Когда она исчезла...

      Слишком быстро… Аж бесит… Все слишком быстро изменилось. Аж раздавить хочется.       Куро~чина я помню маленькой. Очень маленькой. Маленькой, хрупкой и нежной. За ее дерзкие, но всегда очень правильные слова мне хотелось ее не раздавить, как кого-либо другого, а поднять на руки, чтобы она на два метра висела над землей, когда единственной ее поддержкой был бы я, и прижать к себе. Крепко-крепко, и никогда не отпускать.       Она единственная, с кем я могу поделиться конфетами. Я просто немножко жадный, и конфеты вызывают у меня немножко ревность. Как и Куро~чин. Я не могу объяснить этого, но меня тянет к ней с самой первой встречи. Мне просто хочется быть рядом с ней и быть самим собой. Быть тем большим ребенком, которым меня все считают. Конечно, большинство моих соперников ни за что бы не поверили, что я вполне милое и безобидное существо (конечно, при моем-то росте), но ведь она не такая. Куро~чин всегда знала это и, сама того не подозревая, пришла на помощь, когда я сам начал верить в то, что я монстр.       Я до сих пор думаю, как бы все сложилось, если бы Ака~чин тогда не заставил меня тащиться в дальний спортзал за Мине~чином, который стал там часто пропадать. Своего удивления я не ничем не показал, хотя поражен был до глубины души. Она была такой маленькой и хрупкой, что я даже сначала засомневался, что Мине~чин все это время тренировался именно с ней, но потом я заметил маленькие капельки пота, стекающие с голубых волос на нежную щечку. Тогда я и понял, что Куро~чин другая. Совершенно отличающаяся от остальных девушек. По крайней мере, для меня.       Спустя пару недель на тренировке я случайно подслушал разговор Ака~чина и Ниджимуры. Я сразу понял, что говорили они о Куро~чине. Пару минут спустя Ака~чин умчался куда-то счастливый, а мне в голову прилетел мяч. Я лениво отвернулся от закрывающейся двери спортзала и обратил внимание на приготовившегося орать на меня Мидо~чина, хоть и думал о другом. Я надеялся, что мои самые сокровенные желания наконец стали явью.       И шестое чувство меня не подвело. Через несколько минут Ака~чин вернулся чуть ли не вприпрыжку. За ним, смущенно улыбаясь, топала Куро~чин. При виде нее в зале наступила полнейшая тишина, которую нарушил Мине~чин, шумно бросивший мяч на пол и побежавший к гостье.  — Тецу! — он чуть не сшиб ее с ног. Радостно хохоча, Мине~чин поднял ее на руки и закружился по залу, не обращая внимания на странные взгляды, направленные в их сторону. Тогда я впервые ощутил острое желание по-настоящему раздавить кого-нибудь. Кого-нибудь конкретного. Аомине Дайки, например.       После тренировки они собрались праздновать. Я решил не навязываться в их компанию, но дать о себе знать другим способом. Я как всегда отправился в магазинчик, в котором бываю частым гостем, и интуиция не обманула меня уже второй раз за день. Они действительно были у того магазинчика, в руках у каждого покоилось по мороженому. Почему-то создалось впечатление, что они здесь уже не в первый раз, и что-то больно кольнуло в сердце. Я напустил на себя привычный вид заядлого флегматика и медленной походкой направился к зданию. Мине~чин заметил меня (конечно, НЕ заметить меня куда сложнее) и окликнул, помахав рукой. Я подплыл к ним и поздоровался сначала с другом, а потом и с Куро~чином.  — Малышка-Куроко, — обратился я к ней тогда, наклонившись и потрепав ее по голове. — Я сделаю все, чтобы тебя не раздавили в первый же день тренировок.       Она что-то пробурчала неразборчиво в ответ, мило насупилась и покраснела, вынудив меня улыбнуться. С тех пор я каждый день ходил с этой парочкой после школы, иногда удавалось даже улизнуть от Мине~чина. Несмотря на все мои протесты и слова о том, что мужчина в нашей, мягко говоря, колоритной парочке, я, Куро~чин все же иногда покупала мне сладости, а я, в свою очередь, благородно скармливал ей половину всего добра. Помню, как говорил ей, что она слишком маленькая для занятий баскетболом среди целой оравы огромных потных парней, а она мне лишь отвечала, что ее стиль концентрируется не на силе и, как она тогда сказала, большевитости, а на незаметности и тихом передвижении. Большевитость… Забавное слово. Я запомнил его.       Желание раздавить кого-нибудь возрастало в геометрической прогрессии (хоть я и не совсем понимаю, что это означает). Поначалу я видел соперников во всех, кто окружал меня и Куро~чина, в том числе, и в Чудотворцах. Пусть многие и считают меня слишком ленивым для наблюдения за окружающей средой, не заметить их взгляды в сторону моей Куро~чин было сродни не заметить меня перед самым носом (именно меня; в случае с Куро~чином это сделать было проще простого — я и сам попадался на этом).       Потом появился Кисе~чин, и его яркая модельная внешность заставила меня беспокоится уже по-настоящему. Конечно, кто обратит внимание на гориллу вроде меня, когда рядом такие красавцы?.. Ну, я отвлекся.       Я помню тот шок и даже некоторое пренебрежение, когда Кисе~чин впервые увидел игру Куро~чина. Конечно, она не умеет забивать, но она та, кто в самую сложную минуту придет на выручку. В тот день непоседа Мине~чин потащил нас праздновать прибытие нового игрока в команду. Меня обрадовало только то, что Куро~чин пошла с нами, да и бесплатное мороженое никто не отменял. Около магазинчика Кисе~чину что-то не понравилось, и я решил купить себе еще сладостей, чтобы немного скоротать время. На его вопрос о том, сколько я могу есть, я решил не отвечать. В тот же момент Са~чин, которая тогда тоже была с нами, тоненько вскрикнула и упала, а женщина на другой стороне улицы закричала о воре, который украл ее сумку. Мине~чин и Кисе~чин тут же кинулись за ним, а Мидо~чин, назвав их идиотами, отобрал мою коробку и кинул ее в нарушителя, попав ему точно в голову. Я поспешил за ними в надежде, что мои сладости еще не утеряны, но своими глазами увидел, как гибнет мой батончик под ногами вора. Как же я люблю вспоминать те его крики! Как девчонка пищал!       После Кисе~чина каким-то образом всплыл и Заки~чин, и тот бесил меня втройне. Первое: он трогал мою еду. Второе: он был совершенно неуправляем — даже ежедневные оплеухи Ниджимуры не помогали обуздать его дикий нрав. И, наконец, третье: на сердечко Куро~чина позарился такой премерзкий тип, как он. Я целиком и полностью убежден, что Куро~чину подойдет кто-то, кто поддается дрессировке, но в то же время остается диким зверем. Радом с ней должен быть тот, кто в минуты опасности будет становиться грозным хищником, а в остальное время — милым котенком или щенком, смешно дергающим задней лапой, когда ему чешут пузико. Да, именно так я и вижу суженного Куро~чина.       Когда на игру со вторым составом отправили Куро~чина и Кисе~чина, я расстроился. Я, конечно, понимал, что это было бы утомительно, да и не мешало бы познакомить нового игрока со способностями Куро~чина, но мне никак не хотелось отпускать их вдвоем. Я даже хотел подойти по этому поводу к Ака~чину, но, увидев в его глазах то же, что чувствовал сам, я осекся. Не мне одному не нравился этот союз.       Вернулись они уже с победой в руках, Кисе~чин с выражением крайнего шока на лице, а Куро~чин — как всегда сверкая своей мордашкой, за которую ее иногда хотелось раздавить. Я, как и все остальные, поздравил их с победой и, пока никто не видел, отдал Куро~чину шоколадку, которую она часто покупала. Она улыбнулась мне тогда и исчезла прямо перед носом, повергнув меня в небольшой ступор, хоть я и должен был привыкнуть уже к этому.       Дальше все пошло как по шоколаду. До одного дня. До дня, когда Мине~чин стал пропускать тренировки. Куро~чин решила поговорить с ним, и у нее даже вышло ненадолго переубедить его, но все было не так просто. Мине~чин был у верен в своей правоте и на одной из игр проигнорировал Куро~чина. Я слышал их разговор, и мне очень хотелось раздавить Мине~чина за его поведение.       Стало еще хуже, когда я, совершенно не ожидая от себя такого, сказал Ака~чину, что больше не собираюсь приходить на тренировки. Каким же я был дураком. Самоуверенным и глупым дураком.       Ака~чин не хотел отпускать меня, решил сыграть со мной один-на-один. Я был уверен, что выиграю, и тут же согласился. Почти не ошибся. Через несколько минут счет был 4:0, и я повернулся к Ака~чину, чтобы доказать, что он здесь не самый сильный.  — Я думал, тебя сложнее будет победить… Но, похоже, это не так, — сказал я ему тогда. — Честно говоря, я немного… Нет, я действительно разочарован… Не думаю, что могу подчиняться кому-то настолько слабому. Нет уж… Ну и ладно, все равно. Мне осталось забить один мяч, и я выиграю. Как мы и договорились, теперь я буду делать все, что моей душе угодно.       Я кинулся в атаку, размышляя о том, что, возможно, мне не стоило говорить именно так. Но, что сделано, то сделано, а мне осталось всего несколько секунд, чтобы стать свободным… Так я тогда думал. И только сейчас понимаю, как я был глуп.       А потом что-то случилось.  — Единственный, кто победит в этой битве… Я.       Ака~чин с легкостью выбил у меня мяч и прошел, а я упал на пол. Тогда я посмотрел на стоящую в толпе Куро~чина и увидел на ее щеках слезы. Я понял…       Понял, что во всех ее слезах, во всей той боли, что ей удалось пережить, виноваты мы и только мы сами. Она доверилась нам, а Поколение Чудес ее погубило.