Солнце над Стоунхенджем

*** После лимонных халатов, которыми щеголяют целители в Мунго, насыщенное зарево аврорских мантий радовало глаз. Аврорат привычно бурлил, Гарри позволил себе пару секунд полюбоваться этой картиной, прежде чем обратиться к тому, кого нашарил взглядом в первую очередь. — Льюис! Зайди ко мне. Льюис аккуратно сложил на краю стола рабочие документы и вошёл в кабинет начальника следом за ним. Гарри закрыл дверь. — Невыразимцы подкинули наводку, — усаживаясь за стол, без предисловий сказал он. За несколько дней вынужденного «отдыха» у него чуть мозг не сварился, и теперь дело, подсунутое им Отделом тайн, представлялось Гарри чем-то увлекательным, хотя в любое другое время просто вывело бы его из себя. — Одно из старых пророчеств «выстрелило». От них иногда тоже бывает польза. — От пророчеств? Или невыразимцев? — уточнил Льюис, вытянувшись в струнку напротив. В начале года он получил заслуженное повышение и теперь был ещё старательнее, хотя казалось бы — куда больше. — Тех и других. Но ты этого от меня не слышал! — Разумеется, сэр. А что за пророчество? — Всё как полагается, таинственно и непонятно. Да не маячь столбом, садись… — Гарри вытащил из кармана лист бумаги с записанным посланием из прошлого. — Так. «Сорок зим пролетят, и день одолеет ночь, тогда средь священных столбов враг узрит тьму, и сия тьма поглотит его, коль дракон не облачится в золото». — Полагаю, с момента прорицания прошло как раз сорок лет. А «день одолеет ночь» — это… видимо, равноденствие, которое послезавтра? — Льюис дождался одобрительного кивка Гарри и продолжил размышлять вслух. — Если речь об Англии, священными столбами я бы назвал, пожалуй, Стоунхендж. — Невыразимцы тоже, — подтвердил Гарри. — Доподлинно установить источник пророчества не удалось, но они считают, это был кто-то из первой волны Пожирателей смерти. Ещё и нашлись данные, что в своё время Реддл ошивался в окрестностях Стоунхенджа. Как мы помним, его всегда тянуло к древностям и редкостям. — Тогда, получается, враг… это вы, сэр? — В Отделе тайн решили так, хотя чёрт его знает. Тут легко приплести что угодно. Может, предсказание касалось самого Волдеморта и теперь никакой ценности не имеет. Или вообще с ним никак не связано. — Или речь всё же о вас, и оно сбудется, если вы попытаетесь вмешаться, — резонно заметил Льюис. — А, старые добрые самоисполняющиеся пророчества! — Гарри хмыкнул и встал, зацепившись взглядом за погрустневший цветок на подоконнике. В его отсутствие присмотреть за беднягой было некому. — Если это оно и есть, то метаться в любом случае бесполезно. В назначенный час окажусь там, и тьма падёт, и всё в таком духе. Он принялся водить палочкой над растением, окатывая его прохладной водой. — Отрадно, что вы так серьёзно настроены, сэр, — сказал Льюис с максимальным уровнем насмешливости, какой он позволял себе в разговорах с начальником. — А что насчет дракона? — Дракон? Хм, дракон… — Гарри приласкал взглядом башни Хогвартса, усыпанные светящимися точками окон, и увидел, как Клык начал привычный поиск зарытых костей. — Полагаю, облачится в золото, что бы это ни значило. Разве я не любимчик удачи? Льюис вежливо кашлянул, не одобряя такой легкомысленности, но от комментариев воздержался. — Ладно. Тьма там или драконы, а проверить всё надо обязательно. Завтра с утра вместе с Леманом и Уорреном отправитесь в Стоунхендж, обследуете место. Вряд ли что-то найдете, но пренебрегать нельзя. — Да, сэр. — Времени подготовиться к равноденствию остаётся немного. Проблема в том, что с вечера и до утра в Стоунхендже будут магглы. Возможно, несколько сотен человек. — Несколько сотен?! — вырвалось у Льюиса. — Что им там делать? Гарри нахмурился, присел на подоконник и машинально погладил на глазах оживающий мясистый зелёный лист. — Праздновать победу дня над ночью и воспевать солнце, надо думать. Они это называют «неоязычество». Скажи спасибо, что нам не солнцестояние напророчили. Там на фестиваль десятки тысяч людей собираются. Летом-то повеселее на природе торчать, чем в марте. — Он вздохнул, и цветок мягко колыхнулся в знак солидарности. — Строго говоря, доступ в сам круг открыт для туристов только в дни солнцестояний, но эти друиды недоделанные расстарались. Надавили на власти и получили разрешение устроить праздник весной. Не в таких масштабах, как в июне, но толпа рядом с камнями соберётся порядочная. — Сэр, когда вы успели всё это узнать? — Да вот только что, считай. Пришлось с полицией Лондона связаться, через них и быстрее, и надёжнее получилось. Отменять разрешение на доступ уже поздно, слишком много возмущений будет, да и у нас нет веских оснований настаивать. — Гарри вернулся к столу, крутанул колбу вредноскопа раз, другой, напряжённо размышляя. — Ничего, разберёмся. Завтра на планёрке более подробно расскажу остальным, а ты пока подбери отряд для полевой работы, человек пять. Список покажешь мне. В архив направь запрос на всякий случай, вдруг там тоже полезная информация отыщется. Стоунхендж, проклятья, пророчества — перекрестный поиск, короче. Да, и с толпой магглов лучше перестраховаться, так что у Олдертона нужно будет запросить дополнительные ресурсы. — Конечно, сэр. Кого-то конкретного? В том, как он спросил, не было ничего особенного. Гарри встретил прямой ясный взгляд — и вдруг смутился. — Возможно. А вообще, знаешь… я сам с этим разберусь. Со мной он точно артачиться не станет. — Как скажете, сэр, — ответил Льюис, поднимаясь. А потом улыбнулся тёплой, совсем мальчишеской улыбкой, которая будто заслонила собой на миг строгий мундир: — Вы сегодня какой-то другой. — Другой? — По сравнению с последними месяцами. Как будто… не знаю. Извините, я разболтался. Просто рад, что вы вернулись, сэр. Гарри понял, о чём он говорит. Только не думал, что другим это будет так очевидно. — Спасибо, Райан. Уж я-то как рад! — улыбнулся он. — Ну всё, иди работай. А я займусь Олдертоном. *** Спустя четверть часа Гарри стоял перед кабинетом Малфоя. Не давая себе времени на раздумья, он ради приличия стукнул пару раз и открыл дверь. Малфой удостоил его коротким нечитаемым взглядом и снова уткнулся в лежавший перед ним пергамент. — Надо же, — протянул он с узнаваемой снейповской интонацией. — А газеты почитать, так ты до сих пор на смертном одре. — Твоими заботами… — усмехнулся Гарри и шагнул внутрь. — Есть минутка? — От моего ответа что-нибудь зависит? — спросил Малфой со вздохом и, помедлив, кивнул на стул для посетителей. Гарри воспользовался приглашением и машинально обернулся на портрет Снейпа, но холст зиял суровой, ничем не скрашенной пустотой. Очевидно, профессор оставался не менее занят в посмертии, чем Дамблдор. Это было досадно. Снейпу хоть и не требовались благодарности, а сказать спасибо Гарри хотел бы. Горькое, вяжущее рот снадобье в самом деле обратило негативные последствия зловредных чар, и в Мунго Гарри задержался только на пару дней. Он бы и раньше оттуда удрал, но оскорблённый в лучших чувствах и задетый профессионально целитель наотрез отказался одобрять выписку без дополнительных обследований и наблюдения. Пришлось остаться, чтобы потом не было бумажной канители в Министерстве. — Итак, чем я заслужил высокий визит? — нетерпеливо спросил Малфой, откладывая перо. Держался он так, словно они виделись совсем недавно. Или, напротив, не виделись пару лет. — Вообще, я к твоему начальству шёл, но решил сначала заглянуть к тебе. Не хочешь поработать в Стоунхендже? — В Стоунхендже? Что ты там забыл? — Да я-то ничего. А вот магглы, которые взяли моду там ошиваться, могут схлопотать во время своего шабаша. Недоумение, проступившее на лице Малфоя, потеснило маску ледяной неприступности. Гарри обрисовал ему ситуацию с пророчеством и озвучил планы авроров. — Короче, попрошу Олдертона отрядить от вас пару человек. Лишним не будет, — резюмировал Гарри. — Понятно. — Малфой побарабанил пальцами по столу, что-то прикидывая. — Советовать не соваться туда бесполезно, правильно я понимаю? — Не могу игнорировать неприятности, которые ждут целых сорок лет, — с улыбкой отмахнулся Гарри и вернулся к основному: — Ну так что насчет тебя? — Как мило, что ты решил спросить, — язвительно заметил Малфой. Он снова взялся за перо и крутил его в пальцах, едва ли это замечая. Даже посадил крошечное чернильное пятнышко на лист, до середины исписанный более мелким, чем обычно, почерком, который Гарри мысленно определил для себя как «рабочий». — Да ладно, Малфой, не томи. Мне некогда. Тот блеснул серой сталью глаз. В улыбке ясно читалось что-то вроде «тебя сюда и не звали», но сказал он другое. — Хорошо, почему нет. Не бывал раньше в Стоунхендже. — Отлично. Я сейчас улажу вопрос с Олдертоном. Завтра в десять планерка в Аврорате. Не опаздывай. — Я никогда не опаздываю, Поттер. «В отличие от тебя» — наверное, добавил бы он. В наступившем молчании Гарри слышал, как тихо, на грани восприятия, поскрипывает вращающийся зачарованный глобус с россыпью мерцающих золотом точек. От этого звука веяло чем-то уютным и знакомым, как и от шкафчика с ингредиентами для зелий, как от пустующего сейчас портрета в строгой раме, как от всего кабинета, в котором Гарри и оказался-то лишь во второй раз. Уходить не хотелось. — Ты вроде бы спешил, — с мягкой насмешкой сказал Малфой. Так оно и было, у Гарри до конца рабочего дня оставалось ещё несколько важных дел. Только он сейчас никак не мог вспомнить, каких. Голову его медленно наполнял серебристый туман. Он кивнул, поднялся, оправляя мундир. Малфой молча наблюдал за ним. В руке он сжимал безнадёжно измятое перо. — Тогда до завтра, — сказал Гарри с натужной бодростью. — До завтра. — И кстати, — обернулся Гарри, уже готовый переступить порог. — Спасибо за филина. Он быстро вышел, не дожидаясь возражений, но забирая с собой то мягкое, растерянное выражение, которое приняло лицо Малфоя, глядевшего ему в спину.