Мой маленький прекрасный Гарри

       Папарацци, толпы фанатов, вспышки камер, как обычных, так и магических — все это сопровождало Гарольда на протяжении всей его жизни, и он соврет, если скажет, что не соскучился по этому. Три бесконечных года в Аду. Двадцать пять лет в обычном мире. Сколько потеряно времени, сколько людей оставлено позади, сколько прожитых моментов, о которых забыть и не получается. Жизнь же — вот она. Идет дальше. Вот его новый круг общения. Вот через пару часов он станет королем. Ужасно. Он не чувствует себя готовым — недавно ему было лет десять, куча народа, смотрящего с настоящими сердцами в глазах, воспринималась Гарольдом как забавное развлечение, к тринадцати они надоели, в четырнадцать стало стыдно. Сейчас ему семнадцать, и он хочет стать самым обычным человеком, никак не связанном с магией и демонами, жить в том дурацком чулане, ходить в школу, веселиться на переменах и искренне улыбаться. «Давай, Гарри, давай, улыбнись. Уголки губ вверх — это же так просто, ” — уговаривал он сам себя, стоя перед зеркалом при полном параде. Не получалось. Совсем.        Аларон не был самым заботливым существом в мире — политика делала свое дело. Он был жесток, в некоторых моментах даже кровожаден, убивал миллионы созданий почти каждый день, пусть ненамеренно, не сам даже, но все же. Совести у него от рождения не было, быть не могло просто: он пал, он разучился чувствовать вообще, только любовь к своему ангелу еще тлела где-то внутри, — но Гарольда было жалко. Паренек, мальчик еще совсем, ему бы на свидания из дома сбегать и в тайне целоваться с девушкой, чтобы родители не увидели и не наказали потом. Демону хотелось хоть как-то этого мальчугана поддержать, но он просто не способен был, несмотря на все свое огромное желание. Возможно, после коронации и поиска пары Гарольд станет немного счастливее. Тем более, что этот момент уже буквально дышал всем в спину. Все Высшие уже собрались в тронном зале. Мальчику осталось потерпеть еще немного.        Люцифер о коронации думать не хотел, куда больше его интересовала Книга Предсказаний, не меняющая записей о будущем их короля. Пара Гарольда все еще должна была быть одного с ним возраста, ее волосы — белы, словно снег, а глаза сиять потусторонним светом, словно самый драгоценный изумруд в мире. Книга говорила о красивой любви между двумя противоположностями. Люцифер все еще не понимал. Эта девушка точно не будет ангелом, у них у всех глаза красные, как у альбиносов, точно не цвета изумруда. Демон переживал за своего друга, боялся, что его чувства ранят, что тот вернется в ад еще более подавленным. У него самого тоже была пара, давно когда-то, очень даже, еще до падения. Он помнил того паренька, милого, доброго, улыбающегося постоянно. Господи, как же сильно он скучал. Аларону проще было, он хотя бы видеть свою пару мог, пусть издалека, пусть недолго, но все же. Пара Люцифера была мертва. Он не хотел, чтобы его друг познал это всепоглощающее горе, затапливающее душу. Люц просто хотел, чтобы Гарольд был счастлив.

***

-        Толпа демонов, собравшаяся в тронном зале, с предвкушением ждали начала коронации. Сколько бед, войн, болезней перенесли они за все годы без хорошей правящей верхушки; сейчас на их лицах сияли улыбки, глаза светились радостью, все они бурно аплодировали каждому приближенному нового правителя. Гарольд замер перед массивной темной дверью, ведущей в тронный зал — одно из самых красивых мест всего ада: высокий потолок, кроваво-красный ковер у подножия самого трона, словно высеченного из камня, величественные статуи драконов, держащие в своих лапах светящиеся сферы, панорамные окна, открывающие вид на Горящие Долины. Насколько далеким от этого мира чувствовал себя паренек, понимал, что сейчас за каждым его шагом следят тысячи глаз, полных слепой веры и какой-то детской даже надежды. В ста метрах от него на бархатной подушке лежала серебряная корона, уже почерневшая от времени, не инкрустированная бриллиантами, вообще без камней, скучная местами, наверное, но оттого не менее прекрасная, олицетворяющая реальную власть, удержать которую можно лишь пройдя через всю грязь дворцовых интриг. «Символично… Невероятно символично», — мелькнуло в голове у Гарольда. Ему бы очень хотелось оправдать ожидания существ, собравшихся здесь. Он постарается.        Трон с каждым шагом становился все ближе и ближе, аплодисменты стихали, восторг на лицах демонов становился все яснее. Магия буквально лилась из Гарольда, показывая, что именно он достоин управлять этими землями, погружая остальных находящихся в здании в экстаз. Лишь Люцифер был спокоен, на него такое просто не могло влиять, у него вместо сердца — настоящая ледяная глыба, вместо души, хотя бы ее подобия, — холодная черная пустыня. Он все еще оставался одним из самых сильных созданий во всем мире. И силой, данной странноватой тройкой, его не удивить. В глазах своего друга он видел лишь волнение, смешанное со страхом — такого давно уже не было, не могло быть, приходили к власти обычно самоуверенные, самодовольные и испорченные всем, чем только можно, не такие, как этот семнадцатилетний мальчик. Возможно, с ним их маленький мирок станет немного лучше. Хотя бы ненадолго.        Размышления Люцифера прервали бурные аплодисменты, ставшие еще громче, стоило Гарольду подойти к подножию трона. Коронация в аду всегда была куда больше показательным событием, о чем свидетельствовал длинный, тяжелый плащ, который темные феи сейчас повесили на плечи будущего короля. В руке Гарри держал скипетр и державу — символы власти над всеми демонами этого мира. Ладони парня вспотели, он чувствовал, как к лицу приливает кровь, как сложно становится дышать, а живот скручивает от волнения. Ему страшно было стоять здесь, перед тысячей незнакомых лиц, страшно брать ответственность, которая сейчас просто упала на плечи неподъемным грузом. Над ним на черных крыльях возвышался Люцифер, держащий в руках ту самую корону, на лице его застыла маска холода и отчужденности, глаза посмотрели на Гарольда, окатив того волной леденящего душу страха, первобытного, необузданного. Но парень продолжал твердо стоять на ногах, отвечая на взгляд самого первого демона. — Подданные Первого и Единственного королевства, готовы ли вы принять своего нового короля? — после еще одной порции громких аплодисментов в зале воцарилась мертвая тишина. Гарольд, развернувшись, преклонил колени перед лицом своего народа, поворачиваясь спиной к трону, к короне и к первому демону. Так он показывал, что он служит народу, а не те ему. — Клянешься ли ты, Гарольд Джеймс Певерелл-Блэк-Слизерин-Гриффиндор-Британский, служить своему народу верой и правдой до последней капли крови? — Клянусь. — Клянешься ли ты защищать народ свой, даже если ради этого придется собственной жизнью рискнуть? — Клянусь. — Клянешься ли ты соблюдать законы, данные предшественниками, и делать все, чтобы законы эти твоим народом были соблюдены? — Клянусь. — Клянешься ли ты всегда на первое место ставить народ свой и блага его, интересы и потребности его? — Клянусь. — Клянешься ли ты целостность земель народа своего сохранить, преумножить и только лучше сделать? — Клянусь. — Клянешься ли ты стать истинным королем для своего народа? — Клянусь. — Тогда пусть эта корона сопровождает тебя на протяжении всего твоего правления, о каждой клятве, данной пред лицом народа напоминает. Да укажут же тебе предшественники твои истинный путь. All Hail, The Hell! All Hail, The King! All Hail, Harold the First! — за Люцифером эту фразу повторили все присутствующие, преклоняя колени. На голову Гарольда водружена была корона, немного тяжеловатая, но идеально подходящая, спасибо существованию магии. Теперь он нес ответственность за всех этих существ. Теперь он был настоящим королем.