Когда она исчезла...

      Боже, и как я до такого докатился?.. Когда мой счастливый талисман перестал приносить мне удачу?..       Наверное, это случилось, когда я впервые увидел ее. С тех пор моим единственным талисманом была именно она. Каждый раз, когда я оставался с ней, у меня всегда все получалось настолько хорошо, что я даже начинал сомневаться, что у меня бывают неудачные дни. Даже когда в гороскопе говорилось, что у Раков несчастливый день, у меня все было даже более, чем хорошо. Правда, тогда я не понимал, с чем это связано. Теперь понимаю. Ее ведь больше нет рядом.       Помнится, когда я увидел ее в первый раз, я не счел нужным даже поздороваться. У меня просто в голове не укладывалось, что эта мелочь может быть хоть как-то связанной с баскетболом. У нее были слишком тонкие ножки, слишком хрупкие ручки, слишком непрочное телосложение… Тогда она производила впечатление фарфоровой куклы из какой-нибудь дорогой коллекции, с которой опытный плангонолог* обращался как с самой великой драгоценностью в его жизни. Но со временем я понял, что несправедливо судил книгу по ее обложке.       В девчонке был несгибаемый стержень самоотверженности, трудолюбия и просто фанатичной любви к баскетболу. Она всегда оставалась допоздна, чтобы отточить и усовершенствовать свои навыки владения мячом. На занятия приходила сонной и с огромными мешками под глазами — слишком долго сидела с очередной книгой по перенаправлению, которое и и составляло основную часть ее роли на площадке. Мне хотелось отругать ее, как маленького ребенка, и забрать все книжки, чтобы она хоть раз выспалась и нормально отдохнула, но я понимал, что ничего с этим не сделаю. Слишком явно проявлялось желание играть с нами и улучшаться от игры к игре.       Кстати об играх. Свой первый матч она завалила. Полностью. На построении тряслась, как цуцик на морозе, а как только прозвучала сирена упала и разбила нос. Вместо нее вышел Ниджимура, который играл с нами всю первую четверть. Потом тренер решил дать девчонке еще один шанс и выпустил ее во второй четверти, но все ее пасы были неточны и все время пролетали мимо рук, оказываясь за белой линией. Тренер опять посадил ее на скамейку и больше не выпускал до самого конца игры.       В тот день у нас было назначено два матча. Во время перерыва Аомине был крайне подавлен, ведь именно он настоял на том, чтобы Куроко играла с нами. Он ушел за напитками без кошелька, а когда девчонка вызвалась отнести его ему, она вернулась такой же расстроенной, как и сам Аомине. Я понял, что тогда произошло, но решил не подавать виду. Подумала бы еще, что я беспокоился о ней! Хотя, по сути дела, именно так все и было…       В начале второй игры тренер снова выпустил Куроко на площадку, несмотря на все терзающие его сомнения. Девчушка тряслась и волновалась, но подошедший к ней Акаши быстро успокоил ее, сказав всего пару слов. О да, ту игру я запомню надолго, ведь именно тогда я впервые увидел, на что она способна.       Складывалось чувство, что мяч жил собственной жизнью. Он сам уходил от соперников и попадал мне в руки, будто говоря: «Давай, забрасывай! Чего же ты ждешь?». И я забрасывал, хоть и не до конца понимал, как он оказался у меня в руках. А стоило заметить кончики длинных голубых волос, что на время игры были собраны в высокий хвост, как все становилось на свои места. Да, тогда я понял, насколько предвзято отнесся к Куроко, которая в отдельные моменты была просто незаменима. Конечно, она ошибалась в первое время и совсем не могла забивать, но я видел, как она старается. Да и зачем ей было забивать?.. Она и без того делала слишком много.       Иногда, в свободное от игр или тренировок время, она просила меня подтянуть ее по некоторым предметам, которые ей были не совсем понятны. И, знаете, несмотря на то, что я делал вид, что я не очень доволен складывающимся положением дел, это были самые счастливые минуты в моей жизни. До сих пор ничего не могло сравниться с теми мгновениями, когда она заканчивала решать задачу и тихо интересовалась у меня: «Правильно, Мидорима-кун?». Жаль только, что так больше никогда не будет…       А потом в мой счастливый мирок, в котором я уже вовсю разгуливал с Куроко под ручку, ворвался Кисе. Этот идиот Кисе, который сначала презирал Куроко, а потом чуть ли не замуж ее звал! Иногда мне хотелось стать каким-нибудь Тельцом, у которого через день счастливым талисманом становится какое-нибудь оружие. Желательно, дождаться дня, когда талисманом станет снайперская винтовка с глушителем — я и следов не оставлю, и преграду уберу, и потренируюсь заодно! Жаль только, что даже у Тельцов нет такого талисмана дня… А для того, чтобы достать винтовку просто так, я был слишком порядочным.       Идиот Аомине зачем-то потащил нас праздновать присоединение идиота Кисе к первому составу. Правда, меня в изначальной программе не было — меня позвала Куроко, когда мы совершенно случайно встретились у ворот школы. Нет, я не ждал Куроко, чтобы убедиться в том, что она спокойно добралась до дома. Нет, я не делал так каждый день. Я совсем не волновался о том, как она ночью добирается до дома.       На самом деле, мне совсем не хотелось идти с ними, но то, что Куроко оставалась одна в окружении этих маньяков, решало все. Я пошел с ними только чтобы проследить, что с девчонкой все в порядке, и Акаши не будет на нас злиться. А потом что-то пошло не так…       Знаете, иногда Момои, которая тоже почему-то пошла с нами, кажется мне человеком, который как магнит притягивает разного рода неудачи. Она напоминает мне Эбису Кофуку из известного аниме — такая же наивная, с такими же розовыми волосами и почти такая же доставучая, ведь постоянно лезет к Куроко, даже не видя того, что сама Куроко к ней совершенно равнодушна! Но я отвлекся.       Сначала послышался крик старушки, потом упала Момои и впереди замаячили огоньки скутера. Аомине вместе с Кисе погнались за вором, видимо, совсем не услышав того, что я сказал. Но я спас положение, хоть и получил грозный взгляд от Мурасакибары. Я забрал у него коробку с недавно купленными сладостями и отправил ее в дальний полет, как всегда попав точно в цель. Вор свалился со скутера, Мурасакибара грозно зыркнул на меня и помчался к месту происшествия, надеясь спасти свои конфеты. Куроко помогла Момои подняться и, взглянув на меня, улыбнулась: — Отличная работа, Мидорима-кун.       Как хорошо, что она сразу же убежала. Я помню, как горели мои щеки, как ко мне начала приставать Момои по этому поводу и как я пробурчал что-то невнятное, подхватывая сброшенную сумку Кисе и спокойным шагом отправляясь вызывать скорую. Как я узнал, что понадобится скорая? Крики, которые издал тот воришка перед тем, как грохнуться в обморок, сказали все сами за себя.       А потом началось что-то совершенно непонятное. Сначала Аомине. Он стал играть жестче, зарабатывать рекордное количество очков и совершенно наплевательски относиться ко всему, что его окружает. В том числе, и к Куроко. Она по-прежнему оставалась допоздна, но теперь уже в полном одиночестве, и в один прекрасный день я решил, что буду оставаться с ней. Даже не для того, чтобы отточить свои трехочковые, а для того, чтобы у нее была хоть какая-то поддержка. Я видел, что она едва сдерживает слезы, но ничего не мог с этим поделать. Только оставаться рядом с ней, надеясь, что она не будет чувствовать себя одинокой.       Потом то же случилось с Мурасакибарой, он высказал все в лицо Акаши. И про то, что достиг своего предела. И про то, что не хочет тренироваться. И про то, что не будет подчиняться тому, кто слабее его. Акаши предложил ему сыграть один-на-один, а потом изменился сам. В тот вечер Куроко все же расплакалась. А я… А я не смог даже обнять ее. Даже не попытался успокоить ее.       Куроко доиграла с нами Национальные, а потом ушла. Так же, как и появилась — слишком быстро, слишком незаметно. Я пытался найти ее в школе, но у меня ничего не выходило. Вот что значит Гений отсутствующего присутствия… Я понял, что такой ее сделали мы. И что я больше ничего не смогу сделать.       Прости меня, Куроко…