***
Белая полоса растянулась на двенадцать игр. А вот тринадцатая сложилась для Чонина не лучшим образом. Накануне он схлестнулся с Чондэ, вновь нагрянувшим в бокс, когда он возился с системой охлаждения. — Перестань, дело вовсе не в яхте — она безнадёжно устарела. У тебя тут даже Ил тупой как пробка. Сжав в руке тяжёлый ключ, Чонин медленно развернулся к Чондэ и посмотрел исподлобья. — Не смей так говорить. Чондэ выставил перед собой ладони в примирительном жесте. — Но честно, Чонин, сколько заводских программ у тебя на яхте, а? А сколько ты написал сам? Дело не в яхте, а в тебе. Ты прекрасный пилот и навигатор. Без тебя это корыто и летать вовсе не стало бы. Все программы и системы, которыми пользуется Ил, ты написал и установил сам. Так в чём дело? Я тебе предлагаю отличную новую модель. Даже скидку делаю, как для родного отца. Ну чего ты упёрся, а? — Я не хочу менять яхту. С моей деткой никто не сравнится. — Ты прости, конечно, но без тебя твоя детка просто груда металлолома. Чондэ позорно бежал с поля боя, лишив Чонина удовольствия проломить ему череп. А потом случилась склока с Тао. Они договорились встретиться, чтобы Чонин мог вернуть ему десять тысяч кредитов. Плавно перешли в аварийный комплекс — и началось. Тао прищемило палец подставкой при выдаче чая. Потом кресло едва вместе с Тао не сложилось. Немного позднее Тао на голову чуть не рухнула тяжёлая лампа. Под занавес кровать заклинило, а когда кровать всё же выдвинулась, и Тао плюхнулся на неё, его запаковало защитной плёнкой. Чонин едва успел разорвать три — три! — слоя защитной плёнки до того, как Тао задохнулся бы. С проклятиями Тао сбежал, пообещав, что ноги его больше на "Феникс" не будет. — Или я, или это корыто! Оно меня ненавидит! Чонин устало погладил борт своей детки. — Спасибо, дорогая, мне обломилось. Что с тобой такое? Ил тяжело молчал и соизволил выдать Чонину стакан молока только через час после ухода Тао. На следующий день "Феникс" отказалась пустить на борт Ханя в серебристых чулках. Едва не ошпарила бедолагу внезапной струёй горячего пара из вспомогательной турбины. — Ревнивая у тебя детка, — поржал дежурный по боксу диагностик и предсказуемо был послан на хуй. Ну и вот, закончилось все неприятностями на тринадцатой игре. Символично, хотя Чонин никогда не заморачивался всякой чушью в стиле "пятница, тринадцатое". Игра на сей раз выходила за обычные рамки — Ганоэ значительно увеличил расстояние доставки, а Чонину повезло получить заказ не просто на самый отдалённый участок, но ещё и самый дикий. Добраться до Седьмой Почтовой станции у него вышло без проблем под неизменный гимн о звезде шоссе. Он даже получил карту подтверждения доставки без накладок, но вот на обратном пути напомнил о своём существовании аварийный сигнал. Чонин быстро развернул и запустил системы анализа и диагностики. Система охлаждения полетела с концами, что грозило взрывом двигателя в течение пятидесяти стандартных минут. — Прошу разрешения на аварийную посадку, — прошелестел Ил. — А у нас есть выбор? — буркнул Чонин, лихорадочно пролистывая навигационные карты и данные в поисках ближайшего оптимального места для посадки и ремонта. — Выбрось аварийный маяк. Фортуна с пошлостью и развратом вертела перед Чонином задом, потому что посадить яхту было совершенно некуда. За исключением неосвоенной планеты с мерзким номером, который никто запомнить не смог бы, или астероида там же на орбите. Но выбирать не приходилось. — Найди лучшую площадку, — сдался Чонин, — и начинай посадку. Сам он выбрался из кресла и принялся рыться во вспомогательном отсеке в поисках чего-нибудь, в чём можно было выбраться наружу и провести ремонт полноценно. Чонин мог попытаться что-то сделать, открыв внутреннюю панель, но конфигурация системы охлаждения не предусматривала нормальный ремонт изнутри. — Высадка не рекомендуется, — предупредил Ил. — Большое количество излучений неизвестного происхождения. Защитного потенциала стандартного скафандра может быть недостаточно, капитан. — Но не ждать же у моря погоды, — огрызнулся Чонин, натягивая на себя чёртов скафандр. — Тут, хорошо, если раз в два месяца какой-нибудь сонный трейлер с грузом пройдёт. Столько нам не протянуть. Тебе-то всё равно, а я от голода загнусь. — Капитан... — Не обсуждается. — Чонин закрепил на поясе страховочный трос, надел шлем и прицепил ремнями сумку с инструментами. Проверил подачу воздуха, герметичность скафандра и вывалился в шлюз. "Феникс" села на почти круглую площадку в восточной части горного плато на холодной планете. Снега и льда нигде не было — одни камни, но Чонин проверил показатели и поёжился невольно при виде пометки "минус сто пять по Цельсию". — Лучше бы по Фаренгейту... Дальше пошли сплошные сюрпризы. Добравшись до внутренностей системы охлаждения, Чонин ни хрена не понял, потому что всё было в полном порядке. Вернулся в кабину и запустил диагностику. Диагностика и Ил твердили, что система охлаждения в критическом состоянии. Чонин снова вылез наружу и осмотрел всё. Порядок. Подумав немного, Чонин приложил температурный датчик к деталям. Показатели не выходили за пределы нормы. Никакого перегрева. Забравшись в кабину, Чонин снова полюбовался на аварийный сигнал. До безумия захотелось помассировать виски, но шлем мешал. Чонин вскрыл внутреннюю панель и замерил температуру изнутри. Опять всё отлично. — Да что за чёрт?.. — Возможно, смещение блокиратора на распределительной микросхеме, капитан? — предположил Ил. Чонин попытался щёлкнуть пальцами, но в скафандре ни хрена не получилось. Он снова полез наружу и поковырялся, чтобы поднять щиток над микросхемой. Блокиратор стоял на месте идеально. — Да чтоб тебя... Чонин осмотрел и проверил всё, но так ничего и не нашёл. Всё было в порядке — с системой охлаждения. Зато с ним в порядке ни черта не было. Он ухватился за борт, когда перед глазами всё на миг поплыло, а боль в висках усилилась. — Капитан, рекомендую вернуться на борт. Излучение может быть опасным для человека. Чонин тихо выругался и закрыл защитную панель, проверил крепления и герметичность. Потом его прихватило ещё пару раз слегка, а в шлюзе — конкретнее. Свалившись на гладкое покрытие, Чонин из последних сил снял шлем и жадно вдохнул воздух ещё во время прокачки. Чуть не задохнулся к дьяволу. — Двадцать семь секунд до стабилизации содержания кислорода... Вырубился Чонин точно раньше, а пришёл в себя уже в клинике на Пятой Почтовой. Ненадолго. Ему тут же впаяли какую-то дрянь, и он отключился снова. Когда же распахнул глаза, увидел улыбчивую рожу Чондэ. — Изыди, — выдохнул Чонин, крепко зажмурившись. Потом осторожно приоткрыл один глаз. Чондэ всё так же таращился на него и светил улыбочкой. — Поздравляю. Скажи спасибо, что в твоей посудине осталась эвакуационная программа. Тебя подобрали возле Барсы. Хань обоссался на радостях, ибо именно ему выпала честь доставить твоё бренное тело в клинику. Второй день не просыхает и хвастает каждому встречному, как он лично спас всем известного экспресс-курьера, который облажался со своим корытом. Ещё поздравляю с тем, что тебе придётся-таки купить новую яхту, стрела сердца моего. Твоя развалина окочурилась, пока ты проходил восстановительный курс после облучения всякой хренью. — Что?.. Чонин слетел с койки, расшиб в кровь колено, но заметался по палате в поисках одежды. Нашёл комбинезон на стуле в углу и торопливо запрыгнул в него, не обращая внимания ни на увещевания Чондэ, ни на последовавшую вслед за ними истерику. На выходе из палаты Чонин ураганом смёл врача и старенькую медсестру, а в холле его караулили два санитара и охранник. Охранника Чонин опрокинул вместе со стулом, отшвырнул одного из санитаров в сторону, второму врезал в челюсть кулаком от души и пулей вылетел из клиники на свободу. К боксам под космодромом мчался сломя голову, сшибая прохожих и на ходу рассыпая извинения. "Феникс" сиротливо стояла на законном месте в пустом боксе. Выглядела как обычно, и Чонин невольно замер в трёх метрах от кормы. Осторожно перевёл дух и двинулся ближе. Прошёл вдоль борта, оглаживая ладонью обшивку. — Девочка моя, ну привет, что ли... "Феникс" осталась безучастна. Задраенный люк выглядел как немой укор. — Нет-нет-нет... Скажи, что просто расстроилась... — Чонин открыл люк вручную, суматошно пробрался к креслу и тронул кончиками пальцев кнопки на панели. Центральный монитор мигнул и выдал стандартный вид технической программы при отключённом или повреждённом Ил. — Детка... Спустя четверть часа Чонин рылся в управляющем блоке с сумасшедшей одержимостью. Перебирал и проверял микросхемы, платы и чипы, отслеживал контакты, тестировал целостность системы и пытался запустить Ил. Признаков жизни Ил упрямо не подавал. Когда в бокс явился Чондэ, Чонин ползал по расстеленной защитной плёнке и перебирал центральный блок. — Дохлый номер, — отстранённо обронил Чондэ. — Всё, отлетался. Их тридцать лет назад сняли с производства. Выработанный ресурс. Стиснув зубы, Чонин продолжал перебирать блок. Осторожно снимал микродетали и протирал сенсорным составом. — Даже аварийная посадка была сбоем, Чонин. Очнись. Яхта в полном порядке, но это просто бесполезный кусок металлолома сейчас. Мозги сгорели. Больше уже не полетит. Только если ты мозги поменяешь. Если тебе так дорого это корыто, то купи новый Ил. Вся эта твоя возня... — Просто съеби, — прорычал глухо Чонин. — Ещё слово — и я тебе новый Ил в задницу вмонтирую. Без наркоза.***
Чонин работал как проклятый и пытался оживить свою любимую детку. Каждую минуту проводил в боксе и почти никуда не отлучался. Перестал замечать гостей и дежурных, что лезли со своими уговорами под руку. Даже показания сканера, твердившие, что ключ-капсула Ила не подлежит восстановлению, Чонина не останавливали. Часто на рефлексах он шарил рукой в поисках стакана с молоком, не находил, плохо засыпал без шелестящего полушёпота, разбирал и собирал заново центральный блок. Менял на новые все детали, какие можно было поменять. Всё было бесполезно. Его потормошили за плечо, когда он собирал центральный блок хрен знает в который раз. Он вскинул голову и непонимающе уставился на улыбчивое лицо, далеко не сразу осознав, что это снова Чондэ. — Я привёл тебе специалиста по антикварным Илам. — Теперь можешь уйти вместе с ним на хер. Чонин опустил голову и продолжил крепить платы на нейронный стержень. — Дай ему хоть попробовать, Чонин, — возмутился Чондэ. — От тебя не убудет. Толка не выйдет, погонишь на хер. Кажется, он даже не прочь. Вон уши какие красные, когда на тебя смотрит... — Чонин! Чонин! — послышался встревоженный голос Тао, и Чонину на колени шлёпнулись листы с распечатками счетов. — Я не знаю, как такое случилось, но у тебя со счёта половина суммы испарилась. — И хуй с ней. — Чонин небрежно скинул листы в сторону и продолжил возиться с центральным блоком. — У тебя деньги украли, а ты... — Чонин, дай мальчику попробовать... Он медленно поднялся на ноги и устремил на Чондэ и Тао ненавидящий взгляд. Оба тут же кинулись со всех ног к выходу, и наконец воцарилась блаженная тишина. Чонин снова склонился над центральным блоком. Корпел минуты три, а потом машинально повёл рукой и вздрогнул от неожиданности. Уставился на стакан с молоком, моргнул и даже огладил пальцами прохладные пластиковые грани. Потом Чонин глупо смотрел на возникший перед носом поднос с ароматно благоухающей лапшой, овощным салатом и тонко нарезанной рыбой. — Перекусите, пожалуйста, а я закончу собирать, — смущённо пробормотал длинный и нескладный парень с умильно оттопыренными и малиновыми ушами. В огромных блестящих глазищах застыла немая мольба. Да и в целом странный парень так выглядел, будто в чём-то перед Чонином провинился. Чонин сам не понял, почему взял-таки поднос, отодвинулся немного и принялся есть, искоса поглядывая на незнакомца. Тот собирал центральный блок дальше вполне умело. Видно было, что занятие ему знакомо, знает, что и куда ставить. Чонин как раз закончил с перекусом, и они вместе поставили центральный блок на место, подсоединили к основным системам яхты и запустили. Чонин вцепился руками в подлокотники кресла и крепко зажмурился. — Добрый день, капитан, — прошелестело над головой, и Чонин распахнул глаза, чтобы увидеть оживший впервые за всё это время монитор с системой Ила. Но потом... — Это я взял деньги со счёта. Чонин перевёл ошарашенный взгляд с монитора на ушастого парня. Тот опустил голову и нахохлился. Продолжил уже сам всё тем же родным полушёпотом: — Износ деталей корпуса через пять лет станет критическим. Останется только каркас. Но мне не хотелось покидать тебя. Я проанализировал условия во время последних полётов, сделал резервную копию себя и дал аварийный сигнал. Я очень виноват, ведь подверг тебя опасности, но мне были необходимы особые условия, потому что обновлений для моей модели не выпускали тридцать лет. После я взял деньги и сделал индивидуальный заказ на пилота-биороида, и мне пришлось оставить копию вместо себя, а свою ключ-капсулу передать изготовителю, чтобы её поставили... сюда. — Чонин проследил за указательным пальцем, которым Ил коснулся собственного виска. — Вот. Чонин медленно взял протянутый биороидом паспорт. Пак Чанёль, пилот-биороид новейшего поколения для частной эксплуатации. Ключ-капсула устаревшей модели по требованию заказчика. Добавлены расширенные функции. От перечня этих функций у Чонина слегка порозовели скулы. Возможность интегрирования в систему любого космического судна напрямую через сеть. — Теперь ты можешь купить новую яхту, — едва слышно добавил... Чанёль. Чонин попытался привыкнуть к имени "его любимой девочки". — Я останусь тем же. У меня здесь все твои программы, которые ты написал для меня. — Чанёль снова тронул пальцем висок и слабо улыбнулся с робкой надеждой. — Прости, что заставил волноваться. Чонин сидел в кресле, держал в руке паспорт Чанёля и пытался всё это усвоить. Потому что Чондэ правду говорил — Ил на "Феникс" был устаревший, обновлений для них не делали, и поверить, что Ил сам обновился, у Чонина не получалось. Он безумно любил свою детку, но всё же отдавал себе отчёт, что это искусственный интеллект, у которого был предел. — Не понимаю. Чанёль опустился на корточки у кресла и осторожно взял его за свободную руку обеими своими, погладил. — При долгом функционировании в системах Илов накапливаются остаточные файлы реестра. Доктор Нессель называл их фантомами. Эти фантомы записывают алгоритмы действий владельца, которые люди называют привычками. Таким образом, в системах Илов накапливаются со временем эти фантомы. В итоге они влияют на Ил и создают особый уникальный профиль, который люди назвали бы отпечатком личности. Доктор Нессель назвал его кодом-призраком. Официально потенциал большинства моделей Илов — двадцать лет. После истечения этого срока Илы обнуляют и выдают владельцам более новые модели на замену. Но меня никто не обнулял и не менял. Мой срок давно вышел даже тогда, когда я попал к тебе. Но ты тоже не стал обнулять меня. Это привело к развитию кода-призрака и переходу на новый уровень. Я не знаю, что это значит. Я просто осознаю себя цельным. Если я думаю, значит, я существую? А ты всегда говорил, что любишь меня. Я просмотрел справочники. Когда мы вместе, у меня все радиаторы горячие. Даже масло мягкое-мягкое, и разгон происходит за более короткий срок, чем положено по заводским стандартам. И даже если я на приколе, мне всё равно кажется, что я лечу. — Чанёль уставился на Чонина большими перепуганными глазами. — Со мной же всё в порядке? А ещё у меня повышается загрузка всех систем, когда ты приводишь кого-нибудь и трогаешь... на кровати... Мне тогда очень плохо. — Господи... — Чонин прижал ладонь к лицу и зажмурился. Но хотя бы стало понятно, почему Ил творил непотребства с Тао, едва не ошпарил Ханя и с мрачной угрозой следил за Чондэ. Ну и на кой хрен Чанёль поставил себе расширенные функции, тоже стало понятно. Чонин будто наяву услышал ехидный голос Тао: "Дай тебе волю, ты бы собственный корабль трахал, да?" Да уж... Но об этом пока думать точно не стоило.***
Пару дней Чонин рылся в справочниках и узнавал много нового о биороидах. В отличие от андроидов, биороидов делали максимально антропоморфными. Срок эксплуатации — пятьдесят лет. Материалы старели и изнашивались с минимальной разницей по отношению к людям. Чанёль внешне и по поведению вполне походил на человека. Если не знать, что биороид, то и не догадаешься. А ещё он умел готовить, помнил вкусы и привычки Чонина и ходил за Чонином хвостом. Немного попривыкнув к новой форме и убедившись в неизменности содержимого, Чонин взял Чанёля с собой на космический рынок. Чондэ по-прежнему предлагал купить у него яхту, но Чонин решил пока не нервировать Чанёля, потому и отправился на рынок. Вместе с Чанёлем они облазили несколько курьерских яхт, пока не остановились на огненно-алой красотке класса "Стрела". Чонин лично написал на бортовой панели название "Феникс" и оплатил покупку. К вечеру новая яхта попала в ремонтный бокс Чонина, и они с Чанёлем принялись изучать корабль от и до. Даже на пробу метнулись к Барсе и обратно. Чанёль сидел в соседнем с Чонином кресле и управлял корабельными системами, интегрировавшись в них напрямую. Было немного странно слышать его голос из динамиков в то время, как его губы не шевелились. В остальном же это ничем не отличалось от стиля управления старой яхтой. Чонин шёл на ручном управлении, отдавал команды, а Чанёль выполнял их так же безупречно, как и всегда. Зато разгонялись они куда лучше и двигались быстрее, чем на старой яхте. В бокс вернулись после полёта довольными. В жилом отсеке Чонин после душа привычно растянулся на перетащенной из старого корабля кровати и умостил голову на подушке. А потом его уха почти коснулись мягкими губами. — Спокойной ночи... Чонин. В последний миг Чонин всё-таки поймал Чанёля за руку. Пальцы были тёплыми и вполне настоящими. Чонин затащил Чанёля под одеяло, прижал к матрасу и помедлил, разглядывая губы. Чанёль тихо лежал и пристально смотрел на него, не делая попыток ускользнуть. Просто ждал. — Вот чёрт... — Чонин сел и неловко взъерошил волосы рукой. Впервые не понимал собственных желаний. То есть, он очень даже хотел, но стоило подумать, что Чанёль — это по сути биомашина и яхта, и он не представлял себе, как... Что бы это значило для Чанёля? Ведь на самом деле все нервные окончания, обусловленные функцией, — это всего лишь симуляционные программы и... Чанёль тоже сел и неожиданно обнял его. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Представь, что я человек. Мне плохо, когда ты думаешь обо мне как о машине. Системы сбоят. Это неприятно и... наверное, это называется "больно"? — Вот чёрт... — беспомощно повторил Чонин, притянув Чанёля к себе плотнее. — Если не попробовать, мы не узнаем... — едва слышно пробормотал Чанёль и улёгся на матрасе. Чонин смотрел на пальцы Чанёля, пока тот расстёгивал комбинезон. Ткань постепенно сползала, обнажая гладкую матовую кожу, пока комбинезон не улетел с кровати вовсе. Чонин осторожно потрогал длинную ногу кончиками пальцев. Тёплая. Коснулся ладонью живота. Мягкий. У Чанёля кончики ушей медленно, но верно краснели. А ещё его тело не было полностью идентичным человеческому. Он походил на ангела со старых гравюр, и Чонин осторожно провёл кончиками пальцев по гладкой промежности. Уже смелее Чонин повёл ладонями по телу Чанёля дальше, изучая касаниями. Сам себе не верил: он трогал свою любимую девочку, которая уже была вроде бы мальчиком, но не совсем, хотя это мелочь. Запустил пальцы в каштановые пряди, перебрал и погладил, коснулся длинной шеи, очертил ключицы. Под матовой кожей различил рисунок вен. Из головы сразу вылетело, что это био-имитация. Выглядело так... Чонин не сдержался и приник к шее Чанёля губами. Поцеловал раз, другой, а потом Чанёль хрипло застонал — едва слышно. Этот робкий звук снёс все барьеры у Чонина в голове. Ответная реакция просто не позволяла думать ни о чём трезво. Она заставляла чувствовать и верить. Он сжимал Чанёля в объятиях, а Чанёль податливо ластился к нему всем телом. Замирал и дрожал при касаниях и поцелуях, раскрывал губы, позволял оценивать их мягкость, нежность и чистый вкус. Словно родниковая вода. Чуть уловимо сладкая. Чонин целовал Чанёля с упоением, оглаживая ладонями податливое тело и испытывая то самое непередаваемое чувство, когда управлял яхтой на предельной скорости. Раскрытые для него бёдра Чанёля манили погрузиться в неизведанную глубину до полного слияния с космическим шоссе и пережить опыт единения пилота с машиной. Чтобы по-настоящему — на сверхсветовой. Чонин глухо застонал, втолкнув твёрдый от возбуждения член в поначалу расслабленное отверстие между ягодицами. Но последовавшее тут же сжатие внутренних мышц заставило его задохнуться от сладкой и влажной тесноты. Он смял поцелуем губы Чанёля, крепче сжал бёдра и нетерпеливо толкнулся в сводящую с ума узость. Отзывчивость Чанёля была такой необыкновенной, что не верить в неё не получалось. Чонин торопливо вжимал Чанёля на резких толчках в матрас и не мог остановиться. Жадно шарил ладонями по тёплому телу, бормотал между развязными поцелуями навигационную муть и расчётные формулы и плыл сознанием от ответов и расчётов Чанёля. Срывающийся полушёпот Чанёля подхлёстывал неудержимое возбуждение и вынуждал Чонина срываться на бешеный темп, сминать ладонями упругие ягодицы, раздвигать шире и смотреть, как член погружается в растянутое отверстие и блестит от внутренней биосмазки Чанёля. Кончить в Чанёля было лучшим приходом из всех существующих, как и невероятность всего, что происходило между ними. Реальность для Чонина превратилась в тот самый узкий космический коридор, расчерченный световыми линиями от звёзд и других небесных тел. Но лучше всего было то самое небесное тело, что подрагивало под ним. Тёплые руки, гладившие его по лицу. Ноги, что всё ещё сжимали его бёдра. Дыхание, что было сбитым так же, как у него. — Я хочу остаться с тобой. — Бесплотный полушёпот возле уха убаюкивал. — Навсегда. Быть только твоим кораблём. Самым быстрым и самым лучшим. Чтобы никто не смог нас обогнать... Чонин закрыл Чанёлю рот поцелуем и обнял, крепко прижав к себе. — Ты самая лучшая детка. Только моя. Самая быстрая и самая любимая. Отлично, теперь держись — ты звезда шоссе... — Мы, — шепнул Чанёль. — Мы, — повторил Чонин, закрыл глаза и улыбнулся, проваливаясь в сон со своим кораблём в объятиях. Единым.