Проблемы ХЕРового выбора

***

      В ближайшие несколько месяцев фотографии появляются реже, и Ханбин изо всех сил старается не огорчаться. Он терпит неудачу, но об этом никому не нужно знать. Он не нуждается в том, чтобы люди знали, как тяжело (без шуток) ему кончить, когда он снимает стресс. Доходит до того, что он вполне серьёзно рассматривает вариант секса на одну ночь, и это плохая идея. В последний раз, когда Ханбин отправился домой к рандомному парню, его пинками выгнали, как только они закончили. Очевидно, что Ханбин слишком приятный, а ещё громкий, потому что сосед парня проснулся на полпути. Упс.       В любом случае подрочить — самый лучший вариант. Он мог бы оглядеться и попытаться найти кого-нибудь, с кем захочет сходить на свидание, но он слишком зациклился на одной тупой заднице с красивой улыбкой и нездоровой одержимостью собственным членом. Как-то так.       У всех есть тайные желания, Ханбин пытается оправдать себя. Кому-то нравится наряжаться, кому-то нравится ходить по магазинам и тратить слишком много денег, а Ханбину нравится дрочить на фотки члена его лучшего друга. Ага. Это вполне нормально и социально приемлемо.       Ему нет смысла врать, он хочет, чтобы Чживон присылал ему эти фото, потому что он хочет, чтобы Ханбин их увидел, а не для критики. Но Ханбин считает, что Чживону нужно лишь возвысить своё чсв до небес, которое, честно говоря, ему поднять может буквально любой человек. Чживон — парень очень привлекательный, объективно говоря. Даже не будь Ханбин влюблён в него, он бы всё равно признал, что Ким Чживон горяч, потому что это действительно так и есть, блять.       Идёт уже вторая неделя с того момента, как Ханбин не получает ни одной фотографии, и это рекорд для Чживона, парня, одержимого постоянным восхвалением и фотографированием собственного члена. Ханбин говорит себе, что он просто ну очень хороший друг, когда без предупреждения вламывается в чживонову квартиру, чтобы проверить, не скончался ли тот. У него есть ключ, потому что когда Чживон закатывался и отключался от внешнего мира, Ханбин не находил в себе сил, чтобы сопротивляться беспокойству, и просто вылезал из кровати в любое время суток, чтобы помочь другу.       Привычным движением руки Ханбин отпирает дверь и, швырнув куртку на чужой диван, сразу проходит к спальне, где обычно зависает задница старшего до тех пор, пока не проголодается или не захочет ещё чего. Толкнув дверь, Ханбин собирается начать проникновенную речь, когда резко замирает на месте.       У Чживона кто-то есть. Хорошо, это не новость, но у Чживона есть кто-то в квартире и под ним. В кровати. В кровати, которая яростно бьётся спинкой о стену от того, с какой силой Чживон втрахивает этого кого-то в матрас. Ханбин действительно не думает, что он должен объявить о своём присутствии или продолжить смотреть, но пресвятой ебучий чживонов зад выглядит так фантастично, пока он толкается в кого-то, издающего громкий скулёж.       Они собираются кончить, судя по стонам, громкость которых увеличивается с каждой фрикцией, но Ханбин не собирается оставаться и досматривать. Он прикрывает за собой дверь, вероятно, несколько громче, чем по-умному следовало, если бы он хотел остаться незамеченным. Но в данный момент ему на это глубоко так поебать. Дойдя до дивана, он уныло роняет на него своё тело, не в настроении идти домой или прикладывать усилия, чтобы вызвать такси. Вместо этого он тупо сидит. Занимаясь самобичеванием.       Конечно, парень не присылает ему фотографии, потому что нашёл кого-то нового, кого-то, кто не побоялся сказать ему, что безумно прётся с фотографий дрочащего Чживона. Кто-то, кто, вероятно, намного симпатичнее и не настолько неуверенный в себе, как Ханбин. Он не уверен, в какой момент начал плакать, но парень остро ощутил, как слёзы стекали вниз по его щекам, и это было по-ебанутому глупо. Почему он аж разревелся? Он же знает, что Чживон просто так посылал ему фотографии, без объяснения причин, это не имеет скрытого смысла.       Это даже не в первый раз. Ханбин прекрасно знает, что Чживон занимается сексом с другими, потому что они вообще-то друзья. Он знает, что Чживон развлекается на стороне, и это не важно для него. Чживон может делать всё, что ему, мать его, захочется и с кем он, блять, хочет. Ханбин даже был свидетелем остаточного явления после «бурной ночи», когда однажды приезжал к другу ночью, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. Остальную часть той ночи его улыбка была натянутой, но Чживон, кажется, не заметил этого. А если и заметил, то ничего не сказал.       Ханбин не знает, как долго он так сидит. Но где-то в глубинах сознания подмечает, что в квартире становится слишком тихо, однако, в себя парень не приходит до тех пор, пока не чувствует, как его аккуратно трясут за плечи.       — Ханбин, чувак, ты в норме?       Это Чживон, ну конечно, кто ж, блять, ещё. Кого он ожидал вообще? Это же ёбаная чживонова квартира. Ханбин смотрит на него, стоящего в боксёрах и безразмерной кофте; тот выглядит обеспокоенно. Он всегда беспокоится о Ханбине, когда тот становится таким, но сейчас это не успокаивает. Обычно прикосновения Чживона моментально приводят к тому, что Ханбин тает, становится спокойным и податливым. Но сейчас он просто пиздец как взбешён.       — Не трогай меня, — огрызается Ханбин, дёргая плечом так, чтобы чживонова рука свалилась вниз. — Ты сейчас чрезмерно занят, так что иди и доводи до конца или типа того, — он смотрит куда угодно, но не на друга, а затем, скрестив руки, скрывает своё лицо за ними.       Он не видит, как Чживон садится перед ним на корточки, но ощущает его руки на своих коленях и моментально напрягается.       — Эй, уже нет, мы как бы закончили, и я… чувак, что случилось? Ханбин?       Услышав подлинное беспокойство в голосе старшего, Ханбин хочет оттаять, но отказывает себе в этом. Он не хочет продолжать позволять Чживону ёбаное всё.       — Ни хрена не случилось. Просто я бы предпочёл не видеть тебя, занимающимся сексом. Это пиздец мерзко, — выплёвывает он, желая больно уколоть словами.       — Посмотри на меня, пожалуйста, — голос Чживона звучит так, словно он умоляет, и это жалко. Ханбин тоже чувствует себя жалким, потому как почти сразу же после чживоновой просьбы поднимает на того взгляд. Он становится блядски слабовольным рядом с ним, потому что после того, как их взгляды встречаются, Чживон улыбается ему, и Ханбин действительно ненавидит себя за то, что внутри у него всё переворачивается. — Спасибо. А теперь расскажи мне, что случилось?       — Да ничего не случилось, — отвечает Ханбин почти правдой. Ведь по факту ничего не случилось, кроме того, что ему присуща явная неуверенность в себе и безответные чувства к его лучшему ёбаному другу. — Я просто… пришёл, потому что волновался за тебя. И, знаешь, я действительно… не хотел видеть этого.       Чживон смеётся нервно и, кажется, смущённо, что своего рода странно, забавно и запутывающе.       — Прости за это. Если бы я знал, что ты придёшь, то…       — То что? Отказался бы от перепихона, чтобы зависнуть с моей унылой задницей? — Ханбин закатывает глаза и отмахивается рукой, чтобы уйти от темы. — Ты в порядке, и это главное.       — Эй, твой зад плоский, а не унылый, — усмехается старший и, поднявшись с корточек, садится на диван рядом с Ханбином.       — Ненавижу тебя!       — Нет, это не так.       И, да, Ханбин действительно не ненавидит Чживона. Он его любит, и когда старший включает телевизор и спрашивает, что они будут смотреть, Ханбин понимает, что уже не в первый раз совершенно и абсолютно объебался.