Теория большого взрыва

      Кровавая пелена застилала глаза. Не в силах пошевелиться, Сакура в ступоре застыла, глядя на безжизненное тело поверженного друга. Наруто лежал на земле, раскинув руки в стороны, и глаза его были открыты, но не было в них больше той жизненной силы, что всегда била ключом из непоседливого джинчуурики.        Последняя надежда объединенной армии шиноби умерла вместе с молодым совсем парнишкой, что всегда так настойчиво шел вперед, своим упорством сметая все преграды на пути к цели. Для всех он был символом единства и надежды. Для Сакуры он был самым близким другом и боевым товарищем, которому куноичи всегда могла довериться, он был тем, кто своим неиссякаемым оптимизмом поддерживал в ней веру в лучшее, а сейчас он был неподвижен, под ним расползалась лужа крови, последние капли алой чакры Девятихвостого испарялись, растворяясь в воздухе, а с ними уходили остатки живого тепла.       Кто-то тряс Сакуру за плечо, но девушка была не в силах оторваться от созерцания лучшего друга.        — Сакура, — позвали откуда-то издалека, и куноичи опомнилась. Она же ниндзя-медик, она должна помочь.       Изо всех сил девушка рванулась вперед, но чья-то сильная рука удержала ее.       — Уже слишком поздно, Сакура, — услышала она, и эти страшные слова эхом звучали в ее сознании.       Слишком поздно.       — Нет! Неправда, Наруто не мог умереть, — прокричала она. — Только не он!       В глубине души куноичи понимала, что сделать уже ничего нельзя, но признать этого не могла — она ведь даже не попыталась спасти его. Девушка неистово рвалась вперед, пытаясь вырваться из цепкой хватки, но все тщетно.       — Хватит, Сакура! Он уже мертв. Наруто умер.       И Сакура замерла. Эти слова привели ее в чувство. Пустота захлестнула ее, а мгновение спустя тяжесть реальности обрушилась на нее всем своим грузом. Звуки окружающего мира, что ненадолго отступили на задний план, вдруг оглушили ее, напоминая о том, где она находится. Звон клинков, взрывы, чьи-то неразборчивые крики и стоны боли. В нос ударил резкий запах крови, заставляя ком подступить к горлу.        Такова война.       Учиха Мадара торжествовал. Он чувствовал отчаяние противников, видел, как последние капли боевого духа покидают шиноби, что еще совсем недавно, вдохновленные примером храброго парнишки, были готовы сражаться до последнего, а теперь были сломлены.       Сакура обернулась и увидела лицо Какаши-сенсея. Он пристально смотрел на нее, стараясь сохранить хладнокровие, но куноичи видела отчаяние, плескавшееся в его глазах.        Наруто был дорог и ему.       — Мы проиграли? — прошептала Сакура. — Это конец…       — Еще нет, — ответил Какаши. — Мы еще можем сражаться.       Но Мадара знал, что это не так: враг полностью раздавлен морально.       — Вы храбро сражались, — обратился он. — Сумели даже сорвать мой план. Но теперь пришло время признать поражение.       Понуро склоненные головы ниндзя говорили громче любых слов. Вечное Цукиеми Мадары было остановлено стараниями джинчуурики Кьюби, но одержать победу над Учихой Наруто так и не удалось.        — Склоните головы предо мной, и я, возможно, сохраню ваши жизни.       Над полем боя повисла тишина. Никто не спешил выполнять требования Мадары, но и и возражать никто не решался.       — Вы не сможете победить, — продолжал Мадара. — Пятеро Каге убиты, а восставшие из мертвых Хокаге вам больше не помогут. Тот, на кого вы возлагали столько надежд, в итоге не смог противостоять мне. Сдавайтесь. Подчинитесь мне, и мы построим новый мир, в котором не будет войн.        Всего лишь на мгновение Сакура подумала, что, возможно, сдаться неплохой выход, а вечная иллюзия светлого мира — не так уж и плохо, но мимолетного взгляда в сторону погибшего друга хватило для того, чтобы возненавидеть себя за эти мысли. Если сдаться сейчас, все будет напрасно.        Взгляд Сакуры полыхнул яростью.        — Мы не сдадимся! — прорезал тишину чей-то крик, полный решимости, и Сакура увидела Хинату, что смело выступила вперед, вызывающе глядя на Мадару. — Мы еще можем сражаться! Ради Наруто! Ради Неджи, ради всех, кто погиб на войне за наше будущее!       И Сакура, одобрительно усмехнулась, собирая в кулак всю волю, гнев и отчаяние, она рванулась вперед.       — Ты убийца! — прокричала она. — Тебе никогда не сломить Волю Огня!        За Хинатой и Сакурой в атаку рванули и другие: Какаши-сенсей, Ино, Киба, Шикамару, Сай…       Мадара снисходительно усмехнулся.       — Значит, вы выбираете смерть.       Неуловимо быстро он сложил печати, его вновь окутала чакра, принявшая форму огромного воина. Сусаноо.       Одним взмахом призрачной руки страж Учихи раскидал в стороны нападавших врагов, в очередной раз показывая, что любое сопротивление бесполезно, но упрямые шиноби продолжали нападать. Сакура не помнила, сколько раз она падала и вновь поднималась, да и кто будет это считать? С неистовой яростью куноичи рвалась вперед, рыча от бессилия и собственной слабости, пыталась задеть Учиху, но все тщетно. Особенно мощная атака Мадары положила конец усилиям Сакуры, отбросив девушку на скалы. В очередной раз попытавшись подняться, Сакура лишь обнаружила, что тело больше не слушается.        Ей оставалось лишь беспомощно глотать слезы, в который раз проклиная собственное бессилие.       — Ненавижу. Ненавижу, — одними губами шептала куноичи.       Следующая атака Мадары окончилась взрывом, уничтожившим последних шиноби, кто еще сохранил волю к борьбе.       — Неужели вы все еще не поняли? — вкрадчиво произнес Мадара. — Со мной вам не тягаться. Сдавайтесь.       «Нет-нет-нет! Не сдавайтесь!», — из последних сил шептала Сакура, но голос ее не мог достичь никого.       Вперед вышел Саске, и Сакура затаила дыхание. Теперь он единственный, кто может противостоять Мадаре. Сакура сжала кулаки.       «Держись, Саске-кун, не смей проигрывать», — мысленно подбодрила она, ожидая, что младший Учиха вступит в бой, но тот не спешил атаковать. Он вложил меч в ножны.        — Признаю, мне тебя не одолеть, — произнес он.       Мадара улыбнулся, но взгляд его оставался холодным.       — Не ожидал от тебя такой покорности, — сказал он. — Докажи, что ты не врешь.       — Каким образом?       — Покажи, что ты готов служить мне и беспрекословно исполнять мои приказы, — жестко сказал Мадара. — Как насчет… убить ее, — старший Учиха кивком головы указал на так неосторожно оказавшуюся в этот момент ближе всего к Саске девушку — Узумаки Карин.       Саске не сказал ни слова, лишь вновь обнажил меч и одним движением нанес удар. Клинок пронзил плоть, проливая кровь. Недоверчиво глядя в черные глаза Учихи, куноичи осела на землю, зажимая колотую рану.       А Сакура, наконец, сдалась. Разочарование накрыло ее, сдавливая грудь. На борьбу больше не было сил. Харуно закрыла глаза, и сознание ее поглотила спасительная тьма.       Сакура пришла в себя оттого, что кто-то тряс ее за плечи. Перед глазами все плыло, но куноичи все же смогла разглядеть перед собой бледное лицо Ино, склонившейся над ней.        — Очнулась, — вздохнула Ино с облегчением. — Держись, Сакура, сейчас я тебя подлатаю.       Сакура молчала. Говорить не хотелось — горло пересохло. Да и что тут скажешь? Слишком хорошо куноичи помнила события прошедших дней: война, кровь, смерть… и поражение.       — Кто-нибудь из наших выжил? — спросила, наконец, Сакура, переборов страх.       Ино грустно кивнула.        — Многие не хотели сдаваться, — ответила она. — Хотели биться насмерть, но пришла Цунаде-сама.       — Она жива? — встрепенулась Сакура, но едва заметив, как поникли плечи подруги, поняла, что ошибается.       — Цунаде-сама приказала сдаться, — голос Ино дрожал, но девушка изо всех сил старалась держать себя в руках. — Приказала выжить любой ценой, стать сильнее. Сейчас мы Мадаре не противники. Он добил ее, — шепотом добавила Яманака.       — Проклятье, — с бессильной яростью произнесла Сакура. — Мы же столько тренировались, неужели все без толку? — слезы с новой силой хлынули из глаз.        — Многие из наших сдались, — продолжала Ино, остекленевшими глазами глядя перед собой. — Вернулись в Коноху. Сейчас необходимо выждать, набраться сил и ударить прежде, чем Мадара сможет повторить попытку Вечного Цукиеми.       — Что нам теперь делать? — растерянно всхлипнула Сакура.       — Не знаю, — прошептала Ино, и голос ее сорвался. Не справившись с собой, куноичи зарыдала, закрыв лицо ладонями. Харуно лишь молча положила руку на плечо подруги в ободряющем жесте.       Наконец Сакура поднялась на ноги. Колени дрожали, но по крайней мере, девушка могла идти.        Она огляделась вокруг. Было раннее утро, рассветные лучи солнца окрасили поле боя в кроваво-алые цвета. Впрочем, возможно, солнечные лучи были не причем. Мадара даже не позаботился о том, чтобы похоронить погибших — то тут, то там виднелись трупы отдавших в бою жизнь шиноби.       Наруто был здесь же, на том самом месте, где его сразила последняя атака врага.        На ватных ногах Сакура медленно подошла к нему и опустилась на колени перед павшим другом.        — Как же так, Наруто? — прошептала она. Но Узумаки молчал, продолжая таращить безжизненные глаза в утреннее небо. Дрожащими пальцами Сакура закрыла веки джинчуурики. Наруто был холоден, как лед. Бледный, словно сама смерть, окровавленный, потрепанный. Лицо его было непривычно спокойно, но все же осталась в его чертах прежнее упрямство и воля к победе.        Наруто бы не сдался.       И Сакура осознала, что сознание ее прояснилось. Она пока еще плохо представляла, что нужно делать, но знала одно: сдаваться нельзя.       — Твоя смерть не будет напрасной, Наруто, обещаю, — прошептала она, после чего поднялась с колен, выпрямилась, расправила плечи и решительно подняла голову.       — Я не вернусь в Коноху, — сказала она. Сама мысль о том, что ей придется жить в Конохе, наблюдая за тем, как родная деревня все больше прогибается под властью Учихи, была невыносима.       Ино с трудом взяла себя в руки, посмотрев на Сакуру заплаканными глазами.       — Мы должны выжить, — твердо сказала Харуно. — Должны стать сильнее, чтобы противостоять Мадаре. Мы не проиграем до тех пор, пока в нас есть воля сражаться.       Ино кивнула. Утерев слезы, она поднялась с земли.       — Ты чертовски права, Толстолобая, — сказала она, через силу усмехнувшись. — Мы еще можем задать жару этому зазнавшемуся Учихе.       — Нужно помочь раненным, — сказала Сакура, окинув поле боя. — Надеюсь, здесь все еще остались выжившие…       — Не стоит этого делать.       Обернувшись, Сакура и Ино увидели Змеиного Саннина.        — Орочимару, — недоверчиво произнесла Сакура, отмечая про себя, что не испытывает к этому человеку прежней ненависти. — Почему нам не стоит этого делать?       Орочимару растянул губы в змеиной усмешке. Казалось, он прекрасно чувствует себя, прогуливаясь среди трупов.       — Потому что скоро здесь будут люди Мадары, — ответила Орочимару. — Если вы не собираетесь возвращаться в Коноху, вам лучше не попадаться им на глаза.       Ино фыркнула.       — Люди Мадары? Не те ли, кто всего сутки назад были людьми Конохи и других скрытых деревень? Они не выдадут нас.       — Вы уверены? — Орочимару хищно прищурился. — Честно говоря, даже я не знаю, что будет делать Саске-кун.       При звуках имени младшего Учихи Сакура вздрогнула, как от удара.        — Саске будет здесь? — спросила она. В голосе звенела сталь.       В сознании всплыли картины совсем еще недавнего прошлого: Саске, примкнувший к Мадаре, Саске, пронзивший мечом свою напарницу.       А Сакура ведь знала, что ему нельзя доверять, знала, что он что-то задумал, но все же позволила надежде вновь разгореться в сердце. А сейчас очередное предательство показалось девушке чем-то настолько ничтожным по сравнению со всем пережитым, что Сакура лишь грустно вздохнула, чувствуя лишь легкую горечь и осознавая, какой дурой была, цепляясь за детскую влюбленность. Но сейчас Харуно чувствовала, что прошлое, наконец, отпускает ее.        Она больше не станет пытаться вернуть Саске, не будет умолять его стать прежним. Похоже, Учиха уже сделал свой выбор, и им с Сакурой не по пути.       — Саске-кун смог втереться в относительное доверие, — сказал Орочимару. — Жаль, я больше не смогу наблюдать за ним, он был чрезвычайно интересным объектом исследования, но с его предком связываться себе дороже.       — Учиха, предатель, — с ненавистью выплюнула Ино.       — Нам нельзя с ним встречаться, — вздохнула Сакура. — К сожалению, Орочимару прав: мы не знаем, что у него на уме.       — И как вы собираетесь победить Мадару? — полюбопытствовал Орочимару, на что Сакура лишь пожала плечами.       — Думаю, стоит начать с поисков биджу, — сказала Ино. — Мадара не смог погрузить мир в Вечное Цукиеми, но мы не можем быть уверенными в том, что он не попытается снова. Если мы сможем защитить от него хвостатых, у него ничего не выйдет.       Орочимару широко улыбнулся.       — Хотите присвоить себе силу биджу?       — Биджу — не инструмент для получения силы, — чуть раздраженно сказала Сакура. — Наруто наглядно это показал. Мы не станем запечатывать Хвостатых, если только они сами не захотят. Орочимару задумчиво окинул взглядом двух бледных и измотанных, но полных решимости куноичи и облизнулся, словно в предвкушении.        Вот она, Воля Огня.       — Я отправлюсь с вами, — сказал он. — Мне безумно интересно, во что все это выльется.       — С чего бы это? — Сакура подозрительно прищурилась.       — Мы не верим тебе, — кивнула Ино.       — И правильно делаете, — усмехнулся Орочимару. — Впрочем, я вовсе не собираюсь вас обманывать. Меня не интересует спасение людей от тирании Учихи, однако я был бы не против заполучить себе тело одного из основателей Конохи. К тому же, я вовсе не хочу быть погруженным в Вечное Цукиеми.       Куноичи молчали. Они не доверяли Ороимару, однако его помощь в борьбе с Мадарой могла оказаться незаменимой: его опыт и знания не могли сравниться со знаниями двух молодых куноичи. А теперь, когда их объединял общий враг, Сакура и Ино не видели ничего страшного в том, чтобы объединиться с тем, кто долгое время был врагом их деревни. Ради победы над Мадарой Сакура была готова и не на такое и, переглянувшись с Ино, она увидела в глазах подруги ту же решимость. Чуть кивнув, Сакура заметила едва приметное движение головы подруги — Ино согласилась.       — Ладно, — наконец, сказала Сакура, обращаясь к Орочимару. — Но не вздумай пытаться обмануть нас.       — Не стану, — подозрительно покорно ответил Змеиный Саннин, хотя угрожающий тон Сакуры показался ему смешным — что эти две девочки смогут сделать против него?       — Уходим, — скрепя сердце, сказала Сакура.       Ино кивнула и отправилась вслед за Харуно. Обе были настолько погружены в свои мысли, что и не заметили того, что Орочимару за ними не следует. Впрочем, через какое-то время он все же нагнал их.       Они ступали по пропитанной кровью земле, впереди маячил спасительный лес — там можно было на время укрыться от преследователей. Сил почти не осталось — даже Змеиный Саннин выглядел уставшим. Однако шиноби все же удалось достигнуть цели, и вскоре их укрыл густой зеленый покров.        Останавливаться, впрочем, они не спешили, продолжая упрямо ступать по тропе, преодолевая усталость — расслабляться было рано. Так они продолжали путь до тех пор, пока Сакура не заметила под ногами следы крови.       — Ино, — позвала она, — смотри!       — Кровь? — присмотревшись, поняла Ино. — Неужели кто-то из выживших?       Не теряя времени, куноичи кинулись по следу и вскоре вышли на поляну. Облокотившись на ствол дерева, на земле полусидела аловолосая девушка, в которой Сакура тот час же узнала напарницу Саске. Узумаки Карин, казалось, была без сознания. Ее окровавленная рука зажимала колотую рану на животе.       Не в силах отвести взгляд, Сакура кинулась к умирающей девушке и, сконцентрировав на руках последние остатки целительной чакры, принялась за лечение.        Почувствовав чужое присутствие, Карин открыла глаза.       — Опять ты? — прохрипела она, узнав Сакуру, и Харуно ощутила чувство дежавю. Не так давно она так же лечила Карин от ранения, оставленного рукой Саске.       — А я снова наступила на старые грабли, — слабо прощептала Карин. — Обидно. Саске-кун, мразь. Но ничего, я им планы немного пообломала, — бледные губы исказились в злой усмешке. — Риннеган я себе забрала, пусть попробуют его найти…       Сакура и Ино удивленно переглянулись, а Орочимару с явным интересом взглянул в слабо зажатый кулак Карин. Сквозь сомкнутые пальцы виднелся окровавленный глаз.       — Ты забрала Риннеган Обито? — догадалась Ино.       — Да, — ответила Карин. — Забрала раньше, чем до него сумел добраться Мадара.       — Он будет его искать, — сказал Орочимару. — Видела бы ты, в каком бешенстве он был, когда понял, что его одурачили.       — Жаль я не видела его лица, — зло выплюнула Карин. — Это все, что я могу сделать.       — Мы все сейчас не противники Мадаре, — вздохнула Сакура.       Ино и Карин молча понурили головы в ответ на это горькое, но правдивое утверждение.        Благодаря лечению Сакуры и Ино, угроза жизни Карин миновала, однако Узумаки была все еще слишком слаба и едва держалась на ногах, поэтому было принято решение найти укромное место и отдохнуть. Орочимару вызвался поддержать Карин, и хотя все три куноичи были несколько удивлены подобным благодушием Змеиного Саннина, возражать никто и не думал. Вскоре шиноби нашли небольшую пещеру, неширокий лаз в которую был скрыт за кустарником.        Костер решили не разводить, чтобы не привлекать внимание. Кроме того, Орочимару поставил несколько ловушек неподалеку от пещеры для того, чтобы вовремя заметить врагов и успеть скрыться прежде, чем они найдут беглецов.       День прошел спокойно. Никаких нападений не было, ловушки не сработали, а четверо измотанных шиноби, забыв о безопасности, забылись тревожным сном.  Вечером Орочимару разбудил спящих куноичи для того, чтобы снова отправиться в путь — засиживаться на одном месте было нельзя, ведь Мадара, скорее всего, уже начал поиски Риннегана, который все еще находился у Карин.        Было решено направиться на ближайшую базу Орочимару, там можно было привести себя в порядок, найти другую одежду взамен истрепавшейся в битве и запастись провизией.  К тому моменту, как три куноичи в компании Орочимару покинули свое убежище, небо затянуло темными тучами. Разразилась гроза. Дождь лил как из ведра, и шиноби мгновенно промокли под холодными струями воды. И хотя такая погода была им на руку — ливень заметет следы, — холод в купе с усталостью давали о себе знать.       Они шли всю ночь, не останавливаясь ни на минуту. Все были измотаны. Мокрая одежда неприятно липла к телу, а от оставшегося на ней запаха крови к горлу подступал ком. От ледяных капель дождя по телу проходил озноб, колени дрожали, но куноичи слепо следовали за Змеиным Саннином, с каждым шагом упрямо приближаясь к цели.       Они достигли убежища лишь под вечер следующего дня. Орочимару быстро отыскал спрятанный вход в подземную базу, и все четверо наконец почувствовали себя в относительной безопасности.  Темные пустынные коридоры больше походили на лабиринт. Звук шагов эхом отражался от стен, рождая в воспаленном сознании тревожные видения. Больше всего Сакуре сейчас хотелось уснуть, провалиться в спасительное забытье и хотя бы ненадолго сбежать от столь пугающей реальности. Никто не знал, что ждет их впереди. Спасало лишь одно: перед ними смутно маячила цель, а значит, направление было задано и сдаваться так просто никто не собирался.       Орочимару выделил девушкам по комнате, благо, база сейчас пустовала и с этим проблем не возникло. С трудом преодолев усталость, Сакура все же заставила себя принять душ прежде, чем лечь спать, а смыв с себя кровь и грязь, куноичи почувствовала себя немного легче.       После изматывающей дороги Сакура думала, что легко уснет, уставшая и опустошенная, но сон никак не шел. Девушка неподвижно лежала на жесткой кровати и тупо пялилась в потолок. Перед глазами проносились картины войны, которые девушка желала навсегда вычеркнуть из памяти и вновь оказаться в родной Конохе, где все еще правит Пятая, Наруто жив, да и все остальные тоже. Но вместо этого Сакура снова и снова прокручивал в голове смерти друзей, очередное предательство Саске, торжествующий смех Мадары, и собственные слезы бессилия. Сколько раз Сакура говорила себе, что станет сильной? Сколько раз обещала стать достойным членом команды номер семь, догнать Наруто и Саске, чтобы не прятаться больше за их спинами? А в итоге только путалась под ногами. Не смогла спасти Наруто. А сейчас на чувствовала себя ничтожной и растерянной, не понимая, что делать дальше. Это при Ино она старалась храбриться, напуская на себя уверенный вид, а теперь, оставшись наедине с собой, Сакура чувствовала себя жалкой.        Никогда еще Сакура не чувствовала такого всепоглощающего отчаяния. Даже когда Саске ушел из Конохи. Это тогда ей, влюбленной девочке, это казалось концом света, но теперь куноичи понимала, насколько ничтожны были ее проблемы. Детская влюбленность, об которую вытерли ноги. Разве может это сравниться с потерей дома, с потерей своего места? Разве может та обида сравниться со скрывавшие внутренности холодом, с той горечью во рту и непреодолимым желание выть от отчаяния? Тогда Сакура и представить не могла, что может быть хуже. Строила из себя великую страдалицу, пока Наруто пахал как проклятый, а когда пришло время, не смогла помочь.       «Черт побери! — взвыло ее внутреннее я. — Не время раскисать, тряпка! Шаннаро!»       Сакура выдохнула и встала с кровати. Стены комнаты давили на нее, и куноичи направилась к выходу. Нужно было развеяться, иначе она просто сойдет с ума. Атмосфера темных коридоров, освещенных лишь тревожно метавшимся от сквозняков пламенем свечей, угнетала. И в подобных местах Саске провел два года в погоне за силой? Стоило ли оно того? Едва не заблудившийся в этом бесконечном лабиринте, Сакура наконец достигла цели.        Маленькая кухня была оставлена так же просто, как и все остальные помещения базы, может, лишь была чуточку уютнее, ведь предназначалась исключительно для личного пользования Орочимару и его ближайших подручных. Сакура поставила чайник и, порывшись в шкафу, обнаружила старую заварку зеленого чая. То что надо.       Засыпав несколько ложек заварки в заварочный чайник, эмаль которого потрескалась от времени и потеряла свой цвет, Сакура стала ждать, когда чай заварится.        Настой получился отвратительным на вкус, чересчур крепким, отчего на языке оставалось терпкая горечь, но сейчас это было именно то, что нужно Сакуре.  Куноичи задумчиво глотала обжигающий напиток, пытаясь привести мысли в порядок. Получалось плохо.       Когда ее чашка наполовину опустела, дверь с тихим скрипом отворилась и на пороге кухни появилась Ино. Увидев Сакуру, она на мгновение замерла, после чего вымученно улыбнулась.       — Не спится? — произнесла она.       Сакура кивнула.       — И мне, — вздохнула Ино.       — Чай будешь? — предложила Харуно.       Блондинка отказываться не стала, заглянув в шкафа, она выудила оттуда очередную запылившуюся чашку и, сполоснув ее, села за стол.       Сакура налила подруге чаю.       Некоторое время девушки сидели молча. Ино то и дело морщилась, делая глоток, но никак не комментировала ужасный на вкус напиток.       Наконец, Ино нарушила тишину.       — Так странно, — сказала она. — Коноха захвачена, Хокаге нет в живых, Саске вернулся в деревню, а мы с тобой спокойно пьем чай в убежище Орочимару…       Сакура замерла на мгновение и горько усмехнулась.        — Да, странно, — выдавила она, сглотнув ком в горле. Ей бы не хотелось поднимать эту тему, было бы проще прикинуться, что все хорошо.       — Сакура, — вдруг серьезно сказала Ино, в упор взглянув подруге в глаза. — Забудь Саске.       Харуно грустно опустила глаза.        — Ты чертовски права, Свинина, — вздохнула она. — В итоге ты оказалась умнее меня, когда решила отпустить эту влюбленность и жить дальше.       Ино слабо улыбнулась.       — Не вешай нос, Толстолобая. Найдешь кого получше.       — Я не знаю, что делать, — призналась Сакура. — Мне кажется, что я осталась одна. Раньше впереди всегда был Наруто, но теперь…       — Я тоже, — тихо произнесла Ино. — Чоджи и Шикамару… я не смогла найти их, — девушка сдавленно всхлипнула. — Видела только, как их накрыло техникой Мадары, а я не смогла ничего сделать. Неужели от них ничего не осталось?       Сакура молча обняла подругу. Она знала: Ино сейчас куда тяжелее, ведь она потеряла не только товарищей по команде, но и отца. Яманака уткнулась ей в плечо, не в силах больше бороться со съедавшей ее болью. Харуно не сразу осознала, что тоже плачет. Обжигающие слезы текли по ее щекам, перед глазами все поплыло. В тот момент Сакура поклялась себе в том, что это последний раз, когда она плачет от бессилия.        Сколько они просидели в обнимку, оплакивая погибших друзей и светлое прошлое, которое уже не вернуть, никто не знал. Просто в какой-то момент слез больше не осталось. Опустошенные и измотанные, они отправились спать.       А ночью Сакура видела во сне Наруто. Он улыбался своей улыбкой, говорил не сдаваться, и Сакура в ответ пообещала ему стать сильнее. Ради деревни. Ради тех, кто остался в живых и ради памяти мертвых.       Отдохнув, куноичи почувствовали себя гораздо лучше, хотя пережитые события все же оставили свой след: под глазами залегли глубокие тени.        Вяло ковыряя палочками приготовленный Узумаки рис, Ино, Сакура и Карин обсуждали следующие действия.       — Здесь оставаться надолго нельзя, — говорила Сакура. — Скоро нас найдут.       — Куда собираетесь направиться дальше? — спросила Карин.       — Хотели разыскать биджу, — ответила Ино. — Мадара может повторить попытку вечного Цукиеми, а для этого ему понадобится чакра хвостатых.       — Будете мстить?       — Не мстить, — поправила Сакура. — Будем защищать то, за что боролись.       — А что теперь будешь делать ты? — Ино взглянула на Узумаки.       — Не знаю, — призналась Карин. В тот момент, когда она забрала себе риннеган, она руководствовалась лишь собственное обидой и ненавистью, в тот момент ее мало волновало, что будет дальше. Да и вообще, она не ожидала, что сможет выжить после удара Саске. Но она выжила. Значит, для чего-то она еще сгодится?       Карин никогда не рвалась рисковать собой ради высоких целей, в отличие от Ино и Сакуры, которые ввязались в войну со слишком опасным противником из-за каких-то своих идеалов и убеждений. Вот она, Воля Огня.       Впрочем, в случае с Карин все было куда прозаичнее: она ввязалась в эту войну по собственной глупости. Но отступать почему-то не хотелось. Да и обида на Саске все еще разъедала ее, тихо шептала «Отомсти!».       И Карин решилась.       — Я помогу вам, — наконец сказала она. — Я уже по уши в этом дерьме. К тому же, не хочу быть перед вами в долгу.       Сакура и Ино слабо улыбнулись.       — Ты все-таки решила присоединиться к нам, Карин, — послышался голос с порога, и, обернувшись, куноичи увидели только что зашедшего Орочимару. — А что ты собираешься делать с Риннеганом? Карин лишь молча нахмурилась. Она, честно говоря, сама не знала, что с ним делать. Может, выбросить или, еще лучше, уничтожить, назло Мадаре и Саске?       Ход ее мыслей вновь прервал Орочимару.       — Ты же Узумаки, Карин. Объему твоей чакры могу позавидовать даже я. Кроме того предыдущий носитель Риннегана тоже был Узумаки.       Карин удивленно подняла глаза на Змеиного Саннина.       — Предлагаете мне присвоить его силу?       Орочимару предвкушающе облизнулся.       — Интересно посмотреть, что из этого выйдет, не так ли?       Уговаривать девушку не пришлось. Едва представив, какие преимущества может дать обладание легендарным додзюцу, Карин решительно усмехнулась. Ну держись, Саске!       — Я готова, — сказала она.       — Уверена? — Сакура пристально посмотрела на Карин. — Это не игрушка. Такое сильное додзюцу может нанести вред твоему здоровью…       — Я буду осторожна. Меня все равно рано или поздно найдут, хочу, чтобы к тому моменту у меня были силы дать отпор.       Операция по пересадки глаза была несложная, и ее не стали откладывать. Уже вечером у Карин был новый глаз бледно-лавандового цвета с узором, напоминавшим рябь на воде.       Перед тем, как покинуть базу Орочимару, было решено сменить потрепанную на войне одежду, а также запастись оружием. Впереди ждал долгий путь.       С оружием, как и ожидалось, проблем не возникло. У Орочимару был целый склад полный самых разнообразных видов холодного оружия, а также многочисленных свитков и печатей. Была даже копия запретного свитка, что хранился в Конохе и содержал в себе запретные техники. Змеиный Саннин мечтал изучить все техники в мире, поэтому в свое время он не смог пройти мимо этого свитка и не попытаться украсть или скопировать его.       Именно свитки привлекли внимание Сакуры больше всего. В них содержались самые мощные техники разных типов: тайдзюцу, гендзюцу, фуиндзюцу, ниндзюцу… если изучить их все, то наверняка у них будет шанс против Мадары.       Недолго думая, Сакура сгребла все, что попалось ей под руку и запечатала в свиток, чтобы удобнее было нести с собой.        Одежды у Орочимару оказалось на удивление много. Что-то осталось от заключенных, что-то от подчиненных, словом, выбрать было из чего. Ино с преувеличенным энтузиазмом стала разглядывать тряпки, вслух гадая, что из этого лучше подчеркнет ее фигуру. Сакура знала, что подруга так пыталась отвлечься, сделать вид, что все хорошо, хоть на минуту поверить, что все по-старому.       Сакура оглядела висевшие на вешалке вещи. Взгляд наткнулся на красную тунику, похожую на ту, что куноичи носила пару лет назад. Тогда она закончила академию и стала выполнять первые миссии. Тогда команда номер 7 была еще в полном составе. Тогда…       «Хватит!» — мысленно одернула себя куноичи. Тогда она была слабой и никчемной. Пора уже перестать цепляться за прошлое. Сакура пережила слишком многое, она больше не та наивная девочка. Она — ниндзя-медик, переживший войну. Она потеряла слишком многое для того, чтобы оставаться беззаботным ребенком.       Рука сама потянулась к черному комплекту, гораздо более подходящему ниндзя, чем-то, что обычно носила Сакура.       Карин просто взяла первые попавшиеся под руку шорты и топ. Не для кого ей теперь наряжаться. Лишь Яманака придирчиво осматривала каждую вещь, прикладывала к себе, представляя, как это будет на ней смотреться. Стараясь подыграть подруге, Сакура иногда отпускала комментарии в духе «тебе бы пошло» или «нет, это не твое». Но и Ино быстро надоела эта игра, ведь она прекрасно понимала, что ни Сакуре, ни Карин, ни ей самой сейчас не до тряпок. В конце концов она лишь грустно вздохнула и взяла короткое платье темно-фиолетового цвета с разрезами по бокам, чтоб не стеснять движений.        Вскоре сборы были завершены. Сакура равнодушно оглядела в зеркале свое отражение. Бледное, осунувшееся лицо и круги под глазами, потускневшие короткие волосы собраны в высокий хвост. На куноичи черные шорты, майка-сеточка, какие часто носили ниндзя, поверх нее короткий топ в тон. На руках и ногах защитные гетры из плотной ткани, на бедрах накладные карманы для оружия. На мгновение Сакуре показалось, что это и не она вовсе.       С едой оказалось сложнее, чем с одеждой и оружием. Не нашлось ничего съедобного, кроме столетних залежей отсыревшего риса и горстки энергетических таблеток — одной такой хватало на целый день. Шиноби, впрочем, были рады и этому.       Уходя, четверо ниндзя облачились в темные длинные плащи потрепанного вида и широкие соломенные шляпы, скрывавшие лицо.       Впереди их ждал трудный и опасный путь.