Семья для Дэрила

Визит Мэрла оказался для всех полной неожиданностью. Зато он вошёл в дверь, потеснив удивлённого Дэрила плечом, как к себе домой. Сбросил на пол рюкзак, огляделся, заглянул во все комнаты, на кухню, где увидел уже глубоко беременную Кэрол, замершую с приоткрытым ртом, и хмыкнул. — Я гляжу, братишка, ты по-полной тут остепенился. Ничего так хибарка, и главное, чистота такая, что аж зубы сводит, самому не гадко? — Ты же на год уезжал? — только и смог, что спросить, Дэрил. — Пришлось срочно сматывать удочки и залегать на дно. В Трентон нельзя было, меня б там сразу нашли, да не копы, не ссы, дамочка, а то ещё родишь прямо тут с перепугу. Короче, вспомнил я, что ты мне когда-то писульку на бумажке оставлял: адрес твой новый. Ну и решил, что братишка по-любому пустит перекантоваться. Хотя теперь я уже начал сомневаться… Он многозначительно посмотрел на оправившуюся от потрясения Кэрол, а она неожиданно тепло улыбнулась. — Конечно, ты можешь у нас пожить. Столько, сколько тебе будет нужно. И Дэрил, и я только рады будем. — Да? Надо же, Дэрилина, а баба у тебя не промах, даром, что чужая жена, язык не проглотила, как ты. А спиногрыз в её пузе тоже чужой? — Мой. И она — моя. — Ещё скажи — жена, — хохотнул Мэрл. Дэрил кивнул, что безмерно удивило брата. — Ещё скажи, блин, официальная! — Мы расписались месяц назад. А ещё через месяц должен родиться наш сын, — мило улыбнулась Кэрол. — Располагайся, Мэрл. Мой руки, сейчас будем ужинать. Что ты пьёшь: вино или пиво? — Виски. Но такого в этом доме, я так понимаю, не держат. Ну да это поправимо! И тут из-за спины стоящего в дверях кухни Дэрила раздался тонкий испуганный голосок Софии, которая до сих пор напряженно относилась к незнакомцам мужского пола. — Мама, дядя Дэрил, а это кто? Мэрл изменился в лице. Нахмурившись, он медленно обернулся и, увидев любопытное лицо девочки, кажется, дар речи потерял. Вопросительно взглянул на Дэрила и, получив в ответ утвердительный кивок, снова впился взглядом в худенькую фигурку своей дочери. — А ты кто будешь, мелкая? — неожиданно дрогнувшим голосом поинтересовался он. — А я София! — София, значит, — Мэрл метнул в лишь пожавшего плечами Дэрила, называвшего ему в своё время совсем другое имя, недовольный взгляд. — Ну, а я Мэрл. — Дядя Мэрл? — Не, малая, — чуть поморщился он. — Просто Мэрл. Дядя — это Дэрилина. — Дэрилина! Дядя Дэрилина, — расхохоталась София, что весьма обрадовало одобрительно хмыкнувшего Мэрла. Он остался на ужин, потом на завтрак, а потом заявил, что поживёт у Дэрила, пока не появится младенец, а то без него ведь никто не разберётся в столь ответственном деле. Кэрол, решив, что ради детей она должна быть смелой, провела с ним воспитательную беседу о том, что никакой полиции, приходящей за ним, она в своем доме не потерпит. И, денек покочевряжившись, Мэрл всё-таки пообещал ни во что сомнительное не вляпываться. Немного денег у него было и он пока дополнительные источники заработка не искал, с удовольствием оставаясь дома, смотря телек и, к удивлению Дэрила и Кэрол, искренне стараясь наладить отношения с Софией. Первое время Кэрол очень боялась, что он вывалит на девочку правду, совсем не подготовив её, но нет. Мэрл, казалось, искренне берег Софию и смирился с тем, что отцом она называет чужого человека, которого к тому же боится. А когда родился Питер — Кэрол очень хотела назвать сына в честь своего отца, а Дэрил ничего не имел против — Мэрл, уже вполне освоившийся в их семье, нашёл себе самую настоящую работу. По ночам он охранял ночной клуб, до обеда отсыпался, а потом занимался с Софией. Дэрил подозревал, что в ночном клубе Мэрл не только охранником работал, но и проворачивал свои обычные делишки с наркотиками и тому подобным. Но с Кэрол он своими подозрениями не делился — уж слишком счастливой она теперь казалась. К тому же Мэрл был крайне осторожен и искренне привязался к Софии, а потому не мог позволить себе снова загреметь в тюрьму. — По-моему, он от нас уже никогда никуда не уедет, — прошептала однажды вечером Кэрол Дэрилу, уложив сына в кроватку. — Я могу с ним поговорить, — пробормотал он, привлекая её к себе, под тёплое одеяло. — Зачем? Я не хочу его выгонять. Он — отец Софии и, кажется, действительно успел её полюбить. Да, когда-то он отказался от неё, но, знаешь… я не могу не благодарить его за это мысленно каждый день. Весь если бы он в своё время решил самостоятельно её воспитывать, то у меня никогда не было бы такой чудесной дочки. И никогда не было бы тебя. А мне о таком даже думать страшно. — Угу, — согласился Дэрил, пробираясь губами к её шее. Так тепло, так уютно, так приятно пахнет. Он чувствовал себя на седьмом небе от счастья, ложась в постель с этой женщиной, видя её ласковые улыбки и нежные взгляды в свою сторону. А наблюдать за тем, как она возится с их общим сыном, он готов был вечно. Как и смотреть на своего ребёнка, о котором он даже никогда не мечтал толком, считая что отца из него не выйдет. А теперь он даже представить себе не мог, что у него всего этого могло бы не быть. Кэрол, Софии, Питера… Кем бы он был в таком случае? Что бы он делал? По-прежнему, промышлял бы одной охотой и забивал тоску пивом, влача жалкое существование в стенах родительского дома, постоянно напоминающих ему о том, что он полное ничтожество. А здесь и сейчас ему говорили, что он самый лучший. Об этом ему говорила Кэрол, об этом ему говорила София, об этом через два года ему начал говорить Питер. И слышать это было всегда приятно. Мэрл только посмеивался, говоря, что Дэрил скоро лопнет от счастья. А сам был ничем не лучше. То, как он обожал Софию, с каждым годом становилось лишь заметней. Он все свои деньги тратил на девочку: покупал ей одежду, водил на всевозможные аттракционы, кормил мороженым и заваливал игрушками. А когда она подросла, начал учить кататься на байке к ужасу Кэрол. Но Софии все это нравилось и даже шло на пользу. Из стеснительной, боящейся каждой тени девочки она выросла вполне уверенным в себе подростком, способным дать опор каждому. Да и парнями в свои шестнадцать она уже крутила, как хотела! И с Дуэйном ходила гулять, и Карла в Фэйсбуке нашла, памятуя свою детскую влюбленность. Но что-то в глубине её глаз не позволяло Дэрилу с Кэрол считать её вполне счастливой. Они думали, что её мучают детские воспоминания об Эде, и понятия не имели, что делать. Кэрол даже к психологу дочку решила отправить, пока она сама вдруг не заговорила на тревожащую её тему. София впорхнула в дом вечером, когда все уже ужинали перед телевизором, не дождавшись её со свидания, и замерла в дверях гостиной, тоскливо глядя на них. — Заходи, малая, чего стоишь? — хлопнул рукой по дивану Мэрл. Его нисколько не смущало, что эта «малая» уже с него ростом, и похожа на совсем взрослую девицу в своём обтягивающем платье и с длинными распущенными волосами. — Стою и думаю, как я вам завидую! — Чего? — не понял Дэрил. — Завидую, потому что вы — семья! Вы все Диксоны. Ты, Мэрл, мама, Питер! А я… — Ты тоже, — поспешил заверить её Питер, который, по словам Мэрла, был весь в Дэрилину: такой же добряк. А Кэрол поднялась с места, подошла к дочке и обняла её за талию. — Идём, моя хорошая, думаю, пришло время рассказать тебе кое-что. Услышавший это Мэрл замер на мгновение, а потом искренне попытался расслабиться, но, как видел Дэрил, это у него плохо получалось. Кэрол с Софией не было слишком долго, и один только Питер мог спокойно продолжать кушать и смотреть по телевизору фильм, не подозревая, насколько важный разговор сейчас происходит между матерью и сестрой. Когда зареванная София с такой же заплаканной Кэрол вошли в комнату, Мэрл торопливо встал. И против обыкновения даже не нашёлся, что сказать, ожидая приговора от дочери. А она криво улыбнулась и сделала несколько шагов вперёд, раскинув руки. — Всегда мечтала, чтобы у меня был такой папа, как ты… папа, — прошептала она и утонула в объятьях отца. А Дэрил с Кэрол обняли ничего не сообразившего, но радующегося вместе со всеми Питера, понимая, что вот теперь они все — настоящая семья. Ведь между ними не осталось ни единой тайны.