Записки инсайдера

      Сегодня штиль. Странно, такое бывает здесь редко. Мужчина вглядывается в треугольник моря, проступающий за домами, и вздыхает: ветра нет, значит, завтра будет гроза. — У соседей сегодня какое-то торжество? — оборачивается он к жене, сметающей с крыльца принесенные вчерашним ветром желтые хвоинки. — Уже третья машина такси подъезжает. — Внук приехал, — кивает жена. — Вчера хвалилась соседка Чон своими обновками. — Это тот, что сломал будку нашего Гун-су? — мужчина смеется. — Ой, ну это когда было –то? — тоже смеется жена. — Целую жизнь назад! И мальчишка как лучше хотел же… собаку вызволял…       Еще один автомобиль такси подъезжает, и высокий парень со странной прической улыбается, выходя, машет рукой, кланяется.       Госпожа Чон выходит на крыльцо, и паренек кидается ей в объятия, тепло обнимая. — Хосоки, ну что же ты, — смеется бабушка Чон. — Уже все ребята здесь, уже половину пирожков растащили, но я тебе припрятала парочку. — Хоби-хен приехал, — раздается откуда-то из недр маленького уютного домика радостный голос ее внука. — Бабуль, угомонись! Я же сказал: на стол не нужно накрывать, мы возьмем продукты и уйдем на пляж, на пикник…       И Хосок, не успевая толком разуться, втягивается решительной рукой макнэ в дом.       Госпожа Чон всплескивает руками и оглядывается. Пустая улица поблескивает чистым асфальтом и убегает беспокойной лентой к морю. Сегодня в Пусане влажно, сыро и душно. — И то верно, на берегу сейчас хорошо, — кивает она своим мыслям и тоже входит в дом. — Всё взяли? — оглядывает компанию из семи человек Чонгук. Он на правах хозяина руководит организацией пикника, и поэтому преисполнен важности как младший школьник на выпускном балу у старшаков, которому доверили наливать пунш.       Юнги гнется под тяжестью скрученных в трубочку ковриков и хмуро кивает. Ему вообще непонятно, почему нельзя отпраздновать день рождения группы в нормальной обстановке, дома, под сплитсистемой и в комфортной близости от наполненного пивом холодильника. — Давай, я понесу, — пытается вытащить у него из-под мышки рулон с ковриками Джин. — Сам справлюсь, — фыркает Юнги. — Или я понесу коврики, — пристально глядя ему в глаза, снисходит до шантажа Джин, — или я понесу тебя вместе с ковриками. Не то чтобы у тебя особо был выбор…       Шуга вздыхает и отдает рулон Джину, а сам забирает у Чимина коробку с пивом. — Да я бы донес, хён, — пищит Чимин. — У меня сохраннее будет, — бурчит Шуга. — Ну что, вперед? — уточняет Намджун. — Где мясо? — Мясо у Тэ, жаровня у макнэ, — рапортует Хоби. — Зря вы доверили мясо Тэ, — говорит Тэ, что-то яростно пережевывая, и Чонгук кидается к контейнеру с маринованным мясом, чтобы убедиться, на месте ли запасы. — Ты реально думал, что я буду жевать сырое маринованное мясо? — щиплет его за локоть Тэхён. — Маринованное — уже не сырое, — категорично заявляет Чонгук и отбирает у него контейнер. — А ты только с дороги и не успел еще перекусить, и в таком состоянии ты способен на все, уж я-то знаю!       Маленькая компания неспешно направляется вниз по улице в сторону моря: розовые закатные краски лакируют лица ребят, делая их сказочными и одухотворенными.       На каменистом пляже ощутимее ветерок, но гладкие скалы нагрело за день солнышко, и на них уютно разлечься и приложиться ухом к бугристому, пропахшему морем и солнцем камню. — А давайте настоящий костер разведем? — предлагает Намджун, указывая на выложенное толстыми булыжниками кострище. — Сто лет уже возле костра не сидел! — Я — за хворостом! — подпрыгивает от энтузиазма на одной ножке Чимин и, цепляя Хосока за шиворот, утягивает его в направлении хвойных зарослей. — О! Маяк! — взмахивает рукой Намджун в сторону громоздящегося на берегу красного строения. — Идем?       Юнги встает молча и кидает Намджуну легкую куртку: — Накинь, там дует, наверное… — А мне вот интересно, какая здесь будет рыбалка? — копается в сумке с продуктами Джин. — Рыбалка здесь будет… никакая не будет! — смеется Чонгук. — Не начинай, хён! Если вы с Юнги достанете удочки, мы умрем у костра от голода, обезвоживания и перегрева, пока будем дожидаться вашего улова! — Твоя бабушка сдает комнаты? — интересуется Джин. — Мне пришла в голову идея выбраться сюда на пару дней… — Э-э-эй! — Тэхён машет руками, стоя на большом сером осколке скалы. — Смотрите, чего я нашел!       В руках у него кусок деревяшки, странно напоминающий человеческое лицо, искаженное страхом. — Моё! — уверят Тэхён. — Это моё лицо!       Он разворачивается и зашвыривает деревяшку в разгорающийся костер: — Сегодня, в день шестилетия BTS, я торжественно сжигаю собственные страхи в этом очищающем огне! — Прикольно! — смеется Чонгук. — Тогда…       Он на секунду задумывается и тут же уносится в сторону сосновой рощицы, в которой все еще бродят в поисках веток Чимин и Хосок.       Джин оглядывается вокруг, подбирает с земли кусок древесной коры, отполированный морем, и тоже кидает в костер. — Неуверенность! — поясняет он. — Я сжигаю свою неуверенность.       Подошедшие Намджун и Юнги включаются в игру с полпинка. — О, я кидаю в костер… саджеги! Да, парни? — Намджун подбрасывает в костер толстый обломок какой-то ветки, и огонь принимается облизывать его с удвоенным энтузиазмом. — Саджеги, — растягивает слово, перекатывая его на языке, Юнги. — Сейчас это даже вспоминать смешно… А когда-то это почти разбило мне сердце…       Чимин с Хосоком подтаскивают огромное полено, которое высушено ветром настолько, что из него активно сыпется труха, пока мальчишки волокут его по камням. — Глядите-ка! — кричит Хосок.       Чимин бросает полено под ноги, и оно торжественно разваливается на несколько неказистых частей. — На, — подает Чимин Хосоку одну часть, — Это «Хосок некрасивый». Бросай.       Хосок краснеет, поднимает глаза на остальных, и те молча смотрят и улыбаются. Намджун шагает к нему, обнимает со спины и шепчет: — Хочешь, вместе бросим? — Неа, — мотает головой Хоби. — Я сам!       Костер с жаром набрасывается на новую пищу, а Хосок входит во вкус: — «Хосок бездарный» тоже туда! «Хосок без микстейпа»! А еще… еще…       Все замолкают в ожидании нового озвученного страха.       А Хосок молча поднимает кусок полена с земли и аккуратно опускает в самый центр костра. — Что это, Хоби-хён? — интересуется Чонгук, но Тэхён дергает его за руку, и тот замолкает. — Престарелому хёну поможет кто-нибудь или нет? — раздается ворчливый голос сзади. — Ого! Юнги, ты когда успел сбегать за топором? — восхищается Чимин, помогая Шуге подтащить к костру тяжелую сосновую ветку, обломанную сильным ветром и уже успевшую высохнуть и покрыться мхом. — Это моя депрессия, познакомьтесь! — ласково стучит по теплому сухому дереву Шуга. — Она уже у тебя и высохла, и мхом поросла, а ты все с ней таскаешься! — тюленит Джин, выковыривая из контейнера кусочки маринованного мяса и нанизывая их на металлические пруты. — Да уж, — задумывается Юнги. — Думаю, дальше нам с ней не по пути…       Ветка падает в центр костра, и в темнеющее небо взвиваются снопы слепящих искр. — Ну, Юнги, даже твоя депрессия не может без спецэффектов, чего уж от тебя-то требовать! — ржет Намджун. — А где Чимини? — Да тут я! — раздается из темноты голос.       И Чимин выволакивает на освещенный луной берег пучок мелких веточек, спутанных высушенной морской тиной. — Смотрите! Все мои страхи море связало в один пучок и выбросило на берег, чтобы мне их разом легче сжечь было! — смеется он и бросает пучок в костер. — И что у нас там полыхает? — вопросительно кладет ему руку на плечо Тэхён. — Ну… — Чимин смущается. — Комплекс роста, например. — Надеюсь, все твои диеты тоже там? — интересуется мрачный Шуга, которому никак не удается подцепить пальцем кольцо на банке с пивом. — Да, блять, откройте человеку пиво, а то у меня сейчас новая депрессия начнется!       Хосок забирает у него банку из рук и вскрывает со смачным вкусным звуком. — И диеты, — хихикает Чимин. — И еще страхи… ну… что голос сорвется… — Ого! — складывает руки на груди Джин. — Да у нас тут всемогущий монстр вырастает на глазах. У кого еще что? — У меня! — подтаскивает к костру охапку разнокалиберных веток макнэ. — Смотрите-ка!       Он сгибает ногу в колене как заправский питчер и начинает со страшной скоростью и очень свирепым выражением лица швырять в костер ветки, перечисляя: — Это хейт. И это хейт. И это тоже хейт. Хейт. Хейт. Хейт, хейт, хейт… — Хорошо сидим… — тихо говорит Намджун, пережевывая жаренное мясо. — Да? — Ага, — кивает Джин. — Дышится, главное, легко так… Свободно… — Это потому что очищающий костер очистил наши души… — проникновенным глубоким голосом вещает Тэ и обходит вокруг рассевшихся в кругу у огня пацанов, раскинув руки как ворон. Видимо, очищающее действие костра представляется ему именно так. — Это потому что очищающий костер прочистил нам мозги, — смеется хрипловато Шуга и обнимает за шею Чимина и притягивает к себе. — Да, малой?       Чимин сонно кивает и утыкается носом Шуге в грудь. — Ну… — Хосок задумчиво смотрит в небо. — И души тоже… немножко… — С днем рождения, парни! — поднимает Намджун над головой свою недопитую банку пива. — Надеюсь, хотя бы на десятилетие группы мы нажремся как люди до полной немычачести? — страдальчески отхлебывает свое пиво Сокджин. — Если у нас не будет на следующий день никаких мероприятий, то, конечно, нажремся… — блещет логикой Юнги. — Ну, за шестилетие! — поднимает выше банку с пивом Намджун. — И чтобы все наши страхи и неуверенность, сомнения и обиды горели синим пламенем! — Пульта орынэ! — добавляет Шуга.