Твои крылья

За ночь штормовой ветер сорвал почти все жёлтые листья, и деревья стояли непривычно нагие; казалось, вот-вот начнётся дождь, и у Ильи на душе было так же тускло и уныло. Он с трудом отсидел две пары, и когда объявили, что последняя не состоится из-за болезни преподавателя, облегчённо вздохнул и отправился домой. Но там выяснилось, что на обед нет ничего кроме горбушки хлеба и прокисшего молока. Илья с отвращением выплеснул молоко в раковину и, чертыхнувшись, отправился в магазин. Что-то он хотел сделать вчера... Ах да, посмотреть на тот самолёт за забором. Возможно, это было несерьёзным занятием, но Илья готов был совершить какую угодно детскую глупость, лишь бы отвлечься от мерзкого сосущего чувства обиды внутри. Кинув пакет с продуктами на землю, юноша вскарабкался на дерево. Зрелище, которое ему открылось, трудно было назвать приятным: самолёт начали уже разбирать на металл, сняли двигатели, а у отломанного наполовину левого крыла замер экскаватор. Сердце у Ильи неприятно сжалось. Он никогда не задумывался, как разбирают списанные машины; для него самолёты всегда казались чем-то неприкосновенным и хрупким, достойным восхищения и какого-то священного трепета. И тут — ломать ТАК, безжалостно и кощунственно... Молодой человек спрыгнул с дерева. Он чувствовал себя полностью разбитым и раздавленным; мир словно настроился против него... Есть расхотелось. Илья закинул в холодильник продукты и заперся в комнате; лёжа на кровати, он тупо смотрел в потолок. Эта бесконечная белая перевёрнутая плоскость пугала своей равнодушной гладкостью; взгляд блуждал, не находя, на чём зацепиться... Илья рывком сел и уставился в окно; серое небо давило на город как свинцовая крышка. Тут его внимание привлекла банка с веткой шиповника на подоконнике, лепестки цветов опали и засохли, но сама ветка пустила маленькие неуверенные корешки. Илья затаил дыхание, рассматривая чудо; мысли роились в голове. «Боже мой, что я вчера сделал! Я прогнал его, нагрубил... Я эгоист, не заметил, сколько боли было в этом взгляде... Почему я всегда думаю только о себе?! Надо найти его срочно! Попросить прощения! Иначе я никогда не прощу себе этого». Не дождавшись наступления сумерек, Илья вышел на улицу. Где искать Ильюшина? Где он живёт? Юноша бесцельно бродил по улицам, заходил в дворы, заглядывал в окна домов. Стемнело, и зажглись фонари; Илья готов был идти на завод и расспрашивать там, хотя и понимал, что на него посмотрят как на последнего психа. Он подошёл уже к самой проходной, как что-то вдруг заставило его оглянуться в сторону переулка. Там вдалеке белела знакомая фигура, и ветер нещадно трепал длинные седые пряди волос. Илья кинулся к нему. -Ильюшин! - молодой человек подбежал к мужчине и замер на секунду, с удивлением отмечая свершившуюся в нём перемену — это был больной, измученный и сутулый человек с синими тенями под глазами и резкими скулами на осунувшемся лице. -Я хотел попросить прощение за вчерашнее, - проговорил Илья, - я эгоист и идиот... Возможно, вы меня не простите... Но... что с вами такое? Вы как будто очень больны? -Да, Илья, я болен, - тихо-тихо проговорил собеседник, - я не в обиде на тебя, абсолютно. Возможно было бы лучше, если бы ты думал, что я просто уехал. -Что? Вы хотите сказать, что... -Да, мне осталось жить пару дней, - Ильюшин попытался улыбнуться, - Мне очень нравилось общаться с тобой. У меня нет семьи и не могло её быть. Сильный порыв ветра раздул полы его плаща и неестественно пустой левый рукав. Илья поморгал немного, решив, что ему это мерещится. -Что с вашей рукой? - бледнея, изменившимся голосом произнёс Илья, - Где ваша рука?! -А... это... - Ильюшин равнодушно поглядел на развевающийся рукав плаща, - это только начало... Начало конца. Зря ты пришёл сегодня... Тебе не стоило это видеть. -О, Боже мой! - Илью затрясло как в лихорадке. Он всё вспомнил: авиаремонтный завод, самолёт с отломанным крылом, экскаватор... -О, Боже мой! Ильюшин! Вы... Вы же... -Да, - хриплым голосом ответил тот, - я не человек. Я давно уже не человек и не стал бы принимать похожий на него облик, если бы не увидел тебя, когда ты впервые забрался на дерево... Какая теперь разница... Илья издал какой-то звук, похожий на всхлип или крик, и обнял Ильюшина, пряча лицо на его груди. Сейчас ему было всё равно — видит ли его кто-нибудь или нет; он плакал, не в силах остановиться, как плачут люди от отчаяния, что не могут ничем помочь смертельно больному родственнику. Ильюшин гладил его по голове здоровой рукой. -Нет, нет, не стоит плакать. Это жизнь, Илья. Это вполне естественно и нормально отпускать одних и встречать других... Ты забудешь. Ты умеешь забывать. Илья тряс головой и мычал что-то невнятное. -Ты вырастешь и станешь сильным, - продолжал Ильюшин, - Тебе нужно немного усилий, и ты обретёшь свои крылья и поднимешься над облаками. Обещай мне, слышишь? Обещай, что поднимешься в воздух! Юноша с трудом поднял мокрое от слёз лицо. -Обещаю. Я стану пилотом ради вас. -Прекрасно. Пойдём, я провожу тебя домой. И не приходи к забору завтра днём, ладно? Я запрещаю тебе это. Сейчас ты придёшь домой и ляжешь спать, а когда проснёшься завтра, поймёшь, что всё что случилось, было сном. Илья не помнил, как они дошли до его дома; он не помнил как ложился и засыпал. Но, проснувшись ночью, он физически ощутил боль потери. Уснуть дальше он уже не мог, а только метался в постели как горячечный больной. «Что же делать? Почему я не знал обо всём раньше? Я бы предложил ему бежать! Да, да! Как я мог его отпустить? Зачем я его отпустил?! Он вернулся туда, где его ждёт смерть... Ну почему же я не подумал об этом? Это так просто — надо спрятать его здесь. Хозяева приезжают редко, соседу сказать, что это мой родственник... А потом... Может быть я пойду работать после занятий, я сниму квартиру или хотя бы ещё одну комнату для Ильюшина... Да, я сейчас же пойду на завод и скажу ему об этом...» Но встать Илья не мог, словно силы покинули его; он несколько раз поднимался, выходил из дома, подходил к забору и... просыпался. В этой полубредовой дремоте ему грезилось, что он пришёл на завод, но Ильюшина нигде нет, и он ищет его... От кошмаров Илью привёл в чувство звонок будильника. Молодой человек вскочил с кровати. «Проспал! Боже мой! Я опоздал!» Илья забыл обо всём на свете — о учёбе, о приличиях и условностях, и через десять минут он уже мчался по переулку. Белый самолётный хвост ещё возвышался над забором. Успел. Илья вскарабкался на дерево и увидел рабочих, которые уже суетились вокруг самолёта; Илье это напомнило отвратительную суету стервятников около смертельно раненого зверя. Вот экскаваторщик забрался внутрь своей машины, и она ожила, изрыгая клубы сизого ядовитого выхлопа. Зловещий ковш потянулся к обломкам серебристого крыла. Илья как кошка прыгнул с дерева на забор, буквально скатившись с его противоположной стороны, и кинулся наперерез экскаватору. -Прекратите! - срывающимся голосом крикнул он. Рабочие, вытаращив глаза, уставились на непонятно откуда взявшегося рыжего мальчишку; экскаваторщик высунулся из кабины: -Эй ты, больной что ли? Проваливай отсюда! -Это убийство! - орал Илья, растопыривая руки, пытаясь преградить экскаватору дорогу к самолёту, - Не смейте! Он живой! Не трогайте его! -Ты дурак или бредишь? - рабочие стали собираться вокруг, - Тебя не били давно? -Ребя, да что вы церемонитесь? - один рабочий - огромного роста небритый мужик - схватил Илью за руку, пытаясь оттащить его в сторону. Юноша вырвался и ударил его по подбородку. Рабочие кинулись на него, выкручивая руки. Илья бился изо всех сил, он лягался, царапался и кричал; остальные рабочие стояли поодаль, кто-то побежал звонить в милицию. -Да не бейте сильно-то, может он больной какой, - сказал кто-то из мужиков. -Наркоман, наверное, - зло сплюнул другой, - вот развелось-то! -Ильюшин! Ильюшин! - кричал Илья, захлёбываясь от крови, текущей из разбитого носа. Трое рабочих поволокли его прочь; силы покинули молодого человека, в глазах потемнело. Последнее, что он слышал перед тем как потерять сознание — утробный рокот экскаватора и хруст ломающегося металла. Очнувшись, Илья увидел над собой слепую плоскость потолка. Он слабо шевельнулся; всё тело болело, наверное от побоев. Пахло лекарствами. Илья повернул голову и увидел окрашенную в охристый цвет стену, рукомойник и небольшую тумбочку. «Больница, - догадался юноша, - Почему я здесь?». Память ворвалась в сознание, пронзая сердце острой болью. «Я не смог. Всё оказалось напрасным... Теперь меня исключат из Академии и, может быть, посадят в тюрьму... Но мне теперь всё равно... Зачем я очнулся? Лучше бы я умер...» Горячая слезинка пробежала по щеке к уху. Илья закусил до боли губу, чтобы сдержать рыдание, и сжал кулаки. В коридоре послышались шаги и разговор. Какие-то люди спорили о чём-то; двое, торопливо, перебивая друг друга, пытались что-то доказать. Третий голос, спокойный и уверенный, показавшийся Илье до боли знакомым, говорил: -Уверяю вас, инцидент исчерпан. Мой племянник очень впечатлительный молодой человек. Он сильно переутомился в последнее время. Предлагаю разрешить всё мирным путём без огласки... Двое попытались возразить; затем последовало минутное замешательство. -Надеюсь, эта сумма вас устроит? - с лёгкой усмешкой произнёс третий голос. -О, конечно... Что вы! - невнятное благодарное кудахтанье и звук удаляющихся шагов. Дверь в палату приоткрылась; Илья нервно дёрнулся и повернул голову. На пороге стоял Ильюшин, одетый в светло-серый костюм; белоснежные волосы аккуратно причёсаны на косой пробор. Илья вскочил, не веря своим глазам. -Ильюшин, вы!.. Тот с улыбкой приложил палец к губам. -Тише, тише! Тебе сейчас нельзя волноваться. Ложись обратно. Илья повиновался; он не верил тому, что творится и боялся проснуться. Ильюшин взял табурет и сел рядом с кроватью. -Теперь всё будет хорошо, - сказал он с улыбкой, - можешь больше не волноваться, я никуда не исчезну. Гляди! Он показал Илье обе руки, повернув их и тыльной стороной, и ладонью. Юноша осторожно дотронулся до левой руки Ильюшина, словно желая убедиться, что перед ним не призрак; ладонь была тёплой. Илья моргнул несколько раз; слёзы радости мешали ему видеть. -Ну вот, ты снова плачешь. Ничего, иногда это бывает полезно. Сегодня тебя выпишут; небольшое переутомление, только и всего. -Я так рад, - наконец смог выдавить Илья, - Нет, я счастлив! Я просто не могу выразить, как... Только как это всё случилось? Я не пойму... -Неважно, - Ильюшин наклонился к нему и произнёс шёпотом, - Это всё благодаря тебе. Теперь у меня есть новые крылья, они лучше старых и не сломаются. И в ответ на удивлённый взгляд Ильи он показал на сердце.