Lights

Чонгук не знает, что делает. Тело совсем не слушается, он спотыкается об ямы на тротуаре в не зашнурованных ботинках, и щеки жжет. Он не знает, почему ушел с вечеринки Намджуна, почему отшил Чимина с предложением довести его до дома. Не знает, почему идет по каким-то неизвестным дорогам, которые уводят его от собственной квартиры все дальше и дальше. Его постель холодная. Пустая, поэтому простыни постоянно собираются к изголовью. В кухне тусклый свет, а в шкафчиках полно испорченной еды, потому что из него попрежнему очень хреновый повар. Он все еще не научился быть один. Он молод, очевидно, даже слишком молод, чтобы спускать здоровье на выпивку, но, по всей видимости, достаточно взрослый, чтобы быть выпнутым из родительского дома. Будь независимым говорили они. Следуй за мечтой. Чонгук мечтателен. Он мечтает так много, что реальность по сравнению с этим начинает казаться пустой и бесцветной, совершенно ничем не привлекающей. Он заворачивает по дороге, и немного поджимает плечи от прохладного ветра. Случайно оставил куртку на вечеринке в спешке, но в этом, конечно же, нет ничего удивительного. В этот раз выпивки было слишком много, Чонгук слушал Юнги, что-то про его любимые комиксы, пока Чимин не отвлек его и не предложил снэки. Снэки, к слову, не задержались в нем надолго, требуя незамедлительного выхода, так что Чонгук все еще пытается сглотнуть неприятный привкус во рту. Чонгук заходит в какой-то небольшой магазинчик и думает о том, что в его желудке сейчас и так слишком много всего намешано, но не может противостоять желанию купить эскимо. Его трясет, но многие вещи перестают иметь значение, когда он пьян. Именно поэтому он, впрочем-то, и выпивает. В магазине слишком светло, из дешевых колонок играет ненавязчивая мелодия какой-то kpop песни. Он берет какую-то содовую ядовито-голубого цвета, которая выглядит нереально сладкой, свое эскимо, и оплачивает покупки у кассы как можно быстрее. Ему бы хотелось добраться до дома быстрее, чем он сможет забыть обратную дорогу. Огни ночного города освещают улицы тусклым желтым светом, а в небе все пуще сгущается темнота. Веки становятся тяжелее.

*****

Чонгук видит свой дом за углом, и чувствует облегчение. Телефон безустанно жужжал в кармане, и он был уверен, что там миллион сообщений от Чимина и Хосока с вопросами о том, как он добрался и добрался ли вообще. Он отпивает еще содовой и поднимается по ступенькам, вызывает лифт, который жутко медленный, и морщится, когда железные двери открываются с крайне неприятным скрежетом и скрипом, явно нуждаясь в смазке с весьма давних пор. — Подождите! Чонгук медленно поднимает расфокусированный взгляд, и видит размытую темную макушку издалека, только после различая широкую улыбку и блестящие глаза. — Спасибо, — говорит незнакомец. Чонгук медленно кивает, стараясь быть вежливым, пусть у него в голове сейчас абсолютная пустота. — Я думал, что не успею. Ненавижу этот лифт. Сначала ждешь его вечность, а потом он еще и едет в три раза дольше, — парень смеется, а его голос низкий и хрипловатый. На нем рваная в некоторых местах футболка и широкие брюки, но Чонгук пытается не пялиться слишком долго, потому что сам чувствует себя неловко в такие моменты. Он в излюбленной привычке закусывает свою нижнюю губу и присасывается к ней, это всегда выглядит неловко, так что Чонгук даже не удивляется, когда незнакомец тихо усмехается. — Прости, уже поздно. Я слишком много болтаю. Чонгук переводит на парня заинтересованный взгляд и улыбается коротко. — Все в порядке, просто у меня была очень длинная ночь. Теперь Чонгук разглядывает парня должным образом, и замечает в его поблескивающих глазах неспокойствие и настороженность. Парень смотрит на него в ответ, и улыбка на его губах становится шире, теплее. Лифт трогается, преодолевая второй и третий этажи. — Я Тэхён, — представляется парень, и поворачивает голову в сторону Чонгука, дожидаясь, пока тот тоже представится. Сумка съезжает с плеча парня, и Чонгуку очень хочется поправить ее. Наверное, он слишком пьян. — Чонгук, — отвечает он. Лифт останавливается на четвертом этаже, Чонгук идет в сторону выхода, задерживая дыхание и ступая тяжелыми шагами. — Доброй ночи. Парень улыбается понимающе, поправляя съехавшую на одно плечо футболку. — И тебе, — все, что он говорит, и снова расплывается в слишком красивой улыбке. Тэхён нажимает на кнопку своего этажа и успевает только быстро помахать Чонгуку, прежде чем двери закрываются, опять же, противно громко.