Голду 25

Чертовски хорошо играю в «пройти мимо так, как будто мы незнакомы» — именно этим весь день и занималась Белль, якобы случайно сталкиваясь с Румпелем на пустынных улочках Сторибрука. Любовь — не панацея. В этом Белль убедилась здесь, в Сторибруке. Ибо проблем всегда много, и ничего с этим не попишешь, здесь не поможет поцелуй любви или ласковые слова, даже если в Сторибруке царит магия. Будь это так, то одно-единственное «Я тебя люблю» разрулило бы, как говорит Эмма, все проблемы разом. Румпель больше не был бы под заклятьем Пэна, она бы нашла в себе силы простить его окончательно, и забыть то, насколько восхитительна в постели была волчица. Прошло меньше недели, Белль пришла в лавку Голда, взглянула, что муж, как всегда, работает, и, опираясь о прилавок как можно более соблазнительно, сказала притворно-ворчливым голосом: — Я тебя игнорирую. -… — Я сказала, что тебя игнорирую! — декольте в стиле Лэйси «очень ненавязчиво» показало ему, как же сильно она его игнорит. -… — КАКОГО ХУЯ ТЫ МЕНЯ ИГНОИРУЕШЬ?! — Думал, что так и нужно поступать, когда игнорируют, разве нет? — дьявольски привлекательно улыбнулся молодой Румпель. — И, предлагаю, наконец, забыть обо всём, что было, так как у тебя тоже есть один, но очень яркий грешок передо мной — мисс Лукас действительно восхитительна в постели? Белль сглотнула. Откуда он только узнал? — Д-да… — неуверенно ответила она. — С тобой не сравниться, если честно, но во многом, очень даже хороша… — И что ты вдруг поникла? — Просто… я даже не знала, что могу быть настолько развратна. Моя натура Лэйси ещё и девушек захотела. Знаешь, когда мы с тобой только встретились, я и помыслить-то о таком не могла. — Ну… там ты читала совершенно шаблонные любовные романы, здесь же столько разнообразий — порно, интернет — всё и даже больше, на любой вкус. Я прощаю тебя, и тебе лучше не знать, как я злился поначалу, стоило мне узнать, что между тобой и Руби что-то есть. — Тогда… и я прощаю. Мне так надоело без тебя, так что, можешь возвращаться домой, я жду тебя. Ой, и мы совсем забросили поиски избавления от проклят… Голд поднял руку, желая кое-что сказать. — Я нравлюсь тебе таким? — В душе ты всё такой же ворчливый Румпельштильцхен, — без доли деликатности пробормотала девушка себе под нос. — Да, знаю. Но ты бы хотела, чтобы я остался таким? Я тут подумал, всё зависит от точки зрения, Виктору спасибо за науку. Так вот, что если не нужно искать выход? Что если воспринимать это, как невольный дар моего папочки? Тем более, это всё ещё я — таким я был в молодости, до того, как стал Тёмным, до того, как встретился с Милой. Тёмный уже значит бессмертие, так что… — Но… — Тебе нравится этот образ? Ты уже видела золотую крошку, трость, а теперь видишь меня молодым. Тем более, мне кажется, что этот образ отпадёт сам по себе спустя несколько лет. Белль прикусила губу, задумавшись, после чего, запрыгнула на прилавок, чтобы поцеловать мужа. — Да. Но учти, даже так, мне больше нравится твоя седина и кожаные штаны.