Я выбежала из актового зала, обегая толпы младшеклассников. Только что мне звонил Мышеус и сообщил, что ему кто-то стучал в дверь! Я, перепрыгивая через ступеньки, помчалась вниз с третьего этажа и увидела Легостаева.
— Стооооой! — завизжал он, но было лишком поздно. Нелли Олеговна, завуч школы, встала передо мной, и мы обе упали на пол. Никита выпучил глаза и ударил себя по лбу, показывая, какая я
чокнутая психопатка быстрая.
— Юдина! — закричала завуч, брызгая слюной во все стороны. Я поморщилась от запаха нечищенных зубов. — Ты останешься на дополнительную репетицию!
— Что?! — Я была поражена такому наказанию. Но мне нужно к Мышеусу! — Но меня дома ждут…
Никита в этот момент начал махать руками во все стороны, лишь бы я этого не добавляла.
— Твои родители вернутся только через полторы недели, Юдина, кто же сидит у тебя в квартире?! — поинтересовалась Нелли Олеговна.
— Аааа… двоюродный брат!
— Брат?
— Это то пацан, которого Дубов с Белокочковыми. Ему пока трудно сфокусироваться от удара головой, вот я за ним и приглядываю.
Завуч приподняла свои круглые красные очки, словно намереваясь разрезать своим лазерным взглядом на колбаски.
— Хорошо. Ты можешь сбегать к нему, но это не отменяет твоего наказания за беготню в школе! — И цокая каблуками, дама удалилась. Легостаев сверлил меня зелеными зрачками-щелочками в полном офиге. Конечно, не каждому удается даже частично избежать приговора завуча, обычно он начинается на месте. Как я узнала два дня назад, Саше трижды выносили приговоры за разбитую тарелку, драку на уроке «во имя справедливости» и рисунков на стенах со словами: «Ксюша-шлюха». Обычно её заставляли отмывать полы в туалете или следить за порядком в первых классах вместо учителя.
— Ну ты даешь! — фыркнул черноволосый парень. — Врезаться в эту Бабку-Ёжку и при этом остаться живой!
Я в прямом смысле этого слова влетела в квартиру и увидела смотрящего «Смешариков» Мышеуса.
— Тебе еще стучали? — быстро выговорила я.
Парень покачал головой. Я знала только одного человека, который только раз постучит в дверь и уйдет — старик Береднов.
Ладно, тогда я успею собраться на репетицию, поесть (лишь бы на запах не пришел Грановский) и даже сделать математику.
Так я и поступила. Через час я попрощалась с Мышеусом и побежала назад в школу.
Вернувшись в школу, я наткнулась на Бирюкова, фотографирующего всех артистов предстоящего представления. И я была не исключением, правда, фото не вышло из-за скорченной рожи. Артём, увидав получившееся, захохотал похлеще Горлач, чуть не разбив фотоаппарат.
— Раз, два, три! Раз, два, три! — Учитель по хореографии отбивал ритм песни, под которою мы должны были танцевать. Выступали седьмые и восьмые классы, хотя Катерину тоже позвали. Просто, чтобы сплясала польку. Через часа два генеральная репетиция закончилась и я снова направилась домой в сопровождение Саши.
— Танцы? Беее, я ужасно танцую! — фырчала рыжеволосая.
— Зато дерёшься лучше мальчиков в моем классе! — усмехнулась я. Саша, удовлетворённая комплиментом, расправила плечи.
— Хоть на этом спасибо.
Мы поднялись по лифту. Сначала я на девятый, потом Горлач на семнадцатый. Я вошла в квартиру и увидела вылезающих из зеркала Алекса и Державину. Мышеус, обалдев, выронил самодельный бутерброд и букварь.
— Да что вам опять понадобилось в
моем доме?! — крикнула я, взяв нож и швырнув его в Грановского.
Не знаю, к счастью или нет, но я промахнулась — нож примерно на сантиметр вошел в деревянную дверь в считанных миллиметрах от морды жителя Зерцалии. Алекс нервно усмехнулся.
— Теперь уже ножами кидаемся? — усмехнулся он. Катерина деловито отряхивала свои джинсы. — Хватит уже психовать.
— Перестану, когда вы перестанете вылезать из зеркал прямо у меня в квартире. Так что вам надо-то?
— Да просто твое зеркало тут ближе всего было, — пожал плечами черноволосый. — А вообще за вами присматривать надо. Помню я ту ночь…
— Говорю же, мы просто целовались!
— Да-да, так я и поверил.
— Да хватит уже! — оборвала нас Катя.
— Вы хоть обувь снимайте перед перемещением, — вздохнула я, вешая куртку на вешалку. — Или сами пол мойте.
— Ты что-то сегодня поздно, — сказала Катя, кидая взгляд на настенные часы. — Задержали?
— Ага. Репетировали выступление.
— Что за выступление? — спросил Мышеус, дожевывая поднятый бутерброд.
— Сегодня вечером в школе нужно будет выступать. Танцевать, петь — да хоть что. Главное — это показать свой талант, и не важно, есть такой или нет, — объяснила Державина. Ей-то повезло, ее позвали вместе с Матвеем выступить с рапирами, а она это умеет хорошо, а вот меня заставили участвовать, ведь я «часть класса».
— Ага. Выступление через час, но надо быть за двадцать минут до начала. Я только переодеться пришла.
— Понятно. А можно я с тобой? Я уже повторил буквы! — заверил меня Мыш.
— Ладно. Так зачем вы пришли-то?
— Я у тебя оставила флешку с музыкой для фестиваля, — отозвалась Катерина.
— Ок, она на тумбе в зале, — кивнула я. Затем краем глаза увидела крадущегося на кухню Алекса. — Стоять! Подружилась с паразитом!
Спустя некоторое время мы собрались и вышли из квартиры. Алекс сказал, что через зеркало ему идти короче, и скрылся. Я на всякий случай перенесла самые большие зеркала в ванную и заперла там. Еще одни меры предосторожности.
В школе сейчас было оживленно. Везде ходили люди — ученики, родители, дошкольники и прочие.
Мышеуса я устроила в первых рядах актового зала и приказала никуда не уходить. Державина куда-то убежала, а я направилась в раздевалку за кулисами. Там уже собрались все участники из нашего класса. Все были в одежде, сшитой из детских игрушек — кто-то был крокодилом, Асхат — мальчик с кавказскими корнями — очень забавно выглядел в костюме барашка. Всего нас было девять человек.
Все меня уже заждались. Поверх белой футболки и джинс я надела ярко-желтую накидку на плечи, застегивающуюся чуть выше груди, на руках оказались невероятно мягкие перчатки с белыми ладонями. Я жутко фанатела по всему мягкому, поэтому просто прикасалась перчатками к лицу и кайфовала. На голову мне надели шапку с лисьими (или кошачьими? А кто их разберет…) ушками. Вообще так получилось, что сейчас мы впервые видели свои костюмы — до выступления нам их не показывали.
Я осторожно выглядывала из-за кулис. Мышеус с интересом смотрел на выступление первоклашек со сценкой «Баллада о королевском бутерброде». Великое Звездное племя, как же они мило выглядели в костюмах короля, молочницы, королевы и коровы. Все остальные были в простых черных водолазках и красных юбках.
Наконец подошла наша очередь. Зазвучала знакомая мелодия. Под песню «Якутяночка» мы стали по одному и по двое выходить из-за кулис, становясь в заранее придуманные модули. Я поймала восторженный и удивленный взгляд серволосого, смотрящего на меня во все глаза.
***
Повествование от лица Мышеуса
Парень сидел почти в центре первого ряда и смотрел за выступлением. Его поражали отточенные движения и необычные костюмы дефилистов. Все костюмы были хороши, но зеленоглазый не отводил взгляда от одной. Аня смотрела то на него, то в центр зала. Было видно, что она нервничает. На ней был костюм, очень напоминающий кошачий. Желтая шапка, блестящая в свете прожекторов, мягенькие подушечки лап…
Мышеусу было не очень приятна эта жалкая пародия на кошку, но он видел, как волновалась Аня. похоже, это для нее было очень важно. Так что он зарыл свою неприязнь подальше, в самые глубины сознания, и улыбнулся девушке.
Внезапно, в самый важный момент, музыка оборвалась. Вместо нее заиграла обрезанная версия другой песни:
Добро пожаловать на наш шабаш!
Ад наш! Ад наш!
У нас сегодня здесь ажиотаж!
Ад наш! Ад наш! *
Это была музыка для выступления другой команды. Похоже, где-то в проигрывателе возникли проблемы.
Выступающие сразу напряглись и застыли на месте, одна из девочек с розовым плащом из какого-то игрушечного медведя так и остановилась с поднятой ногой. У выглядывающей из-за кулис женщины в строгой одежде правая рука быстро познакомилась с лицом. Это был шикарный фейспалм.
Потом вновь заиграла «Якутяночка», на том же моменте, на котором и остановилась. По всему залу прошелся облегченный выдох, и от ветерка все накидки и плащи всколыхнулись.
<center>Конец повествования от лица Мышеуса.
***
В те несколько секунд у меня чуть не случился инфаркт. Надо будет потом придушить Жукова, который у нас за звук отвечает. К счастью, музыка быстро вернулась и мы закончили выступление.
Едва мы скрылись за кулисами, Лера свалилась в обмороке. К счастью, от падения ее спас Асхат.
Главное — мы выступили. Наконец от нас отстанут с репетициями и костюмами… хотя, я не уверена. Был у меня в шестом классе случай, когда мы после школьного выступления еще дважды выступали перед всем городом.
— Вы молодцы, — похвалила нас классная руководительница, подходя к нам.
Я не стала долго церемониться, переоделась, забрала грамоту за участие и тихонько пошла в актовый зал. Заняв место рядом с парнем, я досмотрела фестиваль до конца.
— Куда-нибудь пойдем?
— Давай в кино! — сказала я. Мы шли по темной улице, освещенной лишь слабым светом фонаря.
— Давай. А на что пойдем?
— Хм… — я уставилась в телефон. На сайте кинотеатра была размещена афиша. На ближайший час был запланирован фильм ужасов «Оно». Хех, это ужастиком назвать? Вот когда к тебе ночью подкрадывается Алекс, жующий бутерброд из твоего холодильника — вот это страшно.
— Пойдем? — спросила я, пересказав Мышеусу описание.
— Ну… пойдем, — согласился он. И мы пошли рука об руку в сторону кинотеатра. Кстати, на руке у меня было то самое кольцо-кот.
Купив огромную пачку попкорна, мы заняли места чуть дальше середины зала. Не везет тем, кто сидит впереди — там ведь так орет наверняка. Я, когда сидела в первом ряду в кинотеатре — мне было лет девять, я ходила на «Мадагаскар» — весь сеанс зажимала уши руками, чтобы было не так громко.
А сейчас все было почти идеально. Разве что приходилось иногда успокаивать слабонервного Мышеуса, который на каждом жутком моменте вжимался в кресло и пытался слиться с окружающей средой.
Я смотрела в глаза Мышеуса. Они слабо светились в полумраке, что в совокупности с бледной кожей придавало ему вид призрака. Я медленно потянулась к нему, медленно, но верно приближаясь к его губам…
— Ка-а-ак интересно, — протянул голос прямо за мной. Я подпрыгнула в кресле, стукнув Мышеуса лбом.
— Алиса! — яростным шепотом произнесла я. Моя сестрица сидела прямо за мной и с интересом наблюдала за «романтической сценой».
Хорошо, что в темном зале было незаметно, как я покраснела. Вот почему мы никак с Мышем не можем нормально поцеловаться — нам обязательно кто-нибудь да мешает! Кто нас проклял?
— Вы не отвлекайтесь, — усмехнулась студентка. — Я про фильм.
И она нагло протянула руку вперед и зачерпнула огромную горсть попкорна. Ну, а я пожала плечами и продолжила просмотр.
***
Ночь. Абсолютная тишина. Ничего не нарушает спокойствия осенней ночи.
И вдруг — до самых звезд поднимается столп огня и дыма. От громкого — нет, оглушительного — звука трава в находящемся поблизости парке примялась. Звуковая волна шла еще долго. На несколько секунд яркий огонь, кажется, затмил свет растущей луны и звезд.
Многоэтажное здание, один из множества типичных для большого города офисов, было в огне. И не просто огне — вы некоторых местах языки огня были ядовито-зеленого цвета. это горел греческий огонь, зажженный взрывом.
Вокруг, обливаясь собственной кровью, лежали тела людей. Множество людей, работавших в ночную смену, отработали последнюю ночь в своей жизни. Одни еще стонали от боли и пытались вызвать скорую, другие уже затихли.
И из тьмы ночи под свет догорающего здания вышел человек. Короткие коричневые волосы местами были опалены, на лице в некоторых местах виднелись шрамы, но это все только усиливало страх перед его личностью. Да что там личностью — смотреть на этого двухметрового широкоплечего гиганта было страшно! А людям этого мира еще и неприятно — на нем ведь не было ни клочка одежды.
Из тьмы, откуда только вышел он, глядели на горящее здание еще сотни — опять неверно, тысячи — злобных, прищуренных глаз. Они слабо светились в темноте, подобно кошачьим. Были как и обычные глаза, так и несколько не имеющих пар глаз раз в пять больше.
— У вас получилось, мой предводитель! — воскликнул чей-то хриплый голос из темноты.
— Все верно, — злорадно объявил мужчина. — Первый шаг сделан.
