Наследник

Выноска: Спасибо соавтору этой главы, Элизе Дэй, за разрешение использовать ее персонажа из фанфика «Любовь… Кровь… Серебро…». Барди Виклунд тесно переплетается с событиями из фанфика «Наследник». В старом, повидавшем не одну драку и не один пир кабаке, сидел мужчина в черном пальто, из-под которого виднелся переплет стальных пластин в плотной коже. Пластины вшивались в броню в самых незащищенных точках человеческого тела. Тонкая и легкая — она абсолютно не сковывала движения носителя и не доставляла дискомфорта. Темные волосы мужчины были неухоженными, их длины хватало, чтобы спрятать большую часть головы и немного шеи. Его взгляд был потуплен в золотую монетку, которую он то и дело подбрасывал или раскручивал на деревянном столе. Мечи охотника по-прежнему находились в ножнах за его спиной. Шляпа, которая также перенесла не одну драку или перестрелку (но почему-то была в более лучшем состоянии чем вышеописанный кабак) небрежно висела на спинке стула, на котором сидел сам мечник. Золотая монетка подлетела в воздух и оборачиваясь приземлилась на ладонь мужчине. На столе стояла наполовину опустошенная кружка пива и рыба в собственном соку. Любовь к морепродуктам развилась еще с детства, когда Лэи поймал свою первую рыбу. Знатная выдалась рыбалка, — думал он тогда. Монетка в очередной раз взмылась в воздух, поймав её, мужчина допил оставшееся пиво и коротким жестом позвал к себе человека, который стоял за барной стойкой и тщательно полировал стакан уже десятую минуту. Ли выложил на стол плату за ужин (12 золотых монет) и покинул заведение. Погода была отвратительной, впрочем как и всегда в Трансильвании, хотя некоторых манил этот ватный туман и пасмурное небо. Ветер заметно крепчал, пальто и броня не обеспечивали нужную холодностойкость, поэтому охотник решил ускориться. Под ногами хлюпала грязь и пахло сыростью, атмосфера дождливого региона заставляла домашний спрятаться в свои будки, хлева или курятники, в далеке раздался гром. Свинцовые тучи собирались в огромные шары на фоне серого небесного полотна. Лэй шел в быстром темпе, из-под его плотной маски струился теплый пар. Плотная ткань не позволяла лицу замерзнуть полностью. Внезапно мужчина почувствовал до жути знакомый запах. Мечник остановился и принюхался, затем он спустил маску с лица и принюхался еще раз, запах еще сильнее привязался к его обонянию и с ностальгической насмешкой ударил в память охотника. Не мог же я опьянеть от одной пинты пива, — подумал он. Запах продолжал врезаться в любопытство. Обоняние вело Лэя западнее от стареньких домиков, что распростёрлись вдоль грязной улицы.  — Послушайте меня, — говорил крупный рыжий мужчина. Он уже довольно долго спорил со своим собеседником — мелким старичком с седой бородой и неприятным болезненным видом. — Нет! Это вы меня послушайте, — перебивал он, — я уже сотню раз слышал эту историю, запрещено! Не могу я собрать команду, без письменного разрешения и печатки, — возмущался он. Лэи наблюдал за дискуссией стоя в нескольких метрах от спорящих. Старик сказал что-то вроде: не согласен, не буду оштрафуют и удалился. Рыжий мужчина сел на сосновую скамью и вздохнув, достал свой старый блокнот, быстро пролистав его и просмотрев последние исписанные страницы, сунул блокнот обратно в карман легкой походной куртки. — Борода! — крикнул Лэи. Сидевший обернулся и округлил глаза. — Лэи. Неужели ты?! — Барди (имя рыжебородого мужчины — Барди Виклунд) поднялся и протянув руку охотнику, обнял его. — Сколько же я тебя не видел! — продолжал рыжий здоровяк. — Да пять последних лет меня носило по всему миру. Сначало падальшики (Падальшик, или его собрат трупоед, проклятое существо что лакомиться гнилой плотью, однако многие их них не побрезгуют и живым мясом) на территории Мексики, затем в Англии Оплетай с целым выводком (Оплетай существо в облике человека, но гибким змеиным телом. Бросается на людей из засады и убивает путем удушения, или укусом в шею) да и вообще по мелочи побегал, — закончил Лэи. — Поездил ты по миру, — согласился Барди. Лэи обернулся, рядом с отелем с сомнительной репутацией, расположилось местечко под названием « На палубе у Брога » — У тебя проблемы с выходом в море? — спросил охотник у собеседника. Барди, уставившись на владельца заведения, вздохнул. — Брог не доверит мне команду и корабль для изучения прибрежных скал и рифов. Без печатки и письменного договора никак, — ответил Бард (он был картографом и наносил на карту последние детали береговой линии Трансильванского побережья, однако замеченные рифы недалеко от самого пляжа, не дают покоя морякам и торговцам. Это последние детали для завершения карты здешних прибрежных и водных путей в целом). — Может он боится ремонта судна, или ответственности за команду, — предположил охотник. — Может и так, — ответил Барди, — да вот только есть еще одна проблемка, — мужчина откашлялся, — боязнь людей, суеверие и ужас. — Что за ужас? — переспросил Лэи. — Все из-за этого случая с телом, — начал рассказывать Бард, — нашли одного беднягу на берегу залива, ноги его и руки были выкручены, на спине и шее укусы, живут наизнанку, еще и глаза кто-то выдрал. Вот и понимай как хочешь. Барди вздохнул, его голова опустилась. — Люди бояться Лэи. В этом мире уже никогда не будет покоя… — закончил мужчина и перевел взгляд на собеседника. — Тебя этот случай, смотрю, не особо напугал? Бард кивнул. — Я слишком долго живу на этом свете, чтобы понимать, что не одно животное не будет так убивать человека. На паранормальное явление тоже не особо подходит… Да и вообще, выковыривать глаза, и кусать за спину, что это за бред? Леи уже перебирал всех известных ему существ, и совпадения пока не хотели всплывать. — Слушай, — начал Лэи, — я думаю что ты со мной согласишься, если я предположу что его убил человек. Бард кивнул положительно, затем добавил: — Больше месяца люди не выходят на воду в тех краях. Ходят слухи про ужасного Кракена или Ктулху, также я слышал о призраке убитого человека, который ходит вечерами по берегу и ищет свое тело… Сделав вывод, могу сказать, что слухи о трупе быстро разлетелись в первые дни убийства, а затем глава городка велел не вспоминать он трупе, ибо это привлечет проклятие и прочую ересь, вот люди и бояться этих мест. Мечник выслушал Барда, так как рыжебородый в юности активно промышлял охотой, совместно рисуя карты, его опыт выслеживания и оценки общей ситуации делали из Барда отличного охотника (картографа и охотника по совместительству). — Ты прав Борода, людей хотели напугать, — начал Лэй, — и сделали это отлично. Кому-то выгодно держать пляж подальше от гражданских. Убийство прекрасно справилось с задачей наведения ужаса на суеверных…- закончил Лэи. По небу раскатился гром, сверкнула молния. Маленький, но уверенный дождь пустился поливать и без того сырую землю. — Пойдем Виклунд, — Лэи кивком указал на замок, стоящий за городом словно одинокая гора, — дождь сейчас пуститься, а каменные стены эту лучшее жильё, — закончил охотник. Виклунд накинул капюшон и достал из сумки кожаные перчатки. В замке отчетливо слышались удары капель дождя в окно. Звук эхом разносился по длинным коридорам замка и отбиваясь от стен путешествовал еще некоторое время, пока полностью не терялся во тьме. Хлестко и всегда внезапно сверкала молния, гремел гром. Капли дождя словно пытались пробить окна и попасть в уютное надежное помещение замка. Барди наблюдал за огнем в камине, он всегда сравнивал костры с бурей или грозой. Треск дерева был похож на гром, а искры на молнию. Он находил это зрелище захватывающим и мог часами наблюдать за огнем. — Бард! Картограф обернулся, к нему шел Лэи. — Я вот помню, — продолжил мечник, — как мы с тобой вот так вот на костер смотрели, только вот повод был забавный, — Лэи сел на кресло стоящее рядом с камином. Рыжебородый мужчина прищурился словно вспоминая что-то очень давнее. А потом растянулся в улыбке и ответил: — Помню конечно, ты же тогда свою первую « ведьму » поджег. Бабка гадалка хотела паразитов из дома выгнать, готовила отвар специальный, без магии само собой не обошлось, а ты ей в котелок подбросил этот… — Барди замолчал, он пытался вспомнить название цветка, — а точно, корень варсамана бросил. Угораздило тебя найти этот цветок … Он же редкий да и дорогой как ингредиент. Лэи рассмеялся и перебил собеседника: — Там вместе с домом бабки еще два соседних шарахнули… Окна повыбивало. — Ага, — продолжил Бард, — она потом лысая ходила, волосы вообще не росли. — Ну что сказать, магия — тонкая штука, — ответил Лэи, — ты меня потом отмазывал перед стражей. Я ведь мелкий был тогда. Лэи во многом был обязан другу, в прошлом Барди практически заменил отца Лэю, когда тот был еще юнцом. — Да, — продолжал развивать воспоминания Виклунд, — помню как тебя церковники пришли забирать, ты так хотел пойти по стопам своего отца. Помню, как в тот самый роковой день он попросил отговорить тебя, перенаправить твое рвение в другое русло, не в охоту. — Да, — ответил мечник, — какой же я был глупый, после смены руководства интересы церкви сильно поменялись, эти слепцы совсем игнорировали физических тварей. Они утверждали, что трупоедов или кикимор можно исцелить, вернуть им рассудок, или изгнать из них демонов. На все мои возмущения они ничего не отвечали. Как можно вернуть человечность троллям. Они рождаются, живут и умирают также как и мы. Те опыты которые они ставили на людях и тварях просто непостижимы уму. Чем они сейчас занимаются меня не волнует. Пускай несут свою «кару божью» руками других охотников. Уверен такие глупцы найдутся. Не желаю больше играть в святого, по крайней мере не такой ценой, столько жизней не стоят божьего слова. Барди кивнул, он знал как ведутся дела в последнее время. Святоши жгут простых женщин, разливают кровь младенцев на телах умерших монстров в надежде на прощение божье. Полный маразм был обвинять людей в проклятиях, изгонять из деревень, истреблять целые семьи. Лэи вертел в руках небольшой нож, он использовал его для мелких работ, само изделие было качественное и радовало глаз гравировкой на клинке и рукоятке. — Твои родители, — начал Бард, — с ними связанная очень красивая история. Габриэл Ван Хельсинг — единственный кто согласился взяться за дело с семьей Валериусов. Впоследствии он понял, что убить вампира может только оборотень… Не знаю, специально он тогда позволил себя укусить, или это вышло случайно, но ему удалось уничтожить врага, а вместе с ним и проклятие семьи Валериусов (в данном фанфике Ван Хельсинг не убил Анну, она успела ввести противоядие Хельсингу. Вскоре у них появился ребенок, которого назвали в честь отца Лэирбаг Ван Хельсинг). Барди перевел взгляд на портреты рода Валериусов, которые располагались на стенах каменного замка. Его взгляд остановился на портрете Анны. — Здесь твой отец, — начал мужчина, — встретил самую красивую женщину в его жизни. Барди поднялся с кресла. — Я пошел спать, завтра очередной тяжелый день, — сказал Виклунд. Тяжелыми шагами он удалился в мрак темного коридора, и маленький огонек свечи в его руках был единственным источником света. Лэи отложил нож, он снова вспомнил родителей, детство — часть которого он провел с семьёй. Такие воспоминания накатывали слабыми теплыми волнами, в них смешивались горькая тоска и великолепное теплое чувство душевности. Воспоминания словно картинками всплывали перед его глазами. Вот он ребенок и отец учит его ездить верхом, как мама обнимает его и играясь трепет за волосы. Он вспомнил как она учила его стрелять, как они семьей сидели возле этого камина. Он вспомнил как упал с лошади, и мама перевязывала его ушибленное плечо параллельно возмущаясь что отец не уследил за ним. Он помнил все эти моменты, как отдельные кадры из его счастливой жизни. Но больше всего он помнил слова матери. Её последние слова. С того вечера он ее больше не услышит. — Убийство ради жизни навсегда останется в тебе, жизнь ради убийства погубит тебя. Чтобы дальше не случилось, помни моё наставление, не пытайся вернуть то, что невозможно вернуть. Она знала, — думал мужчина, — знала что им не вернуться живыми с этого задания, знала что противник сильнее, могущественнее, знала и все равно пожертвовала жизнью ради блага ее ребенка и человечества. Церковь уничтожила любые сведения про эту «самоубийственную охоту». Лэи пытался разобраться, что он мог упустить, вспоминал слова отца и матери, последние месяцы работы на церковь. Слишком много мыслей крутилось в его уставшей голове. Веки тяжелели, глаза словно искали темноту. Он почувствовал как тело расслабляется и голова опускается на грудь. Все стало таким простым и безмятежным.