Записки инсайдера

— Ну что, чем займемся? — Чонгук устало валится на диван в квартире Юнги и подтягивает к себе ноги, потирая босыми ступнями друг о друга.       Большая часть спиртного выпита, да сегодня как-то никому особо напиваться и не хотелось. Хотелось просто посидеть, пообщаться, послушать рассказы Сокджина о концерте в Буэнос-Айресе, выслушать жалобы Чонгука на Катар, а еще насладиться обстоятельным рассказом лидера о ближайших грандиозных планах. Более-менее это уже удалось, если не считать постоянных фырканий Тэхена на тему того, что малолетнего макнэ крайне безрассудно было отпускать одного в такую дальнюю поездку. Одного, то есть без Тэхена.       Макнэ, который перестал быть малолетним уже примерно с десяток лет назад, хихикал на каждое такое фырканье и ласково поглаживал Тэ по плечу. — А давайте наше любимое? — предлагает Чимин, и от этого провокатора можно ожидать чего угодно. Он себе не изменяет и предлагает сразу потенциальный пиздец, — Давай, разборы посмотрим? — Ой, нееет, — жалобно стонет Юнги и зарывается носом куда-то в завязки своей толстовки, — в прошлый раз мы чуть не передрались… — Это было сто лет назад, с тех пор мы повзрослели, — не унимается Чимин. — Это было примерно два месяца назад, и судя по тому, что ты это сейчас предлагаешь, повзрослели среди нас не все, — качает головой Намджун. — Ну давайте, — канючит Чимин. — Это весело. Я согласен даже начать с разбора юнминов, да, Юнги? — Да, Чимин? — ехидно переспрашивает Юнги. — Можно начать с намджинов, они у нас взрослые и самодостаточные, только поржут. А на разборах юнминов ты же первый и заводишься. — Это потому что ты все время меня троллишь, — улыбается Чимин. — Решено, значит, начинаем с намджинов. — Я начинаю вспоминать, почему старался в последнее время видеться с вами как можно реже, — замечает Сокджин и уходит на кухню за оставшимися в шкафу пакетами со снеками. — Намджун-хен, ты не против? — воодушевляется макнэ и вбивает в поиск на ютубе «NAMJIN THEORY». — Так, ну блин, мы это уже смотрели, — возмущается Тэхен. — Это из восемьдесят пятого рана, где Сокджинни-хен дарит Намджунни-хену синего кита и чехлы для телефона. — Это было мило! — заявляет Сокджин, закидывая в рот горсть чипсов. — Это был мило, — соглашается Намджун. — Но это нифига не горячо, — возражает Тэхен и усаживается на спинку дивана, обнимая плечи макнэ своими коленками. — Извини, что не сосемся на людях, как некоторые, — с ледяной улыбкой произносит Джин, и с его губ элегантно падает чипсовая крошка. — Есть люди, которые умеют держать гормоны на привязи. — Мне нравилось, когда ты делал комплименты моим ноздрям, — кивает Намджун. — Ты делал комплименты его ноздрям? — уточняет Хосок. — Ты никогда не делал комплименты моим ноздрям, — с укоризной оборачивается к Хосоку Намджун. — Я делал комплименты всем остальным частям твоего тела, — возмущается Хосок. — Ну разве что только не ноздрям… — Все, я застолбил намджуноноздри, — провозглашает Джин. — Если твои ноздри почувствуют себя одиноко, обращайся. — Только мне одному здесь кажется странным, что на вилайве по Дайнамайт мы обсуждали ноздри Намджуна? — мрачно уточняет Юнги. — Айщ! Я, по-твоему, должен был позволить лучшему в мире лидеру чморить собственные части тела в прямом эфире, Юнги-я? — возмущается Джин. — Мы всем благодарны тебе, хен, за сохранность авторитета лидерских ноздрей, — вздыхает Чимин. — Давайте уже вигуков смотреть! — Только найди что-нибудь свеженькое, за этот год, — канючит Тэ, — а то постоянно попадаются те видео, где мы спим вместе в трейлере… — Вот, — тычет пальцем в экран Хосок. — Как раз такое видео. Смотри, они говорят, что малой убирает с себя все чужие ноги, кроме ног Тэхена. Вот, видите, он тут как раз отпихивает ноги Сокджина-хена. — Эй, ты отпихнул ноги Сокджина-хена? — возмущается Сокджин. — Самые красивые ноги на планете?       Чонгук хлопает глазами и молчит. А как тут ответишь, если можно нарваться сразу и на гнев старшего хена, и на гнев Тэтэ? — Малыыыыыш, — Тэхен обвивает его сзади руками, обнимая, — ты отпихнул ради меня самые красивые ноги на планете? Боже, это так трогательно…. — Самые красивые ноги на планете — у Юнги, — возмущается Чимин. — Вон, хоть у арми спросите! — У Юнги — самые худые ноги, это принципиально разные вещи, — ржет Сокджин и косится в сторону намсоков, которые все еще обсуждают намджуноноздри. — Я намерен бороться. Макнэ, ты с этой минуты в немилости! Подай-ка мне пиво! — Не могу, — отзывается, хихикая, Чонгук. — Я же в немилости. — Ненадолго выйди оттуда, подай хену пиво и быстро назад! — командует Джин. — Мне больше нравится разбор трансы из Лас-Вегаса, — улыбается Тэ. — Когда Гукки был на тренировке, а потом пришел. — Это когда ты все время бесился и копался в телефоне, так что все арми написали, что ты просто скучал без меня, — задрав голову, улыбается ему в ответ Чонгук. — Ну почему же, некоторые арми написали, что он просто поссорился с Чимином, — возразил Юнги. — Поэтому и был такой скучный. — А некоторые написали, что он просто переписывался в телефоне с Дженни, — напомнил Хосок. — И какой только херни в интернете не напишут, — вздыхает Намджун. — Иногда там пишут очень даже точные вещи, — хихикает Хосок. — Вот загугли «Namseok moments». — Ты о том, как вы вечно палитесь на концертах своими переглядываниями? — бурчит Юнги. — Мы делаем это незаметно! — ворчит Намджун. — Пятнадцать тысяч человек, поставившие лайки под этим видео, так не считают. Уже. Давай, гугли юнминов, ладно уж… И покончим с этим. — Что-то мне подсказывает, что с юнминов все только начнется, — усмехается Намджун. — Ты что хотел бы первым посмотреть? «Почему я считаю, что юнмины женаты?» или «Почему я считаю, что Чимин — актив?». — А там нет «Почему я считаю, что Юнги — актив?» — ехидно интересуется Юнги. — Ну, малыш, ты же сам понимаешь, как это нереально звучит? — целует его в щеку Чимин. — Для арми, я имею в виду! — и выставляет ладошки перед собой, потому что Юнги явно намерен драться.       Они просматривают одно видео, потом еще одно, и все они такие красивые, что даже Намджун немного залипает. В конце концов все самые свежие видосики пересмотрены, и обстановка становится вялой и скучной. — Как-то неактивно в последнее время арми нас шипперят, вы заметили? — удрученно констатирует макнэ. — Потеряли интерес, что ли? — Ничего ты не понимаешь, — заявляет Хосок. — В инстаграме сейчас тренд на неочевидные пейринги. Вот, где самый огнище! Хочешь, покажу? Я себе тут насохранял… — Еще немного, и я потребую от агентства запретить тебе инстаграм, — заявляет Намджун расстроенно. — Ты проводишь с ним больше времени, чем со мной. — Может, он просто не такой занятой, как ты? — хихикает Хосок и открывает папку с сохраненками. — Смотрите, тусоки! — Если там не стоит хэштег #садомазо, даже не показывайте мне это видео, — глумится старший хен. — Ого, у тебя кинки, Джинни! — оборачивается к нему Хосок. — Когда ты полдня ржешь и никак не можешь угомониться, мне иногда хочется тебя убить. Или чтобы кто-нибудь убил меня. Это самые нежные чувства, какие я испытываю к тебе в такие моменты. — Не ожидал от тебя такой кровожадности, хен, — качает головой Намджун. — Ого, смотрите-ка! Джидиджины!       В комнате воцаряется тишина.       Видео, включенное намджуном, совсем коротенькое, но даже и оно успевает передать всю гамму чувств, которую Квон Джиен испытывает к Сокджину. И наоборот. — Это же самый нереальный пейринг из реально существующих, — растерянно бормочет Джин. — Они даже никогда не видели нас вместе… Как можно было догадаться? — А я всегда говорил: не надо недооценивать силу фанатской любви, Джин, — вздыхает Юнги. — Переиначивая известную мудрость, неумолимы только смерть, налоги и шипперы-арми, стремящиеся нарыть пруфы для подтверждения любимого пейринга.       Чимин задумчиво смотрит на экран и качает головой. — Вы тоже чувствуете себя глупо, когда режиссеры вырезают или затушевывают лица, названия улиц и бренды на наших видео, а арми уже секунд через пятнадцать дают точный расклад: где мы, в чем мы и с кем мы? — тихо спрашивает он. — Как с таким можно жить? — Можно, — кивает Тэхен. — Если не забывать, что все это — большая игра, в которую можно играть вместе. — Главное, играть по правилам, — добавляет Намджун. — Чтобы эта игра однажды не вышла из-под контроля.