Тени прошлого

***

      Компания неразлучных друзей сидела за столом. Старшеклассники обсуждали последние новости, смеялись, шутили. Данила молча пил чай, на него испытующе глядела Ткаченко. Во взгляде девушки ясно читалась мольба, но Славин старательно игнорировал эти жалостливые взгляды, или же попросту не замечал их. Тася о чем-то беседовала с Надей, которая не замечала, как ее лучшая подруга смотрит на ее молодого человека. Дима же молча доедал второе, поглядывая на Славина. Теперь он хранил один очень маленький секрет одноклассника, который упрашивал его никому ничего не рассказывать, особенно Наде. Деев посмотрел в сторону, где обедали ученики начальных классов. Катя и Вера о чем-то переговаривались, причем Шевцова, кажется, убеждала одноклассницу в чем-то.       После этого девочки встали и пошли к столу учителей, за ними увязался и Ваня. Преподаватели обсуждали прошедшие уроки, Виктория жаловалась на семиклассника, который утверждал, что Ньютон — это французский писатель. Андрей поделился историей об одном ученике, около которого зависает и ломается вся техника. Несчастному достаточно просто пройти мимо компьютера, чтобы он выключился и больше не включался. Игорь и Лариса не принимали участия в общей беседе, а просто молча сидели за столом, держась за руки и у улыбками наблюдали за присутствующими. Им не нужно было слов, чтобы понимать друг друга.       Павел Лобанов все так же уплетал котлеты, то и дело поглядывая на Кирилла, который не участвовал в общей беседе и вообще смотрел в окно, думая о своем. Конечно же, Лобанов прекрасно знал в чем, вернее в ком дело. Математик все еще переживал потерю возлюбленной, хотя прошло семь лет с того момента. Говорят, время лечит, но это не так, если человек действительно любит.       К столу подошли Рома и новый биолог Федор Григорьевич Уманов. Историк сел рядом с Еленой, поздоровавшись со всеми и подвинув к себе порцию борща. Федор же, оглядев всех присутствующих, остановил на мгновение взгляд на Виктории, после чего сел рядом с Ларисой Андреевной. — Федор Григорьевич, вы уже освоились? — с улыбкой вопросила Елена, глядя на молодого черноволосого учителя. Преподаватель улыбнулся, поправив очки. — Да, конечно, — кивнул он. Марина, которая до этого молчала, сверля Воронцова пронзительным взглядом, захотела что-то сказать, но была перебита подошедшей к столу Верой. — Максим! Я не хочу иметь детей! — заявила Шевцова, ставя перед братом учебник по биологии за восьмой класс. На обложке большими буквами было написано «Анатомия». Морозов изменился в лице, Андрей поперхнулся чаем, а Лиза закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. — Мы с Катей сегодня хотели почитать и на столе, в библиотеке, лежало это… — Верочка кивнула на учебник, сморщив носик. — Как же противно… Не хочу детей. — Что ты, сестренка, думаю, когда ты вырастишь, ты захочешь ребеночка, — улыбнулся Морозов. Подбирая слова. — Нет, не захочу, для этого нужно делать противные вещи, для начала крутить шуры-муры, а потом провести страшную ночь, — все так же громко заявила Шевцова, привлекая внимание. На стол учителей уже начали поворачиваться учащиеся. — Вера… — хотел прервать сестру Максим, давясь смехом, но не тут-то было. — У Ларисы Андреевны в животике ребенок, значит, они с Игорем Алексеевичем уже сделали те вещи, и у них была страшная ночь, — заявил молчащий до этого Ваня, который стоял рядом с сестрой. Лариса густо покраснела, Игорь и Павел захохотали в голос, Кирилл впервые за долгое время улыбнулся, Максим же упрямо смотрел в сторону раздаточного стола, надеясь, что Илья заметит его красноречивые взгляды и уведет подальше свою невинную, милую дочурку. Скромно молчала в этом балагане только Катя, которая прижимала к себе плюшевого медведя и не вполне понимала, что вокруг происходит. К счастью, Шевцов заметил обращенные на него взоры и направился на подмогу коллегам. — Верочка, пойдем на кухню, я тортик испек, — ласково позвал дочь шеф-повар, первоклассница посмотрела внимательно на отца, сузив карие глаза. Девочка явно думала, врет ли ее родитель и пытается ли отвлечь ее от такого важного занятия, как биология? — Идем, солнышко, — Илья резко подхватил девочку на руки и унес ее подальше.       Дима позавтракал, встал из-за стола, задвинул стул и хотел уже уходить, как к нему подбежал Веревкин. Вид у парня был довольно взволнованный. — Ты — Деев? — спросил он, и дождавшись согласного кивка продолжил: — Там предки звонят, волнуются, — добавил Юра. — Что? — глупо переспросил Дима. — Что-что… — передразнил его старшеклассник. — Предки звонят, волнуются, — пояснил Веревкин, глядя, как в карих глазах новенького загорается огонек. Дима тут же сорвался с места и подбежал к столу учителей, рядом с которым стояла Катя. — Беги-беги, — хмыкнул Юра, отпивая сок из стакана. — И какого хрена ты это сделал? — тихо спросил его Данила, который явно не одобрял затею друга. Все видели как Катя и Дима выбежали из столовой.       Воронцов напрягся, проведя подопечных настороженным взглядом. Мужчина ясно слышал фразу Дмитрия: «Кать, побежали, нам мама с папой позвонили». Математик прекрасно понимал, что это невозможно. Завуч взглянул на стол компании старшеклассников и заметил недобрую ухмылку на лице Юры Веревкина. Сразу все поняв, Воронцов встал из-за стола и направился к старшекласснику. В этот момент в столовую влетел совершенно взбешенный Деев, который быстро преодолел расстояние между ним и соперником и набросился с кулаками с криком «Ублюдок!». Начали кричать дети, все, раскрыв рты, глядели на это представление, молодые люди катались по полу, нанося друг другу удары. Кирилл, Павел, Максим, Игорь и Андрей с трудом разняли вцепившихся в друг друга подростков. — Ты труп, урод! — зло выплюнул Дима, вытирая рукавом порванной белой рубашки кровь у носа. — Нет, идиот, это ты труп, ничтожество, соплежуй! — хмыкнул Юра, потирая ушибленную руку. Деев хотел с новыми силами броситься на обидчика, но Кирилл и Игорь с трудом его удержали на месте. Тася попыталась успокоить своего парня, который был не на шутку взбешен тем, что кто-то рискнул его ударить, пусть даже и за дело. — Отпустите! — рявкнул Дима, преподаватели, переглянувшись, разжали хватку, парень вырвался и выбежал из столовой. Воронцов бросился за ним. Но вопреки ожиданиям математика, молодой человек побежал не к сестренке, а на второй этаж. Проводив Дмитрия взглядом, Кирилл посмотрел на Катю, которая стояла у телефонного аппарата, прижавшись спиной к стене, по щекам малышки текли слезы, плечи вздрагивали, в руках первоклассница сжимала фотографию. Воронцов с тяжелым сердцем подошел к плачущей Кати. — Катюш, — мягко позвал девочку учитель. Деева затравленно посмотрела на него и тут же отвела взгляд, глядя на снимок. Кирилл подошел ближе, присел на корточки перед девочкой. Воронцов посмотрел на испорченную фотографию, на которой были изображены четверо человек, стоящих в тени огромного дерева на берегу озера. Катя сидела на руках у черноволосого и черноглазого мужчины, который широко улыбался. Рядом с ними Дима обнимал за плечи темноволосую женщину, лицо которой было скрыто за надписью «Привет с того света, плакса!». — Катя, тише, не плачь, пожалуйста, — проговорил растерянно математик, достав из кармана белый платочек и протянул его девочке. Деева взяла его в руку и начала утирать слезы. — Они умерли, они не позвонили, — между всхлипами шептала первоклассница. — Кто это у нас тут плачет? — от необходимости что-либо говорить Кирилла избавила Елизавета, которая вышла из столовой. Молодая учительница подошла к Кате и заглянула в ее личико. — Пойдем поговорим и поедим тортик, и ты мне все-все расскажешь, а я доверю тебе один секрет, только о нем никто не должен знать, мы же с тобой девочки, — улыбнулась блондинка, покосившись на Кирилла. Тот кивнул, усмехнувшись. Было видно, что это заинтересовало Катю. — Пойдем… — улыбнулась Виноградова. Обе ушли на кухню.       Кирилл поднялся на ноги, потер переносицу и решил найти Диму, чтобы серьезно поговорить с ним. Математик поднялся на второй этаж, дума, где может находиться парень. В комнате его не оказалось. Чувствуя волнение, Воронцов стучал и заглядывал в каждую комнату, но Деева след простыл. Проходя мимо туалета, Воронцов почувствовал запах дыма, открыв дверь, математик вошел внутрь и тут же увидел на подоконнике подопечного, который курил, глядя в окно. Парень держал на коленях гитару. — Вообще-то ученикам запрещено курить, — произнес Кирилл, подходя к Диме. — Спасибо, что пояснили, а то я не знал, — с долей сарказма заявил Деев, делая новую затяжку и внимательно глядя за реакцией учителя. — Я пришел поговорить, — сказал Кирилл. — Прекрати немедленно, — строго произнес Воронцов, теряя терпение. — А то что? — дерзко вопросил молодой человек, намеренно провоцируя завуча. — Тебя исключат, — покачал головой математик. — А может я этого и хочу?! — вскинулся Дмитрий, делая еще одну затяжку. Кирилл, потеряв терпение, вырвал у него из руки сигарету и потушил ее. — Подумай о сестре, если на себя плевать, даже Катя прекрасно понимает, что осталась сиротой, никто с вами возиться не будет, поэтому ты должен взять себя в руки и стоять стеной за себя и за сестру! — прошипел не хуже змеи Воронцов, наклонившись к школьнику. — Не вам мне указывать. Если хотите кого-то учить, родите себе сына и дрессируйте его! — четко проговорил Деев, заставив завуча побледнеть. Математик молча направился к двери. Остановившись на пороге, он взглянул на подопечного и сказал: — Мой сын умер семь лет назад, видимо, не судьба мне кого-то «дрессировать», — горько усмехнувшись, Воронцов вышел в коридор, переводя дыхание. Дима же начал играть на гитаре: Ты открывал ночь, всё что могли позволить Маски срывал прочь, душу держал в неволе. Пусть на щеке кровь, — ты свалишь на помаду, К черту барьер слов — ангелу слов не надо. А мы не ангелы, парень! Нет, мы не ангелы. Темные твари и сорваны планки нам. Если нас спросят, чего мы хотели бы — Мы бы взлетели, мы бы взлетели, — пел парень, играя на инструменте, в голове нчаали мелькать воспоминания из, казалось, другой, счастливой жизни Декабрь 2012 Мальчик лет восьми подбежал к черноволосой женщине в синем, домашнем халате. — Как ты, мамочка? — спросил он, с любовью глядя в родные черты. — Все хорошо, сынок, — улыбнулась Александра, положив руку на заметно округлившийся живот. — У тебя скоро будет сестренка… — Сестренка?! Ура! — засмеялся Дима, обняв мать. Мы не ангелы, парень. Нет, мы не ангелы. Там на пожаре, утратили ранги мы. Нету к таким ни любви, ни доверия, Люди глядят на наличие перьев. Мы не ангелы, парень! Сотни чужих крыш, что ты там искал, парень? Ты так давно спишь, слишком давно для твари. Может пора вниз, там, где ты дышишь телом. Брось свой пустой лист, твари не ходят в белом. Январь 2013 Дима стоял в больничной палате, на него был накинут белый халат. Мальчик с любовью глядел на крохотный, мирно спящий комочек в колыбели. Рядом на кровати сидела Александра с Константином. Супруги с любовью смотрели на своих чад. — Какая она красивая, — восторженно проговорил мальчик, взглянув на мать. — Как ее зовут? — Екатерина, — улыбнулся Константин сыну. А мы не ангелы, парень! Нет, мы не ангелы. Темные твари и сорваны планки нам. Если нас спросят, чего мы хотели бы — Мы бы взлетели, мы бы взлетели. Мы не ангелы, парень. Нет, мы не ангелы. Там на пожаре, утратили ранги мы. Нету к таким ни любви, ни доверия, Люди глядят на наличие перьев. Мы не ангелы, парень! А мы не ангелы, парень!       Деев закончил петь песню и смахнул подступившие к глазам слезы, он чувствовал себя уязвимым и слабым, это больше всего и раздражало его. — Ты хорошо играешь, — послышался спокойный девичий голос, Дима вздрогнул и, подняв голову, увидел Надю, которая стояла у раковин и улыбалась ему. — Спасибо, — буркнул Деев. — Тебе что-то нужно, или просто решила заглянуть? — поднял вопросительно бровь парень. — Я хотела поговорить, — произнесла Авдеева. — Приемный день по четвергам, — заявил молодой человек уверенно. — Это касается Юры… — Я не хочу ничего слушать об этом уроде, — буркнул резко Дмитрий. — Но все же я скажу. Не обижайся на него, Юра хороший, просто малость… — Надежда запнулась. — Агрессивный, больной и неуравновешенный? — продолжил за одноклассницу молодой человек. Авдеева нахмурилась, подойдя ближе к Дмитрию. Девушка села рядом с десятиклассником. — У него проблемы в семье… — Это многое проясняет, — фыркнул Дима, видимо, не желая что-либо слышать. — Мне не интересно слушать о его проблемах, мне своих хватает, — добавил парень, посмотрев на Надю. Авдеева тоже внимательно на него смотрела. Ее темные волосы были заплетены в две французские косички и были длиной до талии, на бледном лице горел румянец, а в выразительных карих глазах читался явный интерес. — Ты очень трогательно заботишься о сестре, — неожиданно произнесла девушка, заставив молодого человека улыбнуться впервые за несколько дней. — Спасибо. Катя — это все, что у меня есть, — проговорил Дима. — Когда мне было примерно столько же, как и Кате, мои родители исчезли, нас с братом Андреем тоже отправили в школу-интернат, — неожиданно начала рассказывать Авдеева. — Андрей Александрович твой брат? — удивился Дмитрий, Надя кивнула. — Все твердили, что наши родители погибли во время крушения яхты «Дидона и Эней», но мы с Андреем верили, что они живы, и они действительно выжили… — Дидона и Эней? — спросил Деев. — Поразительно. Дело в том, что археологический клуб отца называется «Дидона и Эней», — пояснил Дима, удивленно. — Я уверена, что твои родители живы, верь в это, так и будет, — уверенно заявила Авдеева. После чего встала с подоконника. — Мне пора, меня Тася, наверное, ищет уже, — улыбнулась девушка, направляясь в сторону выхода. — Спасибо тебе, — улыбнулся ей Дима, провожая девушку внимательным взглядом. — Не за что, — улыбнулась Надежа, выходя в коридор из уборной. Молодой человек улыбнулся своим мыслям, не понимая, что с ним происходит. Сердце отчего-то при виде Авдеевой заходилось в сумасшедшем ритме. Ко всему прочему ему не давала покоя сцена, которую он видел сегодня между Алисой и Данилой.