Моя судьба совсем иная, Но буду жить я до конца! Меня волной как плот швыряет, И нет уж прошлого лица…
Интересно, а можно ли самые сокровенные воспоминания разбить, словно мозаику и спрятать от чужих глаз? Наверное, да, ведь человек жив, пока помнит, зачем он живёт, а память — самый настоящий ключ к этой разгадке. Но не всегда просто собрать пазл и нечего при этом не потерять… А как считаете вы?***
Уже битый час Чизуру пытается выяснить, что вообще происходит в этом мире, но на неё не обращают никакого внимания. Кондо всецело поглощён жарким спором с Хейске, ну, а парень, по всей видимости, заканчивать его тоже не желает. В конце класса её терпеливо дожидались Каору и та девчонка. Примерно десять минут назад, Юкимура без запинок рассказала то, о чём даже не слышала. Как это объяснить? Может, она просто не выспалась? Ну, а её знания можно оправдать тем, что когда-то давно может она и читала об этом, но уже не помнит, а тут в незнакомой обстановке и вспомнила — переволновалась. Да, всё именно так. — Простите, — робко обратилась Чизуру к учителю. — А что, собственно, происходит? — Ах да, Чизуру, я совсем забыл. Значит так, ты, наверное, ещё не знаешь, что наша академия делится на несколько групп, так называемых орденов. Например, Орден Шинсенгуми отвечает за хранение ценных знаний, та же история войны девятнадцатого века, а Орден Западных демонов защищает честь школы в различных мероприятиях. Правда, вышеупомянутые тоже метят на это место, — он косо глянул на Хейске, а тот ответил кривой ухмылкой. — Так вот, ты, Чизуру Юкимура, со своими знаниями о войне Боссин, просто незаменимый компонент к нашему ордену. Ну как, ты хочешь вступить? — Как первая женщина, — ехидно прибавил Тодо. — Тебя не спрашивают, — осадил его учитель. Девушка растерянно взглянула на брата, но тот лишь безразлично пожал плечами, мол, делай, что хочешь. Чизуру глубоко задумалась. Конечно, здорово завести новых знакомых — не так тяжко будет в учёбе, но с другой стороны, ей и своих проблем хватает со всеми этими загадочными кошмарами и в добавку неизвестными ей «знаниями». Но всё-таки интересно же узнать побольше о жителях Киото, а вступление в этот Орден — неплохой шанс это осуществить. Ну что ж… — Хорошо, я согласна, — твёрдо объявила своё решение Юкимура. Всё равно терять уже нечего. — Вот и замечательно, — обрадовался Кондо, пихнув Хейске в плечо, но тот лишь вяло улыбнулся. — Ладно, я зайду за ней часов, скажем, в шесть? Сможешь? — обратился Тодо к девушке. — Конечно, — живо отозвалась Чизуру. — Ну ты даёшь, — удивлённо протянул брат, когда девушку отпустили с этого незапланированного «совещания». — Да, угораздило же, — озабоченно произнесла новая одноклассница, молчаливо стоявшая в стороне, заслужив своим заявлением два озадаченных взгляда. — О, я же не представилась. О-Сэн Химэ, приятно познакомиться, — она дружелюбно протянула Юкимуре руку, открыто проигнорировав глупую улыбку Каору. — И мне тоже. Я Юкимура Чизуру, — девушка неловко подала чужую руку. — Так значит, тебя приняли в Орден Шинсенгуми? — задумчиво изрекла новая знакомая. — Странно. У них там только парни, и то в лучшем случае. — Как так? — не поняла кареглазая. — Там одни идиоты, — подколол брат, обратив на себя красноречивый взгляд О-Сэн. — Нет, но говорят, что они очень замкнутые, необщительные. Не знаю, но мне кажется это была идея не из лучших. Будь осторожна. Кстати, — казалось, что она никогда не замолчит. Ещё ни разу Чизуру не встречала людей с таким непреодолимым желанием говорить, — ты много знаешь о войне Боссин, поэтому можешь им пригодиться, — она ободряюще улыбнулась, и у Юкимуры словно камень с души свалился. — Эм… — вспомнила девушка, — а много у вас здесь таких… С «говорящими» именами? — Ты про сэнсея? — сразу же догадалась Химе. — Да как сказать, многие. Но ты не подумай чего. Страна у нас небольшая, это всего лишь совпадения, не больше. Частые, но совпадения. Вот тот же Хейске, он тоже, кстати говоря, с «говорящим» именем. — Да? — И Ямадзаки, и… — ну всё теперь её не остановишь. — Сусуму? — небрежно перебил её вещания Каору. — Как ты догадался? — Интуиция, — недовольно буркнул вышеупомянутый. Эта девчонка начинала его раздражать Их дальнейшую перепалку предотвратило начало урока. Быстро рассевшись на свои места, ребята не прекращали палить друг друга гневными взглядами. «Эх… — подумала Чизуру, — я и представить не могла, что в первый же день обрету друга, да ещё и в Орден поступлю. Да, эти четыре месяца обещают стать незабываемыми.» На часах было ровно шесть часов. Юкимура отправила Каору домой, а сама осталась дожидаться Хейске. За окном небо расцветало тёплыми тонами жёлтого и оранжевого, словно лепестки хризантемы, лучи уходящего Солнца играли в облаках и падали язычками пламени на город и на его мирных жителей. Какая-то странная тоска овладела девушкой, когда та посмотрела на исчезающее светило. Так странно… — Эй, — раздался позади чей-то знакомый возглас. — Прости, я опоздал слегка. Чизуру испуганно вздрогнула и обернулась. На неё изучающе воззрились два любопытных бирюзовых глаза. Это был Хейске. Парнишка разглядывал раздосадованную девушку, а на дне его зрачков затаилось нечто вроде интереса к новому, хоть и нежданному, члену их, так сказать, Ордена. — Ну что, пойдем, нас там уже ждут, — он подарил Чизуру лукавую улыбку. — Да, Тодо-кун. — Мы же с тобой одного возраста, называй меня Хейске. — Э-э-э… Хорошо. Они шли по длинным заполненным светом заката коридорам и всё время сворачивали направо. Наконец, они остановились возле двери какого-то кабинета. Судя по смеху и радостным возгласами, там было очень весело, но как только Хейске открыл дверь, и на порог вступила Чизуру, всё стихло. Стало слышно, как медленно и раздражающе тикали часы. Девушка насчитала в комнате всего троих. Невольно она съежилась под их оценивающими взглядами. Они смотрели на неё с какой-то необъяснимой тоской, но в то же время радостно. Или ей просто показалось? Получше вглядевшись в их лица, Чизуру показалось, что они уже встречались раньше, когда-то очень, очень давно… — Эй, Хейске, кого это ты нам привёл? — нагло воскликнул крепкого телосложения парень с лазурными, словно небосвод, глазами и уставился на новоприбывшую. — Прошу любить и жаловать, — официально начал Тодо, — Юкимура Чизуру, новый член нашей шайки, — окончил он и смерил всех присутствующих насмешливым взглядом. Его речь произвела надлежащий эффект — у всех глаза на лоб полезли. — Чего-чего? Кондо-сан не предупредил нас… Хотя, что и требовалось от него ожидать, — равнодушным тоном произнёс зеленоглазый юноша с тёмно-каштановыми волосами, собранными в причёску. Почти такую же, как и у сенсея. — А Хиджиката в курсе? — поинтересовался тёмноволосый парень с чёлкой, перекрывающей всю правую половину лица. — А хотя неважно, раз Кондо-сенсей сказал — так и будет. Я Сайто Хадзимэ, — ответил он на немой вопрос девушки. — Нагакура Семпати, — представился синеглазый и протянул девчушке свою большую и, наверное, сильную руку, пожав ею бледную ручку Юкимуры. — А это хмурое зелёноглазое… — Окита Соджи, — опередил его тёмноволосый и кинул на новоприбывшую хищный взгляд. — И чем же ты так угодила Кондо? Умом, я вижу, не блещешь, тогда… — Эй Соджи, некрасиво обижать такую симпатичную школьницу, — раздался откуда-то справа мурлычущий голос. Чизуру обернулась и угодила прямо в янтарно-жёлтые сети кошачьих глаз. Хм, а его она не заметила, наверное, он пришёл сразу же после неё и Хейске, но так тихо, что никто не обратил на него внимания. — Меня зовут Харада Саносуке, — представился он, оглядев малость озадаченную девушку с ног до головы. — А ты, как я понял, Юкимура Чизуру? — Д-да, — робко отозвалась та. — Ну что, надеюсь ты вольёшься в нашу компанию. Эх, как жаль, что ты не старше хотя бы на год-два, — притворно вздохнул Харада, а потом приблизился к девушке настолько, что она ощутила его дыхание на своей щеке. — Но я могу и подождать, — довольно алчно прошептал тот. — В-вам плохо?.. — испуганно заикаясь смолола Чизуру то, что первое пришло в голову, хотя получилось довольно глупо. — Нет, просто он извращенец, — раздалось позади беззаботное заявление Хейске. Саносуке резко обернулся и быстро зашагал к пошатнувшемуся, но не отступившему ни на шаг парню. Взяв смельчака за шиворот белой рубашки, он довольно грозно спросил, но всё-таки его несерьезность выдали весёлые огоньки в лимонных глазах: — Тебя, малыш, не спрашивают. Но если хочешь что-то сказать, поговорим по-мужски. Ты же мужик, да? — Нет, — пискляво отозвался полузадушенный Тодо. Такое признание заставило Хараду поменяться в лице и ослабить хватку. — Нет? Ну раз ты дама, я с девушками не дерусь, — он деловито отпустил его и горделиво зашагал к Чизуру. Но это стало его ошибкой. Тодо, воспользовавшись моментом, ловко подобрал под себя ноги и, оттолкнувшись от земли, в один прыжок догнал обидчика и залепил ему увесистую затрещину. Рассвирепевший Саносуке развернулся и хотел было ответить на удар, но Хейске и след простыл. Началась дружеская потасовка. Они гонялись друг за другом, круша всё на своём пути. Не прошло и двух минут, как по классу словно ураган прошёл: парты, стулья и даже цветок, спокойно стоявший в углу, были повалены на пол. Когда драка обрела более серьёзное значение, в неё полез и Нагакура, а за ним и Сайто. Последний в борьбе не участвовал, а лишь пытался её остановить, но, видимо, как всегда, — неудачно, поэтому он начал раздавать налево и направо ощутимые оплеухи. — Что, удивлена такой шумной компании? — между тем поинтересовался Соджи у совершенно обалдевшей Юкимуры. — Ага. Так много произошло в этот день, и так много ещё нужно сделать. Эта маленькая перемена в жизни девушки оставит большой след о её судьбе. Этот круговорот выбрал в жертву именно её, потому что душа Чизуру пульсирует, стремится жить и радоваться жизни дальше. Судьба решила дать ей второй шанс, подарить вторую жизнь, вторую любовь…***
Тихо. Солнце давно скрылось за горизонтом, да и Луны сегодня не было. Звёзды тусклыми огоньками поблёскивает тут и там через каменные облака. Призрачная сакура продолжала осыпать землю своими лепестками-снежинками, но уже не так активно, увядание давало о себе знать. Вдруг, рядом с японским деревом возникла прямо из воздуха тёмная человеческая фигура, а за ней и вторая, только намного крупнее. — Приветствую тебя, старый друг, — произнёс Казама, даже не посмотрев на собеседника. — Долго же я не видел тебя, Амагри Кюджо. — А ты изменился, Чикаге Казама. Слишком. — Только пришёл, а уже осуждать? — Я не здороваться с тобой пришёл, а поговорить насчёт… — Дочери Юкимуры? — без особого усилия догадался Чикаге и равнодушным взглядом одарил вышепредставленного демона. — Ты проделал очень тяжёлый путь для того, чтобы довести её до этой параллели? — было непривычно видеть всегда спокойного Амагири в таком виде. Он был раздражён и… Напуган? — Да, и что? Я делаю это лишь по своей прихоти, — отозвался Казама. Вновь отвернувшись он уставился на молчаливое дерево. — Кого ты обманываешь? — недоверчиво спросил демон, — ты любишь её, хоть и не желаешь этого признавать. — Не неси чушь, — резко оборвал его раздосадованный глава Западных демонов. — По крайней мере, это не твоё дело. — Ты не отрицаешь? Это не похоже на тебя. В ответ лишь молчание. Подул ветер, безжалостно срывая немногочисленные лепестки сакуры, унося их высоко в небо. Казама медленно повернулся голову и спросил одними губами: — Как ты думаешь, кто одержит вверх в это игре, я или этот лже-демон? — Судьбе решать это. И запомни: ты отобрал у девчонки память, просто так её не воротишь. Что ты задумал, Чикаге? — Я разобью её, и спрячу в душе у каждого из членов Шинсенгуми, — весело отозвался тот. — А вернуть ее она сможет, если доверится каждому и проникнет в их сердца, так же как было РАНЬШЕ. Это игра, Амагири, не больше. А в игры играют по правилам, и я прослежу за этим. — Ты втянул её в непростую передрягу. Это не любовь. — Демоны любят по-разному, — коротко отозвался Казама и красноречиво посмотрел на старого знакомого. — И моя любовь другая. Поднялся сильный ветер, забирая эти слова с собой. Амагири долго и пристально смотрел на бывшего главу, а потом тихо, словно сумасшедший проговорил: — Ты погубишь её… не успеешь… умрёт… — не проронив больше ни слова, он исчез в воздухе, подняв столб пыли и листьев. Казама остался в полном одиночестве. Мимолётным движением он вынул из внутреннего кармана своего одеяния всё тот же хрустальный шарик и задумчиво проговорил: — Я не дам умереть ей. Это игра, в которой она будет призом. И я буду участвовать лишь ради неё. Борьба за жизнь, ограниченная временем. После он поднял руку высоко над головой и бросил о земь несчастный шарик. Тот безнадёжно разбился на несколько сверкающих частей, так похожих на мозаику. — Обратный отсчёт пошёл.