Сразимся за сцену?

«Если ты хочешь, чтобы на тебя обратили внимание, разбей что-то очень громко и тогда на тебя посмотрят» — этот девиз сопровождал меня всю юность. В детстве меня все любили, да, абсолютно все. Я была очень милой девочкой, общительной и весёлой. Мои поступки никогда не воспринимали всерьёз. Если я разбивала дорогую вазу, то никому не было дела до нарочно скинутого предмета, все прибегали ко мне и никогда не ругали. Просто чрезмерная забота, да? Но нет. Вовсе нет. Заботились совсем не обо мне, а о моей внешности, природной красоте. На мой дурной характер им было плевать, так же как и на чувства. Я была куколкой в футляре. Раньше мне это нравилось, потом бесило, а позже я приняла это как обыденность. Возможно, в мире были люди, которые недолюбливали моё существование, но окружение думало совершенно иначе. Чтобы не разочаровывать аудиторию, нельзя было понижать планку, а потому каждый день я проводила несколько часов для наведения красоты, будь то салоны, или парикмахерские и иногда навещала курсы ораторского искусства. В школе это мне очень помогало, ведь я была президентом и должна была говорить речи каждый год по нескольку раз. Ученики обожали меня, а я всегда смотрела на это свысока, их внимание ничего не стоило, даже грязи из-под ногтей, повторюсь, я очень высокомерна и понимаю это, но менять в себе ничего не собираюсь. Я буду просто девочкой с завышенной самооценкой. Кто-то постучал в дверь моего кабинета. — Президент, подпишите здесь. Директор уже заполнил документы, нужно только ваше согласие, — мой заместитель держал в руках документ, как всегда идеально чистый и не помятый. — Что это? — небрежно кинула я парню и подняла на него вопросительный взгляд. Какой же он всё-таки жалкий. — Новая ученица переходит в нашу школу. Пожалуйста, подпишите! — собачонка, что прыгает на задних ножках, хах, как забавно, я сейчас умру от смеха, ха-ха! Шучу. — Ничего не сделаешь, — рука потянулась за идеальным листком и вскоре моя роспись красиво была выведена на титульном листе. Я быстро оглядела бумагу и невольно уголок моих губ слегка приподнялся. Значит, Виола Боголюбова? Интересно. Редко встретишь девушку с таким именем в наших краях. Хотя… Не мне судить. — А почему эта девушка решила перевестись к нам? Неужели, она набрала проходной бал? — С лёгкостью, даже приблизилась к Вам! — восторженно начал парень, но вскоре понял свою главную ошибку — сравнил меня с какой-то серой девчонкой. — Но… всё же не обошла. Никому не превзойти такого гениального президента, как вы… — он всегда умел ставить себя на место, точнее я его научила. Один щелчок пальцами и кофе уже стоит на моём столе. Поначалу я говорила ему слова благодарности, однако вскоре это вошло в обыденность и простое «спасибо» вытащить из меня было невозможно. Абсолютно. Однако унижать людей — было ниже моего уровня. Это было просто отвратительно по моему мнению, слишком низко, чтобы этим занималась я. Гораздо приятнее, когда человек ползает у тебя на коленях по собственной воле, когда валяется в грязи из собственных слёз, которые он пролил в надежде получить что-то от меня. Такие люди вызывают во мне только омерзение и мне хочется проявлять моральную жестокость к ним. Это так приятно, будто тепло растекается по телу, когда видишь, как человек ломается. И спустя мгновенье в кровь выделяется адреналин, который говорит тебе быть ещё жёстче, но голос разума запрещает это делать. Никогда нельзя поддаваться эмоциям. Особенно мне. — Значит, Виола… Хм, занятно… — я ещё раз посмотрела на анкету. В уголке была маленькая фотография с паспорта. Да, все в этой школе давно получили свои паспорта, потому что здесь учится только старшее звено. Это элитная школа, а не место для малышни. — В каком классе она будет учиться? — В десятом «А», президент. — отрывисто и чётко произнёс мусор, что заставило меня гневно сжать чёрную ручку. Чтоб его… Говорит «такое» с ярой уверенностью… — Как она попала в мой класс? — сквозь зубы процедила я и сильнее сжала ручку. Новые ученики означают новые проблемы, особенно, если я буду с ними видится почти каждый день. — П-простите… Она это… — Не бормочи себе под нос, я ничего не слышу, — будто жужжанье мухи. Не переношу. — Она набрала достаточно балов, президент! — хах, говорил бы уже «генерал» для полноты картины, мне даже на секунду стало смешно от своих мыслей, но вскоре я отбросила всё на задний план и смирилась с представленными мне проблемами. — Эх… Какая же морока… Сообщи когда новая ученица будет в школе. Я выделю ей время и сама проведу её по классам, всё равно хотела размяться, — спокойно протянула я и вернулась к своим бумагам. — Да, президент! — гаркнул паренёк и выбежал из кабинета, сколько энергии, даже завидно немного. — Нужно выбить время для девочки, — вновь рабочая поза и вновь дела. Как всё достало… *** — Наконец-то это закончилось… Прям вольной пташкой себя ощущаю… Который там час? — глаза быстро нашли часы на стене, что показывали почти три часа дня, оставались жалкие шесть минут до звонка. Совсем немного времени до полного окончания учебного дня у всех классов. — Где же носит этого… — дверь заскрипела и прервала мои рассуждения. — Этель Мария Эккерт, — в кабинет зашёл директор. Это был высокий, статный мужчина средних лет. Я мало чего о нём знаю, но его ухоженная бородка, что была немного седой на кончиках, всегда меня забавляла, пусть в этом человеке мало смешного, потому что он — наш «ненаглядный» директор, от которого у меня ком у горлу поступает и, увы, не от волнения. — Здравствуйте. Вы что-то хотели? — всё же, поприветствовать своего «начальника» я должна подобающе, потому и приняла вертикальное положение, встав из-за стола. — Скоро объявят результаты спортивных состязаний. Нужно произнести речь, — как же меня достала эта работа, она бесконечна. Трачу столько сил и времени на бесполезные дела, на которые мне плевать до глубины всей моей высокомерной и ужасной души! Разумеется, я утрирую, но по большей части все дела обстоят именно так. Особенно в части, где мне плевать на возню с бумагами. — К какому дню? — но всё же обязанности президента школы заставляли делать именно эту «возню с бумагами», от которой меня уже стало буквально подташнивать. Видимо, сам организм отторгает это всё. — Завтра. — Извините, но… — я старалась сдерживаться, чтобы не нагрубить «начальству», но чёрт… Как же выводит! — Вы не могли мне сказать заранее? — подёргиваясь от переполняющих эмоций, я всё сильнее вжимала ладони в стол, чтобы хоть куда-то деть эмоции. — Я уже говорю заранее, ты ведь могла узнать об этом за пять минут до выхода на сцену, а теперь у тебя есть целый вечер и ночь! Чтобы завтра речь была готова. Поняла? — смириться со своей участью… Кажется, это вошло у меня в привычку. Однако, такие акты смирения происходили зачастую у меня только с этим человеком, что заваливал меня непосильной для среднестатистической школьницы работой, но я могла взять на себя эту ношу и гордо тащить её на своей бедной спине. А директор бы всё больше и больше меня нагружал, потому что терпеть не мог во мне одну черту — бесстрастный эгоизм. — Хорошо, сделаю. Но в следующий раз предупреждайте, — бесстрастный потому, что я очень редко на кого-то кричала в открытую, не знаю кем нужно быть, чтобы заставить меня ругаться… Чудовищем, может? — Да, да. Обязательно, — его косой взгляд и наигранное дружелюбие вновь добавляло градус к моему уровню стресса, но он так же не выходил за рамки нормы. Директор вышел, но прежде чем дверь хлопнула, в кабинет успел ворваться заместитель. — Президент! — его взъерошенные волосы и в целом неопрятный невольно привлёк моё внимание. Наверняка он очень спешил, но это не оправдание, чтобы заходить сюда в таком жалком состоянии… Точно… Совсем забыла! Он всегда жалок. — Чего тебе? Не отвлекай и сделай мне кофе, без сахара, — рука быстро запуталась в моих светлых длинных волосах, которые я всегда закалывала по бокам, чтобы не мешали при работе и я почувствовала, как висок нервно пульсирует… Это всего лишь стресс, Этель, успокойся. — Почему ты ещё здесь? Живо! — Но… — умоляю… Не возражай сейчас, подобие человека! Я ведь сорвусь… — Живо я сказала! — ну вот… Сорвалась… М-да… В дверь вновь постучались. Чёрт. Если это снова он, обещаю, я его прикончу этой чёрной ручкой! — Ты что-то забыл?! — дверь приоткрылась, я увидела макушку, покрытую чёрными, как смола волосами. Маленькая девушка с прозрачной белой кожей, однако довольно крепким коренастым телосложением зашла в комнату и скромно закрыла дверь, да так, что не было ни малейшего скрипа, к которому я уже стала привыкать, впрочем, мой нервный тик тоже привык, поэтому один скрип равен одному мигу на правом глазу. — Я… новенькая. Мне сказали, что вы проведёте экскурсию по школе, — миловидный тоненький голосок успокоил мои нервы и я вновь вернула себе ледяную прагматичность. Как же приятно не сомневаться в своих словах и уверенно отрезать каждую букву, благодаря хронической безэмоциональности (в чём я уже стала сомневаться в последнее время). — Позже, — лениво бросила я и положила в руку несколько листов с черновиками речей, которые заготавливала ещё в самом начале своей карьеры президента школы. Однако девушку такой ответ явно не устроил, а потому она стремительно подошла к моему столу. — Вы Этель Эккерт, да? А меня зовут Виола, — девушка протянула правую руку для рукопожатия, однако не получила от меня ответа и вернула её на прежнее место. — Похоже, что Вы иностранка, уж Вас я запомню, Этель. — Подожди у двери, я скоро, — мой указательный палец был направлен в сторону выхода. На девушку я не смотрела, была слишком занята бумагами. Но вдруг она резко привлекла моё внимание. — Будьте добры и отложите свои ненужные бумаги. Я жду уже целых двадцать минут, это… Бесит! — недавняя незнакомка резко положила руки на стол и встала надо мной. Чёрные волосы сделали её лицо пугающим, а взгляд был наполнен какой-то детской яростью. Со мной так никто раньше не говорил, даже директор не настолько прямолинеен. Это и забавляло и раздражало одновременно. Нельзя позволять каким-то выскочкам вести себя так нагло со мной. — У двери, — указательный палец всё ещё смотрел в сторону выхода. Нужно было показать, кто тут хозяин. Брюнетка отошла, взмахнула рукой и, задрав нос, вышла. — Кажется, с ней будет весело, — действительно, веселье только начинается…