Глашатай её воскресения

Октябрь 2187 г. по летоисчислению Земли, Сур-Кеш

Джокера разбудила нервная вибрация омни-тула. Спросонья ему на мгновение почудилось, что он проснулся на «Нормандии», что начинается очередная смена, но потом, открыв глаза, он убедился, что над головой вместо днища верхней койки, продавленного немалым весом Джеймса Веги — серый металлический потолок простенькой офицерской квартиры, а в окно настырно лезет свет Пранаса — солнца Сур-Кеша. Джокер сел на постели и с силой потер пальцами глаза. Все, что привиделось ему под утро, давным-давно стало частью прошлого. Пусть это прошлое было неспокойным, даже опасным, полным тщательно скрываемых страхов и сомнений, но наступившее настоящее казалось Джокеру кое-чем гораздо худшим. Серым, безрадостным. Похожим на глубокое сырое болото. Омни-тул продолжал нетерпеливо вибрировать, и Джокер нехотя ткнул пальцем в мигающий индикатор. — Спите, лейтенант? — в голосе на том конце звучало недовольство. Джокер раздраженно вздохнул и нехотя ответил: — Профилактических мероприятий на корабле на сегодня не назначено. Имею право. Командир. Последнее слово далось Джокеру с трудом, он и сам услышал в произнесенном секунду назад скрытую издевку. Несмотря на то, что прошло уже полтора года с момента, когда Кайдена Аленко объявили командиром «Нормандии», Джокера все еще коробило от необходимости так к нему обращаться. Формально Кайден был единственным старшим офицером на судне, и поэтому, опять же формально, его назначение казалось закономерным. Но не для Джокера, хоть он и относился к Аленко, в целом, неплохо. Черт возьми, это было место Шепард! Хрен с ним, пусть она и лежит в своей коме за много тысяч световых лет отсюда, но... Джокер понимал умом, что все правильно. По Уставу. По неписаным законам. Но принять не мог. Кайден в динамике вздохнул. Он и сам отлично понимал, что добиться уважения у команды, привыкшей работать под началом Шепард, будет сложно. Возможно, даже сложнее, чем карабкаться по лестнице воинских званий в обход официальных сроков — это ему когда-то удалось с легкостью, спасибо войне. Главной проблемой Кайдена Аленко было то, что он не был Шепард. Да никто и не мог быть Шепард, кроме нее самой. Второй его проблемой являлось то, что Кайдену было трудно соблюдать субординацию с теми, с кем еще недавно он был «глубоко на ты». Кому прикрывал спину в стычках, с кем смеялся в кубрике, играл в покер и шутливо переругивался в минуты отдыха. Шепард делала все то же самое, но почему-то переход между работой и дружбой при необходимости она преодолевала моментально. Кайден будто бы не мог командовать теми, с кем привык дружить. Но почему-то Джокеру совсем не хотелось помогать ему осваиваться. — Я видел расписание поверок, Джокер, спасибо, — снова заговорил Кайден. — В конце концов, это и мое судно тоже. — Так точно, командир, — язвительно отозвался Джокер. — А это — мой выходной. Если, конечно, вы хотели пригласить меня сыграть в гольф... А, нет. Я не могу играть в гольф. Совсем забыл, и... — Джокер, — перебил Кайден. — Хватит. На самом деле, у меня есть новости, которые тебя наверняка обрадуют. Это можно считать чудом, но нам удалось вытащить с одной из планет скопления очередную беглую ячейку «Цербера», и, по словам Лиары, среди этих ученых оказался специалист, который участвовал в разработке СУЗИ. — Доработке, вы хотели сказать, — с недоверием ответил Джокер. — Это сейчас не суть важно, лейтенант, — сказал Кайден. — Специалист Трейнор будет в космопорту в двенадцать. Я привезу доктора Родригез. Надеюсь, тебе хватит часа на сборы? — Откуда ж мне знать, командир, — снова съязвил Джокер. — Вдруг я захочу прогуляться до порта пешком? — Я думаю, что ты поторопишься, Джокер, — мягко ответил Кайден. — Ты ведь первый, кто хочет, чтобы СУЗИ восстановили. — Да... — ответил Джокер через долгую минуту в давно замолчавший эфир, с удивлением вслушиваясь в грохот собственного пульса в ушах. — Хочу, черт возьми. Он спустил ноги на прохладный пол и потянулся. Маленькая квартирка, которую он делил с штабс-лейтенантом Джонсоном, служащим штаба Альянса на Сур-Кеше, была наполнена звенящей тишиной. Джонсон давно встал и ушел — для представителей Альянса в саларианском космосе настали жаркие деньки. В скоплении после взрыва на ретрансляторе застряло множество людских кораблей: шаттлы с беженцами, торговые суда, не вооруженные ничем страшнее зубочистки посудины с учеными и исследователями. И как только запахло жареным, все эти люди бросились туда, где, по их мнению, могли помочь — жильем ли, пищей ли, возможностью ли связаться с родными на Земле и в колониях — в представительство Альянса. Когда-то Джокер чуть высокомерно считал штабных служащих бездельниками, которые только и могут, что перекладывать с места на место стопки бумажек. То ли дело, экипажи военных кораблей или десантные группы, выполняющие реальную работу, сложную, интересную, важную! Теперь же все встало с ног на голову. Пока «Нормандия» стояла на приколе в местном космопорту, Джокер не делал почти ничего, ну разве что эпизодические штатные поверки оборудования вносили какое-то разнообразие в его унылую жизнь. Джонсон же возвращался домой затемно и валился на кровать, иной раз забывая разуться. — Они все снова что-то от нас хотят, Джефф, — устало говорил он, если ему удавалось сойтись с Джокером за обеденным столом. — Всем что-то надо... — Прямо как от нас с Шепард пару-тройку лет назад, — хмыкал Джокер, понимая, что втайне завидует своему соседу. Он, во всяком случае, мог занять голову работой, не подвергая лишенный насущных забот мозг бомбардировке печальными мыслями. Например, о побеге «Нормандии» из Солнечной Системы. И о СУЗИ. ...Он не заметил момента, когда она отключилась. Кормовые и боковые датчики зашкаливало от приближения облака странной материи, выпущенной Горном, и Джокер вспоминал все известные ему молитвы, отсчитывая секунды до прыжка в «Харон». Толчок, который сопроводил переход в поток Арктура, был непривычно сильным, почти аномальным — в инженерном блоке громко выругался Адамс, но судно выстояло. Показатели загрузки двигателя после внезапного пикового всплеска почти сразу пришли в норму. Все вроде как шло хорошо. Ретранслятор «Соль» выплюнул «Нормандию» на довольно приличное расстояние, и Джокер едва успел перевести дух, невольно задав себе вопрос о причине такого существенного увеличения погрешности, как с обзорной палубы с ним связался один из сержантов: — Джокер, нам пора срочно уносить отсюда свои задницы! Не поверишь, что я вижу! — Чтоб тебя, Эллисон, я уже занимался этим минуту назад, — устало ответил Джокер. — Что там? — «Соль» рвануло! Клянусь, кольца разлетелись, будто по ним молотком ударили, — ответил Эллисон срывающимся голосом. — И это красное зарево снова висит у нас на хвосте. — Твою ж мать... — выдохнул Джокер. Через мгновение кормовые датчики снова начали мигать, как безумные. — СУЗИ, сколько до следующего ретранслятора с учетом текущей погрешности? СУЗИ? СУЗИ молчала. Джокер повернулся в сторону ее кресла и с трудом сдержал вскрик. Безжизненное механическое тело свисало в проход, едва не переваливаясь через подлокотник. — Дерьмо! — Джокер стиснул зубы. — Твою ж мать! Трейнор! Мне нужен кто-нибудь, кто заменит СУЗИ и отследит курс! Когда-то он считал, что может делать все сам и наотрез отказывался доверять ИИ даже самую малую толику своей работы. Он и теперь, конечно же, мог разобраться и без чужой помощи, но... Чтобы корректировать курс на голографической карте и одновременно следить за бешеными всплесками на мониторах почти всех имеющихся на «Нормандии» систем ему нужна была еще одна пара глаз. — Может, Явика позвать? — пробормотал он под нос. Но вместо Явика за спиной появился Кайден. — Джокер, что случилось? — обеспокоенно спросил он, вцепившись в спинку кресла. — Дискотека и светомузыка, майор, захватили все мое внимание, — напряженно пошутил Джокер, кивая на табло. — А СУЗИ, видать, решила вздремнуть. Ну что ж, я тоже устал. Понимаю. На самом деле внутри у него все болезненно сжалось от страха — он понял, что прошляпил момент, когда СУЗИ отключилась, понял, что их личный канал связи пустует уже слишком долго. Возможно, это всего лишь сбой мобильной платформы, возможно... Но почему молчит основной модуль? — Я понял, — коротко ответил Кайден. — Плавали, знаем. Сейчас. Он подскочил к креслу второго пилота и осторожно вытащил из него умолкшего робота. На мгновение замешкавшись, бесцеремонно свалил платформу в угол и упал в кресло, пальцы его быстро забегали над перегруженной сообщениями панелью. — Когда она проснется и обнаружит себя сваленной в пыльный закуток, то надает тебе по заднице, — сердито буркнул Джокер. — Курс до следующего ретранслятора, иначе нас сейчас поджарит. — Принято, — сосредоточенно ответил Кайден. — До ретранслятора две минуты. Джокер, адмирал Хакетт приказал, чтобы мы отступали в точку сбора... Ты точно понимаешь, что делаешь? — Адмирал Хакетт точно так же, как и мы, не предполагал, чем все обернется, — огрызнулся Джокер, пытаясь усмирить истошно верещащие мониторы. — Если взорвалась «Соль», значит, накрылся и «Харон». Эта красная хрень ломает ретрансляторы, как карточные домики, и кто его знает, что случается с остальной техникой! Я просто хочу спасти корабль. И нас всех заодно. Думаю, такое объяснение Хакетта устроит, а если нет — ну что ж, мне уже не раз грозили трибуналом, я привык. — Есть план? — Бассейн Аннос, — кивнул Джокер, на мгновение умолкнув, чтобы что-то прикинуть в голове. — Скопление не пострадало от Жнецов. На орбите Халегейзе есть заправочные станции. А там посмотрим. Он не знал, что на выходе из ретранслятора их-таки настигнет пресловутая алая волна. Он не знал, что двигатель, отказавшись повиноваться усилиям Доннелли и Адамса, откажет почти полностью, и единственным вариантом будет тянуть по инерции до ближайшей обжитой планеты. Он не знал, что после приземления Тали, обследовав консоль в отсеке ИИ, дрожащим голосом сообщит, что не может ничего поделать. СУЗИ умерла. Джокер предпочитал употреблять именно это слово. Другие могли сколько угодно называть произошедшее «отключением», «выходом из строя» — для него СУЗИ давно уже не была отлично сработанным роботом со внедренным ИИ. И Джокер оплакивал ее так же, как если бы она была... Она была для него живой. Кто бы там что не говорил. Первые полгода на Сур-Кеше он почти не осознал, в памяти остались лишь эпизоды: приземление, эвакуация, первый сеанс связи с восстановленного КМК, сообщение о том, что Шепард выжила... А между всплесками событий — беспробудная серая мгла, поначалу наполненная острой болью, потом — тугой и давящей тоской, которая со временем превратилась в бесцветную печаль. Джокер поначалу пытался отвлечься работой — например, первичный ремонт «Нормандии», занявший почти месяц, первый тестовый вылет из космопорта в сопровождении нового штурмана — на удивление молчаливого саларианца по имени Дор Варан. Никто из персонала штаба Альянса не обладал нужной лётной квалификацией, объяснили ему. И даже среди турианцев, работавших в представительстве Иерархии, не нашлось никого подходящего. Первое время Джокер мысленно именовал Дора «Бараном», потом вспомнил, что на Земле когда-то жили огромные ящерицы, которые звались так же, как и его штурман, и счел совпадение даже символичным. Дор, к слову, оказался неплохим приобретением. Но даже молниеносно работающий саларианский мозг не шел ни в какое сравнение с СУЗИ. Просто никто не был способен на такие скорости. Кроме самой СУЗИ, конечно. И теперь Джокера по-настоящему ошеломила новость о том, что нашелся кто-то, способный ее... оживить? До стоянки такси он почти бежал — в силу своих возможностей, конечно, доедая на ходу питательный батончик. — Мы разберемся, девочка, я тебе обещаю, — бормотал он себе под нос, обозначая вздрагивающими пальцами адрес космопорта на панели автопилота такси. — Я даже постараюсь не опоздать. Привычная проверка в космопорту, казалось, заняла целую вечность. Когда Джокер, наконец, вырвался из цепких трехпалых лапок дежурного по доку, Трейнор уже нетерпеливо переминалась около шлюза, что-то изучая на датападе. Увидев Джокера, она радостно замахала рукой и с улыбкой произнесла: — Привет, Джокер! Я, признаться, уже с полчаса тут торчу — не терпится начать, сам понимаешь. Но кто и когда приходил раньше? — Да, понимаю, — усмехнулся Джокер. — Я тоже бежал изо всех ног. Трейнор сконфуженно улыбнулась. — Извини, что выдернули тебя из кровати. Мы сами только утром узнали, что челнок с доктором Родригез, наконец, прибыл. — Какая-то мутная история, как по мне... — покачал головой Джокер и сложил руки на груди. — Такое ощущение, что лично для нас в каждом уголке Галактики хранится по паре-тройке запасных ячеек «Цербера». Стоит нам где-нибудь появиться — нате, пожалуйста! Они являются и приветствуют нас фирменной церберовской улыбкой. При-и-и-зрак! И Джокер наигранно оскалился, выпучив глаза. — Ты утрируешь, Джефф, — недовольно поморщилась Трейнор. — Эти ученые так же точно сбежали от Призрака, как и команда доктора Коул. Узнав об окончании войны, нашли способ связаться со штабом Альянса и запросили эвакуацию. Конечно, пришлось предварительно покопаться в их досье, прежде чем принять решение... — И тут мы должны сказать «спасибо» Лиаре, — усмехнулся Джокер. — Как и за множество других данных, которые она умудряется доставать, — кивнула Трейнор. — Уж не знаю, как ей удалось раскопать, что доктор Родригез принимала участие в работе над СУЗИ. В добровольно представленных ячейкой Альянсу материалах этого не было. — В который раз убеждаюсь, что нам повезло с ней подружиться, — сказал Джокер, беспокойно осматривая док. — Кого мы еще ждем? — Командира Аленко, — фыркнула Трейнор. — Возможно, Адамса. И доктора Родригез, конечно. — Вообще-то уже полдень, — нервно произнес Джокер, зачем-то поправляя кепку. — Вообще-то, — с улыбкой вторила Трейнор. — Они уже идут. Джокер повернулся в сторону выхода из дока и через секунду понял, что таращится настолько пристально, что его глаза рискуют вывалиться наружу. Сердце колотилось в груди так, что он почти опасался, что ребра не выдержат напора. Впереди шел Грегори Адамс, что-то насвистывая, позади него виднелась фигура майора Аленко, облаченного в безупречный штабной мундир — Кайден шел, размахивая руками, видимо, что-то очень увлеченно рассказывая тому, кто следовал рядом с ним, спрятавшись за спиной Адамса. — Все прямо-таки вовремя, — усмехнулся Адамс, поравнявшись с Трейнор и Джокером. Кайден обогнул его справа, лучи Пранаса мягко высветили золотое шитье на его рукаве. Джокер и Трейнор автоматически вытянулись наизготовку и отдали честь. — Командир, — сухо произнес Джокер, приветствуя Кайдена. Тот махнул рукой: — Вольно. Лейтенант Моро, специалист Трейнор, хочу представить вам доктора Монику Родригез. Доктор Родригез любезно согласилась провести еще одну диагностику СУЗИ с целью установления возможности ее перезапуска. Адамс отступил в сторону, и Джокер, позабыв о всяких приличиях, вперился в миниатюрную фигурку, облаченную в старый потертый церберовский костюм. Доктор Родригез, казалось, могла достать ему разве что до плеча. Ее большие темные глаза смотрели на него почти испуганно. И на вид ей было... не так много лет, чтобы действительно в чем-то разбираться. По мнению Джокера, конечно. Надежда внутри него начала медленно истлевать. — Рада знакомству, доктор Родригез, — широко улыбнулась Трейнор. — Я — специалист по коммуникациям Саманта Трейнор. А вот этот невоспитанный болван — наш прославленный пилот, лейтенант Джефф Моро. Джокер, — она пихнула Джокера в бок. — Скажи «Привет»! — Здравствуйте, — буркнул Джокер. Это шутка, что ли? Они что, на самом деле считают, что эта вот девчонка сможет воскресить СУЗИ? Она хотя бы до консоли дотянется? — Добрый день, лейтенант Моро, — ответила доктор Родригез, и у Джокера подкосились колени. Голос. Это был её голос. Голос СУЗИ. Нет, он был совсем не таким, каким он его запомнил. В нем не было привычных машинных ноток, знакомой механической бесстрастности, и все-таки это был тот же самый голос! Слишком теплый, живой, слишком человеческий. Эти интонации резали уши, это было слишком неправильно! Непривычно. Иначе. «Замолчи, — захотелось взмолиться Джокеру. — Пожалуйста, ничего не говори, не произноси больше ни слова! Это её голос, а не твой!» В реальности же он просто стоял, уставившись безумными глазами, а доктор Моника Родригез, не слышавшая его безмолвного крика, застенчиво улыбнувшись, продолжила: — Я очень постараюсь вам помочь, — и посмотрела на Кайдена глазами, полными чего-то похожего на благодарность. — Мы все у вас в долгу. Если бы Альянс не позволил нам вернуться, мы бы так и сидели в бункере на той луне, умирая от голода. «Заткнись!» — в голове у Джокера словно взорвалась светошумовая граната. Он поднял руки к лицу и надавил на белки глаз холодными пальцами, пытаясь привести себя в чувство. Ведь все прошло. Все, считай, почти затянулось. Но стоило зазвучать этому голосу, как старая рана раскрылась, как ни в чем не бывало. — Джокер, — в голосе Кайдена зазвучало искреннее беспокойство. — Ты в порядке? — Да, — Джокер встрепенулся и вымученно улыбнулся. — Просто пока мы тут вас ждали, солнце в глаза светило. Пранас, вернее. Полдень же. Зенит, все такое. — Согласен, жарковато, — сказал Адамс, и Джокер готов был его расцеловать за поддержку. По правде говоря, хотелось поскорее свалить подальше. — Командир, открывайте шлюз, внутри все прохладнее. Особенно в инженерном отсеке. Кайден приблизил свой омни-тул к считывателю, и индикатор приветливо засветился зеленым. — Доктор Родригез, — он галантно отступил в сторону, указывая рукой на вход. — Прошу вас. Когда доктор Родригез, чуть ссутулившись, нырнула в темное нутро корабля, Джокер вышел из оцепенения и понял, что все это время сверлил ее взглядом. Наверняка она это заметила. Думает, поди, что он сошел с ума. Но он и в самом деле... почти. — Ты это слышала? — Джокер наклонился к уху Трейнор и горячо зашептал. — Это же ее голос! — Кого? — непонимающе нахмурилась Трейнор. — А! Да! Боже, прости, я забыла тебя предупредить... Действительно, образец голоса доктора Родригез использовали при озвучании СУЗИ. Я, правда, забыла... Это проблема? — Нет, — мотнул головой Джокер и решительно повернулся в сторону шлюза. — Пока она молчит. Пробравшись на свое место, Джокер привычно ввел команду на запуск двигателя, и табло весело расцветилось множеством огоньков индикации. — Адамс, начинаю пуск в режиме базового энергоснабжения. — Есть пуск, — хрипловато ответил Адамс, и мягкий гул, заставляющий переборки едва заметно вибрировать, наполнил Джокера, как вода — сосуд. Воздух знакомо пах металлом, озоном и средствами дезинфекции. Джокер прикрыл глаза и на мгновение погрузился в отдаленное прошлое, когда этот гул наполнял каждую минуту его сна и бодрствования, а мигание табло и свет звезд за стеклом иллюминатором, казалось, срастались в единое полотно, красивее которого на свете просто не существовало. Он знал, что за его спиной сейчас оживает внутреннее освещение — будто бы «Нормандия» просыпается и потягивается, как огромная титаново-кевларовая кошка. Он мог бы жить в своем кресле, даже не поднимаясь из него, если бы вдруг получилось существовать без отправления всяких там жизненных потребностей типа еды и сна. Его медитацию неприятно прервал хрип коммуникационной станции, заговорившей голосом Кайдена: — Джокер, спускайся к блоку ИИ. Для допуска нужна твоя сигнатура. Действительно, вход в блок ядра ИИ требовал одновременное применение двух сигнатур — командира корабля и пилота. Когда-то Джокер просто передал свою сигнатуру на омни-тул Шепард — ей он доверял почти безгранично. Разрешать же Аленко копаться в «мозгах» СУЗИ без его ведома... Нет, на такое Джокер пойти не мог. Он нехотя встал с кресла и двинулся в сторону лифта. Проходя через медотсек Джокер вспомнил, наткнувшись взглядом на придвинутый к столу стул доктора Чаквас, что уже три дня не принимал лекарств. Если старушка узнает, то надает ему подзатыльников, ничуть не опасаясь сломать основание черепа. Потому что подзатыльники будут исключительно вербальные, но оттого не менее болезненные. На самом деле, даже Чаквас не знала, что у Джокера оставалось от силы по паре пачек каждого из необходимых ему медикаментов, не больше, и потому он растягивал прием, как мог. От пропуска пары уколов хуже не становилось, а задумываться о том, что случится, когда будет израсходована последняя ампула, не хотелось. Вряд ли саларианцы бросятся разрабатывать для него лично какие-то дженерики. Все силы их исследовательских институтов были брошены на восстановление ретранслятора и узлов связи. Словно вспомнив о пропущенных инъекциях, колени отозвались противной тягучей болью. Джокер резко выдохнул сквозь зубы и попытался отвлечься. Кайден вместе с доктором Родригез стояли у двери отсека ядра ИИ, о чем-то вполголоса переговариваясь. Увидев, как майор улыбается и неосознанно приглаживает ладонью свои темные кудри, Джокер скривился. Ясное дело, если в радиусе пары километров появляется юбка, — ну или облегающий церберовский комбинезончик, на худой конец — майор Аленко не пропустит шанса покрасоваться. И Джокер нарочито громко откашлялся. — Тут, кажется, кому-то было нужно, чтобы я ввел пару циферок, — сказал он, не без удовольствия наблюдая, как помрачнел Кайден. Доктор Родригез же напротив, улыбнувшись, приветливо ответила, и Джокера снова передернуло, будто ему ткнули чем-то острым промеж лопаток: — Да, будьте так добры, лейтенант Моро. Я бы хотела начать диагностику сразу с главной консоли. Джокер хмыкнул и, подойдя к кодовой панели на двери, на секунду замешкался. Он уже давно не входил в эту комнату. Не мог. Там, за дверью, хранились не только огромные системные устройства, погасшие и молчащие — там на узкой кушетке лежала и покрывалась пылью «мертвая» платформа. — Проклятье, — прошептал он и решительно передал на панель код. Внутри что-то больно кольнуло, когда дверь разъехалась на две половинки, а он невольно уткнулся взглядом в накрытое пленкой механическое тело. Доктор Родригез словно поднырнула ему под руку и мгновенно оказалась около консоли СУЗИ, замерла, будто перед прыжком, и осторожно включила. Сквозь нарастающее гудение кулеров на системных блоках Джокер услышал, как она прошептала: — Ну здравствуй, девочка... Джокер покрутил головой, ухватив себя сзади за шею, будто сбрасывая напряжение от долгого дня в пилотском кресле. Миниатюрная доктор из «Цербера» называла свое детище так же, как он — «Нормандию». Небольшой кусочек льда откололся от его души, и Джокер почти пообещал себе, что будет помогать доктору Родригез, если, конечно, это будет необходимо. — Могу ли я что-то сделать для вас, доктор Родригез? — бархатно спросил Кайден, заставив Джокера снова скривить лицо в недовольной гримасе. — Нет, майор, — Родригез на секунду обернулась и одарила Аленко улыбкой. — Благодарю вас за содействие. Пожалуй, сейчас мне понадобится только стул, много кофе и иногда — помощь вашего пилота. — Стул? — Кайден с готовностью отступил в медотсек и вернулся со стулом Чаквас. — Прошу вас. С кофе попрошу разобраться специалиста Трейнор. Что касается лейтенанта Моро... — Да, и, возможно, консультация со специалистом Трейнор мне тоже понадобится, — ответила Родригез, усаживаясь перед монитором. — В идеале, конечно, встретиться бы с вашим кварианским инженером... Я читала ее отчет по выходу СУЗИ из строя, а также слышала, что геты у Вуали Персея тоже отключились после активации Горна. Вдруг у нее есть какие-то новости — возможно, кварианцы уже смогли что-то исправить? — Сожалею, но Тали’Зора сейчас находится на аварийной станции у масс-ретранслятора, — вздохнул Кайден. — Если мне удастся с ней связаться, я дам вам знать. Прошу меня простить, доктор Родригез, но мне пора — следующая встреча. Пожалуйста, сообщайте мне, если что-то понадобится. Джокер? Джокер вяло отдал честь. Кайден снова пригладил волосы, повернулся на каблуках начищенных ботинок и ретировался. Когда майор покинул отсек, Джокер раздраженно хмыкнул. Без него даже пыльный воздух стал будто бы чище. Джокер стоял, прислонившись к стене, и буровил взглядом тоненькую спину доктора Родригез, склонившуюся над монитором. — Полагаю, большого доверия ко мне вы, мистер Моро, не испытываете, — тихо сказала Родригез, не отрывая взгляда от бегущей по монитору вереницы логов. — Понимаю. В последнее время вы чаще воевали с «Цербером», нежели сотрудничали. Но ведь все закончилось, не так ли? — Я пока не понимаю, что вы хотите сделать, — нехотя ответил Джокер, понимая, что сам провоцирует Родригез говорить дальше. Шок от того, что молоденькая доктор обладает голосом СУЗИ вдруг сменился на тайное желание, чтобы она говорила еще и еще. Прикрыв глаза и попытавшись не обращать внимания на слишком человеческие интонации, можно было представить, что это сама СУЗИ обращается к нему. Как когда-то. Пусть даже, как тогда, когда она была всего лишь голубой голографической сферой. — Я еще сама не понимаю, — пробормотала доктор Родригез. — Сначала мне нужно разобраться в том, что произошло. Как я вижу, аппаратная часть почти не пострадала... Есть небольшие следы сбоев в энергошлейфах, но это легко ремонтируется. Скажите мне, мистер Моро. — Джокер невольно дернулся. СУЗИ часто называла его «мистером Моро», но произносила это словосочетание иначе. Без мягкости. Без придыхания. Без понижения интонации в конце. — Скажите, ведь вы, наверное, знаете больше чем мы, просидевшие почти два года в заброшенной шахте. Что сделал этот луч помимо уничтожения Жнецов? Что именно вышло из строя? — Первое, что мы узнали — что все ретрансляторы полетели к черту, — ответил Джокер. — Какие-то пострадали больше, какие-то — меньше. Потом пришли вести с Земли. Луч из Горна будто бы обесточил Жнецов, они окочурились в момент и посыпались, как горох. Знаете, это спровоцировало дохрена разрушений. Можете представить, что на ваш дом падает Жнец? — А Цитадель? — С Цитаделью полное дерьмо, — вздохнул Джокер. — Неизвестно, сколько времени понадобится на ее ремонт, но в отличие от ретрансляторов, с этой штукой хотя бы все понятно. Залатать дыры, снова построить здания. Вернуть туда долбаный Совет, а то «Путь Предназначения» скоро взорвется от напора дымящихся задниц. Потом, я еще слышал... — Джокер едва не ляпнул, что слышал от «доктора Т’Сони», но вовремя ухватил себя за язык. — ...слышал, что некоторые киберимпланты стали вести себя нестабильно. Вы в курсе о капитане Шепард? — Знаю, что она жива, — тихо ответила Родригез. — Что лежит в коме на Земле. — Угу, — кивнул Джокер. — Потому что земные врачи ни хрена не могут понять в кибернетике, которую в нее напихал «Цербер», а Миранду Лоусон найти не получается. Вы знаете Миранду Лоусон? Родригез отрицательно покачала головой, и Джокер, вспомнив то, что удалось когда-то узнать о структуре «Цербера», с досадой протянул: — Точно. Не знаете. Не ваша ячейка. Так вот, часть имплантов в теле Шепард также отключилась, и возобновить их работу пока не получается. Ну и геты. Малютка Тали страшно расстроилась, узнав, что все геты на Раннохе превратились в груду металлолома. Не лопни ретранслятор, она тут же слиняла бы на родную планету их чинить. Но это хорошо с какой-то стороны. Она тут же вызвалась добровольцем в группу инженеров, отвечающих за ремонт ретранслятора, и желание поскорее отсюда свалить будет мотивировать ее работать лучше. — Это... печально, — вздохнула Родригез, и Джокер с удивлением понял, что так звучал бы вздох СУЗИ, если бы та умела дышать. — Значит, мы отрезаны от остального космоса? От пространства азари? От Иллиума и Бекенштейна? — Угу, — мрачно буркнул Джокер. — Так что надейтесь только на помощь саларианцев, если что. — Не самый плохой вариант, — пожала плечами Родригез. — Было бы куда хуже застрять на Тучанке, например. — И весело фыркнула, чуть качнув коротко стриженной головой. — Спасибо, что рассказали, мистер Моро, — добавила она, а Джокер вдруг понял, что улыбнулся в ответ на ее шутку вполне искренне. — Это... дает пищу для размышлений. — Зовите, если захотите еще веселых историй, — произнес он. — Я таких много знаю. Например, слышали вот эту? Собрались как-то в клубе на «Цитадели» турианец, саларианец и кроган... — Готова выслушать только, если это — история о том, как они втроем разрабатывали ИИ, — доктор Родригез, наконец, оторвалась от монитора и повернулась к Джокеру лицом. — В ином же случае я лучше бы пообщалась со специалистом Трейнор. Ну, если, конечно, вы что-то понимаете в логах сетевого интерфейса... — О, нет, — замахал рукам Джокер. — Сейчас позову вам Трейнор. А сам пойду искать в экстранете анекдоты про кроганов и ИИ. Я верю, что они там есть. В экстранете есть все. Сэм, — он набрал на омнитуле идентификатор Трейнор. — Спустись к ядру ИИ, у доктора Родригез есть к тебе вопросы. На всякий случай предупреждаю — если захочешь рассказать ей анекдот, лучше подготовься заранее. Доктор Родригез смотрела на него с искренней улыбкой, положив руки на спинку своего стула. Джокер растерянно поскреб затылок под кепкой и решил ретироваться. Сделав шаг назад, к выходу из отсека, он зачем-то спросил: — Почему у нее ваш голос? — Я была единственной женщиной в группе разработки, — пожала плечами Родригез и снова отвернулась. — Если удастся ее восстановить, можно будет загрузить другой образец. Это не критично. — Например, мой, — произнесла объявившаяся за спиной Джокера Трейнор. — Хотя, нет. Я всегда считала, что у СУЗИ страшно сексуальный голос. — Сэм, — Джокер сделал страшные глаза и покачал головой. Трейнор многозначительно вздернула брови. — Вы что-то хотели спросить, доктор Родригез? — спросила она и незаметно показала Джокеру язык. — Если вопросы по сетевой части... Уходя, Джокер ощущал странное спокойствие. Может быть, все и получится. Скорее всего. Точно получится. Он все еще не понимал, сколько времени понадобится доктору Родригез на «возрождение» СУЗИ, и, черт, он не знал даже, чем закончится первичная диагностика, но... Надежда умирает... когда? Вроде как только вместе с тобой. Так говорила Шепард, а ей Джокер всегда предпочитал верить.