Мы скрывались в машинах Равнодушных таксистов, По ночным автострадам Нарезали круги... Ты любила холодный Обжигающий виски И легонько касалась Горячей руки. ♫ Ночные Снайперы - Ты дарила мне розы Cause life starts now. You've done all the things that could kill you somehow and you're so far down But you will survive it somehow because life starts now. ♫ Three Days Grace - Life Starts Now
* * *
Брэндон всё-таки уснул — ближе к утру и очень беспокойно, единственной причиной, по которой он всё-таки смог расслабиться, стало то, как близко во сне подобрался Брюс. Почему-то ощущение тепла рядом действовало умиротворяюще, хотя обычно Салливана даже несколько раздражало присутствие постороннего человека в кровати. Почему-то с этим полицейским всё было не так, как надо, но нельзя сказать, что Брэн был недоволен. Новость ощущений и всё такое. И эта рыжая борода… Он не удержался, осторожно касаясь жёстких волосков пальцами, пытаясь вспомнить, рыжие ли волосы у Робертсона внизу, но память подводила, потому что от одной мысли о члене Брюса у него самого всё готово было встать. Снилось что-то сумбурное и неразборчивое, Брэндон наверняка ворочался, а утром неожиданно обнаружил себя в гордом одиночестве. Он забубнил себе под нос сразу, едва открыв глаза, поёжился от прохладного пола под босыми ступнями, но заставил себя подняться. Душ, тёплый, брюки для начала — рубашку надо было погладить — и Салливан выполз на кухню, потирая глаза. — Доброе ут… Он подавился словом «утро», замерев на пороге. Вот уж где точно зрелище не для слабонервных, жалко, о таком не предупреждают заранее. Хоть сколько-нибудь заранее, хотя бы за минуту, хотя Брэндон не был уверен, что минуты ему бы хватило на подготовку своей нервной системы. Брюс стоял в кухне, у плиты, и варил кофе. Накрашенный, в блондинистом парике и в ночной рубашке — шёлковой, на тонких лямках. Женский халат был небрежно наброшен на плечи, и пока что мужчина не замечал окаменевшего на входе Салливана, который совершенно не знал, как ему реагировать; он был даже рад, что его пожелание доброго утра благополучно потонуло в шуме чайника на плите. — О, доброго утра, — наконец, Робертсон заметил гостя и улыбнулся. — Проходите, я почти закончила с завтраком. Брюс уже убежал на работу, знаете, это повышение — оно совсем сводит его с ума. — Повышение?.. — Брэндон осторожно двинулся в сторону стола, сглотнув, он и не думал, что столкнётся с этой стороной полицейского; развернувшаяся перед ним картина слегка выбивала из колеи. — Он вам не рассказывал? — голос был несколько выше, чем у Брюса, но его всё ещё можно было узнать; коп разливал кофе по чашкам — очень аккуратно и медленно. — Такой скрытный, даже с друзьями, просто какой-то кошмар! У них сейчас освободилась должность детектива-инспектора, он хочет её занять. — Вот как… — отозвался Брэн, не в силах перестать разглядывать бесконечно странный вид своего любовника. — Обычно я не люблю, когда он приводит гостей без предупреждения, — Робертсон поставил (поставила?..) чашку перед Брэндоном. — Но про вас рассказывал, вы же тут в командировке, верно? Значит, не так много времени на общение, как я могу ругаться? — Верно, — Салливан кивнул, пододвигая к себе чашку ближе, его мозг постепенно начал усваивать информацию, которая поступала туда с какой-то космической скоростью. — Небольшое дело — и обратно в Америку. — Мы мечтали туда съездить, — Кэрол (Брэн смог вспомнить её имя) мягко улыбнулась, держа чашку обеими руками и поднимая глаза к потолку. — Такие просторы… Страна свободы, страна мечты. — Образ сильно приукрашен, — кашлянул мужчина. — Маркетологи постарались. А так — страна как страна. Но американцы её любят. — А вы — нет? — Я американец, но не идиот, — Брэн чуть усмехнулся. — Простите за грубость. Просто там правда не так уж и замечательно. Кэрол чуть поджала губы, красные от помады. Для утра макияж был сильно ярким, впрочем, должно ли это сильно удивлять, когда речь идёт о рыжебородом мужике? Салливан скользил взглядом по человеку напротив и чувствовал какое-то предательское шевеление внизу живота. Он почувствовал что-то подобное ещё когда первый раз увидел эти странные фотографии в телефоне, найденном на трюмо, но списал это на похмелье, о котором сейчас не было и речи. Брюс выглядел дико. Действительно дико, как настоящая драг-квин, только они были не в каком-нибудь клубе, а на обычной кухне, и это было не шоу, это была реальность. Искажённая, вывернутая, проходящая через призму какого-то отклонения, но реальность, и это пугало. И возбуждало. Брэндон пытался убедить себя в том, что ему кажется, но нет — Робертсон в нынешнем виде был каким-то особенно соблазнительным. Ненормально соблазнительным. Приходилось честно и откровенно признаться себе, что… Да, чёрт побери, Салливан, ты — грёбанный извращенец. Зато насколько легче стало подойти со спины, воспользовавшись тем, что Брюс отвернулся к плите, обнять за пояс, резко прижать к себе и горячо выдохнуть в шею, тут же касаясь её губами… Брэндон проигнорировал слабую попытку вырваться, оставляя дорожку из поцелуев от уха до плеча, смахивая с него халат, как будто тот вовсе ничего не весил. — Что вы делаете… — шёпот, испуганный и сбивчивый, Робертсон хватал за запястье своего гостя, пытаясь остановить. — Ты же хочешь… Я чувствую, я вижу, как ты смотришь… — Брэн заскользил пальцами по шёлку, сжимая их на уровне груди, вырывая этим судорожный вздох у своей «жертвы». — Прекратите! Я замужем! — Брюс не узнает. Салливан резко развернул мужчину к себе, не давая и шанса на то, чтобы сбежать, и заткнул его поцелуем, срывая халат и швыряя его на пол. Следом полетело что-то из посуды, Брюс всё-таки пытался отбиться, но достаточно слабо — и Брэндон легко переместил его к столу, подхватывая и усаживая на край. Он рывком раздвинул колени Робертсона, и тот — Брэн готов был в этом поклясться — вспыхнул от стыда. Тонкая лямка соскользнула с плеча, и Салливан проследил её короткий путь языком, оказываясь непозволительно близко и проникая сразу двумя пальцами. Небольшим препятствием стало кружевное, судя по ощущениям, бельё, и он готов был кончить уже только от этого. — Они чёрные или красные? — Брэндон прихватил зубами мочку уха и слегка потянул её, наслаждаясь сдавленным стоном. — Кто?.. — Твои трусики… Короткий всхлип — и Салливан почувствовал, что сопротивление исчезло полностью. Брюс, Кэрол — чёрт разберёт, кто сейчас был под ним, но этот человек сдался, расслабляясь в руках Брэндона, и это пьянило. Это сводило с ума, он дёрнул свои брюки вниз, высвобождая член — и входя сразу. Без смазки было туго и медленно, Брэн облизнул ладонь, несколько раз проводя ей по стволу, но вряд ли это сильно спасло ситуацию. — Он убьёт нас… — прошептал Брюс (или Кэрол?..), обнимая Салливана за шею и притягивая к себе для поцелуя. — Не убьёт, — выдохнул тот в ярко-красные губы, толкаясь сильнее и улыбаясь от того, как сдавленно под ним застонали. Это было… слишком. Стол скрипел и трещал, парик слетел на пол после пятого толчка, ночная рубашка была беззастенчиво стянута с одного плеча, и Брэндон не забывал прикусывать обнажившийся сосок каждый раз, когда тот попадался ему на глаза. Кровь стучала в висках — и в паху тоже всё пульсировало, особенно когда Брюс отчаянно хватал его за плечи, оставляя следы от коротких ногтей. Дышать было нечем, приходилось запихивать воздух в лёгкие через силу, просто чтобы двигаться ещё, ещё и ещё… Он кончил, целуя Робертсона, едва не прокусив его нижнюю губу — и выскользнул почти сразу, застёгивая брюки. Брюс медленно сел, он выплеснулся чуть раньше и теперь тяжело дышал, кажется, пытаясь осознать, что произошло. — Он нас убьёт… — севшим голосом повторил Робертсон, и Брэн вздрогнул, оказываясь рядом в один шаг. — Послушай, тебе тут не место, — он крепко взял мужчину за затылок, заставляя смотреть в глаза. — Что?.. — Ты его бросила. Уходи. — Я не… — Бросила, Кэрол, — Салливан мягко погладил Брюса по щеке, вытирая скатившуюся слезинку — и когда успел?.. — У тебя же есть любовник, правда? Ты уже ушла к нему. Зачем мучать Брюса? — Я не бросала! — Бросила, — в третий раз повторил Брэндон. — Ты ушла. Оставила его одного. И единственное, что можешь сделать теперь — не возвращаться. Он выпрямился, отпуская мужчину и внимательно на него смотря. Робертсон провёл пальцами по своей щеке, повторяя путь руки Брэндона, и медленно спустился со стола на пол. Он пошёл в ванную, словно не замечая гостя, и Салливан двинулся за ним, напряжённо наблюдая: что-то в отстранённом взгляде копа было пугающего, как будто его тело подчинялось какой-то потусторонней силе, а не разуму человека. Брюс склонился над раковиной, начиная активно умываться, ночная рубашка упала на пол, следом отправилось бельё. Брэн дёрнул было бровью, но, осознав, что именно происходит, поспешно скрылся из поля видимости полицейского. Салливан выскользнул из брюк быстрее, чем даже дал себе команду это сделать — и влез под одеяло, очень убедительно притворяясь спящим. Он чутко прислушивался к происходящему вокруг, слышал, как выключилась вода, как прошуршало полотенце, как Брюс вышел из ванной… Прошёл в одну сторону комнаты, потом в другую. Выругался негромко, сквозь зубы. Покурил, стоя у окна. И в итоге залез в кровать, повернувшись к Брэндону спиной, но улёгшись максимально близко под одеялом. Салливан приоткрыл один глаз, чтобы оценить расстояние между ними, прикинул, что это не может быть случайностью — и, как будто во сне, потянулся, поворачиваясь на бок и обнимая копа. Секунда, другая… Брэн готов был напрячь мышцы пресса или чего-нибудь ещё, если Брюс решит ему вдарить. Конечно, стоило ожидать удара под дых — локтем, но его не последовало. Никаких ударов не последовало. Робертсон просто расслабился в чужих руках и… уснул. Брэндон чуть усмехнулся, удобно утыкаясь куда-то в тёмный затылок и тоже закрывая глаза. Кто бы мог подумать.* * *
— Что, и не обнимешь? — Нахуй иди, я приехал, тебе мало что ли? Брэндон усмехнулся, наблюдая за тем, как коп докуривает уже третью сигарету. Они трахались каждый день до самого конца его командировки, и даже сегодня, перед самолётом, успели ненадолго занять одну из кабинок в туалете аэропорта. Одном из туалетов, конечно, к счастью, их было достаточно много. Брюс злился — на Салливана за его не в меру довольную рожу, на себя, что поддался сентиментальности и поехал его проводить. Можно подумать, у этого общения будет какое-то продолжение, да чёрта с два! Сейчас этот американский мудила сядет на свой самолёт и упорет в свои штаты, а вместе с собой заберёт и все воспоминания об этих днях и восхитительном сексе. Робертсон шумно выдохнул, наблюдая за облачком дыма, смешивающимся с паром от дыхания — сегодня было морозно. Очень морозно, отвратительная погода, особенно для прогулок, но нет же — он попёрся сюда, просто чтобы посмотреть, как взлетит самолёт этого придурка. Первую чашку кофе, принесённую в постель, коп едва не вылил на самого Салливана, таким образом тонко намекая, куда ему идти с его романтикой. А потом стонал под Брэндоном, расплачиваясь за столь пренебрежительное отношение к его стараниям. Они успели подраться два раза за последние несколько дней — и каждый из этих разов заканчивался сексом. Коллеги по работе отметили, что он стал спокойнее, на что Брюс беззлобно посылал их нахер. Даже Драммонд, что было удивительно, не так уж сильно раздражала. Он не понимал, что с ним происходит. Не понимал, почему хочет разбить лицо Салливану, но ещё больше — трахать его без остановки. Почему первое желание постепенно исчезает, а второе становится всё сильнее… Робертсон не понимал себя, а это было худшим из возможных состояний. — Я постараюсь приехать поскорее. — Думаешь, меня это ебёт? — огрызнулся Брюс, выкидывая окурок. — Думаю, что ебу тебя только я, а остальное так — пытается присунуть. Брэн легко дёрнул его к себе за пальто, схватив на груди, и поцеловал — коротко, но горячо. Робертсон укусил его от всей души, но не до крови, явно рассчитывая свои силы. Вдруг он почувствовал странное движение в районе шеи, но было слишком поздно мешать — его красно-белый шарф выскользнул из-под ворота и оказался в руках Салливана. — Эй! — Заберу с собой, как напоминание о тебе, — Брэндон усмехнулся, наматывая шарф на себя. — Может, мне тебе ещё свои трусы с собой дать? — Брюс хмыкнул. — Мне его подарили. — А ты подарил его мне. Спасибо, малыш. — Малыш у тебя в штанах, — коп рыкнул. — Вроде как ты не жаловался. По взгляду Робертсона было понятно, что Брэн в паре фраз от окончательно сломанного носа. Отёк спал, но переносица всё ещё побаливала, наверное, стоит показаться врачу, когда он окажется дома, но пока было не до походов в больницу. Салливан был слишком занят своим новым другом, без которого теперь будет очень непросто — где ещё найти такую рыжую бородищу? — Я буду скучать, — он чуть улыбнулся. — А я нет, проваливай уже. Брюс достал четвёртую сигарету и щёлкнул зажигалкой, Брэндон улыбнулся шире, наблюдая за этим. Ему чертовски не хотелось улетать, но работа есть работа, он и правда будет скучать по этому психу. Салливан очень надеялся его увидеть — и увидеть живым. Разговор про «повеситься в коридоре» всё никак не выходил у него из головы. — Напиши мне, — он махнул на прощание, уже у самого перехода к самолёту. Полицейский показал средний палец, потом подумал и показал ещё один, чем вызвал только короткий смешок у Салливана. Брюс выругался про себя, сломав случайно сигарету в пальцах. Конечно, чёрт побери, он будет скучать, он уже скучает — и совершенно точно сегодня напьётся.* * *
Брэндон подавился кофе, увидев имя на экране мобильного. Он поспешно отставил чашку и подхватил телефон, коротко извиняясь перед коллегами, с которыми даже выбрался на обед. Месяц, целый месяц — и, дьявол, как он скучал по этому голосу. — Извращенец на связи? — А если бы это был не мой номер? — Салливан усмехнулся. — Для кого-то был бы сюрприз. Смешок, Брэн не удержался, потирая переносицу, которая, наконец, перестала беспокоить. Лучший подарок от эдинбургского копа на память — долго заживающая травма. — Меня переводят в ваш городишко, — после короткого и шумного выдоха — явно курил — Брюс продолжил говорить. — Это ты Нью-Йорк городишком назвал? — Такая же яма, как и все остальные, — отмахнулся Робертсон, идущий из отделения домой. — Я буду через неделю, надеюсь, ты не женат. — Ах, да, не хотел бы ты пожить у меня? — с сарказмом отозвался Брэндон. — О, прости, что задел твою тонкую душевную организацию тем, что не спросил, — Салливан готов был поклясться, что полицейский закатывает глаза. — Мне будут перечислять деньги на квартиру первое время, а мы их будем пропивать. — Звучит неплохо, — мужчина даже кивнул, хотя он и без этого был бы рад видеть Брюса в своей квартире. И своей постели. — За какие заслуги тебя отправляют в страну свободы? — Не спрашивай, — Брюс невесело усмехнулся. — Потом расскажу. — Я весь в нетерпении. И… у меня есть одна просьба. — М? — Робертсон тормознул, затушивая окурок и собираясь выбросить его в урну. — Привези то кружевное бельё, что я видел у тебя в шкафу. Пауза. Брюс отправил окурок в мусорку и чуть приподнял уголки губ. — Нахуй иди, извращенец. — Жду не дождусь, когда ты прилетишь, — Брэндон довольно улыбнулся, представляя себе ажурный шёлк под своими пальцами. — Если честно, другие хуи меня как-то мало интересуют…