился за ними в подземелья Слизерина, скрытые ото всех личиной и заклинанием, произнести которое были способны только Наследники Величайшего Змееуста истории, коим Гарольд и являлся. Тихо, чуть ступая ногами по полу, практически бесшумно, он вышел из комнаты уже после отбоя, надеясь не встретить никого. Не повезло, прямо из-за угла вышел профессор Снейп, определенно находившийся не в самом лучшем настроении. Он шел, напоминая летучую мышь, полы его мантии развевались, крылья носа хищно раздувались, а губы были сжаты в тонкую полоску, брови сведены. Гарри понятия и не имел, что могло так рассердить такого доброго профессора, но раз такое произошло, стоит молиться всем известным Богам. Как только профессор заметил какого-то ученика, стоявшего в углу, молитвенно сложа руки, он грозно улыбнулся, собираясь накричать на мальчугана, как вдруг увидел знакомую черную макушку с неаккуратно собранными волосами на затылке, как все плохое настроение резко испарилось, остались только умиление и всепоглощающая любовь к нему. - Гарри, почему ты не в своей комнате? - неожиданно мягко спросил зельевар. Ребенок ошарашенно распахнул свои глаза, поражаясь контрасту предыдущего учителя и того, которого он сейчас видел. Ни капли злобы, мрака и чего-то такого. Такой-то преподаватель может и носочки вязать, и крестиком вышивать. - Не спалось, - успокоившись ответил Гарри, внимательно вглядываясь в резко разгладившиеся черты лица своего невольного собеседника. Профессор кивнул чему-то своему, посоветовал не попадаться никому на глаза, а также разрешил не приходить завтра на первые два урока, потому что иначе он может не выспаться, потом даже заболеть. Детский организм штука странная! Гарольд улыбнулся, радуясь такой возможности прогуляться по Замку, так еще и поспать с утра пораньше, и пошел дальше, уже ничего не боясь. Шаг за шагом н дошел до той стены, о которой в своем дневнике писал Годрик. Это бала самая обычная серая стена, разве что в глаза бросалось отсутствие чего-либо на этой стене: ни картин, ни флагов, ни гербов, ничего! Это было отличительной особенностью, потому что на всех, черт возьми, стенах Хагвартса есть хоть что-то, только эта пустая. Годрик писал, что это Салазар специально сделал, чтобы не забыть, где именно тайник свой спрятал. В этом была своя особенная логика, странная и необъяснимая, но была. Гарольд собрался с мыслями, вздохнул и произнес заклинание на заковыристом, ужасно глупом языке, как перед ним начала расплываться личина стены, являя Герою проход. он пошел туда, в поисках ответов на вопросы, которые так сильно волновали его. Гарольд уже готовился ступить туда, как за спиной услышал шорох, будто кто-то стоял там, позади него, возможно, следя. Гарри обернулся, увидев за собой профессора по ЗОТИ. - Мистер Локонс, что вы здесь делаете? - чуть повысив голос, спросил у горе-детектива брюнет. Златопуст поправил прическу, встал, гордо задрав голову, и начал нереально длинную тираду о том, почему он стал настолько популярным в Магическом Мире, каким образом он этого добился, почему все складывалось всегда в его пользу. В общем, как на уроке. Зеленоглазый закатил свои глаза, возвел руки в молитвенном жесте к небу, как позади послышалось незнакомое и очень громкое шипение. Прямо за спиной мальчика стоял змей, показывая свой раздвоенный кончик языка. Бледный, как смерть, профессор упал в обморок, развеселив змея и того, кто находился прямо за ним. Это был довольно высокий, симпатичный парень, на вид лет тридцати с карими глазами и темно-каштановыми волосами. На его лице играла какая-то маниакальная улыбка, глаза его сверкали в темноте, а из уст вырывался шепот змееуста. Но кроме Гарольда наследников Слизерина не осталось, разве не так? Неужели гоблины соврали ему? Чем он им не угодил? Чем он не угодил этому парню, которого видит первый раз в жизни, не факт, что не последний. Потому что только убийцы с таким выражением лица расхаживают. - Ты! Из-за тебя я умер в том году и снова оказался на Грани, снова остался без тела, но ничего... Ничего... Скоро тебя не будет, и это тело полностью станет моим. Я восстановлю свое было могущество! Убей его ... - прошипел кареглазый. Василиск пополз к Герою, зло повторяя приказ молодого человека, пока жертва змея обдумывала свой ход. Гарри сидел и думал, судорожно сжимая глаза... Что можно сделать? Что можно поставить против сильного змея, раз в семьдесят больше тебя самого. Мысли носились в голове со скоростью света, пока не вспомнился урок ЗОТИ с Пикси! Гарольд отпустил свои сущности на волю. Огромное количество темной энергии вырвалось на свободу, придавливая к полу, принуждая пасть ниц. Придавила она и Василиска, который опустил голову ниже, высказывая свое почтение. Гарри продолжал наступать, наращивая свою мощь, как послышался скулеж, а после и яростный рев неизвестного происхождения. Прямо за спиной у мальчугана завыл в голос огромный трехголовый Цербер. - Ц-Ц-Цербер, - проблеял молодой человек, смотря на песика глазами по пять копеек. Гарольд обернулся, начав отчитывать "плохого мальчика". Пес скулили, ластился, лизал человека, стараясь загладить свою вину. Flashback Гарри бежал, именно бежал. Он старался успеть спрятаться от обезумевшего профессора Флитвика. Бежал задыхаясь, бежал, стараясь успеть. Только бы успеть забежать в эту дверь, в эту, почему-то незакрытую дверь на третьем этаже. Вот, она уже совсем близко, только руку протяни. Резкое движение, и учитель остался по ту сторону баррикады. Спасся! Гарри хотелось прыгать от радости, кричать всему миру, что он, черт возьми, смог! Убежал! Выжил, мать его! Столько радости было в его по-детски наивных глазах, столько добра в его теплой улыбке, столько всепоглощающего счастья витало вокруг него, что самому хотелось улыбнуться. Улыбнуться еще ярче, становясь для кого-то Солнцем. Из-за своей радости малыш не сразу заметил огромного черного трехголового пса,спящего в углу достаточно большой, но давно заброшенной комнаты. Гарри испугался и выпустил тьму. Тьму Ада, подчиняя тем самым самое слабое и очеловеченное его звено - Пса Смерти, Цербера. Вечером, сидя у его лапок, окутанный его хвостом, поглаживая голову, Гарольд тискал песика, прозвав того Пушистиком. End of Flashback        Сейчас же Пушистик пристыженно смотрел на своего хозяина. Он же хотел его защитить от Василиска, который обезумел от желания Духа Тьмы убивать. Но, видимо, Гарри неплохо справился и без его помощи, потому что змея показала язык псу, подкладывая свою голову под поглаживания Героя Магического Мира. Про Энни все уже благополучно забыли, чем тот и поспешил воспользоваться. Но не тут-то было. Василиск, громко шипя, пополз прямо на него, преградив дорогу с одной стороны, а Цербер, громко рыча, с другой. Они, создания Тьмы, подчинялись ее Повелителю, защищали его. Энни заглянул в желтые, воистину огромные глаза и упал замертво, став каменным. Василиск лизнул своего хозяина в щеку, как и Цербер, последовавший его примеру, скрылся в тайнике Салазара.        На следующий день Гарольд не пришел ни на первый, ни на второй, ни на третий уроки, встав уже под конец всех занятий. Никто ему ничего не сказал, потому что видели его уставшее, но от того не менее счастливое лицо. Время летело, близилось лето, конец учебного года. Это лето Гарольд собирался провести вдали от Англии, возможно, полететь во Францию вместе с Драко и дядей Люциусом, возможно, поехать отдыхать в теплые края. Хогвартс-Экспресс умчался со станции у Хогвартса. Закончился еще один безумный год.