Хочешь избавиться от зависти – не смотри на тех, кто выше тебя, а сравнивай себя с собой.
Eva
Как только прозвенел звонок с третьего урока, я, потянув за собой Нуру, последовала в столовую, где мы должны были встретиться с остальными девчонками. Сказать, что Сатре была раздавлена вдвойне - ничего не сказать. Такое ощущение, что за все два часа, пока мы сидели на скучных уроках - она даже и не пыталась слушать надоедливых учителей. Ее мысли, столь покинутые и разбросанные в голове, были направлены не в сторону учебы, а, кажется, в сторону мудака-Магнуссона, что разбил ей сердце. Иногда мне казалось, что она снова плачет, так как в уголках серых глаз снова скапливались слезы, но она лишь отмахивалась тем, что это лишь аллергия на цветение, что очень часто случается с ней весной. Но конечно же, я не поверила, что она так просто смогла забыть его, смогла просто так смотреть на то, как он, на виду у всей школы лапал какую-то второкурсницу, у которой даже и мозгов нет, что говорить о сердце. Она лишь натягивала "искреннюю" улыбку, когда я спрашивала ее "Все ли хорошо?", а она лишь положительно мотала головой, смахивая незаметные дорожки слез теплым рукавом бордового свитера. -Эва, мы так рады, что ты вернулась! - взвизгнула Вильде, как только мы с блондинкой вошли в столовую, где уже собралось немало народу, а именно, больше одного курса точно. Я встретилась с остальными девочками еще после первого урока, когда мы спускались на первый этаж. Не знаю, может кто помнит, но у нас есть любимое место, где мы любим разговаривать на общие темы, шутить или же представлять идеального парня, что всегда являлся лишь мечтами - это маленький, но очень удобный и уютный подоконник, что находился между этажами первого и второго. Они так кричали, когда увидели меня. Казалось бы, все прохожие мимо косо смотрели на нас, или же крутили пальцем около виска, ссылаясь на то, что мы чокнутые. Да, может быть так и есть. Ведь как только они налетели на меня с объятиями, отчего я еле смогла дышать, мы тут же упали на пол, кажется, не давая никому пройти на следующий этаж. За это я и люблю своих друзей - за искренность, любовь и то, что у них нет толстых масок лжи и корысти. Они чисты и умны, не то, что другие лже-люди. -Я тоже очень рада, - улыбнувшись так, чтобы не было заметно моей фальшивости, я плюхнулась на рядом стоящий стул за столом, что находился прямо по середине столовой. Справа от нас был "знаменитый" столик Пенетраторов, слева же, сидели какие-то ботаники, что вечно бубнили на темы об экологии или же о том, что этот мир чертовски несправедлив по отношению к умным людям, к примеру, как они. Повернув голову направо, где за круглый, красный столик усаживались третьекурсники, я невольно закусила нижнюю губу, то ли от смущения, то ли от вновь наплывших воспоминаний, связанных с Кристофером, мать его, Шистадом. Ведь прямо сейчас, когда в просторном помещении находится около сотни человек, он умудряется подмигивать мне, улыбаться в своей собственной манере, мол, "Я все равно тебя трахну, даже не думай, что это не так!". Как будто ничего и не было - не было этих пустых обещаний с его стороны, его легких поцелуев на моих губах, на которых потом оставался вкусный привкус дорогого виски или же дешевого пива, если мы целовались на пятничных вечеринках. Такое ощущение, что все снова идет по кругу. Ведь мы начали общаться с простых подмигиваний, веселых смс, вообщем, он делал все, чтобы затащить меня в койку и поставить долгожданную галочку напротив моего имени. Что будет сейчас, когда у меня в душе уже есть сожженая рана от его прикосновений, робкого, с ноткой хрипоты, голоса, что дрожью проходится по моему телу? Что будет дальше? Я что, снова поддамся на его "чары" и как заколдованная поплетусь за ним, чтобы снова сломать себе сердце? Черт, Мун, не давай себе снова влюбиться в него. -Эва! Может уже хватит на него пялиться? Это выглядит слишком вульгарно, - возмутилось Вильде, дергая меня за плечи, как бы "унося" от всех ненужных мыслей, что снова закрались в мою рыжую макушку. -В смысле? С чего ты взяла, что я на него пялюсь? Я просто задумалась, - в сотый раз моргая, я вспешке открываю контейнер с обедом, что приготовила Нура еще утром для всех нас, в том числе и для себя. Удивительно, как этот человек, не смотря на свою депрессию, умудряется не забывать о кормлении своих подруг, которые, к слову, очень сильно любят ее за это. Домашняя еда всегда приятнее и вкусней, особенно, если она приготовлена самой Нурой Сатре! -Конечно, задумалась и смотришь на Криса Пенетратора, верно? Эва, в том, что ты все еще влюбленна в него, нет ничего постыдного. Мы поймем, не надо этого скрывать, ладно? - никак не унималась блондинка, смотря на меня сверлящим, словно бы пронизывающим взглядом. Брр, аж затрясло от нервов всю. -Да с чего вы вообще взяли, что я сохну по нему? С чего вы взяли, что я и тогда была влюбленна в него? Черт, я вернулась не ради этого придурка, а ради вас, мать твою. А вы лезете со своим Шистадом, да он нахрен мне не сдался! - уже переходя на крик, отчего многие стали поворачиваться, я чуть ли не красная, хватаю кожаный, черный рюкзачок, вставая со стула. Но чьи-то грубые, крепкие руки усаживают меня на место, как будто по-хозяйски кладя их мне на плечи, из-за чего я недовольно сморщилась, стряхивая тяжелые ладони. По виду девочек можно было сразу догадаться, кто это был. Нура, сидя напротив меня, чуть ли не раскрыла рот от увиденного, уже кажется, отложив пищу куда по-дальше. Крис, что каждый обед кушает йогурт, причем клубничный - ее любимый, и вовсе громко сглотнула, ошарашенно выставив глаза вверх, где и стоял чертов Пенетратор. Именно! ПРЯМО У МЕНЯ ЗА СПИНОЙ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! -Я тоже люблю тебя, милая, - слегка наклонившись к моему уху, тихо шепчет тот, забирая выбившийся локон рыжих волос из пучка мне за ухо, отчего я, кажется, и вовсе забыла дышать, что там говорить о речи. -Мы приглашаем вас на вечеринку в пятницу. Как смотрите на это, девочки? - начал рядом стоящий Вильям, что натягивает белоснежную улыбку, отчего открываются маленькие, едва заметные клычки. -Вы как хотите, но я не иду, - тут же, как на автомате, ответила я, все же поднимаясь с удобного стула. Разворачиваясь, я тут же резко врезаюсь в грудь брюнета, отчего тот довольно улыбается, еще сильнее притягивая меня к себе и я буквально носом "прохожусь" по его шее. -А я то думал, что мы продолжим прошлогодние поцелуи, Муун, - протягивая мою фамилию, словно мурлыча, тот смотрит на меня своим проникновенным взглядом, столь карими, пьянеющими глазами, перед которыми я никогда еще не могла устоять. Но той самой Эвы Квиг Мун больше нет и никогда не будет. Кажется, я снова становлюсь хорошей девочкой, если этот парень ничего не сломает снова. -Поговорим? - вырывается у меня, из-за чего на моих щеках тут же вспыхивает румянец. Черт, Мун, с языком все же у тебя огромные проблемы. -Может, сразу в подсобку? Там отличное помещение для грязного, горячего секса, - хрипит тот, как только я хватаю его под руку, волоча в длинный коридор, что, слава Богу, оказался пустым, так как все ученики находились либо в шумной столовой, либо на заднем дворе, где тоже можно было пообедать, дыша свежим воздухом. -Никакого секса, Шистад! Я лишь хочу поговорить с тобой, ладно? Значит, говорить буду я, а ты не смей перебивать меня, понял? - получив от него положительный кивок, я все же решилась продолжить, слегка отступая от него назад, мало ли. - Я думаю, что пришло расставить все точки над "И", потому что весь этот цирк, что ты играешь, мне не нужен, окей? Все, что между нами было в прошлом - останется там. Это не значит, что ты снова можешь подкатывать ко мне, и, тем более, трогать меня. Не смей больше прикасаться ко мне, Крис! - словно бы закипая от злости, что давно бурлила во мне, я хотела было уходить, но тот резко перехватывает меня за руку, грубо впечатывая в стену лицом. -Ты все еще обижена на меня, детка? Нууу, не стоит так дуться, ты и дня не продержишься. Ведь тебя так заводят мои прикосновения, - я чувствую, как его пальцы уже скользят по моему бедру вниз, к самому краю джинсовой юбки, слегка задирая ее вверх. - Две недели, и ты снова моя, Эва.Я и себя-то теперь чувствовала только через тебя. Моя кожа существовала только там, где ты ее касался.