01
19 апреля 2017 г. в 22:02
— Генерал, сэр, разрешите доложить?
— Я же просил не беспокоить меня до смены «креш».
Хакс с крайним неудовольствием воззрился на капитана, который переступил порог кабинета, когда Хакс наконец нажал на пульте кнопку открытия двери. Он был страшно занят и чудовищно раздражён. Вот уже вторую неделю он был буквально погребён под грудой поправок к новой военной директиве и попутно проверял технические задания в рамках заказа для верфей Куата. Последнее, с чем он хотел разбираться, — то, с чем пожаловал капитан службы связи. Чем бы это ни оказалось.
— Сэр, простите, но запрос на голосвязь с вами поступает уже в пятый раз за последние три часа.
— Капитан, — Хакс покопался в памяти в поисках имени офицера-связиста, — капитан Ходен, в распоряжении, которое было отдано неделю назад, чётко указано: я не принимаю никаких входящих вызовов, кроме как от Верховного лидера, магистра Рен или по правительственной линии.
— Но, сэр, это и есть вызов по правительственной линии.
Капитан, казалось, не знал, куда себя девать. Ему явно было неуютно под холодным взглядом Хакса и в его холодном — мощности реактора, выделенные на отопление этого сектора, были временно переброшены на силовую установку — кабинете.
— Кто запрашивает?
— Не могу знать, сэр. Вызов зашифрован и помечен правительственным кодом. В сопровождающем сообщении указано, что у вас есть ключ-дешифратор.
Хакс поморщился. Если он думал, что проблем больше быть не может, то вот, пожалуйста, очередное подтверждение ошибочности его суждений.
После гибели Старкиллера, спешной перегруппировки войск, череды изматывающих совещаний в ходе разработки новой стратегии, и это всё не считая пренеприятнейших часов, проводимых перед Верховным лидером, — словом, после всего этого связываться с кем-нибудь из Совета не было никакого желания. Но это было необходимо.
Хакс планировал рано или поздно занять кресло за шестиугольным столом, за которым восседали члены Высшего командования. А это означало, что сейчас, когда он потерпел поражение — но не проиграл войну, нет — он должен добровольно подставить свою шею, чтобы потом было удобнее ухватиться за чужие.
— Я понял вас, капитан. Следующий вызов переправьте на мою внутреннюю линию.
— Да, сэр.
— И дополнительно зашифруйте исходящий сигнал.
— Конечно, сэр.
— Вы свободны.
— Есть, сэр!
Связист с видимым облегчением покинул кабинет. А Хакс, плотнее запахнувшись в шинель, вернулся к проекту договора на поставку новых линейных крейсеров типа «Возрожденный». Он успел полностью углубиться в спецификацию усовершенствованной модели бортовой ионной пушки, когда по кабинету разнёсся звук входящего сообщения.
Хакс позволил себе ровно один тяжёлый вздох, поднялся из-за стола и вбил на панели код, позволяя устройству дешифровать сигнал. Встав перед проектором на расстоянии двух шагов, Хакс принял вызов.
— Генерал, наконец-то вы вышли на связь.
Перед ним высветился образ миловидной панторанки, которая, скупо улыбнувшись, тут же принялась что-то набирать на датападе.
— С кем имею честь? — с сухой учтивостью поинтересовался Хакс.
Женщина была ему незнакома.
— Ча Нойлин, сэр. Доверенный секретарь первого заместителя председателя Совета директоров банка «Основание».
Хакс бы застонал, если бы мог себе это позволить. «Только не это» — успел подумать он, прежде чем секретарь продолжила:
— Мне поручили добиться вашего ответа, но дальнейшее общение будет происходить не со мной. Перевожу вас на дополнительную линию. Хорошего дня, генерал.
Хакс не успел и глазом моргнуть, как образ синекожей панторанки в строгом деловом костюме сменился образом белокурой горделивой женщины в скромно выглядящем, но наверняка немыслимо дорогом платье. Хакс сильнее сцепил руки за спиной и коротко поклонился:
— Мадам.
— Ну здравствуй, Армитаж.
У Хакса заныли зубы от такого обращения. Но он лишь крепче стиснул их и прямо посмотрел в лицо мачехе.
Маратэль Хакс даже в свои пятьдесят восемь выглядела эффектно. Благодаря генетике и немалым суммам, потраченным на косметологов и врачей, она совершенно не выглядела на свой возраст. Светлые волосы без единого проблеска седины, свежий цвет лица, умелый макияж — сейчас, по голосвязи, ей можно было дать не больше сорока. Она держалась с уверенностью облечённого властью человека, а её осанке могли позавидовать высшие чины Первого ордена.
Хакс выдохнул через нос и спокойно произнёс:
— Чем обязан?
— Не надо, Армитаж, — мягко улыбнулась Маратэль. — Не стоит делать вид, что тебе безразличен мой вызов.
— Не безразличен, мадам. Но я очень занят.
— Я знаю. Потому и попросила Нойлин всё-таки заставить тебя ответить во что бы то ни стало.
— Зачем?
— Речь пойдёт о твоём отце.
Хакс не сумел сдержать раздражённую гримасу.
— Он умер полгода назад, мадам. О чём тут говорить?
— И ты даже не приехал на похороны.
— А вы даже не побрезговали воспользоваться его кодами, чтобы вызвать меня по правительственной линии.
Лицо собеседницы на мгновение дрогнуло, и Хакс пошёл в атаку:
— Я занят, мадам. У нас война, если вы там, в гуще великосветской жизни Согрум-сити, до сих пор этого не заметили.
— Я наслышана и о положении на фронте, и о твоих успехах лично.
— Польщён.
— Потеря базы Старкиллер — это потрясение для всего нашего общества. Особенно для министерства финансов.
Хакс оскалился:
— Война — это череда потерь, которые указывают дорогу к победе.
— Умоляю, оставь подобные высказывания для своих духоподъёмных речей перед строем.
Маратэль небрежно тряхнула кистью, а Хакс на мгновение вернулся в детство, когда любое его высказывание могло обернуться против него самого.
— Давай перестанем плеваться друг в друга ядом и хоть немного пообщаемся, как взрослые люди. Я прошу тебя прилететь на Согрум, чтобы я могла отдать тебе дневники Брендола.
— Что? — Хаксу показалось, что он ослышался.
Его мачеха воспользовалась правительственной линией и заставила своего секретаря бомбардировать запросами службу связи Финализатора только затем, чтобы заставить Хакса забрать какие-то записи покойного отца?
— Что за нелепица, мадам! Вы требуете, чтобы я покинул фронт и помчался в другую часть Галактики за пригоршней каких-то криффовых чипов? Вы с ума сошли?
— Не дерзи мне, Армитаж, — в мелодичном голосе зазвенела сталь. — Ты забыл, с кем разговариваешь.
Хакс впился пальцами одной руки в запястье другой. Даже сквозь манжету кителя он почувствовал, как на коже наливаются синяки.
— Твой запрос на предоставление средств на постройку трёх новых линейных крейсеров лежит в министерстве финансов и ждёт одобрения Совета директоров «Основания». Как думаешь, чей голос будет решающим, когда вопрос о предоставлении очередного транша будет вынесен на голосование?
Хакс не мигая смотрел на собеседницу и ощущал, как по его венам растекается бессилие.
В данной ситуации ему нечего было противопоставить человеку, который действительно мог повлиять на финансирование армии. Первый орден обезглавил Новую республику, но та ещё дышала и даже пыталась огрызаться. Как и Сопротивление. Ему нужны были новые войска и корабли, эскадрильи и дивизии, ресурсы и деньги. Война — затратное дело. И если из-за личного противостояния с семьёй, противостояния, длящегося десятки лет, он не сможет достигнуть поставленных целей и привести Галактику к миру, вся его жизнь будет бесполезна. Это приведёт к крушению всех надежд. И чтобы такого не случилось, ему придётся поступиться своей гордостью.
Без гордости жить можно — без смысла нельзя.
— Вижу, ты всё понял правильно, — Маратэль вновь мягко улыбнулась. — Я и не сомневалась, ведь ты всегда был умным мальчиком. Немного несдержанным, но очень умным. Поверь, несколько дней, которые ты потратишь на эту небольшую поездку, не помешают исполнению твоих великих планов.
Хакс молчал, мучительно не желая признавать поражение.
— Пусть твой адъютант отправит данные о прибытии моему секретарю — она организует встречу и размещение. Буду ждать тебя, Армитаж. Увидимся.
И, не дожидаясь хоть какой-нибудь ответной реплики, Маратэль завершила вызов.
Хакс ещё минуту стоял, пытаясь обуздать всплеск ярости, всколыхнувшийся внутри — эта женщина всегда умела выводить его из себя. А затем он наконец расцепил руки и, разминая ноющее от боли запястье, вернулся к работе.