Сразимся за сцену?

« В школе » — Евгения Аркадьевна, прошу продиктуйте мне список отсутствующих учеников на сегодня, — я, как обычно, исполняла свои обязанности. Подготовка к конкурсу — не оправдание, к тому же я уже была готова, песня лилась из моих уст чудесно, по крайней мере, так говорил Виктор (А он не врёт на такие темы). — Конечно, Этель! Вот прошу! — учительница протянула мне листок с фамилиями. — Боголюбова отсутствует? На каком основании? — Действительно, фамилия Виолы была на той печатной бумажке и была для меня бельмом, ведь её отсутствие… хм, а с чего бы вдруг мне волноваться за неё? Она обычная ученица… но я не собираюсь сдавать позиции! — Звонила её сестра, Виола не вышла из комнаты этим утром. Какая у неё заботливая сестричка! Так переживает за свою младшенькую, — сентиментальность была присуща для Евгении Аркадьевны, насколько знаю, она была единственным ребёнком в семье, а потому она всегда завидовала тем, у кого были братья или сёстры. Хотя я не вижу в этом ничего особенного, наверняка это доставляет неудобства. Всё время нужно делить вещи, присматривать за младшими и терпеть нахальство старших. Никогда не хотела себе брата или сестру, на этот счёт мне повезло, ведь их у меня и не было. — Значит, не вышла из комнаты … Какая глупость. И ей я ещё бросала вызов? — Проронила я, на что учительница обратила, весьма скверное для меня, внимание. — Что? Вызов? Драка?! Этель, я не ожидала от тебя такого, — я уже была готова согласится на это ложь, лишь бы не объяснять кому-то вновь всех тонкостей этого пари, но увы… — Никакого рукоприкладства. Мы просто соревнуемся и всё! Спортивный интерес! — меня достало это, но вмиг моё раздражение ушло, когда я услышала знакомый голос за спиной. — Значит, просто соревнуемся? Спортивный интерес? Тогда ты не будешь против, если… проиграешь, да? — такого страха я не испытывала, хм… пожалуй за всю свою жизнь никогда. Маленькая девушка, Виола Боголюбова, была для меня страшнее всех убийц и насильников всего мира вместе взятых. Я просто молча стояла в оцепенении, пока не прозвенел звонок. — Я украду её на пару слов? — выбросила девушка и схватила меня за руку. Мы помчались в неизвестном направлении. Вдруг она резко кинула меня в женский туалет и припёрла к стене. — Казалось, в тебе больше энтузиазма, президент. Я из-за тебя не спала всю ночь. Мне пришлось сбежать из дома. И ещё эта! Эта! — Сестра? — спокойным, слегка пониженным голосом ответила я, чтобы умерить её пыл. Это один из психологических приёмов. И он сработал. Наконец она меня отпустила и я с грохотом упала на пол. — Чёрт… да откуда тебе знать?! Ладно, мне пора на урок, — Боголюбова уже хотела убежать, но от мастера спорта по лёгкой атлетике это трудно сделать (о да, я идеальна во всех смыслах этого слова). — Стоять, — я заломила её руку и она не смогла больше пошевелиться, — я не собираюсь тебя бить, унижать и прочее, мне это не принесёт никакой выгоды. Но если ещё раз ты будешь вымещать зло на мне, я за себя не ручаюсь. Поняла? — Из-за того, что я немного ослабила хватку, Виола резко вырвалась из моих рук и убежала… в слезах. Я вновь чувствовала вину, меня так это достало, но почему я так переживаю из-за неё! Мне даже было плевать на Гену, с которым мы общались более 10 лет, а с ней мы знакомы меньше месяца… Никогда не пойму себя и её… *** — А сейчас достаём двойные листочки. У нас самостоятельная работа до конца урока, — сказала Наталья Сергеевна, учительница математики. Была алгебра. Половина класса тяжело вздохнули, а половина начала делать скорые шпаргалки. Пусть мы и элитная школа, но большинство детей такие же, как в обычных учебных учреждениях. Но были и исключения, например — я и, как ни странно… Виола Боголюбова. Она сидела с полузакрытыми глазами, уголки её губ ни разу не поднялись, она не смотрела в мою сторону, будто меня не существует. Игнорирование — вот чем она хочет меня взять, но не думаю, что у неё это получится, хотя… всё же чувство вины тревожило меня. Хоть я и не являлась виноватой. *** — У вас осталось 3 минуты, подписываем листочки и сдаём, — вновь сказала Наталья Сергеевна и села за своё кресло. Я давно всё сделала и перепроверила. Фамилия, имя… всё подписано. Мне стало интересно, как справилась Боголюбова. Я решила подсмотреть в её листок, но она прикрыла его рукой, как и своё лицо. — Сдаём! — крикнула вновь учительница и мы стали передавать работы по рядам. Жаль, но листок Виолы мне не попался, т.к. мы сидели за первой партой и именно она собирала работы. Нужно было найти иной способ подглядеть в её самостоятельную. И чего это я так… одержима этой работой?! Она ведь простая… — Этель, поможешь мне проверить работы? — обыкновенная просьба учителей, она повторялась каждый раз, ведь мне все доверяли, а хотя… им просто нужно было на кого спихнуть работу. Но в тот раз я была не против. Я обернулась в сторону Виолы, но её уже не было в классе. Как же меня это бесит. То появляется и кричит, то исчезает и дуется… — Проверь второй вариант, я первый, — велела мне педагог, а я была только рада, ведь именно на втором варианте сидела Боголюбова. Проверив все листки, я сделала вывод: мои одноклассники — идиоты, хотя это я знала с первого класса. Но листок Виолы, он был таким аккуратным, в нём не было ни единой ошибки, свою фамилию она написала детским, но красивым подчерком, вырисовывая каждую букву. Таких работ я не видела давно, очень давно. Но перевернув листок, я увидела запись карандашом «В месте, где ты упала» и едва стёртое ластиком дописанное «упала в моих глазах». Как удар в самое сердце. «Теперь уже я ненавижу её. Как она посмела так написать?! Я хочу её объяснений!» — играло в моей голове, пока я стремительным шагом шла в женский туалет, где меня пытались «убить» сегодняшним утром. Она стояла у окна, её руки нервозно зажигали сигарету. Я и подумать не могла, что она курит. Пусть это и не редкость для десятых классов, но всё же… — Эй, датчики могут сработать! — мои опасения были вполне оправданными, мальчики потому и не курили, что все узнавали об этом спустя какое-то время из-за «дождя» из-под потолка. — Да мне плевать… — равнодушно, как заключённая, ответила мне Виола. Её руки всё ещё дрожали, а на глазах было написано «Я всё ненавижу». Этот взгляд пугал и вгонял меня в тоску. — Ты что-то хотела? — задала я очевидный вопрос. Хотя хотела спросить совсем другое. — Скажи мне, что ты видишь на моих руках? — девушка закатила рукав, на её белоснежной коже я увидела множество выступающих вен, будто пульсирующих. — Я вижу вены, — ответила я прямо, без ехидства, ей наверняка не до него. — Это случается, когда я не сплю и играю по ночам, чтобы не слышать… Я не могу тебе больше сказать, это слишком личное. Только прошу, не относись так легко к нашему пари и не заламывай мне так руки, — Виола криво улыбнулась и затянула сигарету. Это так ужасно, когда молодые, юные девушки курят и портят свои лёгкие. Хотя, я давно привыкла к запаху табака, ведь мой папа любит сигары, а от Виктора всё время тянет дымом, но этот запах, что выдыхала Виола, он был таким ядовитым. Моё терпение лопнуло. Я подошла к ней, выхватила сигарету и выбросила в окно. Она отреагировала вполне спокойно и лишь устало потянулась за второй сигаретой. — Не сори, людям ведь убирать. Я курю только для успокоения нервов. И ты не ответила. Что теперь ты думаешь о нашем пари? — Боголюбова зажгла вторую сигарету и вновь вдохнула дым. — Знаешь, ты мне нравилась, когда была такой бодрой и наглой, что с тобой случилось? — эта меланхоличная атмосфера нагнетала так сильно, что мои слова просто вышли сами по себе, не задумываясь. — Мы с тобой плохо знакомы, у меня есть причины, чтобы так себя вести. И это не твоё дело. Ты так и не ответила на мой вопрос, — хладнокровно сказала девушка у окна, которую я не знаю. Это не та Виола Боголюбова, которая мне по душе. — Что же, я сделаю для тебя одолжение и, пожалуй, буду чуть более серьёзной, но не подумай о себе высокого мнения! И хватит курить! — выкрикнула я, схватив уже вторую сигарету и выбросив в окно. — Спасибо, — произнесла теперь уже моя Виола, которую я знаю. Жизнерадостно и светло, а улицы послышались ругательства дворника. Похоже, выбрасывать сигареты в окно — не лучшая из моих идей. — Который час? — спросила я у Виолы, на что она достала телефон и я посмотрела на нём время. — Чёрт! Мы ведь опаздываем! Уже половина урока прошла. Нам нужно срочно идти… — я схватила Боголюбову за руку и повела за собой, как вдруг её ладонь потяжелела. Обернувшись, я увидела, как она задыхается и почти теряет сознание. — Говорила же! Не кури! Срочно в медпункт! — мы направились совсем в другую сторону от класса и, честно говоря, тогда мне было всё равно какой урок мы пропустим из-за Боголюбовой.