Сразимся за сцену?

*** — Записала? — прошло порядочно времени, долго же она пишет. — Да. — В таком случае, освободи кабинет. — Ты меня выгоняешь? — Именно. Класс должен проветриваться на перемене, а ты портишь воздух своим присутствием. — Как грубо. Ну и фиг с тобой! — Что сказала? А ну повтори! — Фиг с тобой! Ещё раз сказать, старуха? — Мне столько же лет, сколько и тебе… всё, иди вон. — Грубиянка! — Кто бы говорил, деревенщина. Наконец Боголюбова вышла из класса. Хм, даже не знаю, без неё мне стало грустно… Хотя нет! Это абсурд! У меня же к ней непереносимость, или… кто знает. — Президент! Там все собрались! Я еле Вас нашёл! — О, это ты. Погоди, кто эти «все»? — Эти… спортсмены, результаты нужно объявить. А вы не знали? — Ах да, точно, у меня был листок с речью… — я полезла в карман своей белоснежной рубашки, но там ничего не было. — чёрт… Боголюбова… как она посмела и его стащить, что-же в этом есть доля и моей вин… Ты ещё здесь? — этот червяк с таким трепетом смотрела на меня, бесит. — Ой! Вы просто были так сосредоточены, не смел прерывать… Сейчас же уйду, — слизняк уже собрался выползать из класса, но я его остановила. — Куда собрался? Ты мне ещё нужен, — на его лице появился румянец, он начал водить ногой по полу. «Я ещё нужен президенту» — бормотал он, довольно громко. — Закрой класс и положи ключи в верхний ящик моего рабочего стола. Понял? — заместитель начал учащённо кивать, это выглядело так жалко… — Тогда прочь с моих глаз, — он быстро выбежал из класса, я резко выдохнула, в классах так душно… Наконец я покинула это затхлое помещение и направилась к «новой знакомой». Но, увы, не смотря на все мои таланты дара ясновидения у меня не было, а потому нужно было искать её по всей школе. В голову пришла не замысловатая идея — спросить у Евгении Аркадьевны. Спустя пару минут я была уже в её кабинете, в классе иностранных языков сидели ещё три учительницы — Анна Сергеевна, Наталья Викторовна и Виктория Николаевна. Первая вела у нас уроки обществознания, очень полезный в жизни предмет, учительница много кричала на уроках, но действовала сугубо в рамках закона. Вторая — алгебру и геометрию, строгая и сухая, но в своей жизни я не видела «мягких» математиков. А Виктория Николаевна… русский и литература, очень добрая и скромная, самая молодая из учителей, но на её уроках парни сидели тихо, половина старшей школы была в неё влюблена, даже девушки, однако для меня она ничего особенного не представляет. — Этель! Какой приятный сюрприз! Будешь печеньки? — как просто и чересчур скромно для филолога. — Нет, спасибо, я по делу… — Что-то случилось Эккерт? Если хочешь, могу помочь, у меня много связей особенно с органами здравоохранения, — учительница обществознания состроила гордую мину и подняла указательный палец вверх. Шутовство да и только, хотя да… похоже это была шутка, но очень глупая и ни капли не интересная. Однако, остальные учительницы засмеялись. — Охохо! Анна Сергеевна! Охохо! Полноте вам! — Наталья Викторовна, вы бы ещё на старославянском глаголили, хотя если бы это сказала наша учительница русского, то придирок с моей стороны не было бы. — Прошу прощения, но я спешу. Евгения Аркадьевна, вы не видели Виолу Боголюбову, она новенькая. — Такс… Этелечка, — терпеть не могу когда меня так называют. — я ни слова не скажу, пока ты не выпьешь с нами чаю! — возможно, это покажется странным, ученица и учительницы пьют чай и обсуждают домашние дела, но в нашей школе это абсолютно нормально, точнее лишь в моём случае, ведь в моих руках были почти все документы, как я говорила ранее. В один момент лишь лёгким движением руки с ручкой, я могла уволить одну из учительниц, разумеется, не всё так просто в действительности, но чисто формально всё было так. Потому все только и делали, что пресмыкались передо мной, старались не злить, закрывали глаза на некоторые выходки, угощали конфетами с чаем… как всё бесит. — Простите, она мне очень нужна именно сейчас, у меня срочное дело. — Ну что с тобой поделаешь! — учительница английского взмахнула руками, вновь, стала похожей на какую-то чайку. — Кхкх… — вновь привлекла я внимание учителей к себе. — Так, где Боголюбова? — Я не знаю, — эта фраза… убила меня! Я потратила целых две минуты своей жизни на этот бесполезный разговор? — Как это не знаете? — Ну, так! Просто не знаю! — В таком случае, прощайте, — я резко отвернулась и направилась к двери, как только я вновь коснулась ручки голос учительницы остановил меня. — Поищи в классе музыки, она говорила, что ей нужно репетировать, — хотя бы что-то полезное для меня наконец прояснилось. — Благодарю, — с грохотом вышла я, покинув вновь душный кабинет, нужно хотя бы проветривать на переменах! Сломя голову я понеслась в музыкальный кабинет, времени до начала объявления результатов оставалось совсем немного, нельзя опаздывать. И вот, дверь, наконец, перед моим лицом, нужно привести себя в порядок, особенно перед этой хамкой. Немного отдохнувши от небольшой пробежки я успокоила своё дыхание, сердце забилось медленнее, наступило спокойствие. В коридоре никого не было, тишина, прекрасная тишина. Едва я поднесла руку к двери, как услышала прекрасную, до боли знакомую мелодию. «Соната для фортепиано № 14 до-диез минор» она же «Лунная соната», Людвиг ван Бетховен. Я часто её слушала в разном исполнении, особенно часто в фортепианном, ведь она писалась именно для этого инструмента. Но никто… никто не играл её столь прекрасно, сколь звучала она в тот миг. За дверью, в пустом коридоре, с лёгким волнением в мыслях она звучала божественно. Я вслушивалась в каждый такт, в ноту за нотой, с какой нежностью и трепетом она была взята, волшебно. Но вдруг, пианист убрал руки с инструмента, я быстро пришла в чувства, мелодия прекратилась, вновь я поднесла руку к двери, чтобы толкнуть её, но она резко распахнулась, я уже была в наклонённом положении, единственное, что оставалось — смиренно падать на кого-то. — АЙ! ЧТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ?! — я упала на кого-то мягкого. — ВСТАНЬ УЖЕ С МЕНЯ! — покорно исполняя приказ таинственного мягкого человека, я поднялась. — Извини… Стой! Боголюбова?! — Кто бы сомневался, Эккерт. Что тебе нужно? — Погоди, что это сейчас было? — Это я должна у тебя спросить, что сейчас было? С каких пор ты привыкла падать на меня! — Ты упала на меня первая, в коридоре, перед историей… — Пф! — Стоп! Я не об этом. Что было до этого, ну… до падения? — Я играла спокойно, никого не трогала, вдруг услышала тяжёлые, слоновьи шаги, оставлять произведение не завершённым, — не в моих правилах, где-то к середине сонаты шаги прекратились, у меня абсолютный слух, потому не трудно было догадаться, что «некто» остановился у двери и нахально подслушивает мою игру. Терпеть такое я не стала, а потому закончив, я решила выяснить кто этот «некто»! И вуаля… — Я не ослышалась, это… Ты играла? — Ты видишь кого-то ещё в этой духоте? Хм… открою, пожалуй, окно, — действительно, в классе было душно, как и везде. — Однако… — Чего тебе, Маша? — девушка язвительно улыбнулась, особо она выделила «Маша», так небрежно… Хотя, я благодарна, память вернулась мне в один момент. — Ах, точно! Где мои листки? — Твои? Дамочка, теперь они принадлежат моим ловким ручкам. — Воровка. — Ну-ну, кто бы говорил, это собственность школы, как не стыдно… — Мне плевать на те листки с печатью, мне нужен МОЙ листок! — Хм… сейчас посмотрим… — она полезла в карман на груди. Её рука вытащила все листки, впервые я заметила какие у неё аккуратные руки. Ногти коротко подстрижены, никакого лака или наклеек. Пальцы маленькие, ладонь крохотная, подушечки широкие, вся кожа очень белая, будто никогда не видела солнца. Гармоничная рука ловкими движениями достала сложенные вчетверо бумажки. — И как выглядит «твой» листок? — Может, вернёшь мне все? Это будет гораздо проще… — Нет, — её голос был таким высокомерным и спокойным… Сейчас стошнит… — Как это? — А вот так. Всё! Свободна! — Знай своё место, девочка. Я ведь могу тебя… — Исключить? Хорошая попытка, но… Недостаточно хорошая. У тебя осталось ещё две. — красивые пальцы сложились в «зайчика», она так надменно улыбнулась, что заставила меня, президента элитной школы чувствовать себя маленькой, никчёмной, но лишь на мгновение. — Всего две попытки? Значит, было три. Знаешь, это так банально. Три желания, три поросёнка, три толстяка, три медведя, а где оригинальность? Поначалу ты меня заинтересовала, но сейчас, я вижу, что ты обыкновенная серая посредственность. — Повтори… — Что именно? Ах да, забыла, у тебя же не хватает эрудированности, ой, это такое сложное слово для тебя, наверно ты меня поймёшь если скажу… Ты тупая. Точно! Обыкновенная тупая серая посредствен… — эти беленькие ручки схватили меня за воротник и заставили меня нагнуться. Мы были так близко, я чувствовала её гнев и ярость. Это ведь была обыкновенная провокация, я не особо старалась её вывести, просто немного надсмеяться, а она тут такое… — Мне не интересно твоё мнение о моей учёбе, об уме и тем более внешности, но если ещё раз, ты вслух назовёшь меня посредственностью, ты вылетишь в окно, мне всё равно какого этажа. Бери свои бумажки и проваливай от сюда. — Спокойно, спокойно! Я не хотела тебя обидеть! Ну точнее хотела, но… — Проваливай. — Виола… успокойся, я… — Вон. — Ну чего ты заладила! «Вон! Проваливай!» мне вообще-то тоже не особо приятно, когда ты меня называла… Эй, ты чего? Ты… плачешь? — на мой вердикт девушка резко отвернула голову, указала пальцем на дверь и закусила губу. Красные от слёз глаза уже не были серьёзными, они были отчаянными.