Лира, Бон-Бон и агенты УМОРА

      — Но… — Бон-Бон тряхнула головой. — Отряд был распущен! После случая с медвежуком весь оперативный отдел в Кантерлоте было расформирован…       — Тот отдел – да, — с сожалением кивнул Фурлонг. — Однако агентство живёт и здравствует.       — Выходит, есть ещё отделы? — огорошенная земная пони плюхнулась на вельветовый диван, пытаясь переварить это неожиданное открытие. — Где?       — Тебе прекрасно известно, что в пределах твоего Филливилля я не могу сказать больше…       — Понивилля, — поправила его Бон-Бон, решительно поднимаясь на ноги. — И здесь теперь мой дом. Я не могу просто так всё бросить и сбежать! У меня есть обязательства… есть дом… — она быстро глянула на шкаф. — И друзья, в конце концов.       — Что ж, тогда вот тебе мой совет: забудь обо всём этом, и желательно побыстрее.       — Но я не могу…       — Ты знала, на что подписывалась, Дропс, — проворчал Фурлонг, взглянув на свои выданные агентством часы: отполированный до серебристого блеска циферблат и неброский чёрный ремешок. Холодные и практичные, в точности как само агентство. Но жеребец был прав. Она поклялась служить.       — Даю тебе несколько минут собрать личные вещи.       — Когда я смогу вернуться в Понивилль? — Бон-Бон повесила голову. — Долгая будет миссия? — Возможно, ей удастся вернуться до конца недели. Тогда она сможет всё объяснить Лире.       Фурлонг засмеялся:       — Как всегда оптимистка.       — О чём это вы?       — В Филливилль ты больше не вернёшься. Это бессрочная миссия. Даже если она закончится рано, тебе создадут новую легенду, поскольку эта уже раскрыта, — сказал он, кивая на шкаф. Его слова потрясли Бон-Бон до глубины души. Навсегда уехать из Понивилля? А как же её дом? А ежемесячные визиты в книжный клуб? Или обожаемые ей лимонные кексики из Сахарного уголка? И что она вообще будет делать без своей единственной в мире лучшей подруги?       — Не-е-ет! — закричала Лира, вываливаясь из шкафа. — Так нельзя!       — Лира! — воскликнула Бон-Бон. — Ты что делаешь?       — Я не позволю тебе её забрать! — выпалила Лира, подбегая к агенту Фурлонгу. Выражение лица при этом у неё было самое решительное. — Она моя самая лучшая подруга на целом свете! Нельзя вот так просто забирать чьих-либо <i>лучших друзей! — на лице Лиры отразилось крайнее отчаяние.       — Угу, девочка, я понимаю, — агент Фурлонг со скучающим видом подышал на часы, протерев их платочком, — жалко терять подругу и всё такое. — Он перевёл взгляд на Бон-Бон: — Тем не менее у меня совершенно нет на это времени, как, собственно, и у тебя.       Не успела земная пони придумать ответ, как Фурлонг вытащил знакомое маленькое зеркальце и показал его Лире.       — А теперь, мисс, загляни в это красивое зеркальце, — на кончике его рога возникло фиолетовое свечение призываемой магии, после чего Лира замерла, загипнотизированная отражением.       — Стойте! — Бон-Бон прыгнула к жеребцу, попытавшись выхватить зеркало, но у неё ничего не вышло. — Если вы сотрёте Лире память, она забудет всё о нашей дружбе. — Кобыла посмотрела на единорожку. — Я этого не перенесу.       — Девочка, я ж ради тебя стараюсь, — вздохнул агент Фурлонг. — Вдобавок, это единственный вариант. Она слишком много знает про агентство. Может, всё-таки перестанем тянуть резину?       Как бы Бон-Бон не хотелось того признавать, в словах Фурлонга был смысл. Почему она позволила себе так сблизиться с Лирой? Почему подвергла её опасности? Земная пони прикрыла глаза. Она не могла спокойно наблюдать, как их общие воспоминания рассыпаются в прах.