Когда она исчезла...

      Интересно, как быстро все может поменяться… Казалось бы, прошло несколько лет, а я помню все, будто это было вчера, до мельчайших деталей. Помню, как шел по школе и думал о том, что мне все слишком легко дается. Я тогда еще от фанаток прятался, смешно даже. Помню, как мне в голову прилетел тяжелый баскетбольный мяч, а потом за ним выскочил парень с забавным синим цветом волос, быстро извинился и забрал мяч, валяющийся у нас под ногами. Каждый раз вспоминая тот его данк, я восхищаюсь и понимаю, что если бы не набитая тогда шишка, я бы ни за что не решился войти в спортивный зал баскетбольного клуба.       Я помню, как через две недели моего пребывания в клубе за мной пришла невысокая девушка с длинными розовыми волосами и объявила о том, что тренер хочет видеть меня. Я помню ту радость, которую испытывал, когда старик Широгане познакомил меня с тренером первого состава, а тот сказал, что со следующего дня я под его ответственностью, и попросил Момоиччи познакомить меня с ребятами. Тогда я даже не представлял, что баскетбол станет моей страстью.       Помню, как ко мне подбежал тот самый парень, который помог мне обрести цель. Аоминеччи тогда еще спросил о «Тецу», на что менеджер лишь неопределенно пожала плечами. В тот же момент хлопнула входная дверь, а за нашими спинами раздался тихий голосок.  — Ты искала меня, Момои-сан? — я подпрыгнул от неожиданности, а Момоиччи с радостными криками кинулась на пришедшего… Девушку. В спортивной форме. После минуты обниманий с громкими визгами и каменным лицом мне представили моего наставника, вогнав меня в ступор и шок. «Девушка? Мой наставник? В баскетбольной команде?», — подумал я тогда. Момоиччи сказала понаблюдать за игрой первого состава, и я был целиком и полностью разочарован. И первым составом, и тренером, и Куроко. Хах, как же я ошибался.       Я решил выяснить, за что же эту непримечательную, слишком маленькую, неловкую и неяркую для баскетбольной площадки девчушку взяли в первый состав. Однозначного ответа я не получил. «Она не такая как ты, я или кто-либо другой из первого состава. Ее талант совершенно не похож на наши. Ты еще поймешь это», — единственное, что я услышал.       В тот день ребята потащили меня «праздновать» мое вступление в первый состав. Хах, помню свои чувства, когда «праздновать» оказалось фруктовым мороженным в небольшом магазинчике за углом, да еще и за мой счет. При чем, сейчас я даже не жалею об этом. Тогда я имел честь познакомиться с большим (о, очень большим) маленьким Мурасакибараччи и заносчивым, высокомерным, но очень любящим своих друзей Мидоримаччи. Я понял две вещи в тот день. Первое: Мурасакибараччи очень любит есть сладкое. Второе: я не такой уж и герой, каким хочу казаться.       Так вышло, что мы стали свидетелями чудовищнейшего преступления. Какой-то… Кхем, проходимец на скутере решил ограбить старушку, при этом задев Момоиччи. Я кинулся за ним, за мной побежал Аоминеччи. Мидоримаччи назвал нас идиотами. («Вы не сможете догнать человека на скутере!»). А потом забрал у Мурасакибараччи коробку с его сладостями и швырнул ее прямо в голову вора (я помню тот ВШУУУУУХ). Аоминеччи в два счета обогнал меня и преградил дорогу незадачливому гонщику, а задетый за живое растоптанными конфетами Мурасакибараччи сделал остальное. О, я помню те визги! Услада для моих ушей!       Но я отвлекся. Куроко тогда похвалила нашу командную работу, и, если бы я тогда пригляделся, я бы с легкостью увидел румянец, покрывший щеки баскетболистов. Хотя, тогда я вряд ли понял бы, что он значит. Помимо того, что у меня была девушка, я считал Куроко… Скажем так, нолем без палочки, и не понимал, чем она может понравиться. Глупый, глупый Кисе Рёта.       А теперь представьте, что я чувствовал, когда тренер объявил, что я и мой «наставник» отправляемся на игру со вторым составом, чтобы помочь им в случае чего. Всю дорогу до места проведения матча я не отрывал глаз от этого каменного изваяния с воистину огромными голубыми глазами и никак не мог понять, что же в ней особенного, что даже Аоминеччи едва не убил меня, когда я заикнулся о ее неуместности на поле.       Ответ я получил исчерпывающий. Едва я начал распаляться, прозвучал гудок, и рефери объявил о замене в Тейко. Я взглянул в сторону табло, и весь мой боевой настрой сбился тут же. Чудо носило форму с номером 15, белые кроссовки с голубыми полосочками и черные напульсники. Я тогда невольно залюбовался ею, но не собирался отрекаться от своего убеждения. Этому чуду не место на баскетбольной площадке.       Я решил не выпускать мяча из рук, чтобы он ни в коем случае не летал по полю с бешеной скоростью и ненароком не сшиб это диво. Но уже через пару пробежек от нашего кольца к кольцу соперников мои руки порядком подустали, и мне пришлось срочно искать того, кто смог бы принять пас. Таковым оказался один из игроков второго состава, и мяч, попав к нему в руки, тут же отвел внимание от меня. Вспомнив проход Аоминеччи, я представил, как бы это выглядело в моем исполнении и, спустя момент раздумий, решил рискнуть. Риск был оправдан лишь наполовину, ведь игрока, у которого находился мяч, заблокировали со всех сторон, и у него не было возможности передать мне снаряд. Тогда он пришел к единственному разумному решению — выбросить мяч в сторону штрафной линии. Но в последнюю секунду последний чудом изменил направление, оказавшись в моих руках. Я понесся к кольцу, лишь мельком заметив мелькнувшие кончики голубых волос.       Тогда я решил, что мне просто показалось, хотя голубовласого чуда в поле моего зрения не наблюдалось. Глупец…       В третью четверть девчушку решили не выпускать, чему я был даже рад. Не хотелось бы остаться без «наставника», да и убили бы меня за то, что не уследил за этой прелестью. Забавно, что понял я это лишь спустя несколько месяцев.       Куроко вышла на пятой минуте четвертой четверти. Вот тогда я и начал осознавать, что имели ввиду игроки, говоря о «ином таланте». Мяч исчезал и появлялся из неоткуда, в идеальное время и в идеальном месте. Как и сама девчушка. Она попалась мне на глаза всего пару раз за все пребывание на поле, хоть я и отличался особой внимательностью и сосредоточенностью во время игры. Забавляло и то, что соперники шарахались от нее, хотя в самом начале я даже заметил несколько смешков и полную уверенность в победе в их глазах. «У них же девушка в команде!, — услышал я ненароком. — «Еще и никакая! Не парься, в два счета выиграем!»       Тогда я еще не понимал этого, но сейчас я любого порву за подобные слова. Меня задевают не «в два счета выиграем», нет. Меня задевает то пренебрежение, с которым они говорили о Куроко. Печально, что я тоже был таким когда-то.       Ту игру мы выиграли. Конечно, Тейко ведь не может проиграть. Как только мы вошли в спортзал, к нам тут же подбежали игроки первого состава. Акашиччи похвалил нас, но что-то в его взгляде на Куроко мне тогда показалось странным. Такие искорки появлялись в глазах всех Чудотворцев, смотрящих на малышку Фантома. Со временем я понял, что не слишком отличался от них.       «Ну что, Кисе-кун, — Акашиччи смотрел на меня с усмешкой. Куроко рядом уже не было — то ли сама убежала из нашей шумной компании, снова намылившейся праздновать, то ли ее уже утащили в недры спортзала. — Понял, чем Куроко-чан отличается от нас?»       Я кивнул и уже тогда, сам того не подозревая, вплелся в борьбу за сердечко Шестого Призрачного игрока Поколения Чудес.       Проблемы начались, когда я впервые познакомился с Хайзаки Шого. Он играл на той же позиции, что и я, и с первых же секунд начал задирать меня и пытаться вывести из строя. Истинные мотивы я узнал позже, поначалу думал, что виной всему зависть и место в команде. Отчасти, так и было, ведь играть в стартовом составе означало проводить как можно больше времени с малышкой Курокоччи. После моего проигрыша от меня к Хайзаки ушла девушка, но я не слишком парился по этому поводу, ведь к тому времени я уже понял, что для полного счастья мне хватает лишь взгляда огромных голубых глаз и легкой улыбки на бледных губах. К сожалению, не мне одному.       Хайзаки Шого покинул нас, когда полностью перешел границу. Он уже давно задалбывал Ниджимуру, но тот держал его за неимением иного легкого форварда. Когда пришел я, все стало меняться, и последней каплей для Хайзаки стали его поползновения на честь и невинность Курокоччи. Помню, как основной состав шел после тренировки по коридорам уже опустевшей школы, как мы разом остановились и прислушались к тишине. Дальний класс почему-то был открыт, из него раздавались едва слышимые всхлипы и злорадные смешки. Мы переглянулись и, скинув сумки, тихо подошли к классу.       Я понял, что живым Хайзаки из школы не выйдет, когда увидел около класса валяющийся форменный белоснежный пиджак, слишком маленький для обычной школьницы. Рядом притормозил Аоминеччи, но лишь на секунду. В следующий миг его глаза загорелись недобрым пламенем, и я едва поспел за ним, когда он со всей скоростью дикой пантеры кинулся в комнату. Я хотел первым нанести удар по зажравшейся морде Хайзаки, но не успел. Аоминеччи тоже. Злодей лежал на полу, тихо скуля и держась между ног, над ним грозной тенью возвышалась Курокоччи. В кабинет влетел Мурасакибараччи и уже хотел было раздавить Хайзаки, но ему помешали.  — Я разберусь с ним сам, — сказал тогда Акашиччи. — Проводите Куроко-чан до дома.       Больше Хайзаки Шого никто не видел. Уж не знаю, что с ним сделал Капитан, да и узнавать не слишком хотелось, честно говоря.       До следующего года все было тихо. Я вписался в коллектив, и мы часто собирались вместе на праздниках или выходных, занимаясь любимым делом. Я полностью привык к странностям своих новых друзей. В частности, к стилю Курокоччи. Мне захотелось получше узнать ее, обратить на себя ее внимание, но я не решался делать это больше, чем было дозволено. Мне не хотелось рушить команду, ведь в их глазах я видел то же самое. Видел и любовь к Куроко, и нежелание разрушить все, что строилось так долго. Это было единогласным решением.       Но потом все изменилось. Аоминеччи стал играть лучше и пропускать тренировки, и Курокоччи сочла своим долгом помочь ему вернуться на путь истинный. Помогло, но лишь ненадолго; спустя пару месяцев Тень потеряла свой Свет, потускнела и держалась лишь на оставшейся команде. Но и мы продержались недолго.       Мидоримаччи усовершенствовал свой навык дальних бросков, но не решился показывать этого. Боялся, что станет, как Аоминеччи. Я понимал его. Мои умения тоже росли, и в скором времени я мог скопировать любое движение, увидев его всего лишь раз. Я мог повторить за всеми, чью игру когда-либо наблюдал, но только не за ней. Стиль Курокоччи так и остался для меня недосягаемым.       Все было безвозвратно потеряно, когда Мурасакибараччи объявил бойкот против ежедневных тренировок. Высказал все прямо Акашиччи в лицо, а потом развернулся к нему спиной. Акашиччи вызвал его на дуэль и чуть было не проиграл, но…       Курокоччи наблюдала за этим. Я видел боль на ее непроницаемом личике, когда она смотрела на то, какими нас сделал наш талант. Она больше не улыбалась во время игр, и не смеялась над моими шутками. И вообще больше не смеялась. Не приносила нам свои лимоны в меду, спасая от ужасающей стряпни Момоиччи. Больше не составляла компанию, когда кто-то из нас собирался в небольшой магазинчик за углом школы, чтобы поесть мороженого…       Она исчезла. Исчезла, потеряв свой Свет. Исчезла, потеряв нас. И я понимаю, что виноваты в этом только мы сами.