Солнце над Стоунхенджем

*** Малфой вернулся в начале девятого, как и предупреждал. Задерживался он редко, если не было срочных дел, но сейчас в Министерстве царила предпраздничная суета, и его тоже затянуло в этот вихрь. Всем хотелось завершить год по возможности без «хвостов». Гарри замер, прислушиваясь, — и дождался второго хлопка, следом за которым раздалась приглушённая, но очень экспрессивная ругань. Он бессовестно заржал, мгновенно выдавая своё местонахождение. Вскоре Малфой, без мантии, в одних только брюках и рубашке, вошёл в ванную с видом оскорблённой добродетели и плотно прикрыл за собой дверь. — Вижу, ты тут уже плещешься, Поттер, — заметил он. — Тебя что, наконец уволили за несоответствие занимаемой должности? — И чем же я, позволь узнать, не соответствую? — спросил Гарри, мысленно прикидывая, сколько прошло времени. Малфой как раз успел расстегнуть одну запонку и бросить её на полку под массивным зеркалом в вычурной золотой раме, больше подходящим для холла, чем для ванной комнаты, когда с громким хлопком рядом с ним материализовалась ёлка. — Чем? — переспросил Малфой, который на этот раз лишь немного вздрогнул, и смерил взглядом пушистое, слегка помятое дерево, высотой едва достигавшее середины его груди. — Я думал, эту работу должен выполнять кто-то с уже сформировавшимся мозгом. — Не будь таким занудой. Лучше присоединяйся, а то у меня слишком много свободного места. Снимая рубашку, Малфой с живым интересом разглядывал ванну, которая с утра явно раздалась не только вширь, но и в длину. — Любишь баловаться с размерами? — Предпочитаю думать на перспективу. — Да, ты у нас великий стратег, — съязвил Малфой и избавился от брюк и белья. — Скорее, тактик, — со смешком отозвался Гарри и протянул ему руку в белых хлопьях пены. — Иди сюда. Малфой насмешливо щурился, стоя чуть боком, худой и молочно-белый в мягком, приглушённом освещении. Указал на ёлку с чудом держащимися на ней красно-белыми карамельными тросточками и маленькими медовыми яблоками. — Надеюсь, в ванну она за мной не полезет? — Ты же знаешь, что нет. Пока ты не смылся от неё в другую комнату, всё будет хорошо. — Я живу с пятилетним, запертым в теле взрослого, — сокрушался Малфой, опускаясь в горячую воду, которая благоухала от пены, добавленной в романтическом порыве. — Мерлин, я что, и правда это заслужил? — Конечно заслужил, — с лёгкой хрипотцой подтвердил Гарри, притягивая его к себе и помогая устроиться. Огладил раскрытыми ладонями плечи, бока, грудь и пристроил сцепленные замком ладони на его животе, чувствуя, как мышцы подрагивают в сладком предвкушении. — И это… и всё остальное. А с заклинанием я, между прочим, полчаса провозился! — Хорошо, ты не пятилетний. Десять — мой последний вердикт. И юмор на уровне. Гарри тихо фыркнул ему в затылок и спорить не стал. В конце концов, сколько бы Малфой ни ворчал, а ёлку он со вчерашнего дня так и не расколдовал. Дерево было куплено на ближайшем от дома базаре и стало орудием в борьбе за рождественское настроение Малфоя, сколько бы тот ни открещивался. И Гарри правда пришлось попотеть, чтобы заставить ёлку самостоятельно перемещаться по квартире, следуя из помещения в помещение за Малфоем, если тот отлучался дольше чем на минуту. Гарри мог по праву гордиться своей работой. Он даже чуть Гермионе сегодня не похвастался своими достижениями. Ёлка исправно преследовала жертву, вызывая у неё взрывы негодования. А от негодования и раздражения до настоящего духа Рождества — рукой подать, если ты Малфой. По крайней мере, Гарри на это надеялся, покатываясь со смеху, как… ну да, пятилетка. С десятью годами Малфой ему польстил. — Ты не забыл, что ужин за тобой? — спросил Малфой с тёплыми грудными нотками. — Ванна — это прекрасно, но не вместо еды. — За кого ты меня принимаешь? — оскорбился Гарри. — Курьер приезжал полчаса назад. Малфой удовлетворённо вздохнул и даже не стал уточнять, что именно Гарри заказал. Из небольшого, но выверенного меню «Солнца» ему нравилось практически всё. Официально доставки на дом у них не было, но постоянным и весьма щедрым клиентам кафе, как оказалось, готово было пойти навстречу, чем Гарри с Малфоем периодически и пользовались. Для заказов очень кстати пришёлся домашний телефон, который Малфой, арендуя квартиру, не счёл нужным отключать и вообще подчеркнуто игнорировал вплоть до недавнего времени. — Полчаса? Рано ты сегодня, — сказал Малфой. — Мировое зло повержено? — Нынешняя порция — да. С остатками зла, типа пары бюрократических бумажонок, я попросил сразиться Льюиса. — О, малыш Райан тебе звезду с неба достанет, если ты попросишь. Что ему какая-то пара бумажек? — Пальцы Малфоя кружили по колену Гарри, посылая вверх волны тепла. — Хорошо, что я не ревнивый, а то твой восторженный щеночек, пожалуй, сильно меня напрягал бы. — Ты совершенно не ревнивый. Ни капельки, — серьёзно подтвердил Гарри. — Именно поэтому на ужине с Фредом и Стивом ты вёл себя как дракон на горе золота. — Поттер, у тебя точно с головой порядок? — спросил Малфой и вслепую нащупал висок Гарри, а потом нежно погладил его по щеке. Жест, разительно противоречащий интонации, горячо отозвался сразу и в сердце, и в паху. — Кто в здравом уме будет сравнивать себя с горой золота? — Думаю, ты мог бы. Я просто тебя опередил. И… с самим фактом ты не споришь? О, да ладно, Малфой, просто признай уже. К этому спору они возвращались не в первый раз с того самого ужина. Гарри не помнил, почему ему показалось хорошей идеей собраться вчетвером, но Фред, как и планировал, вытащил мужа в Лондон, а Малфой в своей фирменной манере дал понять, что не прочь познакомиться с растлителем юных недо-авроров. То, что Фред лишь на пару лет старше Гарри, аргументом в его защиту не было. Получилось в итоге… интересно. Гарри, за минувшие месяцы успевшему расслабиться и привыкнуть к более мягкой версии Малфоя, пришлось быстро вспомнить, какой невыносимой язвой он может быть, оставаясь в рамках приличий. Прощаясь перед рестораном, Фред на минутку отошёл с Гарри в сторону, оставив слегка дезориентированного Стива с Малфоем, который вытащил сигареты, не прекращая светской беседы. — Чёрт, Гарри… — сказал Фред и рассмеялся, протягивая ему руку: — Ну, удачи. Гарри покачал головой, тоже едва сдерживая смех, чувствуя себя глупо смущённым, немного раздосадованным и всё равно счастливым. — Слушай, я… — Он мне нравится, — тихо перебил Фред, сжимая его ладонь крепким рукопожатием. — Язык как бритва, но зато скучать не приходится, правда? — Правда, — согласился Гарри с улыбкой. Он знал, что никакая тактичность и хорошие манеры не заставили бы Фреда соврать. — Что ж. Надеюсь, мы можем ждать от вас ответного визита? Нью-Йорк стоит того, чтобы увидеть его хотя бы раз, просто поверь мне. Скажем, весной, на Пасху? Что думаешь? Гарри взглянул на Стива, который показывал что-то в своём телефоне Малфою, выглядящему вполне заинтересованным, и ответил: — Звучит заманчиво, Фредди. С тех пор прошло две недели, и всё это время Малфой отпирался от того, что было очевидно им обоим. — Признаешь? — снова спросил Гарри шёпотом, задевая губами его порозовевшее от тепла ухо. — Ты тот ещё ревнивец. — Ревнивец — нет, — отозвался Малфой лениво, глубоко вздохнул. — Собственник… может быть. — Это одно и то же. — Вовсе нет. Ревность произрастает из отсутствия полного доверия. А я просто не люблю делиться. И никогда не любил. Гарри дотянулся за палочкой и парой взмахов подогрел воду до той температуры, которая нравилась им обоим, чтобы ещё немного — и было бы слишком горячо. — Мне, кстати, дали повышение, — скучающим тоном сказал Малфой, меняя тему. — Олдертон наконец сподобился?! — воскликнул Гарри и сбоку заглянул в его лицо. Особых эмоций на нём не отражалось. — Гляди-ка, и года не прошло. — Всего-то девять месяцев. Столь трудное решение он вынашивал как ребёнка. И, клянусь, рожал его в муках. Видел бы ты его сегодня, — вот теперь Малфой оживился, рассмеялся коротко, но искренне, любимым Гарри искрящимся смехом. — Такое ощущение, что тебя новая должность и то меньше порадовала. — Я же говорил, я хотел перевод в другой департамент. Но, раз мои желания в Министерстве мало кого волнуют, придётся довольствоваться тем, что дают. Да и потом, это, видимо, последнее моё повышение в обозримом будущем. — С чего такой пессимизм? — Как только всё это выплывет… — Он сделал неопределённый жест рукой, характеризующий, видимо, «всё это», то есть их отношения. — Любое моё телодвижение по карьерной лестнице будет расцениваться в одном ключе: Главный аврор продвигает своего любовника. — Не драматизируй, — сказал Гарри, хотя про себя не мог не признать: сценарий очень вероятный. Как минимум на ближайшие годы. Заглядывать так далеко ему до сих пор было немного страшно, но он больше не делал вид, что такое маловероятно. Совсем наоборот. — Нет, я… на удивление не злюсь. Меня в целом устраивает то, чем я сейчас занимаюсь, а замашек большого начальника я в себе не чувствую. Да и посмотришь вот так на тебя… — Точно, — фыркнул Гарри. — От души не рекомендую. Со стороны выглядит гораздо завлекательнее, чем изнутри. — Ты просто не хочешь, чтобы я тебя подсидел ненароком? — вывернув шею, опалил его Малфой тёмным, как волглое осеннее небо, взглядом. — Разумеется, — кивнул Гарри, глядя на него заворожённо. — Пекусь о твоём стиле. Боюсь, бордовый тебе не к лицу. — Я бы просто поменял аврорскую форму. Тоже мне, проблема, — отмахнулся Малфой, вновь отворачиваясь и растекаясь по нему. — Кто-то сейчас заявлял, что не чувствует замашек начальника… — Веришь всему, что говорит слизеринец? — Он провёл руками по ставшим темнее от влаги волосам, заглаживая их назад, и Гарри, не удержавшись, прихватил зубами его пальцы, мелькнувшие прямо перед лицом. Малфой возмущённо ткнул его в бедро. — Что-то ты совсем расслабился, Поттер. — Сложно напрягаться, принимая ванну, знаешь ли. Особенно в компании этого самого слизеринца. И вообще, у нас же есть повод для празднования! Новая должность, новые обязательства, новый оклад. Сможешь, наконец… — Гарри обвёл взглядом просторную ванную, сверкающую новизной и роскошью на каждом дюйме пространства, — сводить концы с концами. — О да, — усмехнулся Малфой и подвинулся, прижимаясь к нему в стратегически важных местах, — звучит неплохо. Даже смогу позволить себе купить всем подарки на Рождество. Может быть… и на подарок для экс-миссис Поттер хватит? В голосе звучала мягкая насмешка, но он замер, линия плеч затвердела под ладонями Гарри. Он спрашивал всерьёз. — Думаю, с этим лучше подождать до следующего года, — дипломатично отозвался Гарри. — А то рискуешь получить в ответ что-нибудь повеселее свитка с аппарационными чарами. Малфой хмыкнул и расслабился. Придумывать подарок для бывшей жены Гарри ему вряд ли хотелось, даже если он правда был готов на такую жертву. * Новости Джинни восприняла, разумеется, не очень хорошо. Но, стоит признать, и не так плохо, как можно было бы ожидать. На то, чтобы убедиться, что ввязываются в эту авантюру не из минутного помешательства, Гарри и Малфой отвели себе месяц. Цветущий, солнечный апрель пронёсся одним мигом и дал только один ответ: отказываться от того, что есть у них теперь, ни Гарри, ни Драко не собираются. Поэтому в один тёплый субботний вечер, когда Лили осталась ночевать в Норе, Гарри усадил Джинни рядом с собой на диване в гостиной, налил им по бокалу огневиски и выложил всё как есть. Возможно, свою роль сыграло то, что Джинни уже несколько месяцев встречалась с Оливером Вудом и, вопреки всему, испытывала чувство вины. Возможно, помогла готовность Гарри хоть под веритасерумом подтвердить, что отношения с Малфоем у него завязались недавно и никогда раньше он жене не изменял. Возможно, они оба просто слишком устали от попыток склеить то, что давно разваливалось. Вероятно — всё сразу. Джинни было чудовищно сложно понять то, что Гарри и сам понимал едва-едва, что месяцами складывал в голове, как абстрактный, запутанный пазл. Но она (после самой бурной части объяснений, разбитого бокала и загоревшейся из-за выплеска стихийной магии портьеры) обещала попытаться, и за это Гарри был ей очень признателен. Разговор затянулся до двух часов ночи. Обоюдным решением было отложить официальный развод до лета, когда дети приедут на каникулы и можно будет обсудить с ними то, что происходит в семье, с минимальными потерями. До тех пор — ничего по сути не менялось. Они и так жили каждый своей жизнью, просто теперь в таком распорядке стало больше честности. Гарри не нравилось обманывать Лили недомолвками, но она ни о чём не спрашивала, и иллюзия их прежней семьи худо-бедно просуществовала ещё два месяца. Дышащая зноем среда в начале июля добавила Гарри седых волос и оставила новую зарубку на сердце. Строго по плану. Хуже всех отреагировал Джеймс. Когда Джинни, жестом попросив мужа оставаться на месте, ушла его успокаивать, Гарри думал, что он, возможно, в самом деле сошёл с ума. Единственным, о чём он мечтал в детстве, была семья, были родители, которых ему не довелось узнать. Если бы тогда ему сказали, что однажды он лишит этого своих собственных детей, маленький Гарри Поттер, сирота из чулана под лестницей, бросился бы в драку с тем, кто так бессовестно лжёт. Что ж. Детство давно закончилось. И прекрасная сказка уступила правде, пусть даже она причиняла боль. Пока он переваривал это внутри себя, Лили подошла к нему и обняла за шею. На протяжении разговора она не сказала ни слова, не задала ни одного вопроса, как будто уже знала больше, чем было сказано. — Я пойду к себе, папа, — проговорила она тихо и улыбнулась, когда Гарри поцеловал её в румяную, усыпанную милыми веснушками щёку. Но, прежде чем выскользнуть из гостиной, она серьёзно взглянула на него, кивнула и добавила, ему и себе: — Всё хорошо. Гарри пока не знал, соглашаться ли с дочерью. Они остались вдвоём с Альбусом. Тот сидел в глубоком кресле, теряясь в нем, и смотрел в незажжённый камин, словно видел танцующие над дровами языки пламени. — Это мистер Малфой, да? — вдруг спросил он негромко и посмотрел на отца глазами, слишком взрослыми на его юном лице. — Что? — вздрогнул Гарри. — Тот «другой человек», о котором ты сейчас говорил. Это ведь мистер Малфой? Гарри оторопело моргнул. Они с Джинни решили не вываливать на детей сразу всё и сказали пока, что по-прежнему уважают и ценят друг друга, но есть люди, с которыми они будут более счастливы, чем если бы оставались мужем и женой. — Ал, с чего ты… — Мы были в оранжерее, — быстро сказал Альбус и судорожно вздохнул. — Тогда, зимой. Мы со Скорпиусом пошли посмотреть на цветок и спрятались, когда услышали, что кто-то идёт. — Зачем?.. Зачем вы спрятались? — глупо спросил Гарри. — Вам же не запрещали туда ходить. Альбус пожал плечами, давая понять, что тут и объяснять нечего. Если бы Гарри был ребёнком, он и сам догадался бы. — Просто так. Немного испугались. И развеселились. Было забавно притвориться, что нам влетит, если мы попадёмся. Поэтому мы спрятались за кадкой, которая стояла там же, рядом. И всё видели или, по крайней мере, слышали. Гарри помнил, что произошло в той оранжерее. Помнил каждый жест и каждое слово, не так уж много их было. И не так уж сложно было понять их значение, даже если тебе всего двенадцать. — Почему ты ничего не сказал мне? — спросил Гарри, вглядываясь в задумчивое, немного расстроенное лицо сына. — На следующий день, когда я забирал тебя. И потом, до конца каникул… — Мы в тот день говорили со Скорпиусом. И мы решили. — Что? — Что это нас не касается, — негромко, но твёрдо ответил Альбус. — Что мы не будем лезть, потому что ничего не понимаем. Ты же тоже смотрел на тот цветок, папа. И я знаю, ты чувствовал это. Да ведь? — Да, — кивнул Гарри, совершенно точно угадывая, что он имеет в виду. — И если в тот момент, чувствуя… всё лучшее, всё самое… самое настоящее, что в тебе есть и когда-то было, ты… — Альбус сбился, потупился, смущённый и взволнованный этой взрослой, не совсем понятной ему темой и новой близостью с отцом, на каком-то ином, недоступном ему ранее уровне. — Значит, это было искренне. Я тогда подумал так, сразу. И до сих пор думаю. И Скорпиус тоже. Поэтому мы молчали. Гарри ошарашенно качал головой. Мысль, что Альбус так долго хранил эту тайну, понимая её как умеет, была колючей и пробуждала в нём стыд и вину, но в то же время нежданная, незаслуженная поддержка значила сейчас так много, что он едва ли мог бы выразить её словами. Альбус выбрался из кресла, встал перед ним, худой, бледный, взъерошенный, как воробей, и не по годам взрослый. — Ты его любишь, да? — спросил он, не отводя пронзительного взгляда. И Гарри не мог солгать сейчас. Ни ему, ни себе. Он кивнул, не доверяя голосу, и Альбус вернул ему кивок, сосредоточенный до предела. Гарри подался вперед, притянул его к себе и обнял крепко, чувствуя ответные прикосновения лёгких рук. — Прости, — сказал он. — Ничего, — глухо ответил Альбус и немного отстранился. — Так бывает. И ты, и мама… и мистер Малфой… вы же не специально. За что тут извиняться? — В твоём возрасте рано понимать такие трудные вещи, Ал. — Ты в моём возрасте убил василиска, — со смешком напомнил Альбус. — Это было легче, — вздохнул Гарри, машинально оправляя на нём задравшуюся футболку. Альбус разглядывал его, положив руку на плечо, и наконец сказал с прежней твёрдой уверенностью, с ясным спокойным взглядом: — С Джеймсом я потом поговорю. Он пока психует, но он поймёт, что так для вас с мамой будет лучше. Я же вижу. Она стала такая красивая, такая… и ты тоже стал другим. — Я люблю тебя, Ал, — сказал Гарри. — И мама. Мы любим вас больше всего на свете. Ничто этого не изменит. — Я знаю, — улыбнулся Альбус. — И Джеймс, хоть и бывает ослом, знает. И Лили тоже. Поэтому она и сказала, что всё хорошо. Потому что… так оно и есть. * Потом, поздно вечером, Гарри аппарировал в Бейсуотер, не в силах больше оставаться в притихшем доме на Гриммо. Он думал, что Малфой уже спит, но тот сидел на диване в гостиной и вздрогнул, когда Гарри возник из воздуха прямо перед ним. — Прости, прости, — вскинул он ладони в ответ на возмущённый взгляд. — Не хотел пугать. И будить. Вот и… — Ради Мерлина, Поттер! Просто возьми себе комплект ключей в таком случае и заходи в дверь, как приличный человек. — Хорошо, — кивнул Гарри. — Возьму. Малфой так и сидел на месте, сжимая напряжёнными пальцами раскрытую книгу. На столике рядом с диваном обнаружился хрустальный графин с чем-то очень крепким. Гарри казалось, что вчера графин стоял в другом месте и был на четверть полнее. — Напиваемся? — спросил он, усаживаясь рядом, притираясь плечом к плечу. — Я тоже не откажусь. В своей растянутой, полинявшей домашней футболке и свободных штанах он не то чтобы вписывался в изысканный интерьер, да и на фоне облачённого в шёлковый халат Малфоя смотрелся неважно, но тому сегодня было не до ядовитых комментариев. — Есть повод? — спросил Малфой. Он был на взводе, хотя и пытался этого не показывать. Пару месяцев назад Гарри, пожалуй, купился бы. — Ага. Я вроде как развалил свою семью. Малфой одарил его нечитаемым взглядом, взял чистый бокал, налил из графина на два пальца и отдал ему. Гарри пригубил, прокатил на языке алкоголь наверняка хрен знает какой выдержки, но вкуса почти не почувствовал. Только тепло, плеснувшее в груди. — Я сегодня был в поместье, — сказал Малфой, откладывая подальше книгу, с которой у него явно не задалось. — И? — Всё не так плохо. Хотя с официальными визитами тебе пока лучше обождать. — Чёрт, а я уж было запланировал на завтра, — усмехнулся Гарри, залпом допивая то, что оставалось в бокале. — Говорил со Скорпиусом? — А ты с Альбусом? — понял Малфой, не сводя с него глаз. — Точно. Вот тебе и конспирация. Он в задумчивости разгладил складки на штанине, прислушиваясь к тому, как медленно отступает напряжение, как слабеет мучительный узел в солнечном сплетении. — Гарри… — позвал вдруг Малфой ровным, предельно выверенным голосом, только чтобы тут же запнуться и закончить с просевшей, будто подтаявший сугроб, интонацией: — Как ты? И в один вопрос вместилось всё, чего он не сказал и не скажет. Его беспокойство. Его сочувствие. Его сомнения, что Гарри решится окончательно пустить свою жизнь под откос, с которыми он провёл целый день, накручивая себя. Как будто бы для него самого ничего не менялось, как будто визит в поместье был увеселительной прогулкой, как будто ему не было страшно. — Нормально, — ответил Гарри. Отставил на столик пустой бокал, который бездумно крутил в руках, притянул Малфоя к себе. Поцеловал в приоткрывшиеся навстречу губы. Ладонь скользнула в вырез халата, коснулась тёплой гладкой кожи, легла напротив сердца. — Я бы даже сказал… хорошо. * Сейчас, нежась в горячей ванне тихим декабрьским вечером, за несколько дней до Рождества, Гарри с трудом мог припомнить детали пролетевших лета и осени. Было нелегко, и волнительно, и грустно, и тревожно. «Никаких скандалов». Едва ли не единственное, в чём сошлись они все, Поттеры и Малфои. Им приходилось ступать осторожно, шаг за шагом нащупывая выход из лабиринта, который для каждого был своим собственным. Первого сентября они с Джинни проводили детей в школу, впервые — всех троих, и дом по-настоящему опустел. В середине месяца по волшебному миру прокатилась возбуждённая волна, связанная с новостью о предстоящем разводе Главного аврора и спортивного редактора «Пророка». Но надолго запала не хватило, потому что герои сенсации оказались на сей раз очень скучными: выступили вместе с официальным комментарием, в котором кратко и чрезвычайно любезно сообщили, что решение было обоюдным, никаких претензий супруги друг к другу не имеют и рассчитывают оставаться добрыми друзьями. Спустя примерно месяц «Ведьмополитен» разместил на третьей полосе немного смазанный снимок, запечатлевший Джинни и Оливера во время ужина в дорогом ресторане. В статье, которая сопровождала кадр, автор аккуратно задавался вопросом, не тут ли скрыта причина распавшегося брака четы Поттеров, но особой шумихи история не наделала. Гарри даже вскоре позволил настырной журналистке, отдалённо напоминавшей незабвенную Риту Скитер, выцепить его ради комментария. К сожалению, репортершу не слишком вдохновило его «буду только рад, если Джиневра встретит человека, который будет ценить ее так, как она того заслуживает». Девица попыталась было с хитрым прищуром уточнить, значит ли это, что господин Главный аврор свою жену не ценил, но Гарри вежливой застывшей улыбкой дал ей понять, что иных комментариев ждать не стоит. Сам Гарри вёл себя на публике образцово, на редкие осторожные вопросы коллег отвечал предельно нейтрально и обтекаемо. Единственный, кому Гарри рассказал, как обстоят дела в действительности, был Кингсли. Несмотря на давнюю дружбу, светить своей личной жизнью Гарри едва ли хотелось, но Министр магии мог быть крайне недоволен, если бы что-то пошло не так и связь одного из его влиятельных подчиненных с другим сотрудником Министерства вскрылась при каких-нибудь неблаговидных обстоятельствах. Гарри за годы работы ничего не мог исключать наверняка и после долгих сомнений решил, что держать Кингсли в неведении себе дороже. Малфою идея не пришлась по вкусу, но спорить он не стал. «Осторожнее, Поттер. Такими темпами тебе скоро точно будет от меня никуда не деться», — насмешливо заметил он, глядя совершенно серьёзно. Кингсли его не подвёл. Сначала он долго молчал с профессионально непроницаемым лицом прожжённого политика, а потом с глубоким вздохом сказал, припоминая давний их разговор: — Стало быть, этот твой «живой нерв» всё-таки шарахнул, да? А я предупреждал… Гарри не стал признаваться, что на тот момент предупреждение уже запоздало. Только развёл руками, признавая его правоту. — Джинни знает? Вы поэтому?.. — Знает. Но мы не только… в общем, много всего накопилось. — Ох, Гарри… Не живётся тебе спокойно. — Кингсли побарабанил похожими на сардельки пальцами по полированной столешнице и с видимым трудом удержался от нового вздоха, который был бы очень похож на осуждающий. — Я ценю твою откровенность, хотя ты и не обязан был объясняться. Просто… не наломайте дров. — Пытаемся, — невесело улыбнулся Гарри. В конце концов, именно этим они и занимались. Осторожно, последовательно и планомерно. Конечно, без «шпионских игр» обойтись не удалось, но Малфой больше делал вид, что его бесит вся эта секретность, которая, по большому-то счету, была довольно волнующей и не успела надоесть до печёночных колик. Когда они пересекались на работе, равнодушию малфоевской физиономии и камни позавидовали бы. Гарри это так веселило, что он однажды чуть не заржал посреди совещания, на котором Малфой присутствовал в качестве «дополнительного ресурса». И разумеется, получил потом гневную отповедь в постели. Впрочем, встречались они теперь не только в Министерстве. Гарри, чтобы его не окрестили «затворником с разбитым сердцем» (что было бы совершенной глупостью, но когда прессу это останавливало?), стал чаще выбираться на официальные мероприятия, чем осчастливил организаторов оных. По стечению обстоятельств, там же время от времени оказывался и Малфой, когда один, когда в сопровождении бывшей супруги Астории. Если кого-то сначала и удивляло, что герой магического мира дружелюбно беседует на таких вечерах с бывшим школьным недругом, а ныне коллегой по министерским делам, то вскоре Малфой успешно смешался в глазах благочестивой публики со всеми остальными, кто так или иначе оказывался на орбите Главного аврора. Свободное время, которого было не так уж много, Гарри проводил в возмутительно маггловской квартире. Дома его больше ничто не удерживало, а Малфой не возражал. Когда они наконец поняли, что живут вместе, то отнеслись к этому открытию с философским смирением. В общем и целом всё, как ни странно, шло хорошо. Прямиком к Рождеству. * — О чём задумался? — спросил Малфой, тронув его за руку. — Стой, я угадаю. Семейные посиделки? — Семейные посиделки, — согласился Гарри. Праздники обещали выдаться весёлыми. Джеймс, который не до конца пережил обиду на родителей. Молли и её попытки докопаться до сути того, что происходит между Гарри и Джинни. Толпа других родственников, которые тоже захотят пообщаться на эту тему с разной степенью тактичности. Гермиона и Рон… — Как жаль, что я не смогу присоединиться, — с максимальной неискренностью сказал Малфой. — М, тебе хотелось бы сблизиться с моим семейством? — Спрашиваешь! Кто бы отказался? — Хорошо, договорились, — безмятежно вздохнул Гарри. Малфой притих, чуя подвох, обернулся к нему с подозрительным прищуром. — Поттер… — У меня, если ты забыл, есть и другая часть семьи. Вот с ней-то я сегодня и разговаривал. Дадли и его жена пригласили меня на небольшую вечеринку, которую они устраивают для друзей и семьи по случаю Нового года. Я могу прийти с «плюс один». Несколько секунд Малфой переваривал информацию, потом издал нервный смешок. — Дадли… который кузен Дадли? — Ага. — Который презирал тебя всё детство, издевался над тобой вместе с приятелями и мечтал сжить тебя со свету? — Да, да, тот самый. Отличный парень. Ну так… что скажешь? Малфой помолчал, задумчиво разглядывая облепленные душистой пеной пальцы, и наконец ответил с фирменной «слизеринской» ухмылочкой: — Скажу, что мы с Дадли, кажется, найдём общий язык. — Отлично, — воодушевился Гарри. — Завтра сообщу ему, чтобы рассчитывал на нас. — Да, отлично, — кивнул Малфой. — Заодно и мне сообщи, в какие ещё неожиданные места планируешь меня пригласить в ближайшее время. — Хм, даже не знаю. Скотленд-Ярд, может быть? — Мерлин, туда-то тебе зачем? — Встреча с комиссаром полиции. Визит вежливости, обновление договорённостей по сотрудничеству. Да и… пора бы уже куда-то деть пистолет. — Подожди… пистолет? Тот, который ты забрал у Финча?! — Ну да. — Поттер, он что, так и лежит у тебя с прошлой осени? — Да как-то случая не было. А мне он в ящике стола совсем не мешал. Малфой с мученическим вздохом прижал ладонь к лицу, бессловесно транслируя что-то вроде «с такими героями магическому сообществу и враги не нужны», если Гарри правильно расшифровал. Сам Гарри поводов для такого драматизма не видел, поэтому просто потерся носом о его затылок, стиснул объятия покрепче и резюмировал: — В общем, предлагаю тебе сходить со мной, завести полезное знакомство. Ты в любом случае чаще меня с магглами взаимодействуешь. Лишним не будет. — Ладно. Комиссар так комиссар, — сдался Малфой, почувствовав эхо того самого бульдожьего задора, с которым Гарри продвигал в Министерстве свои затеи. — Когда знакомиться будем? — Пока не знаю. В начале января. Сейчас у них там тоже… дух Рождества. А это самое Рождество ещё пережить надо. Мысли Гарри бумерангом вернулись к предстоящему ужину и неизбежному скандалу. Если не со всей роднёй, то с отдельными членами семьи — непременно. — Когда будешь откровенничать со своим любимым шурином, — будто подслушав, как мысли Гарри свернули на самую тёмную тропку, сказал Малфой, — постарайся его заранее изолировать от окружающих. А то мало ли… — Твоя поддержка просто бесценна, — ответил Гарри. Что и говорить, реакция Рона его очень беспокоила. Отношения у них после прошлогодней истории долго оставались натянутыми, нового удара они могли не вынести. Гермиона пару раз пыталась подступить к Гарри с вопросом, что такого они с Джинни им недоговаривают о своем разводе, но он откладывал день снятия последних покровов как мог. И всё же день этот, видимо, почти настал. Оставалось встретить его стойко и с минимальными потерями. — Ну, хочешь, я лично приду и покаюсь, что подло тебя соблазнил? — проникновенно спросил Малфой, повернувшись к нему с самым серьёзным видом и весело блестящими глазами. — Приму весь удар на себя. — Звучит заманчиво. — Только надо будет перед этим встретиться с нотариусом и подкорректировать завещание. Давно планировал внести туда пару пунктов, да никак руки не доходят. — У меня для тебя плохие новости, Малфой, — негромко проговорил Гарри, возвращаясь к прерванному занятию — оглаживанию его всюду, докуда достают жадные руки. — Ты подхватил от меня вирус героизма. — Ты от меня тоже много чего набрался, просто пока не замечаешь, — утешил его Малфой и нетерпеливо шевельнулся, когда пальцы Гарри в очередной раз прошлись в опасной близости от его члена, но тут же скользнули в сторону. — Например… коварства. — Брось, этого добра во мне и раньше хватало, — со смешком сказал Гарри и, сам себе противореча, наконец обхватил его ладонью, медленно двинул вверх-вниз. — Ты о своих коварных попытках самоубиться, чтобы обратить на себя внимание? — слегка задыхаясь, спросил Малфой. — Да уж, я помню. Не дав возразить, он обхватил Гарри за затылок, притянул к себе и смял его рот глубоким поцелуем. Желание спорить отпало. Как и прочие желания, кроме одного. — Предлагаю тебе соблазнить меня прямо сейчас, — проникновенно прошептал Гарри со стремительно пустеющей головой и тяжестью в паху, игнорировать которую было уже выше его сил. Малфой змеёй вывернулся из его рук, мимоходом ещё раз коротко поцеловав, и отодвинулся к противоположному краю ванны. — Ну уж нет, Поттер. Не раньше, чем мы доберёмся до кровати. — Чёрт, Драко… — Память о прошлом разе слишком свежа, — отрезал Малфой, торопливо смывая с себя пену. — Да ладно тебе… в этот-то раз мы не стоим? — без особой надежды проговорил Гарри, любуясь его раскрасневшимся от тепла и желания лицом и нетерпеливыми движениями узких ладоней. Кто же мог подумать, что пол здесь окажется таким скользким?.. Хорошо хоть, соседи не сбежались на грохот. — Кровать, Поттер, — повторил Малфой и брызнул в него водой. — Давай, мой герой, ты справишься. Общими усилиями они и правда справились. Умудрились выбраться из ванны, вспомнить заклинание, чтобы не тратить время не полотенца, и спустя минут пять наконец добрались до спальни. Спустя ещё минуту раздался сухой хлопок, и задница Гарри встретилась с иголками так искусно заколдованной им ёлки. — Твою мать! — взвыл он, схватился за пострадавшую часть тела и вслепую брыкнул ногой в сторону обидчика. Ёлка, не ожидавшая отпора, грузно повалилась на пол, как будто повторно срубленная. Слышно было, как одно из медовых яблочек задорно укатилось куда-то в угол. — А вот и дух Рождества, — прокомментировал Малфой и заржал так, что лежащего на нем Гарри чуть не подбрасывало. — Ты… ах, ты… — О, Мерлин… клянусь, оно того стоило, — всхлипывал Малфой, обнимая его за шею одной рукой, а другой — похлопывая по исколотому тылу. — Этот сладкий вкус мести… — Коварная… коварная змея, — тоже задыхаясь от смеха, бормотал Гарри, целуя его под подбородком, в ухо, в скулу, переплетаясь ногами и всем телом вжимая его в постель. — Мне ещё учиться и учиться. — Согласен, — выдохнул Малфой, постепенно успокаиваясь. Гарри приподнялся на локтях, заглядывая ему в лицо, весёлое, полное нежности и страсти… красивое. — Ты прав, Драко, — сказал он. — Разумеется, я прав, — кивнул тот без тени сомнения. — А в чём? Гарри наклонился к нему за коротким мягким поцелуем и ответил: — Оно того стоило.