Он - Дракон

      Роскошный кабинет в викторианском стиле: словно вся добрая старая Англия незримо растеклась по деревянным, цвета подкопчённого дуба панелям на стенах и лениво ловила отблески осеннего солнца натёртым до блеска наборным паркетом. Старинные книги, от фолиантов до крохотных брошюр, уютно дремали в тишине, выстроившись бесконечными рядами. Книжные полки грузного темного стеллажа, инкрустированного замысловатой резьбой с едва заметной золотой патиной, обрамляли входную филенчатую дверь. Особую, изысканную брутальность разноцветью корешков сборников сочинений, энциклопедий и научных трудов добавляли антикварные статуэтки, несколько бронзовых канделябров и фотографии известных персон с дарственными надписями в дизайнерских рамках.       Тяжелые портьеры густого болотного оттенка с золотыми кистями-подхватами почти закрывали огромное «французское» окно и защищали хмурого хозяина кабинета от последних лучей сентябрьского заката. Он сидел во главе массивного стола для переговоров и задумчиво скользил длинными пальцами по пузатому, хрустальному снифтеру с янтарным Hardy Perfection. Тонкий, едва уловимый аромат шоколада и коры дуба, присущий столетнему коньяку с бархатным вкусом, витал в воздухе.       В былые дни, когда мужчина баловал себя этим легендарным напитком, ему чудился незримый пряный ветер Гранд Шампани. Приятные фантазии расслабляли и настраивали владельца шикарного кабинета, достойного королей, на романтический лад. Он позволял себе погрузиться в мечты об отдыхе, шуме прибоя и соленых брызгах за кормой моторной Sunseeker.       Но не сейчас.       Все мысли Майкрофта Холмса были не так далеко от дома — в пригороде Лондона, где в небольшом стильном ресторанчике шумела чужая свадьба.       Звук входящего смс-сообщения показался настолько громким в напряженной тишине, что Майкрофт вздрогнул и неспешно потер лицо ледяными ладонями, прогоняя накатившее оцепенение. Сцепив пальцы в замок, он поднес их к губам, опёршись локтями на матовую поверхность стола, и начал до боли покусывать костяшки. Любым способом старался заглушить нарастающее жжение в груди. В последнее время ему казалось, что там, под рёбрами, поселилась крыса и грызет ходы во все стороны, стремясь на свободу. Хотелось выть в голос от этих мук, которые превращали нутро и расчетливый мозг в оборванные ленты, а холодное, невозмутимое сердце заставляли пропускать удары.       Он скосил взгляд на экран телефона, боясь прочесть послание. Тянул время, затаивал дыхание и вслушивался в стук вековых часов на каминной полке. Словно ждал подсказку свыше, призыв к действию, наставление на правильный путь.       Все чувства, которые он воспитывал в себе десятилетиями: долг, отвага, честь и ответственность за себя, подчиненных, корону, наконец, — сгинули без следа. Осталась лишь хрупкая оболочка от когда-то несокрушимого политика. Безжизненная марионетка с оборванными нитями.       Всё, что держало его на плаву — любовь к семье, расчетливость, цинизм и способность принимать самые сложные решения — неуловимо ускользало в темноту, а он был не в силах что-либо изменить.       Вся система, отлаженная годами, дала сбой.       Наконец, он сделал глубокий вздох, залпом осушил наполовину пустой бокал и решительно взял в руки мобильник. Сообщение, как он и предполагал, было от Грегори Лестрейда, инспектора Скотланд–Ярда.       Грег…       Порой Холмс ловил в себе определенный интерес к коренастому детективу с проседью в волосах. Ощущался странный трепет от его неторопливости, основательности и трогательной неуклюжести. Особое волнение вызвала однажды брошенная им фраза в адрес Майкрофта: «Правительство мне не указ!». Тогда Холмс, само воплощение Британского правительства, был настолько поражен проявлением независимости и упрямым стальным взглядом Лестрейда, что у него на миг перехватило дыхание от такой неслыханной дерзости. Осознать, что он недооценил увальня-полицейского, было весьма приятно. В любом случае, Грегори смог расположить его к себе, что в принципе было невозможно — слишком разные орбиты вычерчивали в суете Лондона их жизненные пути. Но, как ни крути, однажды Майкрофт взглянул на него другими глазами и даже пару раз позволил себе увидеть инспектора во сне в весьма непристойном виде, что привело к неожиданной и обильной поллюции. Он иногда подумывал о Греге — нескромные мысли пульсирующим теплом оседали где-то в паху, а на губах появлялась несвойственная холодному аристократу рассеянная улыбка.       Грегори был для Майкрофта достаточно близок, чтобы донести в паре фраз весь ужас происходящего где-то там, в предместье Лондона, среди шумной свадебной суеты. К тому же, у них с инспектором была договоренность: связь только в самом экстренном случае. Видимо, надвигалась катастрофа.       «Майкрофт, он на грани. Ты должен приехать. ГЛ»       Воплощение Правительства Великобритании, один из самых выдержанных и достойных мужей государства со стоном обхватил голову ладонями. Посидев так с минуту, он тяжело поднялся из-за стола и обессиленно опустился на огромный диван из кожи молодой антилопы, стоящий вдоль стены. Впервые в жизни его не волновали ни идеально наглаженные стрелки на брюках, ни то, как небрежно сомнется рубашка. Он завалился набок, подтянул колени к груди и с силой обнял себя за плечи. Майкрофт давился подкатившим к горлу комом и сдерживал слезы, обжигающие зеленоватую, почти прозрачную радужку глаз. Ему казалось, что всё его тело незримым катком размазывает по бархатистой коже элитного творения итальянских мебельщиков. Всё его существо распадалось на атомы от собственного бессилия. Несколько слов от славного парня в телефонной переписке оказались выбитым из-под ног табуретом. Как висельник на эшафоте, Майкрофт терял реальность и падал в пустоту.       Человек, который порой влиял на мировые события и мог с легкостью исправить судьбу миллионов, был совершенно не способен помочь одному человеку…       Своему родному брату.       Своему своенравному и самовлюбленному Дракону, который попал в глубокий ров, наполненный пьяным вересковым медом, и бился в нём, как в зыбучих песках, умирая медленно и мучительно.       «Ты сам выбрал свой путь, мой упрямый маленький братец… Никто, даже сам Господь Бог, не сможет помочь тебе в этот вечер. Придет новый день, и начнется новая жизнь. Ты сильный, мой алый Дракон! Ты справишься…»       Майкрофт тяжело поднялся с дивана, подошел к столу и взял телефон. Какое-то время он задумчиво крутил его в руках, уставившись расфокусированным взглядом в тающий за окном осенний день. Наконец, он глубоко вздохнул, как перед прыжком в бездну, и отправил ответ:       «Всё под контролем. МХ»