Силуэт на фоне Солнца

Дети. Я уже говорил, что ненавижу их? Готов подтвердить это снова. Я даже составил краткий список. Разумеется, исключительно мысленно, доверять подобное бумаге было бы неразумно. Минерва МакГонагалл. А что, по сравнению со мной — сущая девчонка. Номинально, по крайней мере. Что-то знает, рассказывает это с миной пророка, вот только понимаю ее на паре исключительно я. Ну, может, еще полтора человека, но не больше. Помимо прочего, как у нее вообще хватает наглости называться деканом, если она знает расположение гостиной только по слухам? Ни разу за полгода ее не видел, кроме как на уроках. Не то чтобы я сильно в ней нуждался, однако это непорядок. Стану правителем, уволю ко всем демонам. Если, конечно, раньше не убью. Северус Снейп. Как был обиженным на весь мир засранцем, так и остался. Учитель из него еще хуже, чем из Минервы. Квиринус Квирелл. Это вообще кто такой? С каких пор в Хогвартс на место, на которое когда-то не взяли меня, берут вот этот вот биомусор? Кажется, дедушка Альбус зажился на свете, раз такое себе позволяет. Филиус Флитвик. Его не ненавижу. Нормальный мужик. Эх, если бы не эта его зашоренность, мог бы даже к себе позвать. Кто-то там Пинс Все библиотекари Хогвартса старые кошелки? Малфой-младший. Находка для шпиона. Я был расстроен. Опечален. Раздавлен. Если Люциус так воспитывал своего сына, то он потерял хватку. Ну ничего, уж я-то его приведу в тонус. Либо поручу Белле, если она все еще разумна. Если она вообще когда-либо была разумна. Кребб и Гойл-младшие. Нет смысла писать по отдельности. Либо зашуганные, либо тупые, либо чересчур умные. Либо все вместе. Гринграсс. Самовлюбленна, смотрит вообще на всех с высока. Классика. Но через нее можно выйти на Карла и заручиться его поддержкой. Или пришить, чтобы не мешался. Тео Нотт. Ну хоть один более-менее слизеринец. И мозги вроде на месте, и нос на нужном уровне. Далеко пойдет. Особенно за мной. Марк Флинт. Туповат, как со стороны. Пообщаться близко, естественно, не удалось. Уизли. Старший — близорукий идиот, близнецы просто отморозки, младший раздолбай, нытик и дегенерат. Ух, ненавижу. Гермиона Грейнджер. Типичная магла, желающая, чтобы мир работал так, как ей этого хочется. От магии крови вообще небось в обморок свалится. С другой стороны, единственный работоспособный персонаж в округе. Может, перебесится и даже человеком станет. Впрочем, ей это вряд ли поможет — статус крови никто не отменял. Лонгботтом. Казалось бы, чистокровный, а тряпка тряпкой. Либо из него актер еще лучше, чем из меня. Невероятно, впрочем. Тролль. Побегал по второму этажу, перепугал Грейнджер и сломал пару туалетов. Хиленько как-то. Однако, это я знаю исключительно из рассказов, сам я в это время дописывал очередной рулон Флитвику в гостиной. Может, тролль даже и убил девочку, а это Альбус под обороткой ходит. Бр-р-р. Остальных потом как-нибудь обдумаю, мне и этих пока хватает. *** И снова я шел по коридорам древнего замка ночью. И снова просто потому, что после Рождества Филч спит в обнимку с бутылкой. Но, помимо прочего, сегодня я шел невидимым. Мантия-невидимка, которую мне как бы анонимно задарил директор, была бы вещью крайне интересной, если бы я мог хоть как-то взаимодействовать с ее чарами. Но это было не так, и поэтому мне оставалось лишь использовать ее по назначению. Даже если Альбус что-то с ней нахимичил, на мозги она мне не давила, а чем-то экстраординарным я не занимался. В конце концов, вдруг Филч, впервые за многие годы, решит стать трезвенником. С чего я вообще решил, что он любитель рюмки чая? Скажем так, исторически сложилось, что еще ни один завхоз Хога не был трезвенником. Этот, судя по его внешнему виду, ничем не отличается. Ноги сами привели меня в ту часть замка, в которую я идти не намеревался, заставляя меня заподозрить неладное. — Впрочем, почему бы и нет, — смирился я с чьими-то возможными на себя планами, ведь единственная настоящая опасность в замке вполне безмятежно спит в своем серпентарии. Я открыл дверь, за которой оказался пустой кабинет, кажется, заклинаний, в центре которого стояло большое зеркало. Не во все зеркала стоит смотреться — это я знал точно. Чего только стоило зеркало Морганы, отнимающее жизнь смотрящего. Но это зеркало было вполне безопасным, если я правильно помню информацию о Еиналеж, которое я довольно быстро узнал. Хе, на нем было написано, тяжело не узнать. А что до его опасности, дураки, готовые утопать в иллюзиях да лбы расшибать, всегда найдутся. Нельзя обвинять палочку в том, что из нее кого-то убили. И все же я соблазнился взглянуть на свои мечты. Было темновато, и я зажег над плечом маленькое светило, отблесками заигравшее на позолоте рамки. В зеркале отражался не совсем я. Силуэт, черная тень на фоне громадного красно-оранжевого шара — Солнца. Тень стояла на вершине какой-то то ли лестницы, то ли пирамиды. Какие интересные у меня мечты. Очевидно, это метафора. Лестница означает путь к величию, Солнце — могущество и власть, а силуэт — желание быть скрытым, таинственным и непознанным. Замечательно. Но с каких пор Еиналеж показывает метафоры? — Просто не все стремления можно отразить буквально, — раздался сзади меня голос. Разумеется, мне это не понравилось. Резко обернувшись, я выставил руку вперед, отправляя волну магии на звук. — Черт! — автоматически прошипел я. Это был он! Тот человек, или существо, что вытащил меня… Откуда? А, черт с ним, вытащил и ладно. — Однако, — как ни в чем не бывало продолжил мужчина, совершенно проигнорировав движение воздуха и магии. — Я снова убеждаюсь в том, что человеческие мечты довольно однообразны. — Я за тебя рад, — съязвил я, опуская руку и лихорадочно размышляя. — Но, может, ты наконец представишься? В прошлый раз ты как-то про это забыл. — О, где мои манеры, — осклабился торговец и выполнил странное па, прижимая правую руку к сердцу, а левую откинув в сторону. — Гюнтер О’Дим, к вашим услугам. Некоторые называют меня Стеклянным человеком или Господином Зеркало. Когда-то я торговал зеркалами, вот и прицепилось. — Лорд Волан-де-Морт, он же — Гарри Поттер. Некоторые называют Темным Лордом. Когда-то я устроил магическую войну, вот и прицепилось, — решил и я представиться, для приличия. Съязвил я просто так, чтобы не отставать. — Ужасно приятно, — продолжил ухмыляться О’Дим. — Это хорошо, когда у человека есть чувство юмора. И я рад видеть, что ты успешно воспользовался моей… помощью. Но ведь дело не в том, кто я. Я помог тебе. И теперь тебе нужно отблагодарить меня, верно? — Да, ты здорово мне подсобил, — признал я, пытаясь понять, кто же передо мной на самом деле. Демон? Джинн? Маг, настолько могущественный, что перестал быть человеком? В любом случае его стоит выслушать, пусть я бы и с превеликим удовольствием отправил его лесом со всеми этими благодарностями. — Но, для начала, у меня есть вопросы. — Конечно, спрашивай, — в приглашающем жесте развел руки Гюнтер. — Какие могут быть тайны между союзниками? — Откуда ты меня вытащил? Где я был заключен? — задал я вопрос, на который, в общем-то, знал ответ. Реперная точка, так сказать. Но когда это мы успели стать союзниками? — А ты разве не догадался? В своем собственном крестраже. Когда ты попытался убить юного Поттера, ты ведь не смог, помнишь? — Вот только это не так работает, — скривился я. — Авада не отражается просто так. Нужно вложить в защитное заклинание на несколько порядков больше сил, а для этого нужно либо с полсотни магов, питающих один щит, либо использовать магию крови. — Разумеется, — осклабился О’Дим и медленно похлопал в ладоши. — Это была очень талантливая и беспощадная к приманке ловушка на такого, как ты. — Дамблдор, — снова меня перекосило. — Только у него из всех моих врагов хватило бы навыков самовнушения использовать смерть своих собственных «союзников» и потом спать по ночам. — Цель оправдывает средства, — пожал плечами мой собеседник. — Ладно, старик еще свое получит, — кивнул я своим мыслям. — Но что ты сделал с моей магией? — Изменил поляризацию, — просто, как будто о цене на картофель, сообщил Стеклянный человек. — И что мне теперь с ней делать, а? Ни одно из известных заклинаний не работает, палочка просто меня игнорирует. А на одних беспалочковых далеко не уедешь. — Разве? Мне так не показалось. Разве не стала твоя магия сильнее, разве нужна тебе какая-то там палочка по-настоящему? — Что ты этим хочешь сказать? — Для начала, позволь, я расскажу тебе одну историю, — со вкусом начал рассказ Стеклянный человек, сложив руки домиком. — О подлеце с каменным сердцем, мерзавце, не желающем отдавать своих долгов. О человеке, о котором ты знаешь лучше, чем кто бы то ни было. — Это ты про Дамблдора? — усмехнулся я, складывая руки на груди и запоминая вопрос, на котором я остановился. — Нет, — коротко ответил тот. — Я про Салазара Слизерина. — Который уже тысячу лет как мертв, — протянул я, заинтригованный. О моем знаменитом предке вообще не часто вспоминали кроме как об Основателе. — Нет, — снова не согласился Гюнтер. — Не мертв. Но это долгая история, которую стоит рассказывать с начала. А началось все довольно давно, когда ко мне пришел твой далекий-далекий предок. На него жалко было смотреть. В прохудившейся мантии, с перерубленным посохом, всеми преданный и изгнанный. Все, что у него осталось — это гордыня и жажда мести. «Я слышал совершенно другое», — подумал я, но продолжил внимательно слушать. Уж кто-кто, а я знал, как переменчива история. Быть может, мне лгут, а может — рассказывают правду. Забавно то, что обычно это не имеет значения. — Он призвал меня, и мы заключили контракт, — почему-то О’Дим выделил последнее слово. — Обоюдный договор. И я задействовал свои способности и связи, чтобы выполнить свою часть сделки. Но когда пришло время расплачиваться, он выгнал меня. Прогнал, как шелудивого пса. — И что же ты хочешь от меня? Чтобы я вернулся на тысячу лет назад и надавал великому Слизерину по башке? — Нет, лорд Волан-де-Морт, — с тончайшей иронией протянул О’Дим, заставляя меня скривиться. — Я хочу, чтобы ты помог мне забрать свое. — Ты вырвал меня из-под оболочки крестража, изменил мою магию и внаглую ворвался в Хогвартс непрошеным. Мне и близко подобное не под силу. Почему ты не можешь сам достать то, что тебе нужно? — Потому что контракт все еще в силе. А по его условию, исполнителем его буквы должен быть не я. — Что за глупость, — скривился я, начиная понимать. — Договор. Слишком похоже на… — Не каждая мысль должна быть высказана, лорд, — исподлобья сверкнул глазами Гюнтер, да так, что мне стало не по себе. Совсем не по себе. Так я себя чувствовал перед Альбусом, еще в детстве, когда тот решил поджечь мой шкаф. Я… испугался. По-настоящему. — И будет лучше, если ты не станешь копать слишком глубоко. Те, кто узнал мое истинное имя, либо уже мертвы, либо судьба их была гораздо, гораздо хуже. — А ты меня заинтриговал, торговец зеркалами, — скрывая страх медленно проговорил я, внутренне матерясь на все лады и пытаясь удержать дрожь. А ведь вроде и не кисейная барышня, но пробрало-то как. — Так что же ты дал великому Слизерину такого, что уже тысячелетие ждешь долга? Деньги? Связи? Льстивое зеркало? — Я не ростовщик и не даю деньги под проценты, — развел руками Стеклянный человек, за секунду теряя всю свою жутковатость, снова становясь простым человеком. Час от часу не легче. — Нет, нечто гораздо более ценное. — М-м-м, какой-нибудь супер-пупер артефакт, останавливающий Авады, подчиняющий сердца и дающий бессмертие? — Ха! И снова нет, лорд, — улыбнулся О’Дим. — Нет. Я дал ему возможность стать богом. — А мне можно? — Хочешь заключить контракт? — заинтересованно сверкнул глазами торговец. — Нет, пожалуй нет, забудь, — как можно беспечнее отмахнулся я, чувствуя, как пытаются подогнуться ноги. Да что такое! — Так что ты хочешь, чтобы я пошел и заавадил для тебя бога, коим якобы стал Салазар Слизерин? — Ну, вроде того, — кивнул мужчина, усмехаясь. Он вообще много улыбался. — Безумие, — покачал я головой. — Создавать крестражи — тоже, — пожал плечами Гюнтер. — Однако не было еще такой вещи, что остановила бы Темного Лорда, а? — Льстишь? — Ну разумеется! Я ведь бродячий торговец, как-никак. Так что я могу предложить тебе очень многое. — Например? — спросил я, удивляясь, что мне еще и плату предлагают. Речь ведь, кажется, шла о моей «благодарности». Это странно. Но что-то мне подсказывает, что это та ситуация, когда лучше соглашаться по-хорошему, хотя даже так это выглядит самоубийством. — Знания о той силе, что ты получил. Тайны наитемнейших искусств, столь древних, сколь и могущественных. Я могу дать тебе власть, любовь и почитание. Но прежде всего я предлагаю тебе приключение. Ты испытаешь то, что дано пережить лишь избранным. — Ладно, предположим, что я согласен, — жадный до знаний, я мог бы практически загореться, если бы забыл нечеловеческий блеск в глазах собеседника. — Но как мне убивать бога? И как мне вообще его найти? — А это твоя работа. По контракту я не могу делать все за тебя, — снова щедро выдал улыбку торговец. — Но и без помощи я тебя не оставлю, не бойся, мой союзник. — Ага, большое спасибо, союзник, — с иронией протянул я. — Что тебе нужно сейчас, так это вот эта книжечка, — О’дим протянул мне небольшую кожаную записную книжку. У меня когда-то была похожая, и сейчас она должна быть у Люциуса. Надо будет забрать, кстати. Что-то я не о том думаю. — И знание того, что именно Салазар виноват в том, что вашим магам нужны костыли. — Что нужно? И как это он виноват? — я недоуменно принял «подарок». — Палочки. Магические костыли. А вот в этом сам разберись, — осклабился торговец зеркалами в последний раз и просто исчез. Простояв еще секунду, я с тихим выдохом осел на пол, чувствуя, как меня колотит. Я провел рукой по лбу, стирая выступивший холодный пот. Тьма и сифилис, я только что договорился с дьяволом.