Я лишь хочу помочь...2: Обратный попаданец

Саша Горлач шла в полной темноте. Она не знала, где находится. Вроде бы, это был лес — черный, освещаемый лишь слабым зеленоватым светом какого-то радиоактивного мха. Не были сомнения на счет того, небо над ней или переплетенные ветви скрюченных деревьев. Ведь все наверху было таким же черным, как и снизу, и по сторонам. Внезапно яркий, теплый свет разрезал тьму, как нож режет масло. Рыжая сразу же зажмурилась. Потом осторожно открыла глаза. В трех метрах от нее потрескивал костер. А возле него стоял суровый великан в обрывках одежды. Да, великан. Этот трехметровый смуглокожий верзила с грубыми чертами лица стоял неподвижно возле самого костра, не обращая внимания на жар, который даже отсюда обжигал лицо Саши. — Вы кто? — спросила она, на всякий случай приготовившись отражать возможную атаку. Он не ответил. Они стояли так примерно минуту, после чего послышался глухой раскат грома. Где-то ухнула сова. А затем раздался низкий, хриплый голос: «Совы не то, чем кажутся…» Лишь по раскрывающемуся рту великана Горлач поняла, что говорит он. — Что это значит? Вновь загрохотал гром, одно из деревьев начало падать прямо на нее, и… Саша проснулась.

***

Это утро ничем не отличалось от других воскресных дней (если не считать того, что еще неделю назад в моей квартире не жил Мышеус и я не была знакома с Алексом-холодильным-паразитом, Сашей и другими ребятами). Я встала и отправилась на кухню, готовить завтрак. Чтобы Мыш уже перестал жрать бутерброды, а Алекс перестал воровать провизию, пришлось повесить на холодильник и шкаф замки — к счастью, их у нас было дофига. Вскоре пшенная каша тихо варилась в кастрюле, а я во время варки слушала музыку. Потом на кухню выползло заспанное чудовище — Мышеус. — Добрутр, — пробурчал он. — Доброе, — ответила я, останавливая музыку. — Что это? — самый частый вопрос, который я слышала на протяжении недели. — Каша. Она делается из крупы. Мышеус кивнул, получив основную информацию. — Ты иди умывайся, затем давай повторим буквы, — будь я старше, а Мыш помладше, можно было бы подумать, что это мама говорит с сыном-первоклашкой. Послышались удаляющиеся шаги. Я выключила плиту и оставила кашу остывать. Чай уже заварился, поэтому я разлила его по кружкам и в каждую добавила по две ложки сухого молока — Мышес пристрастился, да и меня подсадил. Хотя раньше я, вроде бы, молоко вообще редко употребляла. Мыш вернулся в комнату чуть посвежевший, с большим букварем в руке. За эти несколько дней мы уже дошли до буквы «У», чем сероволосый очень гордился. Он начал произносить каждую букву вслух. Моя мама, как учитель, наверняка удивилась бы тому, что больше половины алфавита было выучено за несколько дней со мной в роли учителя. Я ведь на всю нашу школ славилась своими ужасными педагогическими способностями — вспомните хотя бы День Учителя, когда мне с подругой предложили провести урок математики у первоклашек. Для меня просто их темы были такими же простыми и привычными, как для пингвина — лед, и я просто не могла смотреть за усилиями малышни отнять от десяти семь. — Ладно, давай уже завтракать, — оборвала я его, когда он читал на букве «Н». — Остальное потом проверим. Доев кашу, мы вышли на улицу подышать свежим воздухом — обычно помогает при изучении новых тем, как в случае Мыша с алфавитом. По дороге увидели Дубова, который, вспомнив, что я теперь подруга Горлач, «испарился» из поле зрения. Сероволосый усмехнулся от удовольствия, что этот засранец получил свое и теперь, как мышонок тихий. Наведались в парк к семейству белок. Там парень сразу достал малыша из дупла и погладил, после чего положил под бочок матери. И повторение букв под голыми ветвями березы. — «Б» — Буран. «Л» — Листвичка». «Г» — Гусохвост… — я повторяла ему буквы уже не в хронологическом порядке, чтобы лучше запомнил. — «А» — … Алекс! — заржал Мышеус. Закончив с повторением, я предложила ему прогуляться до школы. А там можно зайти в студию «Прожектора», где работали наши юные репортеры. Шли мы медленно, не спеша, вдыхая морозный запах приближающейся зимы. Горожане спешили на работу, кто-то поразвлекаться в Центр, а третьи шли сами для себя. Как любой крупный мегаполис, город Санкт-Эринбург условно делился на отдельные районы: деловой центр, где были сосредоточены офисы различных компаний, банки, биржи, штаб-квартиры больших фирм и их филиалов; спальные районы с элитным жильем для хорошо обеспеченных горожан; и обычные жилые кварталы, где жили люди попроще. Западная часть города представляла собой обширную промышленную зону, в которой располагались большей частью заводы, фабрики, а также разнообразные мастерские и предприятия. Довольно большая территория на южной окраине, прилегающая к портовой зоне и занимающая приличную часть побережья залива, считалась районом ночных развлечений. Клубы, казино и рестораны, многочисленные залы игровых автоматов заполняли свободное пространство тесных извилистых улочек. Жизнь тут била ключом круглосуточно. И днем и ночью замысловатые неоновые вывески переливались всеми цветами радуги, а музыка гремела не только в клубах, но даже на улице, привлекая праздных гуляк. Названия самых модных увеселительных заведений были на слуху у всего города: «Баккара», «Камертон», театр «Иллюзион», Китайский ресторан «Шелковый путь», выстроенный в виде гигантской пагоды, работал круглосуточно, но ходили сюда в основном богатые любители восточной экзотики. Рядом стояли заведения попроще, не столь вычурные, но не менее популярные у завсегдатаев ночных клубов. Я никогда не жалела, что родилась именно в Санкт-Эринбурге, хотя не ощущала себя частью города. Полного тайн и мистики мегаполиса, чью атмосферу я ощутила только после смерти в мире Котов-Воителей. Мы дошли до редакции «Прожектор», находившееся на первом этаже школьного здания. Артем и Ирина сидели за компьютерами, пополняя свой сайт городских легенд. Стук клавиш, как по мне, ласкал слух, сладкий запах свеженапечатанной газеты веял по всей комнате, как аромат духов. Рядом с ними работа Марина Легостаева — сестра Никиты, — и другая Марина Дасова. Ребята пялились в компьютеры в полной тишине, иногда перекликаясь несвязанными с работой предложениями. И в самом углу работала Лера Проборова. Длинные темно-каштановые волосы спадали по плечам до самого пояса, как всегда увеличенные с помощью косметики глаза не отрывались от работы ни на секунду, осанка держалась царская. Со стороны действительно могло показаться, что эта хрупкая низкорослая девушка была воспитана по правилам семнадцатого века. По ней сохла половина парней в школе, другая половина уже встречалась с ней и знает о ее скверном и капризном характере. Она сидела смирно, глядя своими темно-карими глазами в компьютер, набирая текст в поиске. Видимо, тоже занималась над «Городскими легендами». Моя одноклассница, которую я всегда ненавидела. — Юдина, привет! — первая заметила меня Клепцова. — И тебе, Мыш… Денис! — Рад видеть, — подходя к друзьям, поздоровался Мышеус. Лера все это время не отрывала взгляда от компьютера, потом все же решила повернутся на стуле к автомату с кофе, но так и застыла с вытаращенными глазами. Нет, она смотрела не на меня своим испепеляющим взглядом, а на Мышеуса каким-то удивленно-смущенным. Щеки залились румянцем, глаза затуманились, она смущенно склонила голову. Мышеус поднял бровь, но через пару секунд до него дошло, что она застеснялась. И в ответ улыбнулся. ЧТО?! Я подошла к сероволосому и наиграно заулыбалась. — Привет, Ань, — увидев меня, фыркнула недовольная Проборова. — А это что… твой парень? Все разом повернулись ко мне. Легостаева недовольно заворчала на «подчиненных», но те и пальцем не шевельнули. — Эм… нет! — пришло мне в голову потому что не совсем хотелось выдавать настоящую информацию главной сплетнице класса. Еще скажет, что у нас дети завелись, ага, щас. — Он… мой двоюродный брат. И тогда Лера как-то хитро улыбнулась, сверля карими глазами Мышеуса. Тот сглотнул от негодования. — Хорошо. — И вышла из редакции, подмигнув сероволосому. Он покраснел от смущения. Заметив это, я ткнула его локтем в бок, тот наконец очухался. — А? что такое? — Ничего, — процедила я. Я хорошо знала Лерку, и уже по ее поведению можно было понять, что она так просто от «Дениса» не отстанет. — Так зачем пожаловали? — спросила Ира, перебирая какие-то фотографии. — Да так, просто навестить вас, — пожала плечами я. — Как работа? — Отлично, я та-а-акую новость нашла — на целую страницу! Но спойлерить не буду, — хитро улыбнулась Клепцова. — Вообще-то, ее нашел я! — возмутился Артем, пихая пухленькую девушку в бок. — А кто ее оформил? Попахивало очередным спором. В таких делах им лучше не мешать — попытаться прекратить их дружеские разногласия просто невозможно. У них дружба на этом только и держится. — Ну тогда будем ждать нового выпуска, — улыбнулась я. — А Мышеус…ов ее, возможно, сам тоже прочитает. С этими словами мы покинули студию, оправдав это тем, что не хотели мешать работе. — А у вас весело, — сказал Мышеус, пока мы шли в сторону ближайшего автомата со вкусняшками. — И эта девушка, которая с темными волосами, довольно милая. — Да обычная стервозная выскочка, каких в нашей школе полно, — пожала плечами я, сразу напрягшись. — Да что ты на нее наговариваешь? У вас с ней какие-то разногласия? — Были такие… — я вспомнила сотни ситуаций, когда мы спорили, порой даже дрались. Такие взаимоотношения у нас с первого класса. Я с самого первого класса терплю эту козу безрогую! А сейчас у меня внутри поселилось странное чувство, словно червячок прогрыз путь к сердцу. Оно было незнакомо мне, но было все равно неприятно. Какой-то частью мозга я понимала, что это за чувство — простая ревность. Я боялась, что своей кукольной красотой она и у меня отобьет парня. А тем более когда почти все думают, что он — мой двоюродный брат, у него действительно больше шансов попасть в сети Мери Сью в реальной жизни. — Что купим? — спросил меня Мышеус, когда мы подошли к автомату. Я пересчитала мелочь — у меня было пятьдесят рублей. Вполне хватит на сок и два круасана с вареной сгущенкой. Когда мы вернулись домой, я села за домашнюю работу. Но мысли о физике и химии никак не хотели лезть в голову, так что я сделала, как смогла, только ради того, чтобы наконец от меня отстали. Мышеус сидел и внимательно изучал букварь. Ладно, не буду ему мешать, пусть учится. — Сань, алло! — поздоровалась я по мобильнику с подругой, с которой я вроде бы могла поговорить, перебравшись на другой этаж, но лень, как обычно, брала вверх. — Слушай, я щас Мыша в магаз отправлю, а ты зайдешь ко мне, хорошо? — Эээээ… тебе зачем? Я вообще-то убираюсь, но если хочешь… — Просто зайди! И Катю с собой прихвати! Через два часа Мышеус нехотя отправился в овощной отдел. Квартира словно опустела и я радостно начала ждать рыжеволосую. Она пришла ровно через десять минут со своей грозной физиономией. Даже одежда не поменялась — все те же синие джинсы, черный плащ и под ним черная майка с серебристой кожаной жилетки. — Че надо? — спросила Горлач, приклеив жвачку к стене. — Это по поводу Мышеуса и… меня. — выдохнула я. Все-таки надо было кому-то рассказать о своих проблемах. Но вместе понимания она засмеялась. — Что смешного?! — Дай угадаю — Алекс от вас не отстал, после вашей неудачной попытки? — сквозь конный ржач выговорила рыжеволосая. — Не было у нас ничего, чертова извращенка! — заорала я. — Так, что тут у вас происходит? — В квартиру ворвалась Катерина Державина и мгновенно споткнулась об упавшую вчера дверь. — Тебе слышно с первого этажа! Когда Саша успокоилась, я наконец рассказала им о Лере Проборовой. У обеих была очень странная, необычная реакция. Брюнетка подняла удивленно бровь и ушла в раздумья, а Саша еле сдерживалась от лишних комментариев. — Не, ну у меня с Матвеем было что-то похожее, он тогда целовался с Наташей… но сейчас я с Игорем встречаюсь. — начала Державина. — Что? — обалдела я при словах о «покойной» Назаровой и Матвее. — Но тогда все спланировала она, а не Воронин. Хотя потом он начал встречаться с Маринкой Дасовой… — Мне кажется, эта девка хочет увести у тебя мужика. — фыркнула Горлач. — Я её знаю, давно водит дружбу с моим врагом из класса. За что из обеих ненавижу. Будь на стороже, Анюта… — Ты издеваешься?! — рыкнула я, от злости схватив её за шкирку. — Эта Проборова хочет у меня увести Мышеуса! — Может тебе показалось… с кем не бывает? Застеснялась девочка, красавчик стоит перед ней… — оправдывала Леру Катя. Эту уже начало меня выводить из себя. — Да ты… да ты не видела, как Мыш смотрел на неё! Лисий помет! Черты Мордора! — Катерина дело говорит. И вообще, ты просто ревнуешь! Я вот тоже ревновала, но потом все как-то само прошло. — наиграно заулыбалась Горлач и, заломив мне руку за спину, продолжила говорить. — Мышеус любит тебя и ни на кого не променяет, зуб даю! А эта Лера, как Ксю из моего класса — шлюха! Я благодарность улыбнулась подруге, но беспокойство все равно не покинуло меня. — А теперь можно мне идти? Я там ради твоих любовных проблем макароны оставила вариться, — добавила Саша. — И мне! У нас репетиция. — Конечно! Извините, что вас отвлекла своими глупыми мыслями. — Да ничего, — улыбнулась Державина, выходя. — Ты, главное, помни, что Мышеус любит тебя и на какую-то первую встречную красотку ему чихать. К тому же ты тоже ничего. — Спасибо, — засмущалась я. Проводив подруг, я села ждать Мышеуса. Потом ко мне в головушку пришла мысль. У нас в доме полно косметики — ею пользуется мама, я гораздо реже. Так может мне до прихода парня немного прихорошиться? Так, для верности… Я пошла в ванную. У мамы действительно было много всяких лаков, гелей, помад и туши — хоть магазин открывай! Я принялась за дело. Подкрасила губы, нанесла немного пудры, направила тушью ресницы. Теперь все только подчеркивало мои светлые волосы, а дефекты я скрыла. Когда Мышеус пришёл домой, загруженный пакетом с овощами, он ахнул от удивления. — Какая ты сегодня красивая, — улыбнулся он мне. Разумеется, он не знал, что я что-то использовала, ведь о существовании косметики не догадывался. — Спасибо, — улыбнулась я. — Есть хочешь? — Нет. — Ты ведь уже три часа ничего не ел, — удивилась я, разгружая пакет с едой. — Ну… Тут я заметила обгрызанный примерно наполовину батон. Я прыснула от смеха. — Понятно все с тобой! Я почесала бровь. Почему-то все резко начало чесаться. — Пойдём, сверхов посмотрим? — спросил Мышеус. — Только одну серию. Знаю я тебя, — усмехнулась я. Мыш переоделся и мы сели за планшет. Все было бы прекрасно, если бы не жуткое жжение на лице. Но на него я старалась не обращать внимание. Примерно через десять минут сероволосый повернулся ко мне. — Э… С тобой все нормально? — Ампчхи, да-да, все нормально, — сказала я с трудом. Язык с трудом двигался, глаза начали слезиться. — Иди-ка в зеркало посмотри, — нахмурился парень, вглядываясь в моё лицо. — Ты неважно выглядишь. Я удивленно пожала плечами, но направилась к зеркалу. И чуть не вскрикнула. Лицо моё покрылось красными пятнами, глаза опухли и покраснели, да и вообще я выглядела и чувствовала ужасно. И тут я вспомнила. Вот я дура! Тушью воспользовалась, а там пчелиный воск ведь содержится! А у меня на него аллергия. Я кинулась в ванную. Включив холодную воду, я принялась срывать с себя косметику и ненавистную тушь, потекшую от непроизвольных слез. Затем достала аптечку и поглотила противоаллергенную таблетку, как говорила мне делать мама. — С тобой все нормально? — опять спросил Мыш. Я посмотрела на него красными глазами. — Жить буду. Ты иди смотри, я… Я сейчас… Апчхи! — Ты больна? Выглядишь действительно нездоровой. Он подошёл ко мне ближе. Я отвернулась — не хотелось, чтобы он видел меня в таком состоянии. — Ты чего? — все так же удивлённо спросил зеленоглазый. — Да все хорошо, я сама справлюсь, — сказала я. — Сейчас пройдёт. — Так, объясняй все. Когда ты успела заболеть? — Да не заболела я. Это аллергия — когда организм не может переносить какие-либо вещества. У меня вот аллергия проявилась, на пчелиный воск… Мышеус выглядел озабоченным. Глаза его сочувственно блестели. — А ты с ним контактировали? Как? Я промолчала. Мне было стыдно за всю эту историю. — А-а-ань, рассказывай, — настойчиво прогудел Мышеус. Пришлось рассказать ему все. Прошло несколько секунд молчания. Потом парень засмеялся — сначала тихо, затем уже откровенно захохотал. Я покраснела. — Нет-нет, я не смеюсь над тобой, — поспешил успокоить меня Мышеус. В голосе его звучала искренняя нежность. — Глупенькая моя, ты серьёзно подумала, что мне интересна та девушка? Я ведь даже её имени не знаю! Я люблю тебя, и никто другой мне не нужен. И не нужна тебе никакая косметика — ты и так моя прекрасная дама, захватившая моё сердце! С этими словами он наклонился ко мне и аккуратно поцеловал потрескавшиеся губы. А я забыла все свои глупые переживания за пару секунд.