***
Празднование затянулось до утра. Но Стеф, устав от шума, вытащила Тони на улицу. Несмотря на поздний час, на улице было тепло. Они шли, обнимаясь, и Стеф улыбалась, глядя на слегка пьяную Тони. Она была счастлива. Где-то следом за ними шли Баки и Сэм, которые, если что, должны были их защитить. Мало ли придурков всяких по улицам ходит. Сэм всю дорогу что-то бурчал и постоянно напоминал об ушибленной руке. — Ну не специально я, — в сотый раз сказал Баки, — кто знал, что без доводчика дверь закроется быстрее. — Все знали, Барнс. Даже Тор. Но не ты. Кажется, мне достался самый тупой парень из всех возможных. Как же ты меня бесишь порой, а. — Не ври, ты меня обожаешь. — Я тебя ненавижу, — легко и привычно сказал Сэм. Баки не злился. — Это твои предсмертные слова, Уилсон. — Надо запомнить, чтобы не ляпнуть чего-нибудь другого. — И чего же, например? — подняв бровь, спросил Баки, остановившись. — Ну, вдруг, это будет экстренная ситуация и я такой: Барнс, выходи за меня. Несколько отличается, не находишь? — Я всё равно никогда не скажу тебе «да», — фыркнул Баки. — Согласен, — кивнул Сэм, сложив руки на груди. — Я бы тоже не сказал себе «да». И тебе бы тоже. И никому бы не сказал «да», и… — Эй, придурки, — крикнула Тони, повернувшись. — Вы уже три года женаты. Кончайте придурать, до торгового центра осталось сто метров, и если вы всё ещё хотите отлить, ведите себя прилично! Стеф засмеялась, но потянула Тони на себя, и они продолжили движение. — А я всё равно тебя ненавижу, — со смешком сказал Сэм. — Я тебя тоже, — подхватил Баки....когда она — твоя женщина (AU)
17 июня 2017 г. в 18:16
Жанр: AU
Пэйринг: Стефани Роджерс/Тони Старк, на фоне Сэм Уилсон/Баки Барнс
Слоган: Любовь — это когда она – твоя женщина
Это было тёплое июльское утро. В кампусе было тихо, большинство студентов разъехались по домам, остались лишь те, кто успел за это время найти работу в городе. Стефани была одной из таких, а вот Тони… Тони осталась просто так, с ней, не желая расставаться на такое большое расстояние под названием «лето».
Она куталась в тонкое одеяло, прячась от лучей солнца, которые попадали в комнату сквозь тонкие светлые шторы. В отличие от Тони, Стефани уже давно поднялась с кровати и была бодрой и весёлой.
— Ты куда, детка? — сонно спросила Тони, открывая один глаз.
Стефани крутилась перед зеркалом, приводя себя в порядок. Она поправила волосы, развернулась вокруг себя так резко, что подол её короткой униформы слегка задрался. Тони машинально протянула руку, чтобы поправить юбку, но только потом сообразила, что Стеф стояла слишком далеко от неё, чтобы это было возможным.
— Мне надо на работу, — ответила Стефани.
— Снова будешь добавлять соус халапеньо к картошке? — усмехнулась Тони, потянувшись. — Должно быть, ты фантастически готовишь.
— Это плохо? — Стефани закинула сумку на плечо и пригладила топорщившийся воротник на джинсовой куртке.
— Что в этом может быть плохого?
— Вред твоей фигуре, — скептически предположила Стеф.
— О, с тем, что ты любишь вытворять в постели, мне это не грозит.
— Перестань, — Стеф недовольно закатила глаза. — И вообще, я опаздываю. Ты помнишь, что обещала сделать до моего возвращения?
— Да я всё прекрасно помню. Прибраться, поднять с пола одежду, только не нуди, пожалуйста.
— И не хами Баки, если он придёт раньше, чем обещал.
— Я постараюсь, — кивнула Тони.
Наклонившись, Стеф ласково убрала локон волос со лба и поцеловала Тони. Та что-то промычала в ответ, а потом снова провалилась в сон. Стефани всегда удивляла эта её суперсила – засыпать, толком не проснувшись.
До работы Стефани добралась за двадцать минут, и уже без пяти восемь стояла у кассы, ожидая посетителей. Обычно в это время подтягивались ночные гуляки, желающие немного унять жажду после долгой, бессонной ночи. Это были самые тихие клиенты за весь день.
Сэм уже вовсю бродил вдоль столов, что стояли на улице, и зазывал мимо проходивших людей на завтрак. Вскоре кафе наполнилось разными людьми, и Сэм уже ходил между столиков, располагавшихся внутри здания, разнося еду и убирая грязную посуду. Стефани принимала заказы у тех, кто не собирался засиживаться здесь, а спешил на работу. Очередь была небольшой, и она старалась как можно быстрее выбивать чеки и отдавать заказы на кухню, на которой сегодня в гордом одиночестве дежурил Клинт.
— Ваша сдача, — улыбнулась Стефани очередному клиенту, — вы сможете получить свой заказ на стойке выдачи заказов. Приходите к нам ещё.
— Вы – Стефани, верно? — спросил вдруг молодой мужчина.
— Да, — кинув подозрительный взгляд на клиента, неловко ответила Стеф.
— С днём рождения, — улыбнулся мужчина и, не дожидаясь ответа, отошёл в сторону пункта выдачи заказов, на котором работала Наташа.
Стараясь не зацикливаться на произошедшем, Стефани продолжила обслуживать остальных клиентов. Из пяти человек её поздравили ещё трое. Она благодарила их, но, по правде говоря, была готова прибить каждого на месте.
Когда очередь закончилась, Стефани позволила себе вольность. Выйдя из-за прилавка, она подошла к доске объявлений и увидела на ней то, что называлось «фотографией именинника», в роли которого сегодня выступала она сама. Это было ужасно. В гневе, Стефани сорвала фотографию с доски, скомкала её и кинула в мусорное ведро.
Настроение было испорчено. Стефани не любила свой день рождения с детства, потому что, если честно, в детстве она не любила себя такой, какой родилась, из-за чего было столько проблем, что день рождения никогда не казался ей праздником, скорее совсем наоборот. Она не любила поздравления, не любила, когда кто-то из её окружения пытался доказать, что это всё-таки какой никакой, но праздник.
В поисках Сэма Стефани оказалась на кухне. Клинт, как и всегда, слушал музыку в наушниках и не замечал никого вокруг. Воспользовавшись этим, Стефани подошла к Сэму, который засыпал лёд в стакан с мохито и напевал про себя песню с ямайскими мотивами.
— Зачем ты это сделал? — спросила Стеф, сложив руки на груди, тем самым показывая своё грозное настроение.
— Что? — не понял Сэм, нахмурившись. — Мохито заказал парень, что сидит на улице. Видишь, он там скучает. Возможно, грустит и жаждет моего внимания.
— Да не это.
— Тебе не нравится песня? Вообще-то, ямайский вечер был твоей идеей.
— И не это!
Сэм нахмурился, пытаясь вспомнить, где он ещё мог промахнуться, но никак не мог понять. Стефани не любила, когда что-то шло не так, поэтому к работе он всегда подходил ответственно. Заявление Стефани сбило его с толку.
— Я перемыл всю посуду, перед тем как начать работу, протёр столики на улице и каждые пятнадцать минут выхожу туда, чтобы привлечь новых клиентов, — ответил Сэм, — что не так?
— Откуда на доске объявлений взялась фотография именинника?
— Можно подумать, я должен знать об этом. Сегодня же не мой день рождения, — довольно заулыбался Сэм. — И чего ты так злишься из-за этого, ведь и не твой тоже. Сегодня же…
Сэм оглянулся в поисках календаря и осознал, что слегка ошибся. Маленький красный прямоугольник стоял ровно, показывая четвёртое июля. Он вдохнул, собираясь с мыслями.
— Вот видишь, я даже забыл, что сегодня четвёртое, — с облегчением сказал он. — С днём рождения, Стеф! Всех благ и поменьше выходок от Тони.
Сэм похлопал её по плечу и уже собирался уходить, но Стеф вышла вперёд, перегородив ему выход.
— Ещё скажи, что не знаешь, что сегодня приезжает Баки, — иронично пробубнила Стефани.
— Так он из-за этого приезжает? А я-то думал, что он по мне соскучился, — усмехнулся Сэм. — Стеф, это правда сделал не я. Я же знаю, как ты ненавидишь свой день рождения. К слову скажу, что все об этом знают, и ни один из присутствующих здесь не рискнул бы так с тобой поступить. И перестань хмуриться, а то ботокс колоть придётся в твои двадцать с хвостиком.
Всё, что сказал Сэм было похоже на правду, но Стефани всё равно что-то подозревала: слишком спокойным и расслабленным был Сэм. Улыбнувшись, Сэм вышел с кухни, а Клинт, кажется, так и не понял, что кто-то, кроме него, был здесь.
Стефани вернулась к работе. За час она обслужила целый поток клиентов и выбила много чеков для Сэма, который обслуживал клиентов, сидящих за столиками, и слишком часто бегал на улицу к скучающему пареньку. Не было никаких поздравлений, и день вновь стал обычным, ничем не выделяющимся, что очень радовало саму Стефани.
Но потом всё пошло по наклонной. На пороге кафе появился молодой человек, решивший поздравить Стефани. У него в руках был красивый букет цветов. Он был одет в костюм из слишком плотной для сегодняшней погоды ткани, выглядел уверенно и смотрел ровно на Стефани, не сводя любопытного взгляда. Его шею украшал галстук-бабочка, а из-под белой рубашки просвечивали подтяжки, и Стеф недовольно ахнула, тут же подозвав Сэма.
— Чем могу помочь, красавчик? — спросил Сэм, облокотившись с довольным видом на прилавок.
— Цветы для Стефани, — легко сказал парень. Его громкий голос показался Стефани знакомым. — И приватный танец. В честь дня рождения.
— А для меня станцуешь? — подмигнул Сэм, улыбаясь.
Стеф закатила глаза, недовольно фыркнув. Она оттащила Сэма за ухо, извиняясь перед клиентом.
— Что ты творишь? — возмутилась она. Клинт по-прежнему наслаждался музыкой. Прямо сейчас можно было наблюдать за тем, как он использовал венчик вместо гитары, но, к сожалению, у Стефани были дела поважнее. — Я расскажу об этом Баки.
— И заодно, когда этот парень будет танцевать для тебя, возьми у него номер телефона, — довольно сказал Сэм, — думаю, что Баки он тоже понравится.
— Иди, убери его отсюда, — пробормотала Стефани раздражённо.
— Да ни за что. Подожди конца рабочего дня и возьми свой подарок. Не знаю, кто его тебе послал, но такого прогонять нельзя!
Стефани резко изменилась в лице, сведя брови. Сэм вздохнул. Он знал это выражение лица, так что решил заранее запастись воздухом на тот случай, если вдруг Стеф решит его придушить.
— Так это ваших рук дело? Вы с Баки… Вы решили меня разыграть? Господи, ну зачем, Сэм, зачем?
— Я не знаю, о чём ты, — ответил Сэм. — И мне надо работать. Так что сама отшивай этого бога-красавца.
Выйдя в зал, Стефани увидела большую очередь, во главе которой всё ещё стоял парень с цветами. Вздохнув, Стеф оглянулась на кухню, снова взглянула на вовсю отрывающегося Клинта и вышла к прилавку. Работу никто не отменял, так что другого выхода она не видела.
— Это вам, — сказал парень, улыбнувшись, и Стефани приняла букет.
— А от кого они? — с недоверием спросила Стеф.
— От меня лично, — кивнул парень. — И ещё танец, мисс.
— Простите, но… — замявшись, Стефани слегка покраснела, — но я предпочитаю девушек.
— Без проблем, со мной девушка.
С этими словами из-за спины парня выглянула девушка с длинным белыми волосами и мраморно бледным лицом. Её нос был странно острым, выглядел неестественно. Стефани закатила глаза. За что ей это всё сегодня?
— Слушайте, — как можно вежливее начала Стеф, — мне нужно работать, а вы задерживаете очередь.
— А, понял, — кивнул парень, — мы подождём.
— Нет, вы не поняли. Мне не нужен танец на коленях.
— Да-да, — парень подмигнул, удаляясь, — не торопитесь.
Вздохнув, Стефани снова начала принимать заказы, и, к её большому разочарованию, поздравления с днём рождения вернулись вновь. Это было невыносимо, но Стефани держалась стойко, смотрела на часы и отсчитывала то время, которое ей осталось работать.
Но беда не приходит одна. В кафе стали заходить люди и оставлять подарки для Стефани. Девушка, та, что должна была станцевать ей танец на коленях, стояла около столика и принимала подарки. Её зелёное платье было украшено бусинами и пайетками, которые переливались в искусственном свете ламп.
Когда Стеф увидела образовавшуюся на столе кучу подарков, то пришла в ярость. Она не принимает подарки на день рождения. Подойдя к столику, наплевав на покупателей, Стефани грозно посмотрела на девушку. На стене, рядом со столиком висел большой плакат с надписью: «С днём рождения, Стефани! Мы любим тебя такой, какая ты есть!».
— Я не принимаю подарки на свой день рождения, — прошипела она.
— Ой, прости, — извинилась девушка, хитро улыбнувшись. — Сейчас-сейчас.
Она взяла в руки какой-то пакет и с минуту искала в нём что-то. Стефани невольно засмотрелась на тонкие руки и бледную кожу.
Позже девушка вытащила из пакета какую-то странную клейкую ленту, с помощью неё сменив надпись на плакате.
— С днём независимости, Стефани! Мы любим тебя такой, какая ты есть, — озадаченно прочитала Стеф.
— Так лучше? — спросила девушка.
— Нет, не лучше. Убери это всё.
— Только когда вечер будет закончен, — подмигнула она, улыбнувшись. — Вон и торт как раз везут. Будем праздновать.
Стефани повернулась к двери, в которую только что зашёл мужчина с коробкой в руках. Он подошёл к столу с подарками и протянул ей записку. Пока Стеф разворачивала листок бумаги, девушка уже забрала коробку, открыла её и выставила красивый торт на стол перед ней. Торт был сделан в форме её любимого смайлика из наборов с эмоджи – в форме единорога. В записке было написано поздравление, но больше всего Стефани удивила маленькая приписка, в которой говорилось, что курьер немой.
— Ну, музыка, танцы и невероятные приключения? — спросила девушка, которой, кажется, уже не терпелось станцевать для Стефани. — У меня ещё никогда не было таких красивых клиенток.
— Нет никакого вечера, никакого праздника и танцев! Ничего нет, так что выметайтесь все отсюда, не распугивайте настоящих клиентов! — зло сказала Стефани. — И если кто-то посмеет ещё раз поздравить меня с днём рождения, то получит по самым дорогим частям тела.
Её дыхание участилось, лицо стало красным, и всё это казалось таким ужасным и невыносимым, что Стеф даже не жалела, что позволила чувствам взять верх. В конце концов, никто не имел права вот так вмешиваться в её жизнь.
— Даже, если это сделаю я?
Повернувшись, Стеф увидела Тони, которая стояла в проходе. Она была одета в красное платье с золотым поясом и подходящие к нему в цвет туфли на небольшом каблуке; её волосы были красиво собраны в пучок. Она была такой обворожительной, что Стеф забыла, как дышать; где-то в глубине души ещё теплилась злость, но кричать и спорить уже не хотелось. Растерявшись, Стефани не нашла, что ответить и, фыркнув, сбежала, спрятавшись в кладовой с продуктами.
Открыв холодильник, Стефани достала оттуда яблоко, обтёрла его о свой фартук и стала есть, усевшись на пол. Откусывая очередной кусок, она пыталась собраться с мыслями, но вместо этого тупо разглядывала потолок. Весь этот сумбурный день вывел её из себя.
Она невольно вспомнила детство. Так случалось каждый день рождения. Потому что этот праздник напоминал ей о доме и родителях, этот праздник напоминал ей об отце, который возненавидел её после того, как однажды она сказала, что хочет быть мальчиком, потому что мальчикам можно целовать девочек. Это случилось на её десятый день рождения, и с тех пор отец ни разу не разговаривал с ней об этом, как и не принимал её всерьёз. В тот день она потеряла свою семью. Прошло двенадцать лет, но боль никуда не делась.
Вытерев слезу, катившуюся по щеке, Стефани шмыгнула носом.
— Убегать – не твой стиль, — сказала Тони, заходя в кладовую.
— Прости. Просто всё это… слишком.
— Нет, — помотала головой Тони, — не слишком. Всё это для тебя.
— Я понимаю, что ты хотела, как лучше, но…
— Но? Ты всегда будешь ненавидеть свой день рождения?
— Да, Тони, я всегда буду ненавидеть этот день, — призналась Стефани. — Потому что это день разочарования, понимаешь? День, когда я родилась, стал… наверное, самым ужасным для моей семьи. Я не стала гордостью, лишь тенью, от которой они не знали, как избавиться.
— Посмотри на меня, — Тони села на пол рядом со Стеф и улыбнулась. — Это был величайший день для твоей семьи. Это был и будет самый величайший день во все времена, потому что в этот день на свет появилась моя женщина, и я никому не позволю обижать её. Потому что я люблю её такой, какая она есть, и сделаю всё, чтобы она была счастлива. Я хочу, чтобы этот день стал для тебя значимым…
— Тони, не стоит и пытаться, правда. Просто смирись, и…
— Ты станешь моей женой? — спросила Тони, вытащив из волос небольшое, но очень изящное кольцо. Причёска Тони распалась, и на её плечи волнами легли волосы.
Стефани заморгала, удивившись. Она смотрела то на кольцо, то на Тони, и не могла подобрать слов.
Зато она знала, что чувствовала в этот момент. Все печали отошли на второй план. Стеф не могла сдержать улыбки. Ладони вспотели, ком застрял в горле, а в животе запорхали те самые бабочки, о которых так много говорят. Это было восхитительное чувство.
— Это всё только ради того, чтобы я полюбила свой день рождения? — после паузы спросила Стеф.
— Это всё только потому что я хочу, чтобы ты стала моей женщиной. И хочу провести с тобой всю свою жизнь. Хочу называть тебя своей женой и знать, что это не просто слово.
— Но я ведь и так твоя, — хмыкнула Стеф, опустив стеснительный взгляд в пол. На щеках появился румянец. — Да.
Когда Стеф подняла взгляд на Тони, та безумно улыбалась. Она улыбнулась в ответ. Слеза, скатившаяся по её щеке, была не такой, как та, первая.
— Это то самое «да», или мне нужно спросить ещё раз? — глупо спросила Тони.
— То самое, — закивала Стефани, — а теперь поцелуй меня, пока я не расплакалась.
— Моя женщина, — заулыбалась Тони.
Взяв Стеф за левую руку, Тони надела на её палец кольцо, которое идеально подошло по размеру, а затем наклонилась ближе к Стефани и, уперевшись руками в пол, чтобы не упасть, поцеловала. Стеф тут же обвила её шею руками.
Когда однажды Тони назвала её своей женщиной, Стефани фыркнула, удивившись. Это прозвучало так по-собственнически, но вполне в стиле Тони Старк, которая на всём оставляла своё клеймо. Но сегодня это звучало не так. В этих двух словах была лишь любовь и преданность, желание защитить и быть рядом. Это же самое Стеф чувствовала к Тони. Это звучало так, словно это было навсегда.
— Я сегодня всем говорила, что у моей женщины день рождения, — улыбнулась Тони в поцелуй. Стеф обнимала её крепко.
— Прямо так?
— Да. И видишь сколько людей пришли поздравить тебя.
— Кто вообще все эти люди? — нахмурилась Стефани.
— Друзья, — легко сказала Тони.
— А вот эта девушка-блондинка с парнем-качком, на которого Сэм слюнки пускал?
— Тор и Локи, — рассмеялась Тони, увидев выражение лица Стеф. — Да, у Барнса было точно такое же лицо. Не поверишь, грим творит чудеса. И тот парень, что сидел на улице, помнишь? Это сам Барнс.
Стефани, усмехнувшись, помотала головой, не веря, но потом, забыв о всяких глупостях, поцеловала Тони.
Они могли бы ещё долго сидеть здесь и улыбаться друг другу, целуясь, но их покой нарушил Баки, решивший узнать всё ли у них в порядке.
— Кризис улажен или помощь нужна? — спросил он.
— Она согласна, — кивнула Тони.
Баки издал какой-то странный звук, несколько раз прокричал «Ура!» с диким восклицанием, а потом начал свистеть. Он вышел в зал и громко, так что было слышно даже в кладовой, закричал:
— Она сказала «да»!
Громкость свиста увеличилась в несколько раз.